О сложностях культурного "колобководства"
Ну, да, речь пойдет про столицу-родину Колобка, в контексте Федерального закона № 436-ФЗ. Цитата: "Нас снимает местное телевидение. Боюсь ляпнуть что-нибудь не то, до конца не понимая размытых формулировок № 436-ФЗ. Вечером журналистка перезванивает в ужасе: «А что, “Колобка” правда собираются запретить?» Несмотря на заверения, что это мало похоже на правду, редакторы все-таки ставят в репортаж фразу о насилии в народных сказках, которое не сочетается с возрастной маркировкой по закону."
Действительно, с позиции взрослого, Колобок просто монстр какой-то по части насилия, способный сгенерировать новую сюжетную линии для Стивена Кинга, или сценария триллера в духе Хичкока. Было бы желание...
«Какая славная песенька! - сказала лиса. - Но ведь я, колобок,стара стала, плохо слышу; сядь-ка на мою мордочку да пропой еще разокпогромче».Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню.«Спасибо, колобок! славная песенька, ещё бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок». Сказала лиса и высунуласвой язык; колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса - ам его! и скушала.
(Афанасьев 1873/1, с. 54-56)
Вот, это по части насилия, недопустимого для детей, тем более, что "хеппи энда" столь традиционного для детских сказок - нет, главный герой произведения трагически гибнет, по причине, видимо, врожденной тупости, столь присущей, как бы сейчас выразились музыкальные критики, большей части эстрадных деятелей, уповающих на волькальные данные и не слишком обремененных умственным развитием.
Но, есть ещё одни аспект, который важен, в контексте закона "Об оскорблении чувств верующих", и силу пафоса, как символа веры, неопрозелитов РПЦ.
[Spoiler (click to open)]Н. И. Толстой приводит бытующие в славянском фольклореи в народной ритуальной практике и неоднократно исследованные аналогичные тексты, описывающие жизнь-житие и «муки» («страсти»льна, конопли, жита, превращающихся из растений в полотно, холст, испеченный хлеб. Тексты такого рода, как свидетельствуют многочисленные народные повествования и былички, защищают их рассказчика (исполнителя) и его дом от нечистой силы, грозы, грома, смертельной беды и подобных напастей. Н. И. Толстой ссылается на свою работу «Vita herbae et vita rei в славянской народной традиции» (Толстой
1994; 2003), оговаривая при этом, что среди приведенных там примеров Колобка нет. Как он пишет, «„Колобок" сумел от меня „уйти", и я тогда о нем не обмолвился ни словом. Теперь же, как хитрая лиса, я взял его на язычок и присовокупил к той компании, которая ему сродни».
По Н. И. Толстому, колдовская сущность Колобка усиливается еще тем, что он - поскребыш: по коробу скребен, по сусеку метен, и в этом своем качестве, будучи хлебом или человеком, обладает даром лекаря и знахаря, способного противостоять власти ведьм и колдунов: «он может остановить град, вызвать дождь и многое другое». Магические свойства Колобка, его связь с ритуалами и текстами плодородия подробно разобраны в недавней статье Ю. Г. Фефеловой «Я на улице мешен, я на солнышке печен» (Фефелова 2002). Автор, как и Н. И. Толстой, ссылается на статью Г. И. Кабаковой о поскребышах, мизинцах и других маменькиных сынках и их магических способностях (Кабакова 1994), приводит ряд интересных и убедительных примеров о «человеческой» природе Колобка, но, к сожалению, не упоминает статьи Н. И. Толстого, которая в этом контексте была бы очень важна.
Н. И. Толстой, указав, что дробная последовательность и детализация начала пути - с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к дверям, через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше - имеет свою параллель в русских (преимущественно севернорусских) заговорах, например: «Стане ти раб Божий (имя рек) ...пойдет из дверей дверьми, из сеней сеньми, из ворот воротами, выйдет далече в чистое поле...» (Кемский у. Архангельской губ.), цит. по (Майков 1994, с. 81), и под. В «Колобке» же они имеют несколько иную функцию и задачу: охарактеризовать необычность, магичность самого Колобка. Н. И. Толстой рассматривает еще и кумулятивное построение сказки, но мы этого вопроса не касаемся, хотя кумулятивность здесь важна как прием повторения-усиления основного структурирующего текст мотива - движения.
Мы начинаем свое рассуждение с того места, на котором Н. И. Толстой остановился или которое он в некотором смысле обошел: почему же Колобок, при всех его магических свойствах, все-таки погиб? - Сдуру, говорится у Афанасьева, попался на хитрость лисы. Если включить неосторожный (глупый) поступок Колобка в жанрово-сюжетный контекст, то это означает, что Колобок попал в сюжет «Жертва обманщика», а не в (более редкий) сюжет «Обманутый обманщик». При этом, строго говоря, из текста сказки как такового нельзя узнать, от чего бежал Колобок, от гибели или от своего счастья? Съели бы его старик со старухой или усыновили? Намек на последнее можно видеть в том, что стариком и старухой эти персонажи называются до изготовления Колобка,после же они становятся дедом и бабой (отмечено Ю. Г. Фефеловой (Фефелова 2000, с. 194)); более того, в своей песенке Колобок ласково именует ихдедушкой и бабушкой.
Немотивированное вдруг (почти как знаменитое "вдруг" Достоевского) меняет судьбу Колобка, являясь своего рода толчком к действию, а именно - к движению: Колобок начинает двигаться, и двигаться особым образом.
Заранее сформулируем наше объяснение обреченности Колобка, которое может показаться неожиданным: Колобок погиб потому, чтоскатился, покатился и катился. Этот способ он сам не выбирал:по-другому Колобок передвигаться не мог, потому что был круглым, что и показывало его имя/название (анаграммирующая звукописьсказки выделена у нас жирным шрифтом, см. начало статьи). Итак, роковой оказалась его «круглость», которая обусловила его неустойчивость и как следствие - «качение».
Это об(ъ)-яснение, несомненно, требующее раз(ъ)-яснения, переводит анализ на лингвистический уровень, заставляя обратиться к этимологии, к внутренней форме слова, к его значению в этнологическойи фольклорной перспективе (т. е. в кругу этнолингвистики).
У Афанасьева колобок плоский: в примечании он называет его «сдобной пресной лепешкой» (Афанасьев 1873/1, с. 54).
У Даля колоб 'скатанный ком, шар, груда, валенец, катанец, небольшой круглый хлебец' (Даль, s.v.). Необыкновен-ное кулинарное разнообразие изделий под этим и производными названиями приводится в Словаре русских народных говоров (СРНГ 1978, с. 140-142).
Тогда завязка действия Колобок полежал-полежал да вдруг и покатился может быть интерпретирована как «не удержался на месте, поскольку исходно был неустойчив» (примерно по этой же причине английский Hummpty-Dumpty, Щалтай-Болтай 'яйцо' не удержался на стене, упал и разбился, т. е. тоже кончил плохо).
Вновь обратимся к Далю: «катать, катить, катнуть, катыватъ - оборачивать колесом, подвигать обращая, тащить или толкать предмет так, чтобы он вертелся через себя; шибко ехать, гнать, вм. катиться. Катиться, катываться плавно спускаться, течь, нестись, спускаться» (Даль, s. v.).
Итак, Даль указывает в катиться направление движения - вниз. В семиотическом и мифопоэтическом контексте это весьма значимо, поскольку в универсальной оппозиции верх/низ, описывающей мировое устройство, низ связан с иным, нижним миром, миром мертвых, т. е. имеет отрицательные коннотации. В космологии это оказывается связанным с оппозицией свет/тьма, верхний мир=небо/нижний, подземный мир. Приведем только одну, но весьма характерную и распространенную (восточно)славянскую космологическую загадку «о качении круглого» (Рыбникова 128, с. 11):
Катится катушка,
Ни зверь ни птушка,
Ни камень ни вода,
Никто не отгадает никогда.
Отгадки: солнце, луна, дорога. Метафора солнца и луны понятна и подтверждается соответствующей фразеологией: они круглые и катятся по небу, как по блюдцу, ср. варианты «золотое яблочко по серебряному блюдечку катится»; солнце (Рыбникова 1932, с. 156,9) и под.; с участием Колобка см. (Митрофанова 1968, с. 21): «Голубой платок, красный колобок по платку катается...»
Фразеология, связанная с катиться, определенно отсылает вниз, к гибели, реальной или метафорической: куда ты катишься, до чего докатился, катиться по наклонной (плоскости), под гору, в пропасть; «яблочко, куда ты котишься, ко мне в рот попадешь, не воротишься» (вариант в Губчека попадешь), «катись колбаской по Малой Спасской, скажи деду, в Москву еду» (формула изгнания; ср. звуковое сходство, или анаграмму колобок - колбаска, как и появление родственника - деда), катиться катушкой 'убираться вон' (СРНГ 1977, s. v. катиться), ср. в этом же ключе прокатить (на выборах), и укатали сивку крутые горки и т. п.
Обратимся к самому слову. В значениях слав. *katati (sę) / *kotiti(sę)/ *katjati (sę), таких как 'ронять, закатываться, качать, лежать больным, валить(ся), валять, крушить' и под. (ЭССЯ, s. v.), просматривается и неустойчивость, и движение вниз - заведомо «к плохому». В связи с этим стоит упомянуть предложенную В. Н. Топоровым связь слав. *kotiti (sę) с греч. καταα по семантическому множителю «движение вниз» (Топоров 1973), с значением неблагополучия, ср. хотя бы катастрофа, собств. «поворот (обращение) вниз» и не более того, но означающее неотвратимое (и неожиданное) несчастье, гибель.
Итак, заданное изначально (собственной «неустойчивой» круглой/ шарообразной формой) направление вниз обрекло Колобка на печальный конец, а попытки переменить это направление и двигаться вверх оказались неудачными. Колобок прыгает в двух эпизодах - и каждый раз «не туда». В первый раз он перепрыгнул через порог, т. е. черезграницу дома=спасительного пространства, потеряв шанс на защиту (в предположении, что дома его ждало чудесное превращение и спасение)7; два следующих раза были не просто неудачными, но оказались роковыми: «Колобок вскочил лисе на мордочку <...> Колобок сдурупрыг ей на язык»... - вот и докатился!
Читателю/«потребителю» сказки жалко симпатичного, веселого и легкомысленного Колобка: отсюда возникают многочисленные авторские варианты и продолжения, в которых Колобок оказывается героем-победителем (хотя и не всегда); корпус «самодеятельных» (по большей части) текстов такого рода, постоянно пополняющийся, заслуживает специального анализа.
Приведем лишь некоторые примеры. Следует начать с того, что Колобок в современной массовой культуре чрезвычайно популярен.Что только не называется его именем! Его изображение - всегда в виде шара, а не круга - один из самых распространенных логотипов. Чтобы познакомиться с немудреными игрушками или «сувенирами» Колобок, с Колобками-копилками и под. Чтобы понять степень популярности (и тиражирования) Колобка, надо заглянуть в Интернет, где среди груды сайтов, чатов, рассказов, стихов, анекдотов о Колобке (увы, предсказуемо пошлых) можно выловить и достаточно примечательные сюжеты.
Приведем образец из «Газеты для женщин», где психологический портрет женщин Колобков (в духе описаний типа личности по знаку Зодиака) представляет собой вполне верную (или, во всяком случае, правдоподобную) интерпретацию сюжета сказки и характера главного героя (ограничимся здесь фрагментом текста):
"Колобки миловидны, смешливы и непосредственны. Эти женщины обычно имеют весьма округлые формы. По щекам их гуляет легкий румянец, а тело пышет здоровьем. Веселый нрав Колобков сочетается с их чрезвычайной общительностью. Колобки свободно «катятся» по жизни, не обременяя себя обязательствами и серьезными отношениями. Их существенный недостаток - поверхностность. От проблем Колобок всегда устраняется.
Девиз Колобка: «Ничего не брать в голову!».
Поэтому знакомым не следует ждать от него помощи в серьезном деле - он просто уйдет от вас, как ушел «...от бабушки, от дедушки».
Колобки от рождения склонны к различным авантюрам.
Они никогда ничего не планируют и не продумывают наперед, поэтому их жизнь превращается в череду приятных и неприятных сюрпризов.
Они с легкостью выпутываются из неприятных ситуаций.
Но даже для самых удачливых Колобков существует реальная опасность попасться, наконец, в лисьи лапы"
В целом, кроме оккультной нотки в сказке, явно языческого происхождения, есть элемент "демографической депрессии" о печальной судьбе поздних родов "поскребышей", и их воспитания, баловней судьбы катящихся по наклонной, до полного падения и трагической гибели.
Но, следует видимо обратить внимание на то, почему власти Ульяновского региона избрали своим символом именно Колобка, весьма не бесспорного персонажа, который ещё к тому же - плохо кончил?!
Вот тут, может быть и имеет смысл обратить внимание, на психологический опрттрет нарисованный психолагами для типажа ассоциирующего себя с Колобком, возможно, на уровне символико-мистическом, власть региона приобрела свой символ вовсе не случайно, а так было предписано самим Фатумом?!
Мистика да и только...
Ну, и духовная скрепа, получается какая-то странная, с элементами врожденной умственной патологии, девиантным поведением, и аутогрессии в форме занятий экстримом. Что это наши власти в регионе увековечили?
Зачем? Для каких это таких детей? И что это символизирует?
---------------------------------------------------------------------
* по мотивам: " Г. В. Цивъян. Роковой путь Колобка"
(Язык культуры: семантика и грамматика. М., 2004, с. 310-321.)
примечание:
из Вики:
В начале 2011 года желание называться «родиной Колобка» выразила Ульяновская область. Причиной послужило заявление местного краеведа, доцента УлГУ Сергея Петрова. По его словам, «колебяткой» в старину в Поволжье называли остатки теста.[7]
Образ Колобка планируется использовать в целях развития туристической отрасли региона. Рассматриваются проекты по созданию интерактивного игрового тематического парка по мотивам русской народной сказки «Колобок», который будет включать в себя Усадьбу Колобка, Колобкодром, детскую площадку, производственную линию «Симбирские колобки» с изготовлением берлинеров в фирменной упаковке при поддержке губернатора Ульяновской области Сергея Морозова.[8]
В настоящее время в Ульяновской области изготавливаются сувениры в виде расписных колобков: «колебятка» - девочка и «колебятко» - мальчик.
Колобок - один из основных персонажей третьей части трилогии М. Г. Успенского «Приключения Жихаря», «Кого за смертью посылать» (1998).
В 1980-х в одном из номеров «Веселых картинок» была опубликована с оформлением в духе комикса современная сказка в детективном жанре с участием Колобка про ужасного волшебника Штосса и его «обезвреживании»[9].