На сообщение и заключение Гринписа: СВБР-100 (часть 1)
В июле 2011 года, "Гринпис" опубликовал сообщение и заключение о целесообразности строительства СВБР-100 в г.Димитровграде Ульяновской области, полагаю некоторым читателям это будет полезно его изучить, и ещё полезней задуматься над заключением:
Сообщение и заключение: Оригинал, Текст, ссылки и публикации
Я же кратко изложу своё частное мнение, что мне видится правильным в заключении, а что нет.
И пожалуй начну, вот с какого момента, цитирую заключение: "В ОВОС АС с ОПЭБ с РУ СВБР-100 указывается на «наличие значительного опыта освоения технологии, включающего в себя как 80 реакторо-лет эксплуатации реакторов подобного типа на АПЛ, так и эксплуатации экспериментальных стендов с данным типом теплоносителя, позволяет говорить о значительной проработанности вопросов обращения с данном типом технологии и предотвращения аварийных ситуаций, а также об отсутствии принципиальных проблем в области технических и технологических решений, связанных с данным типом реакторных установок». (Лист 10, Книга 1).
Однако, судя по опыту эксплуатации висмут-свинцовых реакторов в ВМФ, такого типа реакторы имели ряд существенных недостатков, которые влияли на безопасность и эксплуатационную надежность.
Судовые реакторы с теплоносителем Bi-Pb в первом контуре являются более сложными в эксплуатации по сравнению в водо-водяными реакторами на АПЛ:
- Существуют высокие риски «замораживания» сплава, что ведет к проблемам с активной зоной реактора.
- По опыту эксплуатации реакторов на АПЛ, для поддержания сплава теплоносителя в рабочем состоянии необходимо выполнять специальные операции по предотвращению его окисления, постоянно контролировать его состояние и периодически проводить его регенерацию для удаления окислов.
Накопление окислов привело как минимум к одной крупной аварии, в результате которой атомная установка была выведена из строя, произошло радиационное загрязнение отсеков АПЛ полонием-210, а члены экипажей получили высокие дозы облучения, в результате чего несколько человек скоропостижно скончались.
Полоний, который образуется при облучении висмута, резко повышает активность теплоносителя, поэтому при разгерметизации контура (даже при газовых неплотностях) наступают серьезные радиационные последствия для людей (в случае переоблучения смены персонала, может быть потерян контроль над управлением реактора) и окружающей среды, что подтверждает опыт эксплуатации таких реакторов на АПЛ.
По атомным подводным лодкам, на которых использовались реакторы со свинцово-висмутовым теплоносителем, известны следующие факты:
- в мае 1968 г. на АПЛ К-27 произошла тяжелая радиационная авария, в результате которой погибло девять членов экипажа (см. описание выше). После 13-летнего отстоя в резерве лодка была затоплена в Карском море;
- в 1973 году произошла авария на атомной установке АПЛ К-64 проекта 705 (класс «Альфа»). В результате застывания теплоносителя в активной зоне, реактор вышел из строя, и подводная лодка в 1974 году была утилизирована;
- в апреле 1982 года у острова Медвежий (Баренцево море) произошла авария атомной установки с выбросом жидкого металла в отсек на атомной подводной лодке К-123 проекта 705 (класс «Альфа»).
В результате этих и других аварий и инцидентов на АПЛ с использованием в качестве теплоносителя свинца-висмута от его применения на атомных подводных лодках в СССР и России были вынуждены отказаться практически полностью. Известно, что неудачным было применение в качестве теплоносителя свинца-висмута также на АПЛ в США. Необходимо подчеркнуть, что в настоящее время в России нет ни одной действующей подводной лодки, на которой теплоносителем в реакторе служит свинец-висмут."
Начну вот с этого момента: "Все лодки проекта 705 (К) были выведены из состава флота в 1990 году, кроме К-123, проходившей капремонт до 1992 года, которая была исключена из списка кораблей только в 1997 году. В октябре 2008 года сообщалось, что готовится выгрузка отработанного топлива с подводных лодок этого проекта.
За более чем 20 лет службы при борьбе за живучесть не погибло ни одного человека (за время эксплуатации на двух подлодках произошли серьёзные аварии с главной энергетической установкой - затвердевание теплоносителя первого контура). Ни один из кораблей не был потерян." - замечу, имхо, что тут версия ВИКИ чертовски сильно расходится с действительностью, всё было и так и не так... да и аварий с реакторами было не две, и не на двух АПЛ этого проекта...
Места нахождения корпусов каждой лодки данного проекта известны, как и недостатки самого проекта. Но, при всех недостатках, этот проект был настоящим шедевром инженерной мысли и его называли "Русским чудом", и поэтому мнение о данном проекте АПЛ просто полярны и неоднозначны.
Пару слов о атомной подводной лодке К-373 (Б-373) (№ 910), проекта 705(К), инцидент:
а. Столкновение атомных подводных лодок "К-140" и "К-373" 22 октября 1984 года.
Основные данные РПК СН "К-140" соответствуют ТТХ проекта"667А" ("Янки" класс).
Основные данные ПЛАТ "К-373" соответствуют ТТХ проекта "705" ("Альфа" класс).
РПК СН "К-140" следовал по акватории Мотовского залива. Периодически, из-за снежных зарядов видимость ухудшалась с 20-50 кабельтовых до 2-3 кабельтовых, волнение моря достигало 4-5 баллов, скорость ветра (45°) - до 14-17 м/сек. В 22 часа 16 минут на подводном крейсера обнаружили периодически исчезающий белый огонь, принятый на мостике за топовый огонь гражданского судна. Должного наблюдения за огнем организовано не было и лодка продолжала следовать курсом 270° и через две минуты легла на новый курс 288°. Встречным судном оказалась торпедная атомная подводная лодка "К-373", следующая также в надводном положении курсом 108° со скоростью 9 узлов, В 22 чала 21 минуту на лодках взаимно визуально обнаружили бортовые огни друг друга. Командир "К-373" с запозданием дал команду: "Право руля! Турбине - реверс! Самый полный задний ход!". В этот же момент, на дистанции менее 4 кабельтовых, командир РПК СН растерялся, скомандовал сначала: "Полный - назад!" и через 30 секунд: "Полный - вперед! Лево на борт!" Этим он подставил под удар свой правый борт и в 22 часа 24 минуты произошло столкновение. В результате удара на РПК СН повреждена обшивка легкого корпуса, а на "К-373" - обтекатель гидролокатора и носовая часть обшивки.
Проблем с реактором не возникло, не смотря на очень сильный удар. Этой лодке суждено было погибнуть не в море...
б. В 1989 году, при выполнении регламентных работ среднего ремонта, в реакторном отсеке произошла авария. 17 сентября 2009 года на предприятии «СевРАО» (Гремиха) состоялась выгрузка отработавших выемных частей (ОВЧ) реактора подводной лодки К-373 (№ 910). Первоначально планировалось обеспечить хранение реакторного блока на берегу в течение 100 лет, но затем это решение было пересмотрено. В 2008 году была разработана схема дезактивации и прекращения выхода радионуклидов (первый этап) и последующей выгрузки ОВЧ (второй этап).
Первый этап был завершён в июне 2009 года, второй - в сентябре. Финансирование работ выполняла КАЭ Франции в рамках программы сотрудничества с Россией в сфере ядерно-радиационной безопасности. Общая стоимость работ составила около 5 миллионов евро. Выгруженные части временно расположены в спецконтейнерах на территории ФГУП «СевРАО», их переработка запланирована на 2012…2014 годы.
Информация была опубликована в теме "экология". ("Лента.ру")
Корреспондент НТВ Юрий Кучинский передавал с места событий: "Не бриться в течение операции и подготовки к ней - это такая примета, чтобы все прошло благополучно. Тут поневоле станешь суеверным, когда с точностью нейрохирурга нужно поднять, ни разу не качнув, огромную железную махину. Ведь внутри начинка, как у 18 бомб вроде той, что сбросили на Хиросиму."
Иван Сомов, научный руководитель операции по утилизации реактора от Физико-энергетического института им. А. И. Лейпунского: «Это очень мощная установка. С точки зрения военной техники, я думаю, другие лодки сейчас еще не достигли таких параметров».
Это реактор с подводной лодки К-373 проекта 705, по натовской классификации - «Альфа», а по всеобщему признанию - непревзойденной субмарины-перехватчика за всю историю флота. 705-ю даже в Книгу рекордов Гиннесса занесли. Она под водой двигалась быстрее торпеды. Из-за своей уникальной формы и, конечно, новейшего на конец 60-х ядерного реактора.
Но простояли лодки в составе флота всего лишь 20 лет, уж слишком были дорогими, и слишком серьезная авария случилась в 1989 году при плановом ремонте одной из них - К-373. Радиоактивные материалы, выброшенные на крышку реактора паром, зафонили на 3 000 рентген в час. Для сравнения: всего 100 рентген гарантируют человеку лучевую болезнь, а 600 - смерть в течение суток.
Валерий Пантелеев, директор Северного федерального предприятия по обращению с радиоактивными отходами: «Радиационная обстановка была очень плохой. И 20 лет корабль стоял, забросанный мешками со свинцом, чтобы фон был снижен».Корреспондент НТВ Юрий Кучинский: "Двадцать лет никто просто не знал, как подступиться. Но за это время фон все же несколько понизился, технологии обновились, саму лодку распилили, оставив лишь один отсек, и вот последние полгода ученые строили модели и отрабатывали всю операцию до мелочей.
Сегодня каждый поворот огромного ключа на гайке - это всего лишь доли миллиметра. Не дай бог часть реактора, которую крепят в защитном скафандре, даст хоть минимальный крен. Возможные последствия - так ученые решили подбодрить журналистов - никто почувствовать и не успеет.
Нас собирали, как и всех, кто здесь работает: полная смена одежды, респиратор и обязательный для каждого дозиметр. Не то чтобы все это могло защитить от излучения, просто если на одежду попадет активный материал, ее утилизируют, а возвращаться с работы голым в этих широтах слишком прохладно.
Активная зона реактора - это цилиндр, в котором находятся трубки с ураном, он меньше метра в диаметре и по высоте. Но скафандр, куда его запечатали, приходится поднимать 75-тонным краном. У скафандра - противорадиационная броня. Поднимают так медленно, что движения почти не видно. Вся эта осторожность - это потому, что таких операций и правда еще никогда никто не проводил. У рабочих хватает опыта в обращении с реакторами, но с нормальными, а не с теми, что фонят, как сумасшедшие."
Иван Сомов, научный руководитель операции по утилизации реактора от Физико-энергетического института им. А. И. Лейпунского: «Наконец все сделали, все-таки довели до такого состояния, что рабочие трудились, никто не облучился здесь. И сейчас наша красавица идет на посадку».
На всем пути от реакторного отсека и до хранилища расстелена белая дорожка. Это на тот случай, если с реактора начнет капать расплавленный свинец, в котором он находился."
Корреспондент НТВ Юрий Кучинский: "В поселках Островной и Гремиха, где раньше была база подводных лодок, а теперь остался только док для выгрузки реакторов, повсюду электронные табло. Они показывают не только время и температуру, но и радиационный фон. В день выгрузки, пожалуй, самого опасного за всю историю этих мест реактора жизнь на улицах не замирала, йод и выпивку для профилактики никто не закупал. Дозиметры, которые здесь есть у многих, не пищали."
По некоторым сообщениям, из-за сбоя в подаче эл.энергии на подъемный кран в течении 15 минут при подъеме реактора, 27 декабря 2009 года возникла нештатная ситуация, у военнослужащих и персонала в\ч 90190 базы хранения ОЯТ ЗАТО "Островной" были жалобы на самочувствие.
И вот, в своем заключении "Гринпис" странным и удивительным образом обходит тему и факт аварии в реакторном отсеке АПЛ К-373.
Теперь, об АПЛ К-123, и о том, как "при борьбе за живучесть не погибло ни одного человека". К-123 вошла в историю одним из самых продолжительных в истории отечественного подводного флота капитальным ремонтом, продолжавшимся более девяти лет - с июня 1983 по август 1992 г. В июле 1997 г. этот корабль был исключен из состава флота. Остальные ПЛ были исключены из состава ВМФ значительно раньше - в 1990 году.
Как ЭТО было:
"5 апреля 1982 года, на пульте управления ГЭУ сработала сигнализация о наличии верхнего уровня воды в аварийном конденсаторе, вода из которого удалялась по штатной схеме. Начался поиск текущего парогенератора. Предварительная проверка показала, что парогенератор правого борта имеет межконтурную неплотность. Парогенератор левого борта явных признаков течи не показал, исходя из этого парогенератор правого борта был отключен в соответствии с требованиями эксплуатационной документации;
8 апреля 1982 года, для уточнения факта течи был введен в работу отключенный 5 апреля парогенератор, в результате чего произошла авария ГЭУ с выбросом жидкометаллического теплоносителя в реакторный отсек и ухудшение радиационной обстановки, ПЛ лишилась хода, всплыла в надводное положение, энергоустановка была переведена в режим расхолаживания, сплав теплоносителя заморожен, электропотребление переведено на аккумуляторную батарею и дизель-генератор, было передано радиодонесение об аварии ГЭУ. На помощь аварийной ПЛ прибыли ТАКР «Киев» с кораблями охранения, БПК «Маршал Тимошенко», спасательное судно «Алтай». При попытке буксировки оборвалось буксирное устройство, после чего буксирный конец завели в ограждение рубки и закрепили за фундамент ГАС миноискания;
12 апреля 1982 года, на буксире прибыла в базу для ликвидации последствий аварии и выяснения причин. Как было установлено последующими исследованиями специалистов ВМФ и
промышленности, причиной аварии стало забитие шламом трубок парогенераторов и коррозийные разрушения;" - это официальная сухая хроника, но за неё стоит "проклятье острова Медвежий", именно там, спустя семь лет, и тоже в апреле, утонет АПЛ "Комсомолец... а вот что происходило на борту и как это происходило:
"Среди 30 человек экипажа единственным матросом был помощник кока, остальные - офицеры и опытные мичманы. Интенсивность тренировок была такой, что за недельный выход в море во время боевой учебы отдохнуть, лежа головой на подушке, удавалось не более 6-7 часов, урывками.
АПЛ "Альфа" на базе Западная Лица (Баренцево море)
В то злополучное плавание людей собирали со всего соединения. Подводная лодка пользовалась дурной славой, поэтому люди не спешили попадать в списки идущих в поход. Один из членов экипажа в тесном кругу мрачно пошутил: "Если вернемся живыми, будет чего вспомнить", хотя объективно не было никаких признаков близкой беды.
Первая неделя адаптации в боевом походе прошла быстро. Треть экипажа были прикомандированные, и за это время подводники только-только успели познакомиться. Поэтому приказ командования Северного флота о заходе на базу ракетных лодок Гремиха для встречи с лодкой стратегического назначения и проведения совместных маневрирований ни у кого особой радости не вызвал, кроме химика, у которого не хотела нормально работать установка автоматической регенерации воздуха. Для него это был повод провентилировать отсеки свежим воздухом, а заодно и подремонтировать установку.
Вслед за перебоями в работе установки автоматической регенерации воздуха начались и другие неприятности. Несколько раз по непонятным причинам срабатывала аварийная защита реактора. Механики, эксплуатирующие реактор, ничего внятно объяснить не могли. Потом доктор начал неофициально намекать, что воду из крана пить не следует, так как в ней обнаружен изотоп полония-210. С полонием210 шутки плохи: он чрезвычайно токсичен и радиоактивен, при попадании внутрь вызывает ожог слизистой, рак желудка или других органов. Поэтому все, кто всерьез принимал молодого доктора, слегка насторожились.
Откуда на лодке полоний-210, известно. Он образуется из висмута при нейтронном облучении в первом контуре теплообмена реактора. Но он и должен оставаться только там! Первый контур абсолютно герметичен (во всяком случае, должен быть), и при чем здесь вода?
Посыпались вопросы химику о радиационной обстановке на борту АПЛ. Нарасхват стал датчик замера радиоактивности на одежде, руках и подошвах обуви. Аппарат оказался не рассчитан на то, чтобы его в течение недели интенсивно использовали по прямому назначению. Тонкая пленка, покрывающая чувствительный элемент, была прорвана, и датчик вышел из строя.
Проблему регенерации воздуха в центральном жилом отсеке еще можно было решить, используя дедовский химический способ, но в кормовых отсеках, где люди появлялись лишь эпизодически, этой проблемой вообще никто не занимался. Хотя нет худа без добра. Через несколько дней это спасло нас от серьезных осложнений.
Учения шли по плану, и никто из командования не хотел прислушаться к докладам турбинистов, что необходимо сбросить мощность и отремонтировать масляную систему турбины. В результате струя синтетического масла, прорвавшись из-под прокладки, попала на теплоизоляцию паровых коллекторов, разогретую до 600 градусов. К счастью, в турбинном отсеке было мало кислорода, и только это спасло от полномасштабного взрыва и пожара.
Защита реактора к этому времени срабатывала уже по несколько раз в сутки, а на вопрос о причинах такого поведения реактора техники лишь пожимали плечами. Авария в турбинном отсеке отвлекла мысли всех от радиоактивности воды и возможных проблемах с реактором. Нужно было продержаться еще хоть немного вместе с ракетной лодкой. На этом задание совместного маневрирования заканчивалось.
В 7 утра в вахтенном журнале появилась запись об окончании совместных действий, и в эту самую минуту на пульте электроэнергетической системы загорелся сигнал аварийного состояния основной силовой сети по признаку низкого сопротивления изоляции в кормовых отсеках. Как следует в таких случаях, на лодке объявили аварийную тревогу по поиску участка цепи с низким сопротивлением изоляции. Люди, занятые по расписанию в носовых отсеках, медленно расползлись по своим постам, кто досыпая на ходу, кто дожевывая завтрак, даже не подозревая, что через несколько минут этот сон и этот завтрак могут в самом деле стать последними.
Механики бросились в турбинный отсек, предполагая, что возгорание масла - причина падения сопротивления изоляции. Командир дивизиона движения (и соответственно реактора) начал лихорадочно щелкать переключателями на своем пульте. Спустя несколько минут от него поступил доклад о нештатном состоянии реактора, требующем переключений в самом реакторном отсеке. Туда побежал лейтенант, командир отсека Валера Логинов. Его доклад со средней палубы реакторного отсека ошеломил всех: "Вижу блестящий серебристый металл, растекающийся по двигателям и приборам". А потом - крик: "Сплав на средней палубе отсека!" Мы обмерли.
О Валере подумали уже в прошедшем времени. Тут наконец сработала система замера радиационной обстановки в отсеках (а может, ее просто включил химик). Загорелся транспарант "Загрязнение реакторного отсека, покинуть отсек". Но возвращать Валеру в жилой отсек было уже нельзя, парень теперь был радиоактивный.
О чрезвычайной опасности полония вспомнили сразу. Командир приказал объявить по лодке: "Радиационная опасность!", "Загрязнение реакторного отсека!". Однако что делать дальше, он явно не знал и растерялся. Ситуацию спас капитан 1 ранга В. Гринкевич. О нем ходило много слухов, особенно о его отважном поведении в молодости при авариях на подводных лодках, поэтому когда он начал командовать, все пошло как по нотам.
Логинова вывели в тамбур-шлюз - специальное устройство, предусмотренное как раз для таких ситуаций, откуда в жилой отсек можно попасть лишь после специальной помывки и обработки.
Аварийная защита реактора окончательно была сброшена, и лодка без хода, продувая цистерны главного балласта, стала всплывать.
Связисты запросили добро на передачу радио об аварии реактора; все остальные начали поспешно отключать аппаратуру от электросети, так как нагрузку на себя взяла единственная аккумуляторная батарея.
Всплыв в крейсерское положение и передав радио об аварии, запустив дизель-генератор, мы увидели на горизонте самолет. Связисты тут же попытались установить с ним радиосвязь. Но радость наша быстро рассеялась. Это был "Орион" - НАТОвский. Наши прилетели часа через два.
А реактор продолжал извергать из себя через разорванный от избыточного давления клапан раскаленный жидкий металл - чрезвычайно радиоактивный, токсичный, готовый поджечь оборудование отсека. Туда надо было срочно посылать людей - разобраться в обстановке и локализовать аварию.
В турбинном не было такой концентрации полония-210, хотя сохранялось очень много угарного газа от предыдущей аварии.
Кое-как развернув лодку против ветра при помощи вспомогательного двигательного комплекса (ВДК), командир приказал провентилировать отсеки в корме. Но тут же от этой затеи пришлось отказаться: аэрозоли полония-210 могли попасть в вентиляционные системы всех кормовых отсеков, после чего избавиться от полония было бы невозможно. Поэтому было решено вакуумировать отсеки компрессорами и сбрасывать по "грязным" компрессорным трубам частично очищенный воздух в атмосферу.
Погода продолжала ухудшаться, и лодку стало ощутимо раскачивать. ВДК едва успевал разворачивать АПЛ так, чтобы выброс грязного воздуха от вакуумирования не попадал на мостик. В кормовых отсеках готовили турбины к режиму буксировки, так как было ясно, что на ВДК мы не дойдем. С берега сообщили, что надводные корабли Северного флота скоро прибудут для оказания помощи.
Из-за необходимости работать в корме пришлось опять открывать реакторный отсек и опять "пачкать" людей, на этот раз уже имевших все необходимое для защиты от полония-210. Но этот изотоп оказался хитрее и коварнее наших ожиданий. Переносимый любыми предметами или по воздуху в виде аэрозолей, он имел свойство "расползаться" даже через герметичные уплотнения. После нескольких посещений кормы признаки очагового заражения появились и в жилом отсеке. А тут опять вышла из строя аппаратура контроля. Последнее, что успели замерить, были продукты. Все они были заражены и к употреблению непригодны, как и вода.
Неизвестность мест заражения, их "расползание" действовали на психику хуже, чем сами эти места. И когда из нескольких неисправных удалось собрать один работающий дозиметр, все вздохнули с облегчением.
Однако наши беды еще не кончились. Подоспевший на помощь корабль боялся подойти к нам ближе 200-300 метров, и мы с удивлением смотрели, как команда в защитной резиновой одежде и в противогазах приветствовала нас. Мы надевали средства защиты только при проходе в реакторный отсек, и свежий ветер мостика нам казался эталоном чистоты.
Как показали дальнейшие события, осторожность командира крейсера не была напрасной. Реактор перешел в состояние, при котором никто не гарантировал его надежность с точки зрения теплового взрыва. Даже когда все компенсирующие и аварийные стержни поглотителей были опущены, механики реактора не без опасения суетились вокруг. Самое страшное в такой обстановке - потеря управления состоянием реактора, его клапанов, насосов и датчиков первого контура, где находятся жидкий раскаленный металл и ядерное топливо.
Возникли проблемы с буксировкой. Опыта стрельбы из реактивного линемета на 300 метров ни у кого не было. Первая ракета ушла "за молоком", вторая аккуратно выпущена в звезду на рубке крейсера, где как раз собралось все командование крейсера. Командование соображало медленно, но когда ракета подлетела на расстояние десяти метров, поняло, что через мгновение всем сорвет головы, и успело упасть за защитный бортик (на котором и была нарисована звезда). Ракета, просвистев, ударилась в стену, рикошетировала в сторону и завертелась, запутавшись линем в антеннах.
Естественно, при натяжке линя с фалом узел, на который был привязан фал, развязался.
Только с третьей ракеты фал наконец был выбран на борт крейсера, и начались работы по заводке основного буксирного троса. Но... Как и все, что никогда не испытывалось в жизни, буксирный трос, скрытый в обтекаемом корпусе АПЛ специальными отрывными планками, не хотел выходить и отрывать эти планки. В конце концов крейсер дернул сильнее, и трос диаметром 10 см как бритвой перерезало гранью одной из планок.
А погода продолжала ухудшаться. На помощь пришли вертолетчики с крейсера. Толстый плавающий пропиленовый трос они бесстрашно принесли на вертолете прямо к надстройке, но зацепились за перископ лодки и сами чуть не свалились в воду. По абсолютно обтекаемому, скользкому корпусу лодки мы перенесли трос на нос лодки.
Буксир пришлось обмотать вокруг аппаратуры внутри мостика, пропустив его через входной люк ограждения. Это было опасно, так как оставляло открытым отверстие, через которое накатывающиеся волны заливали мостик и всех стоящих рядом. Кроме того, сам трос начал перетираться острыми краями входного люка и через 2 дня буксировки на полпути лопнул-таки. Все пришлось повторять сначала.
А пока, начав буксировку, мы облегченно вздохнули, не подозревая, что нас ждет впереди.
В кают-компанию почти никто не ходил: качало (для подводников не очень привычно), да и есть было нечего. Помощник командира объявил, что не заражены только говяжьи языки в железных банках, айвовый сок и маринованные котлеты. В отсутствие пресной воды даже для мытья рук, чистой посуды и приборов для еды и из-за частой рвоты (качка плюс признаки облучения) возникало стойкое отвращение к еде, а к этим продуктам осталось до сих пор.
Между тем волны уже переваливали через мостик, заливая рубочный люк и проникая внутрь, грозя залить кабели и аппаратуру. Возникла угроза пожара в центральном отсеке. Закрыть люк было невозможно, так как через него поступал воздух для дизеля.
Наконец, накатившаяся волна сама решила все проблемы, сорвав со стопора люк мостика и захлопнув его. Дизель-генератор, высосав воздух из отсеков так, что у нас глаза полезли из орбит, заглох. Отдраить люк при таком подпоре давления снаружи невозможно даже впятером, и пока с люком боролись снизу и сверху, кое-как выравнивая давление, дизель через выпускной коллектор заполнялся забортной водой.
Когда люк отдраили, было уже поздно. Единственным источником электроэнергии на корабле осталась аккумуляторная батарея, но ее хватило бы лишь на несколько часов. А потом реактор станет неконтролируемым и неуправляемым.
Немедленно были отключены все потребители электричества, оставлен в работе только один курсоуказатель. Но это все равно не спасало.
Надо было срочно вводить в строй дизель-генератор - в условиях открытого моря, качки, радиационного заражения отсеков, отсутствия питания, питья, тепла, света, загазованности кормовых отсеков, где находились запасные части для дизеля.
Почти сутки шла борьба с дизелем. Последние четыре часа через каждые 10 минут объявляли плотность электролита в банках аккумуляторной батареи. В некоторых банках оставалась уже вода. Начиналась переполюсовка элементов, напряжение упало много ниже всех допустимых пределов, но преобразователь чудом еще вращался.
Тогда еще не было Чернобыля, но последствия катастрофы ядерной установки такого типа в открытом море и неизбежность апокалипсиса возле своих и норвежских берегов понимались отчетливо.
Первые попытки завести дизель после блицремонта ни к чему не привели. Он даже не проворачивался. Наконец, командир дал приказание провернуть дизель сжатым воздухом при давлении, в несколько раз превышающем допустимое. Дизель заскрежетал, задребезжал, чихнул - и завелся.
Заглушая грохот дизеля, все от души кричали, орали, топали и вопили "Ура!".
Между тем "подошло время" очередного обрыва буксирного троса. Авральная группа по пояс в ледяной воде (а иногда и по шею), рискуя быть смытой в океан или разбитой волнами о корпус лодки, заводила буксирный трос заново.
Даже в условиях суши работать с мокрым тросом толщиной до 20 см - дело не простое, тем более - заводить за неприспособленную для этого арматуру.
На базу пришли утром. Торжественной встречи не было. Прямо на борту нас переодели в какую-то непонятную одежду и под присмотром людей в резиновых защитных комбинезонах из службы радиационной безопасности перевезли в спецпропускник. Там, после тотальной помывки, нам объявили, что из "грязной" половины этого учреждения не выйдет никто, включая командира, пока все не сдадут анализы на наличие радиоизотопов. Если с жидкими анализами, включая кровь, проблем не было, то с твердыми... Попробуйте почти ничего не есть несколько дней, а потом сдать такой анализ!
Представьте картину: сидят на корточках в большой комнате 30 мужиков, от командира до помощника кока, голые разумеется, кряхтят и пытаются уложить на спецбумажку "твердый анализ". Ни у кого ничего.
Но тут с сияющим лицом победителя поднимает над головой, как лавровый венок, свой анализ на бумажке помощник командира. Его анализа хватило на всех. Начали делить, конечно, по старшинству и занимаемой должности.
После этого ему больше никто не задавал вопросов, куда девались дефицитные продукты, которыми он заведовал и которых никто не видел.
С тех дней утекло много воды. Умер от рака в тяжелых мучениях Дима Кондратьев, заведующий контрольными и измерительными приборами реактора и систем.
С тяжелой болезнью демобилизован Валера Логинов. Судьбы остальных сложились по-разному. Некоторые впоследствии стали Героями России, но не за этот поход.
Герои, принимавшие участие в описанных событиях, названы только сейчас: А.Котаров, В.Максимов, Д. Кондратьев, В.Логинов, В.Михальчук, Ф.Петров, А.Щуренко, И.Воронков, Г.Игольников, В.Булгаков, В.Гринкевич, В.Дуткин, Г.Левашов, Г.Мазуркин, Б.Крошкин, А.Виляйкин, Е.Зубченко, А.Михайлюк, А.Бурлычев, А.Дрыгин, А.Федоров, А.Яковлев, В.Кортилищин. (из публикации Дмитрия Дианова "Кошмар у острова Медвежий")
Так что, насчет "не погибло ни одного человека", не следует понимать слишком уж буквально, не погибли сразу... это - да. И насчет отсутствия потерь в проекте АПЛ 705(К), следует понимать правильно, эти лодки (аварийные) действительно не поглотила бездна, но выходили из строя они навсегда при таких авариях.
(продолжение и выводы и рассказанного и пересказанного ещё последуют, и не спешите пока с ними, давайте уж дорасскажу)