Журналисты в материковом Китае вынуждены вести рискованную игру с цензурой
Обозреватель New York Times Николас Кристоф (Nicholas Kristof) создал на материковом сайте Sina.com свой блог на китайском языке с целью проверить, как долго сможет публиковать “контрреволюционные” посты о Лю Сяобо и других диссидентах, пока цензура не сгармонизирует его записи.
Поскольку однопартийный режим в последнее время говорит о построении “гармоничного общества”, в языке сетевых комментаторов появился насмешливый термин, обозначающий цензурную зачистку неугодных партийным идеологам материалов: если какой-то фрагмент удален, говорят, что его сгармонизировали.
В декабре 2010-го он решил поработать с блогами и микроблогами в материковой версии Twitter. Первые опыты по проверке цензуры в чатах Николас Кристоф начал еще в 2003-м, но с того времени власти ввели новые ограничения. Чтобы создать аккаунт в интернете, необходимо сообщить данные своей идентификационной карточки - это пластиковое удостоверение личности, действующее внутри страны - и номер мобильного телефона. Подразумевается, что благодаря этому интернет-милиция быстро вычислит опасных комментаторов.
Вначале цензура показалась менее агрессивной, чем можно было бы предположить, учитывая постоянное давление на интернет. В микроблоге удалось опубликовать даже пост, посвященный Лю Сяобо, находящемуся в тюрьме гражданскому активисту, ставшему в 2010-м лауреатом Нобелевской премии мира. Пост с упоминанием школы духовного и физического оздоровления «Фалуньгун», последователи которой подвергаются репрессиям только за хранение литературы, автоматически вызвал проверку, однако модератор все же пропустил его. Однако пост с упоминанием резни на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года перешел, видимо, какие-то пределы: модератор удалил его через 20 минут.
Как пояснил журналисту один из китайских модераторов, брюзгливыми цензорами на самом деле в основном работают молодые компьютерные гики, которые сами убеждены, что интернет должен быть свободным и по возможности саботируют свои обязанности. Власти пытаются объять необъятное, составляя для модераторов цензурные указания, поскольку язык развивается и автоматические фильтры не работают так, как хотелось бы партийным боссам. Для вещей, которые цензура вынюхивает автоматически, используются зашифрованные ссылки, указывает Николас Кристоф: например, вместо 4 июня пишется 2+2 июня или 35 мая).
В конце концов его микроблог привлек внимание цензуры - отчасти из-за того, что один китайский друг указал на него своим постоянным читателям - а их у него более миллиона. Через час микроблог был “сгармонизирован”.
Между тем упомянутый выше блог на сайте официальной информации Sina.com - тоже весьма острый, с легко прочитываемым поздравлением сидящему в тюрьме Лю Сяобо, - не имел подобной рекламы и как-то не был замечен цензурой. Он оставался доступен в течение нескольких недель, пока власти не засекли упоминание об этом эксперименте по проверке цензуры в сетевой версии колонки New York Times. Буквально сразу же, еще до того, как номер за 23 января появился на улицах, отмечает Николас Кристоф в своем блоге на сайте газеты, его блог на Sina.com “сгармонизировали” - краткое уведомление на китайском гласит, что он закрыт.
Эксперименты по проверке цензуры стали, как отмечает Николас Кристоф, следствием разговора о профессиональном навыке, которым стремится овладеть хороший журналист в материковом Китае. Это называют, как рассказал ему редактор Цинь Бэньли (Qin Benli), приемом cabianqiu (擦边球), когда шарик для пинг-понга попадает на самый край стола. Вполне законно, но нельзя зазеваться ни на секунду.
По совпадению из Чэнду, административного провинции Сычуань, пришла новость, вполне отчетливо иллюстрирующая связанный с этим риск. Как сообщает South China Morning Post, 40-летний Лун Цань (Long Can), репортер газеты Chengdu Business Daily, специализировавшийся на журналистских расследованиях, уволен 21 января за “неточность” в материале, вызвавшем в интернете волну возмущения по поводу безмерных привилегий для родни партийных боссов.
Его репортаж в 7 тысяч слов, опубликованный 22 декабря, был посвящен истории спасения 18 студентов и выпускников университета Fudan, заблудившихся 12 декабря на склонах горного массива Хуаншань в провинции Аньхой. Когда в милиции проигнорировали три звонка с просьбой о помощи, один из восходителей, Ши Чэнцзю (Shi Chengzu), упомянул, что у него есть "очень влиятельный" дядя в Шанхае. Он послал дяде эсэмэску - и вскоре к ним направилась спасательная группа.
По словам одного из спасателей, вечером того же дня из города Хуаншань для личного руководства операцией прибыли глава правительства, начальник отдела пропаганды и начальник общественной безопасности, а бригада спасателей насчитывала 230 человек. Вложенные в операцию усилия и ресурсы оказались гораздо больше, чем можно было ожидать, писал Лун Цань. 18 восходителей были спасены, никто не пострадал.
После публикации этого репортажа возникли вопросы, кто этот таинственный дядя. Началась известная в материковом Китае охота за личными данными в интернете - "human-flesh search". Сетевая дискуссия сосредоточилась вокруг того, могла ли спасательная операция стать настолько же срочной, если бы речь шла о простых людях, не имеющих связей в среде партийных боссов. Это вызвало новый всплеск кампании возмущения по поводу обнаглевших детей чиновников, запалом которой стал в октябре 2010 года инцидент в провинции Хэбэй, когда сбивший студентку университета пьяный водитель набросился на пытавшихся арестовать его милиционеров с криками "мой отец - Ли Ган" (заместитель начальника районного управления общественной безопасности).
Позже в материковой прессе появились сообщения, что дядя, о котором упомянул Ши Чэнцзю, рядовой житель Шанхая, и что Шанхайское управление общественной безопасности разоблачило эту "сплетню", указав, что в спасательной операции никакого "особого элемента" не присутствовало.
21 января газета, в которой работал Лун Цань, объявила, что он не осуществил двойную проверку информации, касающейся дяди, что привело к ошибке в публикации и нарушению основного принципа журналистики, в соответствии с которым в ходе подготовки материала по конфликтному вопросу репортер должен взять интервью у представителей обеих сторон. Сообщалось о понижении или временном отстранении от должности трех сотрудников редакции, отвечавших за редактирование и проверку репортажа. Еще трое наказаны штрафом от 1 тысячи до 3 тысяч юаней и подверглись процедуре разбора, в ходе которой были обязаны писать признания с самокритикой.
Лун Цань, способствовавший в 2007-м разоблачению оказавшейся фальшивкой фотографии редкого южно-китайского тигра, уступчиво соглашается, что должен нести ответственность за то, что не рассчитал реакции, которую его репортаж вызвал в интернете. По его словам, "эта спасательная операция выглядела показательной", без всякого почтения к жизни, но только к власти. Его увольнение неприемлемо, отмечает адвокат Чжоу Цзе (Zhou Ze), специализирующийся на делах, связанных с прессой. "Репортеры обладают полномочиями отслеживать действия властей. И если материал не был умышленно сфабрикован, за ошибку увольнять нельзя, - сказал он в интервью гонконгской газете. - А если газета поступила так под давлением, это вовсе неприемлемо".
Инсталляция в Чунцине со словами "Мой отец - Ли Ган", ставшими символом произвола чиновников
За 2010 год в материковом Китае закрыты 60 тысяч сайтов с “непристойным” контентом
Власти Тайваня призвали Китай учесть уроки истории и пересмотреть оценку событий на Тяньаньмэнь
Китай противопоставил «правам человека» ценности своего однопартийного режима
Поскольку однопартийный режим в последнее время говорит о построении “гармоничного общества”, в языке сетевых комментаторов появился насмешливый термин, обозначающий цензурную зачистку неугодных партийным идеологам материалов: если какой-то фрагмент удален, говорят, что его сгармонизировали.
В декабре 2010-го он решил поработать с блогами и микроблогами в материковой версии Twitter. Первые опыты по проверке цензуры в чатах Николас Кристоф начал еще в 2003-м, но с того времени власти ввели новые ограничения. Чтобы создать аккаунт в интернете, необходимо сообщить данные своей идентификационной карточки - это пластиковое удостоверение личности, действующее внутри страны - и номер мобильного телефона. Подразумевается, что благодаря этому интернет-милиция быстро вычислит опасных комментаторов.
Вначале цензура показалась менее агрессивной, чем можно было бы предположить, учитывая постоянное давление на интернет. В микроблоге удалось опубликовать даже пост, посвященный Лю Сяобо, находящемуся в тюрьме гражданскому активисту, ставшему в 2010-м лауреатом Нобелевской премии мира. Пост с упоминанием школы духовного и физического оздоровления «Фалуньгун», последователи которой подвергаются репрессиям только за хранение литературы, автоматически вызвал проверку, однако модератор все же пропустил его. Однако пост с упоминанием резни на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года перешел, видимо, какие-то пределы: модератор удалил его через 20 минут.
Как пояснил журналисту один из китайских модераторов, брюзгливыми цензорами на самом деле в основном работают молодые компьютерные гики, которые сами убеждены, что интернет должен быть свободным и по возможности саботируют свои обязанности. Власти пытаются объять необъятное, составляя для модераторов цензурные указания, поскольку язык развивается и автоматические фильтры не работают так, как хотелось бы партийным боссам. Для вещей, которые цензура вынюхивает автоматически, используются зашифрованные ссылки, указывает Николас Кристоф: например, вместо 4 июня пишется 2+2 июня или 35 мая).
В конце концов его микроблог привлек внимание цензуры - отчасти из-за того, что один китайский друг указал на него своим постоянным читателям - а их у него более миллиона. Через час микроблог был “сгармонизирован”.
Между тем упомянутый выше блог на сайте официальной информации Sina.com - тоже весьма острый, с легко прочитываемым поздравлением сидящему в тюрьме Лю Сяобо, - не имел подобной рекламы и как-то не был замечен цензурой. Он оставался доступен в течение нескольких недель, пока власти не засекли упоминание об этом эксперименте по проверке цензуры в сетевой версии колонки New York Times. Буквально сразу же, еще до того, как номер за 23 января появился на улицах, отмечает Николас Кристоф в своем блоге на сайте газеты, его блог на Sina.com “сгармонизировали” - краткое уведомление на китайском гласит, что он закрыт.
Эксперименты по проверке цензуры стали, как отмечает Николас Кристоф, следствием разговора о профессиональном навыке, которым стремится овладеть хороший журналист в материковом Китае. Это называют, как рассказал ему редактор Цинь Бэньли (Qin Benli), приемом cabianqiu (擦边球), когда шарик для пинг-понга попадает на самый край стола. Вполне законно, но нельзя зазеваться ни на секунду.
По совпадению из Чэнду, административного провинции Сычуань, пришла новость, вполне отчетливо иллюстрирующая связанный с этим риск. Как сообщает South China Morning Post, 40-летний Лун Цань (Long Can), репортер газеты Chengdu Business Daily, специализировавшийся на журналистских расследованиях, уволен 21 января за “неточность” в материале, вызвавшем в интернете волну возмущения по поводу безмерных привилегий для родни партийных боссов.
Его репортаж в 7 тысяч слов, опубликованный 22 декабря, был посвящен истории спасения 18 студентов и выпускников университета Fudan, заблудившихся 12 декабря на склонах горного массива Хуаншань в провинции Аньхой. Когда в милиции проигнорировали три звонка с просьбой о помощи, один из восходителей, Ши Чэнцзю (Shi Chengzu), упомянул, что у него есть "очень влиятельный" дядя в Шанхае. Он послал дяде эсэмэску - и вскоре к ним направилась спасательная группа.
По словам одного из спасателей, вечером того же дня из города Хуаншань для личного руководства операцией прибыли глава правительства, начальник отдела пропаганды и начальник общественной безопасности, а бригада спасателей насчитывала 230 человек. Вложенные в операцию усилия и ресурсы оказались гораздо больше, чем можно было ожидать, писал Лун Цань. 18 восходителей были спасены, никто не пострадал.
После публикации этого репортажа возникли вопросы, кто этот таинственный дядя. Началась известная в материковом Китае охота за личными данными в интернете - "human-flesh search". Сетевая дискуссия сосредоточилась вокруг того, могла ли спасательная операция стать настолько же срочной, если бы речь шла о простых людях, не имеющих связей в среде партийных боссов. Это вызвало новый всплеск кампании возмущения по поводу обнаглевших детей чиновников, запалом которой стал в октябре 2010 года инцидент в провинции Хэбэй, когда сбивший студентку университета пьяный водитель набросился на пытавшихся арестовать его милиционеров с криками "мой отец - Ли Ган" (заместитель начальника районного управления общественной безопасности).
Позже в материковой прессе появились сообщения, что дядя, о котором упомянул Ши Чэнцзю, рядовой житель Шанхая, и что Шанхайское управление общественной безопасности разоблачило эту "сплетню", указав, что в спасательной операции никакого "особого элемента" не присутствовало.
21 января газета, в которой работал Лун Цань, объявила, что он не осуществил двойную проверку информации, касающейся дяди, что привело к ошибке в публикации и нарушению основного принципа журналистики, в соответствии с которым в ходе подготовки материала по конфликтному вопросу репортер должен взять интервью у представителей обеих сторон. Сообщалось о понижении или временном отстранении от должности трех сотрудников редакции, отвечавших за редактирование и проверку репортажа. Еще трое наказаны штрафом от 1 тысячи до 3 тысяч юаней и подверглись процедуре разбора, в ходе которой были обязаны писать признания с самокритикой.
Лун Цань, способствовавший в 2007-м разоблачению оказавшейся фальшивкой фотографии редкого южно-китайского тигра, уступчиво соглашается, что должен нести ответственность за то, что не рассчитал реакции, которую его репортаж вызвал в интернете. По его словам, "эта спасательная операция выглядела показательной", без всякого почтения к жизни, но только к власти. Его увольнение неприемлемо, отмечает адвокат Чжоу Цзе (Zhou Ze), специализирующийся на делах, связанных с прессой. "Репортеры обладают полномочиями отслеживать действия властей. И если материал не был умышленно сфабрикован, за ошибку увольнять нельзя, - сказал он в интервью гонконгской газете. - А если газета поступила так под давлением, это вовсе неприемлемо".
Инсталляция в Чунцине со словами "Мой отец - Ли Ган", ставшими символом произвола чиновников
За 2010 год в материковом Китае закрыты 60 тысяч сайтов с “непристойным” контентом
Власти Тайваня призвали Китай учесть уроки истории и пересмотреть оценку событий на Тяньаньмэнь
Китай противопоставил «правам человека» ценности своего однопартийного режима