R. I. P.
Вячеслав Францевич Кебич (1936-2020), первый председатель Совета министров независимой Беларуси (1990-1994), умер сегодня от коронавирусной инфекции.
В августе 1991 на чрезвычайной сессии Верховного Совета премьер поддержал Позняка и высказался за независимость, что, как считается, значительно повлияло на результат голосования депутатов-коммунистов и позволило придать Декларации о Независимости статус конституционного закона, то есть фактически провозгласить независимость Беларуси. А в декабре того же года он вместе с Шушкевичем подписал Беловежские соглашения (на фотке, которую я запостил по поводу их годовщины, он стоит четвёртым, рядом с Кравчуком, Шушкевичем и Ельциным).
Однако Кебич, хотя был уроженцем Западной Беларуси (Новогрудского воеводства) и католиком, был при этом старым коммунистом, номенклатурщиком, красным директором. Будущее Беларуси он видел только в союзе с Россией. Его конфликт с национал-демократом Шушкевичем нарастал и со временем дошёл аж до неприличия. Шушкевич умудрился сказать, что правительство нужно отправить в отставку, даже во время официального поздравления белорусов с новым 1994 годом. А когда в Беларусь приехал президент США (Клинтон), делегация во главе с председателем Верховного Совета и делегация во главе с премьером принимали его, насколько помню, совершенно отдельно.
Кебич, опираясь на красное большинство ВС (и, кстати, на помощь Лукашенко), организовал смещение Шушкевича, став, таким образом, однозначно первым номером в Беларуси (сменивший Шушкевича Мечислав Гриб достойно выполнял свои функции, но авторитета Шушкевича не имел и в качестве главы государства не воспринимался). Кебичу, однако, этого было мало. Он провёл Констиуцию, вводящую пост президента (как сформулировал позже Лукашенко - "с царскими полномочиями", которых, впрочем, самому Луке вскоре показалось мало). Под себя. И выдвинулся в президенты, будучи совершенно уверен в победе (социологических служб тогда практически не было). Позднее некоторые политики и политические силы, совершенно разных ориентаций, в своих интересах стали распространять версию, что уже тогда фаворитом Москвы был Лукашенко. В частности, такая точка зрения популярна среди сторонников БНФ. И нечто подобное впоследствии утверждал и Кебич. Это, конечно, не так. Центром тяжести всей кампании Кебича была братская любовь с Россией, он взасос (буквально) целовался с Черномырдиным, и именно он был тогда фаворитом Москвы. Но остался у разбитого корыта. Москва же быстро нашла общий язык с победителем.
Кебич напился с горя, но - в отличие от многих "бывших" - в оппозицию не ушёл. И при Лукашенко, собственно, остался в фаворе (в отличие от Шушкевича). Был впоследствии депутатом "Палаты представителей" (куда проходили только те, кого хотел там видеть президент) и председателем Белорусского торгово-финансового союза. Оставался верен пророссийским взглядам. Написал несколько книг - я не читал, но, говорят, особенно в последней, под названием "Любим ли мы Россию?", утверждал, что без России никуда просто.
Я покойного не любил, но считаю, что он был бы меньшим злом, чем Лукашенко. Тогда я тоже так считал - но во втором туре вычеркнул обоих. Может быть, из него бы получился белорусский Кучма (а украинские и белорусские выборы 1994 года проходили одновременно). Во всяком случае, он выборов не фальсифицировал. И те президентские выборы оказались первыми и пока единственными честными выборами президента Беларуси.
В августе 1991 на чрезвычайной сессии Верховного Совета премьер поддержал Позняка и высказался за независимость, что, как считается, значительно повлияло на результат голосования депутатов-коммунистов и позволило придать Декларации о Независимости статус конституционного закона, то есть фактически провозгласить независимость Беларуси. А в декабре того же года он вместе с Шушкевичем подписал Беловежские соглашения (на фотке, которую я запостил по поводу их годовщины, он стоит четвёртым, рядом с Кравчуком, Шушкевичем и Ельциным).
Однако Кебич, хотя был уроженцем Западной Беларуси (Новогрудского воеводства) и католиком, был при этом старым коммунистом, номенклатурщиком, красным директором. Будущее Беларуси он видел только в союзе с Россией. Его конфликт с национал-демократом Шушкевичем нарастал и со временем дошёл аж до неприличия. Шушкевич умудрился сказать, что правительство нужно отправить в отставку, даже во время официального поздравления белорусов с новым 1994 годом. А когда в Беларусь приехал президент США (Клинтон), делегация во главе с председателем Верховного Совета и делегация во главе с премьером принимали его, насколько помню, совершенно отдельно.
Кебич, опираясь на красное большинство ВС (и, кстати, на помощь Лукашенко), организовал смещение Шушкевича, став, таким образом, однозначно первым номером в Беларуси (сменивший Шушкевича Мечислав Гриб достойно выполнял свои функции, но авторитета Шушкевича не имел и в качестве главы государства не воспринимался). Кебичу, однако, этого было мало. Он провёл Констиуцию, вводящую пост президента (как сформулировал позже Лукашенко - "с царскими полномочиями", которых, впрочем, самому Луке вскоре показалось мало). Под себя. И выдвинулся в президенты, будучи совершенно уверен в победе (социологических служб тогда практически не было). Позднее некоторые политики и политические силы, совершенно разных ориентаций, в своих интересах стали распространять версию, что уже тогда фаворитом Москвы был Лукашенко. В частности, такая точка зрения популярна среди сторонников БНФ. И нечто подобное впоследствии утверждал и Кебич. Это, конечно, не так. Центром тяжести всей кампании Кебича была братская любовь с Россией, он взасос (буквально) целовался с Черномырдиным, и именно он был тогда фаворитом Москвы. Но остался у разбитого корыта. Москва же быстро нашла общий язык с победителем.
Кебич напился с горя, но - в отличие от многих "бывших" - в оппозицию не ушёл. И при Лукашенко, собственно, остался в фаворе (в отличие от Шушкевича). Был впоследствии депутатом "Палаты представителей" (куда проходили только те, кого хотел там видеть президент) и председателем Белорусского торгово-финансового союза. Оставался верен пророссийским взглядам. Написал несколько книг - я не читал, но, говорят, особенно в последней, под названием "Любим ли мы Россию?", утверждал, что без России никуда просто.
Я покойного не любил, но считаю, что он был бы меньшим злом, чем Лукашенко. Тогда я тоже так считал - но во втором туре вычеркнул обоих. Может быть, из него бы получился белорусский Кучма (а украинские и белорусские выборы 1994 года проходили одновременно). Во всяком случае, он выборов не фальсифицировал. И те президентские выборы оказались первыми и пока единственными честными выборами президента Беларуси.