плюс один
наверное, я действительно смотрелась странно со сборником эссе Бродского на спектакле Гришковца...
а Гришковец, между тем, был прекрасен, даже несмотря на то, что я с 17 ряда не видела его лица. зато я слышала его божественную картавость и хорошо понимала, о чем он говорит. плюс один к человечеству - это нормальное состояние любого глобально одинокого человека, офигенно уникального в собственных глазах, и очень среднего по всем параметрам в чужих. и да, очень хочется иногда быть замерзающим во льдах полярником, чтобы искали, беспокоились, ждали, говорили в новостях... а "меня никто не знает". даже те, кто живет рядом и утверждает, что любит, не говоря уже о тех, кто прошел мимо и даже не обратил внимания.
кроме стилистически спорной моноболтовни, уже было много спектакля - приличные декорации с плазменными окнами-панелями, искусственный снег, который осветители превращали то в поверхность Марса, то в райские кущи, торшер (я в принципе питаю к ним слабость).
аплодировали стоя - конечно, молодец, даже несмотря на то, что образы повторялись и местами было скучно. зато детство передает очень остро. как будто пальцем в нужный нерв. чувствуется большая тоска по себе ТОМУ, безусловно счастливому, стоящему на краю песочницы и поющему песню про акробатов. а сейчас той безусловности уже нет - нужно УМЕТЬ быть счастливым. стараться изо всех сил. выискивать повод. и только на Марсе понимать, что счастье - жить на Земле, дышать воздухом и страдать, что ты весь такой офигенно уникальный.
в фойе топтался какой-то почти известный российский актер - очень помятый, от лица до костюма, как будто его недавно достали из чемодана Гришковца. его не узнавали, и ему было очень обидно. за все глупое человечество и непризнанного и прекрасного плюс одного себя.
а Гришковец, между тем, был прекрасен, даже несмотря на то, что я с 17 ряда не видела его лица. зато я слышала его божественную картавость и хорошо понимала, о чем он говорит. плюс один к человечеству - это нормальное состояние любого глобально одинокого человека, офигенно уникального в собственных глазах, и очень среднего по всем параметрам в чужих. и да, очень хочется иногда быть замерзающим во льдах полярником, чтобы искали, беспокоились, ждали, говорили в новостях... а "меня никто не знает". даже те, кто живет рядом и утверждает, что любит, не говоря уже о тех, кто прошел мимо и даже не обратил внимания.
кроме стилистически спорной моноболтовни, уже было много спектакля - приличные декорации с плазменными окнами-панелями, искусственный снег, который осветители превращали то в поверхность Марса, то в райские кущи, торшер (я в принципе питаю к ним слабость).
аплодировали стоя - конечно, молодец, даже несмотря на то, что образы повторялись и местами было скучно. зато детство передает очень остро. как будто пальцем в нужный нерв. чувствуется большая тоска по себе ТОМУ, безусловно счастливому, стоящему на краю песочницы и поющему песню про акробатов. а сейчас той безусловности уже нет - нужно УМЕТЬ быть счастливым. стараться изо всех сил. выискивать повод. и только на Марсе понимать, что счастье - жить на Земле, дышать воздухом и страдать, что ты весь такой офигенно уникальный.
в фойе топтался какой-то почти известный российский актер - очень помятый, от лица до костюма, как будто его недавно достали из чемодана Гришковца. его не узнавали, и ему было очень обидно. за все глупое человечество и непризнанного и прекрасного плюс одного себя.