(no subject)
Много-много дел, надо-надо-надо... Оглядываю тоскливо разгромленную детьми квартиру. Надо положить Сашку спать на балконе и хоть немного убраться, или поработать. Во всех сферах жизни сплошные завалы, куда ни глянь. В итоге бросаю все, быстро одеваюсь, запихиваю Сашку в коляску и иду гулять. Нельзя в нашем городе просто так игнорировать солнечный день в конце концов!
В книгах, которые сейчас читаю, всегда одним из главных героев является музыка... Является... Слово какое-то дурацкое, но как еще сказать? Она, музыка, вваливается бесцеременно на каждую страницу, располагается удобно в кресле, закинув ноги на стол. Метафора... Немногим лучше. Ну и ладно. Думаю, и так все всё поняли. Так вот, вырулив с коляской к Сосновке, решаю послушать Весеннюю сонату Бетховена, она живет в одном из рассказов, а я совершенно не знаю, как она звучит. По большому счету, я не знаю как звучит любая классическая музыка. Почему-то классическая музыка «проваливается» через меня, не оставляя никаких пометок в памяти. Нахожу, включаю... и пропадаю. Следующие минут сорок я слушаю подряд сонаты Бетховена для скрипки и фортепиано. Плыву с коляской, а навстречу плывут гуляющие, и деревья плывут, и дорожки, и небо. И всё то замирает, то ускоряется, а я погружаюсь все глубже и глубже. Как будто вхожу в темную торфяную воду реки Мшага летним днем. Есть такая река, затеряна в Новгородской области и в нашем с сестрой детстве...
И тут телефон умолкает. Резко. Сел на морозе. Я останавливаюсь, озираюсь вокруг, как только что проснулась. Стою, еще в наушниках. И теперь меня, как камень, обтекают гуляющие. А вот деревья и небо тоже замерли. Я смотрю на них, а они смотрят на меня. А еще замерзший ручей, под тонким-тонким льдом. Одновременно очень хочется пойти поломать его ботинками, и оставить как есть, не трогать. Настолько хрупок он пока. И тих. И коряги торчат то там то тут, изо льда. И я вдруг со всей отчетливостью начинаю слышать тишину. Вот шум машин с проспекта, вот голоса, вот шорох шагов, вот мое дыхание, но все это на фоне тишины. Лес молчит. Лес молчит по-особенному, как он умеет только в ноябре. Зимой, под снегом, он молчит уютно, сонно, а в ноябре он молчит неотвратимо...
Но Сашка начинает ворочаться, открывает глаза и смотрит с недоумением, что это мы остановились. Я делаю шаг, потом второй, как запускаю механизм собственного тела, шаг за шагом выхожу из тишины, к которой прикоснулась. Но ощущение тайны, откровения, уношу с собой. Буду носить, надежно спрятав, несколько дней уж точно. А, может, и всю жизнь. Скорее всего всю жизнь. Как ношу особенный цвет воды реки Мшаги, затерянной в Новгородской области и в нашем с сестрой детстве...
Пока иду к дому, думаю о музыке. О том, как она всегда уносит меня за собой. Растворяет. О том, что так люблю это состояние, в умных книжках оно называется состоянием потока. Проще всего я вхожу в состояние потока именно с музыкой. Но всегда-всегда у меня музыка влечет за собой движение, танец. Даже если не танцую, представляю, что танцую. Единственная доступная мне форма усваивать музыку - переводить ее в движение. Поэтому я так люблю танцевать. Потому что, танцуя, я отпускаю себя. Это как лечь на воду, полностью расслабиться и позволить течению нести тебя. Позволить музыке вести тебя...
Еще так бывает с текстами. Но с текстами всегда сложнее. Хотя бывает, что слова просто льются из головы, и я печатаю, перепрыгивая через буквы, спотыкаясь, стараюсь не отстать. Никогда не перечитываю, просто пишу дальше пока не пойму, что всё, слова убежали вперед, а я осталась...
Зато не ограниченные неуклюжестью пальцев, в моей голове почти всегда звучат тексты, монологи. Или музыка. Но это когда там не крутится вечная пластинка «много-много дел, надо-надо-надо...»...
Ну вот и дом. Не заметила даже как дошла. Как же хорошо. Но пора возвращаться. А знаете, в чем секрет? В том, что мир, в котором живут все эти «много-много дел, надо-надо-надо...» мне тоже очень нужен. Без него ведь не будет ни вопросов, ни тем для монологов, ни жажды музыки. Не будет и «провалов» в себя. В которые так сладко уходить. И из которых так сладко возвращаться.