«... - а не абстрактная ли это скульптура?»
Оригинал взят у eg_design в «... - а не абстрактная ли это скульптура?»
«Разорванное кольцо» у Вагановского спуска (Ладожское озеро). 1966. Автор - К. Симун, при участии архитектора В. Филлипова и инженера И. Рыбина
В своё время мой друг, журналист и писатель Костя Крикунов, познакомил меня с легендарным скульптором Константином Симуном, с 80-х проживающим в Бостоне. Нынче, в дни празднования 65-летия снятия блокады Ленинграда, Симун прислал Косте письмо с историей о создании этого монумента. Публикую.
Константин Симун: Недавно меня спросили: Вы говорите, что вы - автор «Разорванного кольца» на Дороге Жизни. А почему - я видел фото этого памятника, и в его авторах шесть фамилий? Отвечаю: Как можно представить, чтобы эта знаковая композиция была нарисована - создана двумя (а тем более - шестью) людьми? Я не могу это представить! Как? Один нарисовал левую дугу, а второй - правую? Абсурд! Вот истинная история возникновения этой работы.
История создания монумента «Разорванное кольцо» на Дороге Жизни В 1964 году началась застройка той части Калининского района (квартал № 46), где находилась моя скульптурная мастерская, бывшая мастерская скульптора Л. В. Шервуда. В 1957 г. я купил эту мастерскую у наследников Л. Шервуда - необходимые деньги дали в долг мои родители. Ныне - от мастерской осталось пепелище. Беспокоясь тогда о судьбе своей мастерской, в поисках путей сохранить её, я обратился с просьбой к секретарю скульптурной секции Ленинградского отделения Союза художников (ЛОСХа) Т. Д. Марцинюк - включить меня в Штаб благоустройства города Ленинграда и области. Этот штаб был тогда недавно организован при ЛОСХе, но большинство художников не проявляло к нему интереса. В один из дней лета 1965 года я получил сообщение из ЛОСХа - явиться в Калининский райисполком. Я пришел туда, как и было назначено - утром, и застал там скульптора Л. Калинина (он был главным художником в скульптурном комбинате на ул. Мориса Тореза) и архитектора В. Филлипова. Вскоре появился первый секретарь парторганизации Калининского района Михайлов (к сожалению, имени не помню). Он рассказал нам о проекте «Зеленый пояс Славы», где на бывших рубежах обороны Ленинграда каждому району города дали участок для возведения монумента. И мы поехали по памятным местам обороны Ленинграда - на черной «волге» с шофером. Помню - мы были на Пулковских высотах и на многих других участках, где какие‑то районы уже начинали строить монументы. Ничего интересного я не увидел. В конце этого довольно длительного путешествия мы приехали к Вагановскому спуску на Ладоге, где во время войны начиналась Дорога жизни. Все вышли из машины, и т.Михайлов сказал: «Вот место нашего района». День был пасмурный. Я увидел замечательного цвета дорогу из булыжника, уходящую под воду, линию горизонта - серые вода и небо - и параллельно ему полосу унылого берега с чахлой растительностью. Архитектор В. Филлипов прошел по дороге, остановился посредине нее вблизи озера и сказал уверенно: «здесь нужно поставить что‑то такое», показав рукой вертикаль. Скульптор Л. Калинин ничего не сказал, я тоже молчал. Но, когда я прошел по дороге и остановился у кромки воды, первое мое чувство было - сохранить, не трогать эту благословенную дорогу. Садясь в машину, я уже четко знал свое решение памятника - мгновенно! Чудо! В тот же день, как только мы вернулись в город, я поехал к себе в мастерскую и сделал маленький (около 10 см.) эскиз из пенопласта. На следующий день я позвонил В. Филлипову. Он сказал: «Мы уже работаем» (с Л. Калининым), а я ему: «А я уже сделал». Мы договорились о встрече. Я приехал с эскизом к нему на работу (институт Ленпроекта), ему понравилось мое решение, и он согласился сделать архитектурную подачу. Затем я сделал модель из гипса большего размера (около 80 см.), форма которой была уже такой, какая у монумента «Разорванное кольцо». Сообщил об этом В. Филлипову, он приехал ко мне в мастерскую, зарисовал и обмерил мою модель - чтобы сделать чертеж для подачи. Следующий этап - показ проекта в Калининском райисполкоме комиссии, состоящей из административных и партийных начальников (15 или 16 человек).
Как ни удивительно, всем мой проект понравился, только один человек сказал - а не абстрактная ли это скульптура? Помню, я ответил «да что Вы? Это дорога туда, а это - обратно». И работу приняли и передали для изготовления на экспериментальный бетонный завод, где опытный инженер И. Рыбин отлично сделал необходимые рассчеты. Без всякого сомнения, эта работа смогла быть осуществлена только потому, что в комиссии по приему работы не участвовал ни один деятель от искусства. Это - тоже чудо! Я в этом неоднакратно убеждался: так, когда я пришел на прием к главному художнику города В. В. Петрову с предложением о восстановлении булыжниковой дороги, которая при установке монумента была покрыта бетоном, он сказал: «я никогда не поставил бы свою подпись под этой работой». А знаменитый в то время скульптор Вутечич - в 70‑х годах, когда распределяли премии (кажется, комсомольские), при выдвижении моей кандидатуры за Разорванное кольцо сказал: «Пусть скажет спасибо, что эту работу установили» Об авторстве В. Филлипова, который сделал чертеж моей модели и спуск к озеру из шестиугольных плит (теперь этого спуска нет - разрушился): помню, мы как‑то ехали с ним в троллейбусе иэ моей мастерской, разговор коснулся авторства; я сказал, что надо написать две фамилии - мою и его. Он смущенно ответил: «ну какой же я автор!». Однако - подписался. Вот и вся история об авторстве. И по справедливости это должно звучать так: автор - К. Симун, при участии архитектора В. Филлипова и инженера И. Рыбина. Работа мной сделана, как понятно из вышесказанного, «на общественных началах», без какого‑либо договора и без всякого вознаграждения - в отличие от Филлипова и Рыбина, которые делали чертежи и рассчеты в свое рабочее время и получали зарплату. Факт «на общественных началах» - лишил меня также прав авторского надзора над работой, а потому - вокруг неё началась безвкусная и безнравственная самодеятельность, к тому же - оплачиваемая. Помню - встал вопрос о небольшой плите с надписями. Я сделал и показал проект из бетона с вставленными туда булыжниками и надписями. И сказал, что эту работу я уже не буду делать бесплатно - у меня семья, и я должен что‑то зарабатывать. После этого, хотя уже изготавливалась на заводе работа по моей модели, все исчезли. Только при установке монумента я увидел нечто отвратительных пропорций, похожее на чемодан с надписями. Это было так называемое «произведение» Дугинца из какого‑то синтетического материала. (он, по‑видимому, работал на бетонном экспериментальном заводе). Я видел этого бездаря и раньше, когда он неоднократно пытался поступить в Союз художников, но так и не был принят. Когда я увидел его продукцию, я сказал ему: «Сука! Если ты так нагло влез в чужую работу, хоть бы сделал хорошо» Но он вписал свою фамилию в соавторы. Позднее его «чемодан» заменили на гранитную плиту, но не исключили из соавторов. Наверное, автор гранитной плиты тоже приписал себя. Дальше. Однажды я приехал к «Разорванному кольцу» и увидел две полые полусферы - по обе стороны монумента. Я спросил - почему они здесь и зачем. Мне ответили - их привезли с экспериментального бетонного завода, это - лишние вазы, которые делали для дачи какого‑то большого начальника, и теперь они обозначают прожектора. Потом дети соседнего пионерского лагеря использовали эти вазы как отхожее место. Поэтому из полусфер составили шар. В результате, очевидно, появилось имя следующего соавтора. Сравнительно недавно поставили другой шар, точно такой же… и так далее. Можно теперь удивляться - почему не приписали к соавторам имена бульдозеристов, бетонщиков, шоферов и др., или все 4 или 5 миллионов жителей города Ленинграда-Петербурга, которые все знают эту работу - она ведь стала народной. А недавно - 22 ноября 2008 г. меня пригласили на многолюдный митинг у монумента «Разорванное кольцо», посвященный 67‑летию Дороги Жизни. Выступавшие с любовью называли монумент нашим, а меня - легендой. Такова краткая история создания монумента «Разорванное кольцо» и появления списка так называемых «соавторов». О художнической жизни моей работы В феврале 1966 года, до возведения монумента, который был открыт 29 ноября 1966 г., скульптура модели «Разорванное кольцо» демонстрировалась на моей персональной выставке в институте полупроводников им. А. Иоффе. В 1967 г. в журнале «Искусство» (№ 5, стр. 16-17) появилась публикация об этом памятнике с надписью под фотографией «автор - К. Симун», что соответствует действительности. Позднее подлинная модель памятника, отлитая мной в бронзе, была приобретена Гос. Русским музеем, а другой бронзовый вариант приобрела Гос Третьяковская галерея. К настоящему времени опубликовано много искусcтвоведческих работ, где говорится о монументе «Разорванное кольцо» на Дороге жизни с единственной моей фамилией, и многие авторы публикаций называют его лучшим памятником советского времени. Однако существуют и публикации монумента, где моя фамилия - последняя в списке «соавторов» и даже вовсе отсутствует.
«Разорванное кольцо» у Вагановского спуска (Ладожское озеро). 1966. Автор - К. Симун, при участии архитектора В. Филлипова и инженера И. Рыбина
В своё время мой друг, журналист и писатель Костя Крикунов, познакомил меня с легендарным скульптором Константином Симуном, с 80-х проживающим в Бостоне. Нынче, в дни празднования 65-летия снятия блокады Ленинграда, Симун прислал Косте письмо с историей о создании этого монумента. Публикую.
Константин Симун: Недавно меня спросили: Вы говорите, что вы - автор «Разорванного кольца» на Дороге Жизни. А почему - я видел фото этого памятника, и в его авторах шесть фамилий? Отвечаю: Как можно представить, чтобы эта знаковая композиция была нарисована - создана двумя (а тем более - шестью) людьми? Я не могу это представить! Как? Один нарисовал левую дугу, а второй - правую? Абсурд! Вот истинная история возникновения этой работы.
История создания монумента «Разорванное кольцо» на Дороге Жизни В 1964 году началась застройка той части Калининского района (квартал № 46), где находилась моя скульптурная мастерская, бывшая мастерская скульптора Л. В. Шервуда. В 1957 г. я купил эту мастерскую у наследников Л. Шервуда - необходимые деньги дали в долг мои родители. Ныне - от мастерской осталось пепелище. Беспокоясь тогда о судьбе своей мастерской, в поисках путей сохранить её, я обратился с просьбой к секретарю скульптурной секции Ленинградского отделения Союза художников (ЛОСХа) Т. Д. Марцинюк - включить меня в Штаб благоустройства города Ленинграда и области. Этот штаб был тогда недавно организован при ЛОСХе, но большинство художников не проявляло к нему интереса. В один из дней лета 1965 года я получил сообщение из ЛОСХа - явиться в Калининский райисполком. Я пришел туда, как и было назначено - утром, и застал там скульптора Л. Калинина (он был главным художником в скульптурном комбинате на ул. Мориса Тореза) и архитектора В. Филлипова. Вскоре появился первый секретарь парторганизации Калининского района Михайлов (к сожалению, имени не помню). Он рассказал нам о проекте «Зеленый пояс Славы», где на бывших рубежах обороны Ленинграда каждому району города дали участок для возведения монумента. И мы поехали по памятным местам обороны Ленинграда - на черной «волге» с шофером. Помню - мы были на Пулковских высотах и на многих других участках, где какие‑то районы уже начинали строить монументы. Ничего интересного я не увидел. В конце этого довольно длительного путешествия мы приехали к Вагановскому спуску на Ладоге, где во время войны начиналась Дорога жизни. Все вышли из машины, и т.Михайлов сказал: «Вот место нашего района». День был пасмурный. Я увидел замечательного цвета дорогу из булыжника, уходящую под воду, линию горизонта - серые вода и небо - и параллельно ему полосу унылого берега с чахлой растительностью. Архитектор В. Филлипов прошел по дороге, остановился посредине нее вблизи озера и сказал уверенно: «здесь нужно поставить что‑то такое», показав рукой вертикаль. Скульптор Л. Калинин ничего не сказал, я тоже молчал. Но, когда я прошел по дороге и остановился у кромки воды, первое мое чувство было - сохранить, не трогать эту благословенную дорогу. Садясь в машину, я уже четко знал свое решение памятника - мгновенно! Чудо! В тот же день, как только мы вернулись в город, я поехал к себе в мастерскую и сделал маленький (около 10 см.) эскиз из пенопласта. На следующий день я позвонил В. Филлипову. Он сказал: «Мы уже работаем» (с Л. Калининым), а я ему: «А я уже сделал». Мы договорились о встрече. Я приехал с эскизом к нему на работу (институт Ленпроекта), ему понравилось мое решение, и он согласился сделать архитектурную подачу. Затем я сделал модель из гипса большего размера (около 80 см.), форма которой была уже такой, какая у монумента «Разорванное кольцо». Сообщил об этом В. Филлипову, он приехал ко мне в мастерскую, зарисовал и обмерил мою модель - чтобы сделать чертеж для подачи. Следующий этап - показ проекта в Калининском райисполкоме комиссии, состоящей из административных и партийных начальников (15 или 16 человек).
Как ни удивительно, всем мой проект понравился, только один человек сказал - а не абстрактная ли это скульптура? Помню, я ответил «да что Вы? Это дорога туда, а это - обратно». И работу приняли и передали для изготовления на экспериментальный бетонный завод, где опытный инженер И. Рыбин отлично сделал необходимые рассчеты. Без всякого сомнения, эта работа смогла быть осуществлена только потому, что в комиссии по приему работы не участвовал ни один деятель от искусства. Это - тоже чудо! Я в этом неоднакратно убеждался: так, когда я пришел на прием к главному художнику города В. В. Петрову с предложением о восстановлении булыжниковой дороги, которая при установке монумента была покрыта бетоном, он сказал: «я никогда не поставил бы свою подпись под этой работой». А знаменитый в то время скульптор Вутечич - в 70‑х годах, когда распределяли премии (кажется, комсомольские), при выдвижении моей кандидатуры за Разорванное кольцо сказал: «Пусть скажет спасибо, что эту работу установили» Об авторстве В. Филлипова, который сделал чертеж моей модели и спуск к озеру из шестиугольных плит (теперь этого спуска нет - разрушился): помню, мы как‑то ехали с ним в троллейбусе иэ моей мастерской, разговор коснулся авторства; я сказал, что надо написать две фамилии - мою и его. Он смущенно ответил: «ну какой же я автор!». Однако - подписался. Вот и вся история об авторстве. И по справедливости это должно звучать так: автор - К. Симун, при участии архитектора В. Филлипова и инженера И. Рыбина. Работа мной сделана, как понятно из вышесказанного, «на общественных началах», без какого‑либо договора и без всякого вознаграждения - в отличие от Филлипова и Рыбина, которые делали чертежи и рассчеты в свое рабочее время и получали зарплату. Факт «на общественных началах» - лишил меня также прав авторского надзора над работой, а потому - вокруг неё началась безвкусная и безнравственная самодеятельность, к тому же - оплачиваемая. Помню - встал вопрос о небольшой плите с надписями. Я сделал и показал проект из бетона с вставленными туда булыжниками и надписями. И сказал, что эту работу я уже не буду делать бесплатно - у меня семья, и я должен что‑то зарабатывать. После этого, хотя уже изготавливалась на заводе работа по моей модели, все исчезли. Только при установке монумента я увидел нечто отвратительных пропорций, похожее на чемодан с надписями. Это было так называемое «произведение» Дугинца из какого‑то синтетического материала. (он, по‑видимому, работал на бетонном экспериментальном заводе). Я видел этого бездаря и раньше, когда он неоднократно пытался поступить в Союз художников, но так и не был принят. Когда я увидел его продукцию, я сказал ему: «Сука! Если ты так нагло влез в чужую работу, хоть бы сделал хорошо» Но он вписал свою фамилию в соавторы. Позднее его «чемодан» заменили на гранитную плиту, но не исключили из соавторов. Наверное, автор гранитной плиты тоже приписал себя. Дальше. Однажды я приехал к «Разорванному кольцу» и увидел две полые полусферы - по обе стороны монумента. Я спросил - почему они здесь и зачем. Мне ответили - их привезли с экспериментального бетонного завода, это - лишние вазы, которые делали для дачи какого‑то большого начальника, и теперь они обозначают прожектора. Потом дети соседнего пионерского лагеря использовали эти вазы как отхожее место. Поэтому из полусфер составили шар. В результате, очевидно, появилось имя следующего соавтора. Сравнительно недавно поставили другой шар, точно такой же… и так далее. Можно теперь удивляться - почему не приписали к соавторам имена бульдозеристов, бетонщиков, шоферов и др., или все 4 или 5 миллионов жителей города Ленинграда-Петербурга, которые все знают эту работу - она ведь стала народной. А недавно - 22 ноября 2008 г. меня пригласили на многолюдный митинг у монумента «Разорванное кольцо», посвященный 67‑летию Дороги Жизни. Выступавшие с любовью называли монумент нашим, а меня - легендой. Такова краткая история создания монумента «Разорванное кольцо» и появления списка так называемых «соавторов». О художнической жизни моей работы В феврале 1966 года, до возведения монумента, который был открыт 29 ноября 1966 г., скульптура модели «Разорванное кольцо» демонстрировалась на моей персональной выставке в институте полупроводников им. А. Иоффе. В 1967 г. в журнале «Искусство» (№ 5, стр. 16-17) появилась публикация об этом памятнике с надписью под фотографией «автор - К. Симун», что соответствует действительности. Позднее подлинная модель памятника, отлитая мной в бронзе, была приобретена Гос. Русским музеем, а другой бронзовый вариант приобрела Гос Третьяковская галерея. К настоящему времени опубликовано много искусcтвоведческих работ, где говорится о монументе «Разорванное кольцо» на Дороге жизни с единственной моей фамилией, и многие авторы публикаций называют его лучшим памятником советского времени. Однако существуют и публикации монумента, где моя фамилия - последняя в списке «соавторов» и даже вовсе отсутствует.