Похороните меня за плинтусом
Недавно прочитал книжку П. Санаева «Похороните меня за плинтусом». Очень понравилось! Необыкновенные персонажи, отличные диалоги, прекрасно передана атмосфера детства.
Рекомендую к прочтению всем, особенно тем, у кого дети семилетнего возраста. В книжке автор рассказывает о своём детстве, о том, что живет он с дедушкой и бабушкой и постоянно болеет. Бабушка говорит, что он гниёт, а на любую просьбу отвечает: «Тыц-пиздыц». Его мать живет с каким-то художником из Сочи и мечтает вернуть себе сына, но бабушка не отдает, считая что мать его загубит, ведь у него «золотистый патогеностафилококк, пристеночный гайморит, синусит, франтит, тонзиллит хронический, панкреатит с рождения и что-то с печенью».
И не смотря на этот букет он живет, учится, играет со сверстниками, отдыхает в Железноводске, строит планы на будущее и очень радуется, когда к нему приходит мама. Бабушка называет её Чума, а он её любит и поэтому зовет ласково Чумочка. Он хочет всю жизнь прожить с мамой, и даже когда умрет он хотел бы, чтобы его похоронили за плинтусом, чтобы он мог видеть оттуда маму.
Всё это написано с хорошим юмором и читается на одном дыхании. Есть так же фильм на это произведение, но книжка как всегда лучше.
Вот некоторые отрывки из книги:
Все это время бабушка ходила вокруг дома, держа в руке коробочку с гомеопатией, и кричала:
- Где ты, скотина?
Будь она в деревне, очевидцы могли бы подумать, что у нее убежала коза, но в городе…
---
Я писал, с тоской глядя на столбец предложений, и вспоминал, как пару дней назад написал, что «хороша дорога примая». Бабушка выскребла ошибочную «и», я вписал в пустое место букву «е», но оказалось, что «премая дорога» тоже не годится. Желая, чтоб дорога мне была одна - в могилу, бабушка принялась скрести на том же месте, проскребла лист насквозь и заставила меня переписывать всю тетрадь заново. Хорошо еще, я недавно ее начал.
---
Тут я поймал себя на том, что в предложении про солнце вывожу один и тот же слог второй раз. Получилось, что солнце восходит, освещая все «румяняняной» зарей. Увидев содеянное, я съежился за партой, затравленно глянул на бабушку и встретился с ее пристальным взглядом. Поняв, что она заподозрила неладное, я решил спасаться бегством, встал и со словами: «Ну нет, я так больше не могу заниматься» - пошел из комнаты.
- Что, ошибку сделал? - спросила бабушка, грозно откладывая в сторону «Науку и жизнь».
- Да,- Да, посмотри там… - ответил я, не оборачиваясь. Чтобы не быть зажатым в угол, мне нужно было скорее добраться до дедушкиной комнаты, где в центре стоял большой стол. Бегая вокруг него, я мог держать бабушку на расстоянии.
- «Румяняняной»! Скотина! - послышалось у меня за спиной, но я уже достиг стола и приготовился.
Когда бабушка появилась на пороге дедушкиной комнаты, я был, как спринтер на старте.
- Сволочь! - раздалось вместо стартового выстрела.
Бабушка рванулась ко мне.
---
В парке было очень красиво, но красотой этой наслаждалась только бабушка, я же ничего не видел, кроме американских горок, показавшихся впереди. Веселое улюлюканье катающихся и грохот вагончиков на виражах оглушили нас, когда мы подошли ближе, но прежде чем сказать бабушке, что я очень хочу на этих горках покататься, я внимательно посмотрел, нет ли там какого-нибудь хитрого поворота, который проезжают вниз головой. Поворота такого не оказалось. Справок от врача на контроле тоже не предъявляли, поэтому с мыслью: «Эх, прокачусь!» я смело сказал бабушке:
- Давай на этом!
- Еще чего! - ответила бабушка.
- Но ведь здесь же не вниз головой.
- Зато отсюда вперед ногами!
Очкастый мужчина с козлиной бородкой, стоявший перед нами, обернулся и задорно, чуть ли не заигрывая с бабушкой, сказал:
- Да ты что, мать, не бойся! Сажай внука, сама садись и езжай. Сколько людей каталось, никого еще вперед ногами ни-ни…
- Так чтоб вас первого! Пошли, Саша.
Мужчина опешил.
Следующим аттракционом, о котором я подумал: «Эх, прокачусь!», были автомобильчики. О них я мечтал больше всего. И хотя «вниз головой» там можно было только при очень большом желании, а других противопоказаний я, как ни искал, все равно не нашел, прокатиться мне не удалось.
- Идиот, - сказала бабушка. - Они сталкиваются так, что люди себе все отбивают. Видишь, бабка орет? Ей отбили почки.
«Бедная», - подумал я.
---
Как мне исполнилось девять лет и как восемь, я не помню. Помню только, как исполнилось семь и четыре.
- У тебя сегодня день рождения, - сказала бабушка, лежа на диване и почесывая полосу, натертую на бедре резинкой салатового цвета трико.
Я удивился и спросил, что это значит. Бабушка объяснила. Так я узнал, что мне исполнилось семь лет. Про дни рождения, в которые мне исполнялось пять и шесть, бабушка, видно, забывала сказать, и я все время думал, что день рождения - это такой праздник, а возраст не имеет к нему никакого отношения. Оказалось, наоборот, к дню рождения не имеет никакого отношения праздник.
Рекомендую к прочтению всем, особенно тем, у кого дети семилетнего возраста. В книжке автор рассказывает о своём детстве, о том, что живет он с дедушкой и бабушкой и постоянно болеет. Бабушка говорит, что он гниёт, а на любую просьбу отвечает: «Тыц-пиздыц». Его мать живет с каким-то художником из Сочи и мечтает вернуть себе сына, но бабушка не отдает, считая что мать его загубит, ведь у него «золотистый патогеностафилококк, пристеночный гайморит, синусит, франтит, тонзиллит хронический, панкреатит с рождения и что-то с печенью».
И не смотря на этот букет он живет, учится, играет со сверстниками, отдыхает в Железноводске, строит планы на будущее и очень радуется, когда к нему приходит мама. Бабушка называет её Чума, а он её любит и поэтому зовет ласково Чумочка. Он хочет всю жизнь прожить с мамой, и даже когда умрет он хотел бы, чтобы его похоронили за плинтусом, чтобы он мог видеть оттуда маму.
Всё это написано с хорошим юмором и читается на одном дыхании. Есть так же фильм на это произведение, но книжка как всегда лучше.
Вот некоторые отрывки из книги:
Все это время бабушка ходила вокруг дома, держа в руке коробочку с гомеопатией, и кричала:
- Где ты, скотина?
Будь она в деревне, очевидцы могли бы подумать, что у нее убежала коза, но в городе…
---
Я писал, с тоской глядя на столбец предложений, и вспоминал, как пару дней назад написал, что «хороша дорога примая». Бабушка выскребла ошибочную «и», я вписал в пустое место букву «е», но оказалось, что «премая дорога» тоже не годится. Желая, чтоб дорога мне была одна - в могилу, бабушка принялась скрести на том же месте, проскребла лист насквозь и заставила меня переписывать всю тетрадь заново. Хорошо еще, я недавно ее начал.
---
Тут я поймал себя на том, что в предложении про солнце вывожу один и тот же слог второй раз. Получилось, что солнце восходит, освещая все «румяняняной» зарей. Увидев содеянное, я съежился за партой, затравленно глянул на бабушку и встретился с ее пристальным взглядом. Поняв, что она заподозрила неладное, я решил спасаться бегством, встал и со словами: «Ну нет, я так больше не могу заниматься» - пошел из комнаты.
- Что, ошибку сделал? - спросила бабушка, грозно откладывая в сторону «Науку и жизнь».
- Да,- Да, посмотри там… - ответил я, не оборачиваясь. Чтобы не быть зажатым в угол, мне нужно было скорее добраться до дедушкиной комнаты, где в центре стоял большой стол. Бегая вокруг него, я мог держать бабушку на расстоянии.
- «Румяняняной»! Скотина! - послышалось у меня за спиной, но я уже достиг стола и приготовился.
Когда бабушка появилась на пороге дедушкиной комнаты, я был, как спринтер на старте.
- Сволочь! - раздалось вместо стартового выстрела.
Бабушка рванулась ко мне.
---
В парке было очень красиво, но красотой этой наслаждалась только бабушка, я же ничего не видел, кроме американских горок, показавшихся впереди. Веселое улюлюканье катающихся и грохот вагончиков на виражах оглушили нас, когда мы подошли ближе, но прежде чем сказать бабушке, что я очень хочу на этих горках покататься, я внимательно посмотрел, нет ли там какого-нибудь хитрого поворота, который проезжают вниз головой. Поворота такого не оказалось. Справок от врача на контроле тоже не предъявляли, поэтому с мыслью: «Эх, прокачусь!» я смело сказал бабушке:
- Давай на этом!
- Еще чего! - ответила бабушка.
- Но ведь здесь же не вниз головой.
- Зато отсюда вперед ногами!
Очкастый мужчина с козлиной бородкой, стоявший перед нами, обернулся и задорно, чуть ли не заигрывая с бабушкой, сказал:
- Да ты что, мать, не бойся! Сажай внука, сама садись и езжай. Сколько людей каталось, никого еще вперед ногами ни-ни…
- Так чтоб вас первого! Пошли, Саша.
Мужчина опешил.
Следующим аттракционом, о котором я подумал: «Эх, прокачусь!», были автомобильчики. О них я мечтал больше всего. И хотя «вниз головой» там можно было только при очень большом желании, а других противопоказаний я, как ни искал, все равно не нашел, прокатиться мне не удалось.
- Идиот, - сказала бабушка. - Они сталкиваются так, что люди себе все отбивают. Видишь, бабка орет? Ей отбили почки.
«Бедная», - подумал я.
---
Как мне исполнилось девять лет и как восемь, я не помню. Помню только, как исполнилось семь и четыре.
- У тебя сегодня день рождения, - сказала бабушка, лежа на диване и почесывая полосу, натертую на бедре резинкой салатового цвета трико.
Я удивился и спросил, что это значит. Бабушка объяснила. Так я узнал, что мне исполнилось семь лет. Про дни рождения, в которые мне исполнялось пять и шесть, бабушка, видно, забывала сказать, и я все время думал, что день рождения - это такой праздник, а возраст не имеет к нему никакого отношения. Оказалось, наоборот, к дню рождения не имеет никакого отношения праздник.