Это оказалось монументально, как высеченные в скале Отцы-основатели. Натуральный памятник эпохи Дикого Запада. При этом совсем не тяжеловесно, но кристально прозрачно. Коэны действуют в той же выверенной аскетичной, отстраненной режиссерской манере, что и в "Старикам тут не место".
Бриджес, кажется, наслаждается ролью. Биография позволяет быть дьявольски органичным в образе алкоголика. "Оскара" можно вручать уже за одну сцену, где он как каракатица то ли сваливается, то ли слезает с лошади и устраивает с Дэймоном соревнование по стрельбе в подброшенные в воздух печеньки. Ну и еще одна гениальная находка - это когда он дает пинка индейским оборванцам на крыльце. Почему-то мне кажется, что это сам Бриджес уже на площадке придумал. Но самое примечательное, что человеческие черты у Когберна проступают в самом финале картины, когда Бриджеса и на экране-то нету, а старичок рассказывает повзрослевшей Мэтти о том, что тот до конца дней вспоминал "ночную лошадку".
Персонаж Дэймона сначала бесит (причем, как героиню, так и, наверное, зрителей) своей болтливостью и техасским пижонством, потом отмечается смелостью, отягощенной глупостью, но продолжает вещать даже с почти откушенным языком, а в итоге совершает знаковый выстрел на дистанцию в 400 ярдов. При всем при этом этот рейнджер явно был бы непрочь замутить с девочкой, будь ей чуть побольше лет, но ограничивается поркой, которая формально носит педагогический характер, но все же имеет некоторый эротический подтекст. Впрочем, в итоге Дэймон протягивает героине руку в знак дружбы - уже без всяких подтекстов.
Вообще поразительно, как Коэны, в общем, если не из профессиональных голливудских бунтарей, то уж, по крайней мере, из представителей независимой режиссуры стали живыми классиками. В принципе, одно другому не сказать чтобы сильно противоречило, но вот так навскидку и не назовешь, кто из американской киноиндустрии также проделывает этот фокус.