Мерива
Почему Моисей (и Аарон) не вошли в землю обетованную? История, описывающая эти события (Чис, 20:1-13) - не из числа тех, смысл которых ясен всякому. Было предложено больше десятка различных объяснений. Те, что попадались мне ранее, оставили чувство какой-то недоговоренности. Например, Ефрем Сирин пишет, что проблема в том, что Моисей бьет по скале два раза вместо одного, однако из текста я не вижу, чтобы вопрос был именно в этом. Хочу посмотреть поподробнее.
Восстановим цепь событий. Израильтяне приходят в Кадес. В целом, в этом месте и его окрестностях они провели 38 лет (Втор, 2:14), однако для обозначения конкретного момента у нас есть отмеченное событие:
'Умерла там Мариам и погребена там' (Чис, 20:1).
После этого народ начинает выражать недовольство отсутствием питьевой воды (стт. 2-5). Моисей с братом переадресуют вопрос ЯХВЕ (ст. 6), и в ответ получают повеление действовать:
'Возьми жезл...' (ст. 8а).
При этом, однако, нет никаких указаний, какой жезл (посох) имеется в виду. Как мы помним, в предыдущей истории фигурировало два значимых посоха - возможно, это один из них (возможно, и нет). Первый принадлежал Моисею и неоднократно использовался им в процессе выведения Израиля из Египета (Исх, 4:2-4; 7:15; 9:23; 10:13).
Вторым пользовался Аарон, причем в той же истории Исхода - не реже брата (7:10, 19; 8:5-6, 16-17) - иногда совместно с его жезлом, иногда самостоятельно.
Имелся ли в виду один из этих жезлов? Прямо не сказано, однако предыдущий эпизод (Чис, 17) был посвящен описанию истории возмущения, разрешенного, в конце концов, 'соревнованием жезлов'. Жезл Аарона процвел перед лицем ковчега Завета (17:8),
после чего Моисей получает повеление:
'Положи опять жезл Ааронов пред ковчегом откровения на сохранение, в знамение для непокорных, чтобы прекратился ропот их на Меня, и они не умирали' (17:10).
В нашей истории Моисей берет жезл 'от лица Господня' (20:9), из чего можно сделать вывод о том, что это посох его брата (или, если быть совсем точным, это посох колена Левиина). Однако, в отличие от предыдущих случаев с использованием жезлов, в этот раз он не получает никаких указаний, для чего именно следует его взять. Это выглядит странно. Вместо этого Моисей получает указание вызвать появление недостающей воды словом:
'И скажите в глазах их скале, и она даст из себя воду: и так ты изведешь им воду из скалы, и напоишь общество' (20:8б)
Этот приказ также неполон - не раскрыто, что именно должен сказать Моисей (и, видимо, Аарон тоже; смена числа действователя может быть истолкована и так, и этак). В более ранних описаниях долгого бодания с фараоном братья получали вполне определённые указания, что именно они должны говорить.
Это вторая странность нашей истории. Что за ней кроется, можно только гадать. В слове Моисеевом Господь уже неоднократно являл силу Свою, так что ничего принципиально нового здесь нет.
Эту историю в Кадесе, вероятно, неизбежно сравнить с другими, схожими по проблематике и решениями. Таких мы обретаем несколько: в Мерре (Исх, 15:22-26) - у людей нет воды для питья, они ропщут, Моисей молится и получает указание с помощью некоего дерева (а посохи ведь тоже были деревянными) удовлетворить их потребность; в Беэре (Чис, 21:16-18) - очевидно, есть потребность в воде, упомянуто собрание народа, соучастие вождей колен и использование ими своих жезлов (син.пер. предлагает видеть в них орудие копки, но не могу себе этого представить технически).
Но наиболее яркую параллель мы находим с событиями в Рефидиме (Исх, 17). Исходные условия одинаковы - и там, и тут нет воды (Исх, 17:1; Чис, 20:2), все происходит в одной пустыне Син, народ ропщет. Моисей в обоих случаях обращается за помощью свыше. Сравним полученные им указания.
В Рефидиме:
1) 'Пройди перед народом...' (Исх, 17:5а) - у того, что собирается совершить Господь, должны быть многочисленные свидетели.
2) '...возьми с собою некоторых из старейшин Израильских... ' (17,5б) - полагаю, можно рассматривать этих людей как в некотором роде соучастников Моисея.
3) '...и жезл твой, которым ты ударил по воде, возьми в руку твою, и пойди...' (17:5в) - в данном случае, это посох самого Моисея (Исх, 7:17; пояснительная вставка в син.пер. имени Аарона в ст. 20 представляется недоразумением).
4) '...вот, Я стану пред тобою там на скале...' (17:6а) - ЯХВЕ обозначает, кто именно явится совершителем чуда.
5) '...и ты ударишь в скалу, и пойдет из нее вода, и будет пить народ' (17:6б) - предписание, поясняющее, как именно Моисею должно использовать жезл.
В Кадесе (посмотрим еще раз):
1) 'Возьми жезл...' (Чис, 20:8а) - совпадает с п. 3 из предыдущего списка.
2) '...и собери общество...' (8б) - идентично рефидимскому п. 1.
3) '...ты и Аарон, брат твой...' (8в) - полагаю, можно рассматривать этот пункт как параллель рефидимскому п. 2; в списке старейшин в Чис, 1:5-15 отсутствует колено Левиино - но очевидно, что занимал это положение именно Аарон (Моисей возвышен до главы всех колен совокупно).
4) '...и скажите в глазах их скале, и она даст из себя воду' (8г) - несмотря на неполноту, это предписание, как именно следует поступать, параллельно п. 5 в Рефидиме.
Как кажется, совпадений достаточно. Каковы были действия Моисея в той прошлой истории?
'И сделал так Моисей' (Исх, 17:6).
Т.е. выполнил указания согласно предложенному ему плану. Вероятно, нам следовало бы ожидать такого же подхода и в этот раз (ну, тут же у нас главный положительный герой всего этого отрезка истории). Однако Моисей действует иначе. Он не просит дать ему дополнительных объяснений, как поступать, но действует сам, причем игнорируя даже те указания, которые у него уже есть. Вместо того, чтобы говорить к скале, он обращается к народу:
'И собрали Моисей и Аарон народ к скале, и сказал он им: Послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы извести для вас воду?'(Чис, 20:10).
Кажется, синодальный перевод слов Моисея сегодня выглядит уже недостаточно прозрачным. Вот как эту фразу переводит М. Кулаков:
'Слушайте же, мятежники! Не из этой ли скалы мы должны добыть для вас воду?'
Аналогичный перевод видим у М. Селезнева.
Фраза, кажется, выражает прежде всего моисееву эмоцию, которая более всего похожа на раздражение. Но эмоции эмоциями (в конце концов, и Сам Господь не раз выказывал недовольство Израилем, вплоть до намерения истребить его), а инструкции инструкциями. Отступив от них, казалось бы, всего-то на полшага, Моисей уже не возвращается к их исполнению. Он поступает так же, как это было в Рефидиме - бьет посохом по скале (да, дважды, но непохоже, что бы это имело значение).
Моисею не впервой недовольства и восстания в народе, и во всех предыдущих случаях он апеллировал к божественному авторитету. Например:
'И сказали Моисей и Аарон всему [обществу] сынов Израилевых: вечером узнаете вы, что Господь вывел вас из земли Египетской, и утром увидите славу Господню, ибо услышал Он ропот ваш на Господа: а мы что такое, что ропщете на нас?' (Исх, 16:6-7).
В этом и других случаях то, что делает и говорит Моисей, приводит не только к разрешению вопроса, но и демонстрируют, Чьею силою оно осуществляется. Возможно, из нашего времени этого не заметно, но для израильтян ответ на вопрос о том, кто тут действует, неочевиден. То ли дело в Египте - каждого бога можно увидеть, а то и потрогать. А что они видят здесь? Долгое время это был столб огня/столб дыма, теперь облако над скинией. Один раз слышали напугавший их голос. Вот, собственно, и все. Бог ли это действует? Или Моисей с Аароном - особо крутые волшебники, подобных которым они видели в Египте (те даже и кое-что могли сделать из того, что творил Моисей). Недаром эти люди раз за разом обвиняют в своих затруднениях именно братьев, а не Бога, Которого не видно:
'...вы сделали нас ненавистными в глазах фараона и рабов его и дали им меч в руки, чтобы убить нас' (Исх, 5:21).
'И сказали Моисею: разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне? что это ты сделал с нами, выведя нас из Египта?' (Исх, 14:11).
'Вывели вы нас в эту пустыню, чтобы всё собрание это уморить голодом' (Исх, 16:3).
Т.е. их доверие вождю, его словам, непрочно, сомнения присутствуют, что бы он там про Бога ни рассказывал. В том же Рефидиме они даже прямо это выражали:
'Есть ли Господь среди нас, или нет? (Исх, 17:7).
И вот в рассматриваемой нами истории Моисей ведет так, что практически подтверждает эти сомнения, как настоящий такой колдун - говорит только о себе с братом:
'Не из этой ли скалы мы должны добыть для вас воду?'
После этого бьет палкой по скале - и пожалуйста! Аарон, со своей стороны, не возражает и ничего не добавляет от себя.
Так это выглядит для внешнего (и довольно предвзятого) взгляда. Где тут место для ЯХВЕ? Он даже не упоминается. Чудо-то совершил Он, но это мы понимаем. Подозрительно настроенные евреи - нет. Почему Моисей так поступает? Мы не знаем. У нас недостаточно информации - мы не можем знать, что там у него внутри происходило, чтобы понять причину такого поведения. Предположить можно было бы разное - и тщеславие, и увлеченность своим недовольством соплеменниками, и что-то еще, вполне человеческое. Однако у нас есть более точное объяснение - слово Того, перед Кем открыто всякое сердце:
'...вы не поверили Мне, чтоб явить святость Мою пред очами сынов Израилевых... (Чис, 20:12б).
Вы, ребята, конечно, молодцы: Я все сделал, чтобы спасти в очередной раз мой народ, а вы повернули дело так, как будто это ваша заслуга (пусть и, м.б., невольно). Свои возможности (как это видится) явили, святость Божию (как бы ни понимать ее в этом контексте) - нет. Ну, вот вам и результат:
'не введете вы народа сего в землю, которую Я даю ему' (12в).
Учитывая те, отнюдь не гуманистические времена, достаточно мягкая реакция, в общем-то. Вон, Моисея даже на Фавор потом позвали, о чем как раз сегодня вечером читалось у нас.
Как-то так.