Небольшая статья
показалось любопытной.
Рэйчел Адельман.
Неопалимая купина: почему Моисей должен был разуться?
Бог впервые явился Моисею в Мадиаме, когда он пас овец своего тестя:
Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву.
Почему это гора названа здесь горой Бога?
Многие ученые утверждают, что фраза «гора Божия» могла быть добавлена более поздним редактором. Помимо этого стиха, этот термин встречается только в Исх, 4:27, 24:13 и 3Цар, 19: 8. См. также фразу наhar-YHWH, «гора ЯХВЕ» в Чис, 10:33, также и Сион будет упоминаться как «гора дома ЯХВЕ» (Ис, 2: 2; Мих, 4: 1).
В тексте не говорится, почему это место называется «Горой Божией». Один из возможных вариантов понимания состоит в том, что это место было известно и до описываемых событий, как обитель ЯХВЕ. Одним из возможных подтверждений этого понимания является история об Илии, который, когда Иезавель угрожала ему смертью, убегает в пустыню, где ангел ЯХВЕ дает ему пищу и побуждает продолжать путь:
И встал он, поел и напился, и, подкрепившись тою пищею, шел сорок дней и сорок ночей до горы Божией Хорива. И вошел он там в пещеру и ночевал в ней. И вот, было к нему слово Господне, и сказал ему Господь: что ты здесь, Илия?
Несмотря на то, что Илия убегает на гору Хорив спустя столетия после истории с горящим кустом, ЯХВЕ все еще можно найти там. Тем не менее, более вероятно, что автор использует здесь термин «Гора Божия» потому, что в этом месте описывается откровение касательно самой горы Хорива / Синая, а не потому, что там 'постоянно живет' ЯХВЕ [почему это кажется ему более вероятным, автор не аргументирует - v-h].
С другой стороны, это имя ('гора Божия') может относиться не только к тому, что происходит сейчас, в описываемый момент истории, но и к грядущему откровению, которое произойдет, когда Моисей приведет туда людей после исхода из Египта. Как позже скажет Бог Моисею у горящего куста:
...когда ты выведешь народ [Мой] из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе.
Этот стих относится к рассказу об откровении на Хориве, чаще называемом Синаем. Согласно широко распространенной документальной гипотезе, название «Хорив» в первую очередь используется источниками Э (Элогист) и Д (Девторономист) (Втор 4:10; 4:15; 5:2; 9:8; 18:16; 29:1; ср. 3 Цар. 8: 9; Пс 105:19; Мал 4: 4; 2 Пар. 5:10, Сир 48:7); в то время как источники Я (Яхвист) и С (Священнический кодекс) идентифицируют гору как Синай. Название «Хорив» также появляется в инциденте с золотым тельцом (Исх. 31:18; 32:15; 33:6) [не понял: во всех трех указанных местах звучит 'Синай', а не 'Хорив' - проверил и на греческом, и на иврите; какая-то тут ошибка - v-h], а также в рассказах о странствиях израильтян (ср. Втор, 1:2, 6, 19). Употребление этого наименования также связано с другими откровениями в Синайской пустыне, например, «скала на Хориве» (Исход 17:6) и откровение Илии в пещере (3Цар. 19: 8). На этой горе израильтяне получат свод законов, утвержденных Заветом, а затем отправятся в путь к Земле Обетованной. По словам Сары Джафет, почетного профессора Библии в Еврейском университете: «Именно это откровение и делает гору священной; следовательно, это специальная, возникающая по случаю, а не постоянно присутствующая святость».
По сей день исследователи Библии оспаривают точное географическое положение Синая/Хорива. Является ли этим местом Джебель-Мусы, где сегодня стоит христианский монастырь на Синайском полуострове, или же это ближе к мадианитянской территории в заливе Акаба, где, возможно, в Джебель-аль-Лоуз, Моисей пас стада своего тестя? Мадиам был союзом племен, живших недалеко от того, что сегодня известно как Эйлатский залив (или залив Акаба), водоема, отделяющего Синай от Аравии. Общепринятого ответа нет.
Горящий куст
Преходящий характер встречи Моисея с Богом на этом месте подчеркивается физическим носителем откровения:
И явился ему Ангел ЯХВЕ в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает.
Ангел Божий появляется в форме огня в снехе, который обычно переводится как «куст», вероятно, ежевичный ежевичный куст (rubus sanctus). Хотя сцена чудесна - куст не поглощается огнем - однако, как растение, сам куст со временем все равно засохнет и умрет. В отличие от камней, которые могут образовать памятник или алтарь и навсегда отметить это место, куст недолговечен; никаких следов пребывания человека на этом месте не останется. Сравните это с историями Авраама и Иакова, устанавливающих жертвенники или каменные памятники (Быт. 12:7 и 28:18-22) на будущих местах поклонения; алтари являются человеческими артефактами, которые навсегда отмечают их место.
Рассмотрим три места, отмеченные Иаковом каменными памятниками (мацева): Вефиль («Дом ЯХВЕ») в Быт. 28:18-22; 31:13; 35:14; Гал-эд (букв. «Курган свидетельства»), отмеченный Иаковом и Лаваном в Быт. 31:45, 51-52; и Вифлеем, где умерла и похоронена Рахиль, Быт 35:20; 48: 7. Все эти места впоследствии будут иметь важное значение, особенно для Северного Царства, Израиля. Хотя позже и Моисей установил жертвенник из двенадцати стоячих камней на Синае (Исх. 24: 4), предположительно на том же месте, где горел куст, он не стал постоянным местом поклонения.
Возможно, автор текста выбрал необычный термин снех, «куст», повторенный здесь пять раз, потому что он является омонимом Синая. В Торе этот термин появляется только один раз, в благословении Моисеем племени Иосифа, и переводчики расходятся во мнениях, переводить ли термин как «куст» или «Синай»:
... щедростью земли и полнотой ее и милостью живущего на Синае... (Втор, 33:16)
Это перевод NRSV. Греческий перевод LXX переводит термин как куст, но считает, что эта фраза является отсылкой к откровению у горящего куста, изменяя «жить» на «явиться»: τῷ ὀφθέντι ἐν τῷ βάτω «явившийся в терновом кусте» [этому пониманию следует и русский синодальный перевод - v-h]. Первое прочтение предполагает, что ЯХВЕ действительно живет в этом месте, как подразумевает глагол «жить [sh.k.n.]», а позже ЯХВЕ решит жить среди израильтян в скинии: 'Пусть они сделают мне святилище, и Я буду обитать среди них' (Исх 25:8). Возможно, автор, выбирая указанный термин (снех), связывал эту встречу Моисея с Богом с будущим откровением на горе Синай. Горящий куст, является символом, выходя за собственные смысловые пределы: это и привлечение внимания, как видно из самого текста; это и проявление Божества (ср. Евр, 12:29); это и символ самого пророка, а также и народа, прошедшего горнило жизни в Египте (см. список символических значений горящего куста в Exod Rab. 2: 5, Tanḥuma (ред. Бубер) Шмот 12; Sifre Zuta 10). Опираясь на указания в Пс, 90:15 (Воззовет ко Мне, и услышу его, с ним есмь в скорби) и Ис, 63:9 (Во всякой скорби их Он не оставлял их, и Ангел лица Его спасал их) традиция мидрашей предполагает, что Бог соприсутствует Израилю в переносимых им страданиях, точно так же, как огонь, символизирующий Его, концентрируется в терновом кусте, но куст при этом не уничтожается (куст и огонь олицетворяют Израиль и испытания, которые он переносит). Огонь куста также прообразует «огонь поядающий», который появится на горе, в который войдет Моисей, не будучи им поглощенным:
Вид же славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий. Моисей вступил в средину облака и взошел на гору; и был Моисей на горе сорок дней и сорок ночей
Во Второзаконии гора описывается как «горящая в самое сердце Небес [ha-har bo’er ‘ad lev ha-shamayim]» (Втор, 4:11), отражая богоявление в «среде огня [labat ha-‘esh]» и куст, который «горит [bo‘er]» (Исх. 3: 2).
Предупреждение
Когда Моисей поворачивается, чтобы посмотреть на горящий куст, он слышит обращенные к нему слова:
Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я, [Господи]! И сказал Бог: не подходи...
Двойной призыв «Моисей, Моисей» (ст. 4) известен из более ранних рассказов об откровениях Бога, таких, как о жертвоприношении Исаака (Быт. 22:11) или об Иакове прежде его схождения в Египет (Быт, 46:2). Это одновременно и призыв, и предупреждение, поскольку контакт с божеством сулит опасность. Аналогичным образом Бог будет предостерегать от посягательств на гору Синай, когда израильтяне удерживаются Им от восхождения, чтобы Бог не выступил против них (Исх, 19: 12-13, 21-24). Позже в этой же истории Моисею придется ждать целых шесть дней, прежде чем он сможет войти в облако на горе (Исх, 24:16). Точно так же Моисей не может войти в скинию после ее завершения (Исх, 40:35). Даже первосвященник не должен входить в Святое Святых вне ритуала дня искупления, чтобы не умереть (Лев, 16: 1-2). В то же время, физическая опасность приближаться к огню также предвосхищает собою модус вивенди Божьего откровения при освящении скинии, когда и пророку, и священнику был запрещен вход в нее (Исход 40: 36-37; Лев 9: 23-10: 2, 16:1). При этом Бог продолжит вести людей, паря над лагерем в виде облака днем и огня ночью (Чис, 9:17), как непрекращающееся и всегда доступное богоявление.
Босиком по святой земле
За предупреждением Бога следует необычное указание:
не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая
Термином кодеш, «святой», здесь обозначено то, что отделено, чревато опасностью, недоступно. Идентификация этого места как святой земли - אַדְמַת קֹ֖דֶש - прообразует границы, которые впоследствии будут установлены вокруг Святой Горы Божией от посягательств (Исх, 19:12), а также недоступность Скинии (Лев, 16: 2,17).
Иисус Навин в Иерихоне: аналогичное повеление
Это повеление повторяется почти дословно около Иерихона, когда посланник Божий, первоначально ошибочно принятый за смертного человека, предстает перед Иисусом Навином с обнаженным мечом как «вождь воинства ЯХВЕ»:
Иисус, находясь близ Иерихона, взглянул, и видит, и вот стоит пред ним человек, и в руке его обнаженный меч. Иисус подошел к нему и сказал ему: наш ли ты, или из неприятелей наших? Он сказал: нет; я вождь воинства Господня, теперь пришел [сюда]. Иисус пал лицем своим на землю, и поклонился и сказал ему: что господин мой скажет рабу своему? Вождь воинства Господня сказал Иисусу: сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято. Иисус так и сделал.
Из текста неясно, какова может быть цель этого явления. Никакого будущего откровения в Иерихоне не произойдет, и он не станет местом поклонения - скорее наоборот - Бог полностью разрушает город (точный язык послания ангела в этих двух отрывках немного отличается: в истории о горящем кусте это место называется «святая земля ['’admat qodesh hu’]», в то время как у Иисуса Навина это место просто определяется как «святое [qodesh]». Это может отражать разницу между местом, выбранным для будущего откровения, и местом, которое будет запрещено использовать в будущем), а затем Иисус Навин дает клятву (предположительно по собственной инициативе), что Иерихон никогда не будет восстановлен (Нав. 6:25). Иисус Навин фактически превратил Иерихон в '‘ir nidaḥat' - завоеванный город, который обречен на полное уничтожение из-за того, что он ассоциируется с идолопоклонством (Втор, 13: 13-18) [совсем неочевидная отсылка - v-h]. Иерихон был восстановлен во времена Ахава (3 Цар.16:34), что имело катастрофические последствия [тоже неочевидное утверждение - v-h].
Кристин Палмер, профессор Библии в Богословской семинарии Гордона Конвелла, предполагает, что эти две заповеди имеют своим смыслом отказ Израилю от данных территорий в пользу Бога:
'Иерихон полностью посвящен Богу и находится под заклятием (Нав. 6: 17-19). Моисей и Иисус Навин снимают свои сандалии в контексте осуществления божественного притязания. Поступая таким образом, они признают как власть ЯХВЕ, так и свою роль его слуг'.
Но что означает этот акт снятия сандалии? Почему Моисей и Иисус Навин должны быть босиком?
Развязывание обуви и ритуал Halitzah
Ритуал снятия обуви также фигурирует в законах о левиратном браке, согласно которым мужчина должен жениться на бездетной вдове своего брата, чтобы произвести посмертного наследника. Если мужчина отказывается сделать это, вдова выполняет ритуал халицы , «развязывание обуви»:
тогда невестка его пусть пойдет к нему в глазах старейшин, и снимет сандалий его с ноги его, и плюнет в лице его, и скажет: "так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему [у Израиля]"; и нарекут ему имя в Израиле: дом разутого из сандалии [в русском синодальном переводе вместо 'сандалии' стоит 'сапог' - v-h].
В книге Руфи этот закон лежит в основе церемонии, которую должен пройти родственник Вооза, чтобы отказаться по собственному желанию от выкупа земли умершего сына Ноемини, мотивируя отказ тем, что он не желает «разрушить» ['расстроить'] свое состояние, женившись на моавитянке (Руфь 4: 6-9). Этот стих (7) предполагает, что ослабление / снятие обуви влечет за собой освобождение от любых требований наследования или выкупа земли брата или ближайших родственников [хотя не все детали процесса из книги Руфи соответствуют предписанию Второзакония; именно поэтому Лопухин оспаривает сравнение блж. Феодорита о том, что эти два места можно сополагать - v-h].
Юридические документы хеттов (из Нузи, хурритского города 2- го тыс. до РХр.) подтверждают, что требование (и, следовательно, отказ) от права собственности на землю на Древнем Востоке было связано с действием ногой. При продаже земли акт передачи права собственности подтверждался поднятием и наступанием ногой на меняющую хозяина территорию. Предыдущий владелец поднимал ногу с земли, а новый владелец или наследник заявлял права на нее, топая ногой, утверждая свое право на поля и/или дома (SMN 2390, 2338). Как отмечает Кристин Палмер, «снятие ноги с собственности - это символический акт отказа от нее» [кажется, сюда же некоторым боком может иметь отношение понятие попрания чего-либо ногами, а еще более косвенно - преклонение, поклоны - v-h].
Поднятие ноги хеттеянином и снятие сандалии израильтянином символизируют одно и то же: отказ от любых притязаний на данную землю [ср. выражения Втор, 2:5 и Деян, 7:5 - v-h]. Точно так же священники и левиты, которые в конечном итоге лишены прав на землю Израиля, служат, похоже, босиком в скинии и Храме, подобно тому, как было повелено снять сандалии Моисею. Если рассмотреть описание (весьма подробное) восьми священнических одежд в Исх, 28-29; 39, то можно обратить внимание на то, что обувь в него не включена. Сняв обувь с Моисея, Бог заставляет его признать данное место, как святую землю, и максимально доступным для него способом провозглашает: «Никто не может претендовать на это место (Синай)».
Мориа и Вефиль
Как было сказано выше, хотя откровение, данное Моисею в горящем кусте, предвозвещает собой будущее откровение ЯХВЕ всему Израилю на горе, оно не кладет начало созданию культового места в этом районе. Это отличает историю о горящем кусте от других историй о святых местах, встречающихся патриархам.
Мориа
Бог повелевает Аврааму принести в жертву своего сына Исаака, и посылает патриарха на одну из гор в земле Мориа. После того, как ангел ЯХВЕ останавливает руку Авраама, тот приносит в жертву барана вместо своего сына, после чего:
И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится [есть видение].
Имя Мориа здесь интерпретируется как относящееся к видению [r.’.h] или страху/трепету перед Богом (Быт. 22:14; ср. ст. 8, 12). См. Примечание в книге Эфраима А. Спейзера, Бытие, AB 1 (Garden City, NY: Doubleday 1964), 164-166. Задача этого рассказа состоит в священноименовании, то есть объяснении, почему данное место свято; книга Паралипоменон (2 Пар. 3:1) отождествляет его с Храмовой горой.
Вефиль
Когда Иаков направляется в дом своего дяди Лавана, он проводит ночь в незнакомом месте. В ту ночь во сне он видит лестницу, по которой ходят ангелы Бога, и он говорит себе:
как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные.
Затем Иаков именует заново это место: Бет-Эль (Вефиль, 'дом Божий') и устанавливает столб, обещая, что, когда Бог позволит ему безопасно вернуться, он сделает это место местом поклонения Богу. Как мы знаем из Книги Царств, Вефиль будет важным местом поклонения в северном царстве Израиль - в этом качестве он основан Иеровоамом (3Цар,12: 32-33), а впоследствии разрушен Иосией (4Цар, 23:15).
Не место поклонения
В рассматриваемых рассказах о Мориа и Вефиле встреча патриарха со святым местом выступает в качестве этиологии существующего священного места в Израиле [это утверждение справедливо, если принимать теорию о позднем написании книги Бытия - v-h]. Локации, связанные с ночными видениями Исаака и Иакова (гора Мория и Вефиль, соответственно) - обе определены как 'места [ha-maqom]' Богоявления: Авраам видит «то место [ha-maqom]» издалека (Быт, 22: 3 -4); Иаков был задержан на своем пути в 'одном месте' [ba-maqom] заходом солнца (Быт 28:11). Термин maqom является ключевым для обеих сцен - он встречается четыре раза в Быт, 22: 3, 4, 9, 14 и шесть раз в Быт, 28: 11 (3 раза), 16, 17 и 19. Еврейское слово ha-maqom используется и при описании Богоявления в горящем кусте (Исх, 3:5). Однако при этом Гора Божия никогда не превращалась в место паломничества или поклонения, и потому история о горящем кусте - не этиология, а первый акт в драме, которая приводит к уникальному, неповторяющемуся событию.
...спроси у времен прежних, бывших прежде тебя, с того дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края неба до края неба: бывало ли что-нибудь такое, как сие великое дело, или слыхано ли подобное сему? слышал ли [какой] народ глас Бога [живаго], говорящего из среды огня, и остался жив, как слышал ты?
Только Моисей (в качестве одного человека) и Израиль (в качестве коллектива, народа) слышали голос, говорящий из огня, и именно в этом месте, и это событие никогда не будет повторяться после того, как они покинут Синай.
Синай никогда не задумывался как постоянное место пребывания; он был путевой станцией, где люди могли встретить устрашающее присутствие Божие, принять Его в качестве Законодателя. Они задержались на Синае ровно настолько, чтобы построить скинию - передвижное святилище, в котором они могли бы взять это властное присутствие с собой.
Рэйчел Адельман.
Неопалимая купина: почему Моисей должен был разуться?
Бог впервые явился Моисею в Мадиаме, когда он пас овец своего тестя:
Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву.
Почему это гора названа здесь горой Бога?
Многие ученые утверждают, что фраза «гора Божия» могла быть добавлена более поздним редактором. Помимо этого стиха, этот термин встречается только в Исх, 4:27, 24:13 и 3Цар, 19: 8. См. также фразу наhar-YHWH, «гора ЯХВЕ» в Чис, 10:33, также и Сион будет упоминаться как «гора дома ЯХВЕ» (Ис, 2: 2; Мих, 4: 1).
В тексте не говорится, почему это место называется «Горой Божией». Один из возможных вариантов понимания состоит в том, что это место было известно и до описываемых событий, как обитель ЯХВЕ. Одним из возможных подтверждений этого понимания является история об Илии, который, когда Иезавель угрожала ему смертью, убегает в пустыню, где ангел ЯХВЕ дает ему пищу и побуждает продолжать путь:
И встал он, поел и напился, и, подкрепившись тою пищею, шел сорок дней и сорок ночей до горы Божией Хорива. И вошел он там в пещеру и ночевал в ней. И вот, было к нему слово Господне, и сказал ему Господь: что ты здесь, Илия?
Несмотря на то, что Илия убегает на гору Хорив спустя столетия после истории с горящим кустом, ЯХВЕ все еще можно найти там. Тем не менее, более вероятно, что автор использует здесь термин «Гора Божия» потому, что в этом месте описывается откровение касательно самой горы Хорива / Синая, а не потому, что там 'постоянно живет' ЯХВЕ [почему это кажется ему более вероятным, автор не аргументирует - v-h].
С другой стороны, это имя ('гора Божия') может относиться не только к тому, что происходит сейчас, в описываемый момент истории, но и к грядущему откровению, которое произойдет, когда Моисей приведет туда людей после исхода из Египта. Как позже скажет Бог Моисею у горящего куста:
...когда ты выведешь народ [Мой] из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе.
Этот стих относится к рассказу об откровении на Хориве, чаще называемом Синаем. Согласно широко распространенной документальной гипотезе, название «Хорив» в первую очередь используется источниками Э (Элогист) и Д (Девторономист) (Втор 4:10; 4:15; 5:2; 9:8; 18:16; 29:1; ср. 3 Цар. 8: 9; Пс 105:19; Мал 4: 4; 2 Пар. 5:10, Сир 48:7); в то время как источники Я (Яхвист) и С (Священнический кодекс) идентифицируют гору как Синай. Название «Хорив» также появляется в инциденте с золотым тельцом (Исх. 31:18; 32:15; 33:6) [не понял: во всех трех указанных местах звучит 'Синай', а не 'Хорив' - проверил и на греческом, и на иврите; какая-то тут ошибка - v-h], а также в рассказах о странствиях израильтян (ср. Втор, 1:2, 6, 19). Употребление этого наименования также связано с другими откровениями в Синайской пустыне, например, «скала на Хориве» (Исход 17:6) и откровение Илии в пещере (3Цар. 19: 8). На этой горе израильтяне получат свод законов, утвержденных Заветом, а затем отправятся в путь к Земле Обетованной. По словам Сары Джафет, почетного профессора Библии в Еврейском университете: «Именно это откровение и делает гору священной; следовательно, это специальная, возникающая по случаю, а не постоянно присутствующая святость».
По сей день исследователи Библии оспаривают точное географическое положение Синая/Хорива. Является ли этим местом Джебель-Мусы, где сегодня стоит христианский монастырь на Синайском полуострове, или же это ближе к мадианитянской территории в заливе Акаба, где, возможно, в Джебель-аль-Лоуз, Моисей пас стада своего тестя? Мадиам был союзом племен, живших недалеко от того, что сегодня известно как Эйлатский залив (или залив Акаба), водоема, отделяющего Синай от Аравии. Общепринятого ответа нет.
Горящий куст
Преходящий характер встречи Моисея с Богом на этом месте подчеркивается физическим носителем откровения:
И явился ему Ангел ЯХВЕ в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает.
Ангел Божий появляется в форме огня в снехе, который обычно переводится как «куст», вероятно, ежевичный ежевичный куст (rubus sanctus). Хотя сцена чудесна - куст не поглощается огнем - однако, как растение, сам куст со временем все равно засохнет и умрет. В отличие от камней, которые могут образовать памятник или алтарь и навсегда отметить это место, куст недолговечен; никаких следов пребывания человека на этом месте не останется. Сравните это с историями Авраама и Иакова, устанавливающих жертвенники или каменные памятники (Быт. 12:7 и 28:18-22) на будущих местах поклонения; алтари являются человеческими артефактами, которые навсегда отмечают их место.
Рассмотрим три места, отмеченные Иаковом каменными памятниками (мацева): Вефиль («Дом ЯХВЕ») в Быт. 28:18-22; 31:13; 35:14; Гал-эд (букв. «Курган свидетельства»), отмеченный Иаковом и Лаваном в Быт. 31:45, 51-52; и Вифлеем, где умерла и похоронена Рахиль, Быт 35:20; 48: 7. Все эти места впоследствии будут иметь важное значение, особенно для Северного Царства, Израиля. Хотя позже и Моисей установил жертвенник из двенадцати стоячих камней на Синае (Исх. 24: 4), предположительно на том же месте, где горел куст, он не стал постоянным местом поклонения.
Возможно, автор текста выбрал необычный термин снех, «куст», повторенный здесь пять раз, потому что он является омонимом Синая. В Торе этот термин появляется только один раз, в благословении Моисеем племени Иосифа, и переводчики расходятся во мнениях, переводить ли термин как «куст» или «Синай»:
... щедростью земли и полнотой ее и милостью живущего на Синае... (Втор, 33:16)
Это перевод NRSV. Греческий перевод LXX переводит термин как куст, но считает, что эта фраза является отсылкой к откровению у горящего куста, изменяя «жить» на «явиться»: τῷ ὀφθέντι ἐν τῷ βάτω «явившийся в терновом кусте» [этому пониманию следует и русский синодальный перевод - v-h]. Первое прочтение предполагает, что ЯХВЕ действительно живет в этом месте, как подразумевает глагол «жить [sh.k.n.]», а позже ЯХВЕ решит жить среди израильтян в скинии: 'Пусть они сделают мне святилище, и Я буду обитать среди них' (Исх 25:8). Возможно, автор, выбирая указанный термин (снех), связывал эту встречу Моисея с Богом с будущим откровением на горе Синай. Горящий куст, является символом, выходя за собственные смысловые пределы: это и привлечение внимания, как видно из самого текста; это и проявление Божества (ср. Евр, 12:29); это и символ самого пророка, а также и народа, прошедшего горнило жизни в Египте (см. список символических значений горящего куста в Exod Rab. 2: 5, Tanḥuma (ред. Бубер) Шмот 12; Sifre Zuta 10). Опираясь на указания в Пс, 90:15 (Воззовет ко Мне, и услышу его, с ним есмь в скорби) и Ис, 63:9 (Во всякой скорби их Он не оставлял их, и Ангел лица Его спасал их) традиция мидрашей предполагает, что Бог соприсутствует Израилю в переносимых им страданиях, точно так же, как огонь, символизирующий Его, концентрируется в терновом кусте, но куст при этом не уничтожается (куст и огонь олицетворяют Израиль и испытания, которые он переносит). Огонь куста также прообразует «огонь поядающий», который появится на горе, в который войдет Моисей, не будучи им поглощенным:
Вид же славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий. Моисей вступил в средину облака и взошел на гору; и был Моисей на горе сорок дней и сорок ночей
Во Второзаконии гора описывается как «горящая в самое сердце Небес [ha-har bo’er ‘ad lev ha-shamayim]» (Втор, 4:11), отражая богоявление в «среде огня [labat ha-‘esh]» и куст, который «горит [bo‘er]» (Исх. 3: 2).
Предупреждение
Когда Моисей поворачивается, чтобы посмотреть на горящий куст, он слышит обращенные к нему слова:
Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я, [Господи]! И сказал Бог: не подходи...
Двойной призыв «Моисей, Моисей» (ст. 4) известен из более ранних рассказов об откровениях Бога, таких, как о жертвоприношении Исаака (Быт. 22:11) или об Иакове прежде его схождения в Египет (Быт, 46:2). Это одновременно и призыв, и предупреждение, поскольку контакт с божеством сулит опасность. Аналогичным образом Бог будет предостерегать от посягательств на гору Синай, когда израильтяне удерживаются Им от восхождения, чтобы Бог не выступил против них (Исх, 19: 12-13, 21-24). Позже в этой же истории Моисею придется ждать целых шесть дней, прежде чем он сможет войти в облако на горе (Исх, 24:16). Точно так же Моисей не может войти в скинию после ее завершения (Исх, 40:35). Даже первосвященник не должен входить в Святое Святых вне ритуала дня искупления, чтобы не умереть (Лев, 16: 1-2). В то же время, физическая опасность приближаться к огню также предвосхищает собою модус вивенди Божьего откровения при освящении скинии, когда и пророку, и священнику был запрещен вход в нее (Исход 40: 36-37; Лев 9: 23-10: 2, 16:1). При этом Бог продолжит вести людей, паря над лагерем в виде облака днем и огня ночью (Чис, 9:17), как непрекращающееся и всегда доступное богоявление.
Босиком по святой земле
За предупреждением Бога следует необычное указание:
не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая
Термином кодеш, «святой», здесь обозначено то, что отделено, чревато опасностью, недоступно. Идентификация этого места как святой земли - אַדְמַת קֹ֖דֶש - прообразует границы, которые впоследствии будут установлены вокруг Святой Горы Божией от посягательств (Исх, 19:12), а также недоступность Скинии (Лев, 16: 2,17).
Иисус Навин в Иерихоне: аналогичное повеление
Это повеление повторяется почти дословно около Иерихона, когда посланник Божий, первоначально ошибочно принятый за смертного человека, предстает перед Иисусом Навином с обнаженным мечом как «вождь воинства ЯХВЕ»:
Иисус, находясь близ Иерихона, взглянул, и видит, и вот стоит пред ним человек, и в руке его обнаженный меч. Иисус подошел к нему и сказал ему: наш ли ты, или из неприятелей наших? Он сказал: нет; я вождь воинства Господня, теперь пришел [сюда]. Иисус пал лицем своим на землю, и поклонился и сказал ему: что господин мой скажет рабу своему? Вождь воинства Господня сказал Иисусу: сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято. Иисус так и сделал.
Из текста неясно, какова может быть цель этого явления. Никакого будущего откровения в Иерихоне не произойдет, и он не станет местом поклонения - скорее наоборот - Бог полностью разрушает город (точный язык послания ангела в этих двух отрывках немного отличается: в истории о горящем кусте это место называется «святая земля ['’admat qodesh hu’]», в то время как у Иисуса Навина это место просто определяется как «святое [qodesh]». Это может отражать разницу между местом, выбранным для будущего откровения, и местом, которое будет запрещено использовать в будущем), а затем Иисус Навин дает клятву (предположительно по собственной инициативе), что Иерихон никогда не будет восстановлен (Нав. 6:25). Иисус Навин фактически превратил Иерихон в '‘ir nidaḥat' - завоеванный город, который обречен на полное уничтожение из-за того, что он ассоциируется с идолопоклонством (Втор, 13: 13-18) [совсем неочевидная отсылка - v-h]. Иерихон был восстановлен во времена Ахава (3 Цар.16:34), что имело катастрофические последствия [тоже неочевидное утверждение - v-h].
Кристин Палмер, профессор Библии в Богословской семинарии Гордона Конвелла, предполагает, что эти две заповеди имеют своим смыслом отказ Израилю от данных территорий в пользу Бога:
'Иерихон полностью посвящен Богу и находится под заклятием (Нав. 6: 17-19). Моисей и Иисус Навин снимают свои сандалии в контексте осуществления божественного притязания. Поступая таким образом, они признают как власть ЯХВЕ, так и свою роль его слуг'.
Но что означает этот акт снятия сандалии? Почему Моисей и Иисус Навин должны быть босиком?
Развязывание обуви и ритуал Halitzah
Ритуал снятия обуви также фигурирует в законах о левиратном браке, согласно которым мужчина должен жениться на бездетной вдове своего брата, чтобы произвести посмертного наследника. Если мужчина отказывается сделать это, вдова выполняет ритуал халицы , «развязывание обуви»:
тогда невестка его пусть пойдет к нему в глазах старейшин, и снимет сандалий его с ноги его, и плюнет в лице его, и скажет: "так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему [у Израиля]"; и нарекут ему имя в Израиле: дом разутого из сандалии [в русском синодальном переводе вместо 'сандалии' стоит 'сапог' - v-h].
В книге Руфи этот закон лежит в основе церемонии, которую должен пройти родственник Вооза, чтобы отказаться по собственному желанию от выкупа земли умершего сына Ноемини, мотивируя отказ тем, что он не желает «разрушить» ['расстроить'] свое состояние, женившись на моавитянке (Руфь 4: 6-9). Этот стих (7) предполагает, что ослабление / снятие обуви влечет за собой освобождение от любых требований наследования или выкупа земли брата или ближайших родственников [хотя не все детали процесса из книги Руфи соответствуют предписанию Второзакония; именно поэтому Лопухин оспаривает сравнение блж. Феодорита о том, что эти два места можно сополагать - v-h].
Юридические документы хеттов (из Нузи, хурритского города 2- го тыс. до РХр.) подтверждают, что требование (и, следовательно, отказ) от права собственности на землю на Древнем Востоке было связано с действием ногой. При продаже земли акт передачи права собственности подтверждался поднятием и наступанием ногой на меняющую хозяина территорию. Предыдущий владелец поднимал ногу с земли, а новый владелец или наследник заявлял права на нее, топая ногой, утверждая свое право на поля и/или дома (SMN 2390, 2338). Как отмечает Кристин Палмер, «снятие ноги с собственности - это символический акт отказа от нее» [кажется, сюда же некоторым боком может иметь отношение понятие попрания чего-либо ногами, а еще более косвенно - преклонение, поклоны - v-h].
Поднятие ноги хеттеянином и снятие сандалии израильтянином символизируют одно и то же: отказ от любых притязаний на данную землю [ср. выражения Втор, 2:5 и Деян, 7:5 - v-h]. Точно так же священники и левиты, которые в конечном итоге лишены прав на землю Израиля, служат, похоже, босиком в скинии и Храме, подобно тому, как было повелено снять сандалии Моисею. Если рассмотреть описание (весьма подробное) восьми священнических одежд в Исх, 28-29; 39, то можно обратить внимание на то, что обувь в него не включена. Сняв обувь с Моисея, Бог заставляет его признать данное место, как святую землю, и максимально доступным для него способом провозглашает: «Никто не может претендовать на это место (Синай)».
Мориа и Вефиль
Как было сказано выше, хотя откровение, данное Моисею в горящем кусте, предвозвещает собой будущее откровение ЯХВЕ всему Израилю на горе, оно не кладет начало созданию культового места в этом районе. Это отличает историю о горящем кусте от других историй о святых местах, встречающихся патриархам.
Мориа
Бог повелевает Аврааму принести в жертву своего сына Исаака, и посылает патриарха на одну из гор в земле Мориа. После того, как ангел ЯХВЕ останавливает руку Авраама, тот приносит в жертву барана вместо своего сына, после чего:
И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится [есть видение].
Имя Мориа здесь интерпретируется как относящееся к видению [r.’.h] или страху/трепету перед Богом (Быт. 22:14; ср. ст. 8, 12). См. Примечание в книге Эфраима А. Спейзера, Бытие, AB 1 (Garden City, NY: Doubleday 1964), 164-166. Задача этого рассказа состоит в священноименовании, то есть объяснении, почему данное место свято; книга Паралипоменон (2 Пар. 3:1) отождествляет его с Храмовой горой.
Вефиль
Когда Иаков направляется в дом своего дяди Лавана, он проводит ночь в незнакомом месте. В ту ночь во сне он видит лестницу, по которой ходят ангелы Бога, и он говорит себе:
как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные.
Затем Иаков именует заново это место: Бет-Эль (Вефиль, 'дом Божий') и устанавливает столб, обещая, что, когда Бог позволит ему безопасно вернуться, он сделает это место местом поклонения Богу. Как мы знаем из Книги Царств, Вефиль будет важным местом поклонения в северном царстве Израиль - в этом качестве он основан Иеровоамом (3Цар,12: 32-33), а впоследствии разрушен Иосией (4Цар, 23:15).
Не место поклонения
В рассматриваемых рассказах о Мориа и Вефиле встреча патриарха со святым местом выступает в качестве этиологии существующего священного места в Израиле [это утверждение справедливо, если принимать теорию о позднем написании книги Бытия - v-h]. Локации, связанные с ночными видениями Исаака и Иакова (гора Мория и Вефиль, соответственно) - обе определены как 'места [ha-maqom]' Богоявления: Авраам видит «то место [ha-maqom]» издалека (Быт, 22: 3 -4); Иаков был задержан на своем пути в 'одном месте' [ba-maqom] заходом солнца (Быт 28:11). Термин maqom является ключевым для обеих сцен - он встречается четыре раза в Быт, 22: 3, 4, 9, 14 и шесть раз в Быт, 28: 11 (3 раза), 16, 17 и 19. Еврейское слово ha-maqom используется и при описании Богоявления в горящем кусте (Исх, 3:5). Однако при этом Гора Божия никогда не превращалась в место паломничества или поклонения, и потому история о горящем кусте - не этиология, а первый акт в драме, которая приводит к уникальному, неповторяющемуся событию.
...спроси у времен прежних, бывших прежде тебя, с того дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края неба до края неба: бывало ли что-нибудь такое, как сие великое дело, или слыхано ли подобное сему? слышал ли [какой] народ глас Бога [живаго], говорящего из среды огня, и остался жив, как слышал ты?
Только Моисей (в качестве одного человека) и Израиль (в качестве коллектива, народа) слышали голос, говорящий из огня, и именно в этом месте, и это событие никогда не будет повторяться после того, как они покинут Синай.
Синай никогда не задумывался как постоянное место пребывания; он был путевой станцией, где люди могли встретить устрашающее присутствие Божие, принять Его в качестве Законодателя. Они задержались на Синае ровно настолько, чтобы построить скинию - передвижное святилище, в котором они могли бы взять это властное присутствие с собой.