СВ-8
Продолжаем говорить об именах Божиих, как они представлены в Никеоцареградском СВ. Следующее наше имя - Вседержитель.
Для русского уха в нем, кажется, нет никакой загадки. Все/Держитель - имя, говорящее о том, что Бог содержит в руках Своих весь сотворенный Им мир. Само по себе это не говорит ничего о том, как именно, с каким отношением это 'держание' осуществляется. Вполне ведь можно держать и 'в ежовых рукавицах', как в недавней (да и почти уже в нынешней) нашей истории. И поэтому мы, учитывая иной опыт, иные имена, можем добавить: ничто, из того, 'что начало быть' не лишено Его заботы, Его любви, Его нежности - ибо мы помним, что 'Бог есть любовь'. Примерно так это слышится нам. Есть еще, конечно, тесно связанная с этим проблема 'богословия после Освенцима и Гулага', но мы сейчас не будем на ней останавливаться.
В принципе, этот перевод считается достаточно удачным для греческого имени Пантократор (παντοκράτωρ), которое в Писании нашем синодальном переводе передаётся несколькими способами.
Иногда (чаще всего в книге Иова) - в этом самом виде, напр.:
'Но я к Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом' (Иов, 21:15).
Другой вариант характерен для Пятикнижия и некоторых пророков:
'Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен' (Быт, 17:1).
Здесь мы видим сочетание двух имён - пример, часто используемый в Писании. Вроде бы этот перевод о том же, но есть некоторый нюанс - если 'Вседержитель' говорит прежде всего о некоторой данности, описывает, в некотором смысле, статику, то 'Всемогущий' говорит ещё и возможности, о потенции, о динамике. Не только о том, что мы видим здесь и сейчас, но и все то, о чем мы могли бы, хотя бы теоретически, спросить в отношении к миру: может ли это Бог? О да, безусловно. 'Всемогущий'.
Третий вариант перевода имени Пантократор одним словом в синодальном переводе не встречается, хотя, кажется, он был бы наиболее буквальным: 'Всесильный' (παν - все, и κρατος - сила). Вроде бы, если говорить о смысле, это звучание все о том же, однако в нем раскрывается иной оттенок - то, о чем сказано выше возможно именно потому, что Бог обладает никем и ничем непреодолимой силой:
'Кто подобен Мне? и кто потребует ответа от Меня? [заметим в скобках - был Иов, который именно это и сделал, о чем мы подробно говорили год назад] и какой пастырь противостанет Мне?' (Иер, 49:19).
Т.е. мы видим, что одно греческое имя может передаваться различным образом на русский. Это имя (Пантократор) встречается и в НЗ. Мы говорили, что имяупотребление НЗ отличается от ВЗ. Самое частовстречающееся и признающееся самым важным имя ВЗ 'Яхве' (Иегова) в писаниях НЗ вообще отсутствует. О втором по частоте имени 'Элогим' мы говорили в прошлый раз. Имя 'Вседержитель' возникает в НЗ несколько раз (всего 10), и его употребление довольно специфично. Один раз мы встречаем его у Павла - во 2 Кор он приводит цитату из пророка:
'И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель' (6:18).
Т.е. это не совсем самостоятельное употребление. А все остальные случаи мы видим в книге, которая наиболее проникнута духом ВЗ - Апокалипсисе.
'Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель' (1:8).
Эти слова апостол передаёт нам из уст явившегося ему Христа. Сравните с приведенной выше цитатой из книги Бытия - именно этим именем (у нас оно передано, как 'Всемогущий') называет себя Бог, явившийся Аврааму, чтобы не просто объявить тому свою волю, но возвести его, пусть и всего на миг, в почти равное Себе достоинство - заключить с ним завет. Суть этого завета, если по максимуму - отдать ему самого Себя ('Я - вот завет Мой с тобою' (17:4)) в той степени, в которой он сейчас может это принять (не уверен, что Авраам согласился бы с такой формулировкой, для него, кажется, все было наоборот). И в том, что Иисус применяет в Откровении это имя к Себе, заключен глубокий смысл: Тот, кто говорил с 'отцом всех верующих', Авраамом, Он же явил Себя и в Иисусе из Назарета: 'Я в Отце и Отец во Мне'.
Однако это не все, картина еще сложнее. Стоит вспомнить, что изначальный язык Писания вовсе не греческий. Еврейский. Как звучит то имя, которое передано греческим Пантократором? Как пишут, разбирающиеся в языках, одной из особенностей Септуагинты (греческого перевода Библии) является как раз передача имен Бога - чаще всего они упрощены до слов Бог (Теос) и Господь (Кириос), и очень редко дают перевод или транслитерацию конкретного имени. Т.е. изначальное мнообразие имён Божиих довольно сильно обеднено. Наш цсл перевод следует греческому, синодальный же находится посередине - он опирается на еврейский текст, но при передаче имен находится под большим влиянием многовековой традиции цсл. В изначальном тексте Откровения ВЗ, насколько мы сейчас можем себе представить, в соответствующих местах стоит имя Шаддай (чаще всего в конструкции 'Эль Шаддай'), при этом употребляется оно, как мы указывали, почти исключительно в книгах Бытия и Иова. Несколько раз, заметим, оно присутствует в греческом (и цсл) варианте Писания без перевода:
'И глас крил херувимских слышашеся даже до внешняго двора, якоже глас Бога Садда'и глаголющаго' (Иез, 10:5),
а также в составе теофорного имени: упоминается 'начальник сынов Симеона Шелумиил, сын Цуришаддая' (Числ, 2:12).
Чем руководствовались переводчики, передавая одно имя разным способом (есть и ещё вариант - несколько раз оно звучит, как 'Иканос' - 'Способный, Достаточный')? Нам уже не узнать, но дело сейчас не в этом. С какой стороны Бог открывается в этом имени? Точной этимологии имени Шаддай у нас, кажется, нет (так оно чаще всего и бывает).
Согласно одной из гипотез, это имя может пониматься как "Бог Горы" ("Гора" в значении "Мировая Гора", "Обитель Бога"). За этим пониманием стоит определённая космология, представление об устройстве мира. Возвышенности, и особенно, высокие горы, с древнейших времён связывались с представлением о божественном, как в искаженном виде ('И устроили они у себя высоты и статуи и капища на всяком высоком холме и под всяким тенистым деревом' (3Цар, 14:23)), так и в здравых рамках ('Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю' (Пс, 120:1-2)). В последнем смысле 'Бог горы' указывает на высшее по отношению к миру положение Бога.
Другая гипотеза состоит в том, что имя Шаддай происходит от еврейского shad, означающего грудь, а родственное ему shdi означает также "кормящая мать". Здесь к понятию силы и могущества (мать для младенца фактически является центром мира) присоединяется понятие заботы, нежности, ласки. Вот что получается, если мы смотрим в самую глубину имени 'Вседержитель'.
Здесь хочется привести одно интересное высказывание относительно того, почему в определённый момент Господь выступает из сокровенности именно с этим Своим именем. В уже приведенном Быт, 17:1 мы читаем:
'Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен'.
Это явление, вроде бы далеко не первое, и тем не менее особенное. Это заключение завета, требующее перехода на новый этап веры, совершения усилия, подвига веры от Авраама.
'Если бы у Бога было имя «Ненадежный Бог» или «Слабый Бог», вас бы это вдохновило? Замените в Писании имя «Всемогущий Бог» этими двумя именами. Если бы Бог представил Себя таким образом, как это отразилось бы на вашей вере? И в то же время, какое утешение дает нам имя Эль Шаддай!'
Что ж, можем согласиться - время понимания того, что 'сила Божия в немощи совершается' ещё точно не пришло. Мир, даже в лице лучших своих представителей, еще не созрел к принятию Христа распятого.
Теперь последнее из имён в первом члене СВ - 'Творец'. Творчество мы понимаем обычно довольно широко - как появление чего-то нового (нового хотя бы для себя лично). К этому добавляется (хотя и не всегда артикулируется) требование соответствия некоему эстетическому критерию. Здесь, конечно, нет четких границ, много откровенной вкусовщины, и тем не менее, нет сомнений в том, что какое-то внутреннее стремление к красоте в нас заложено (эту идею активно эксплуатирует - помните - 'Кинг Конг', а Достоевский так вообще сказал известные слова о спасении мира). Как мы помним, именно актом творения открывается Священное Писание:
'В начале сотворил Бог небо и землю',
этим же актом она завершается:
'Се, творю все новое' (Апок, 21:5).
К творению мира многократно обращается Писание, как ВЗ, так и НЗ, говоря о Боге в сравнении, прямом или косвенном, с верованиями народов.
Исаия: ''Господи Саваоф, Боже Израилев, седящий на Херувимах! Ты один Бог всех царств земли; Ты сотворил небо и землю' (37:16);
Давид: 'Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю (120:2);
Езекия: 'и молился Езекия пред лицем Господним и говорил: Господи Боже Израилев, седящий на Херувимах! Ты один Бог всех царств земли, Ты сотворил небо и землю' (4Цар, 19:15);
Моисей: 'это - знамение между Мною и сынами Израилевыми на веки, потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмой почил и покоился' (Исх, 31:17);
первоначальная Церковь в Иерусалиме: 'Они же, выслушав, единодушно возвысили голос к Богу и сказали: Владыко Боже, сотворивший небо и землю и море и все, что в них!' (Деян, 4:24);
Павел: 'мужи! что вы это делаете? И мы - подобные вам человеки, и благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу Живому, Который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них' (Деян, 14:15);
ангел Апокалипсиса: 'и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод' (14:7).
Столь частое обращение к этой мысли показывает, какое важное место она занимала в древнем сознании, когда оно обращалось к религиозным вопросам. И конечно, СВ не мог пройти мимо этого: 'Верую в... Бога ... Творца неба и земли' - фактически, прямая цитата из первого библейского стиха. Как мы видели, в других местах Писания эта формула может быть расширена упоминанием моря, но, читая Шестоднев понимаешь, что это не обязательно.
Однако СВ вносит иное уточнение, которого в ВЗ нет, да и в НЗ оно встречается лишь единожды - в послании к Колоссянам:
'Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, - все Им и для Него создано' (1:16).
Окончание этой фразы малопрозрачно, однако очевидно, что вряд ли Павел имел в виду, скажем, электро-магнитные волны за пределами видимого нами спектра. Различные авторы 4-6 столетий в разных концах христианского мира стали высказывать мнения, что здесь мы имеем названия ангельских чинов, из которых пытались составлять какие-то иерархии; самая популярная в наше время иерархия из Ареопагитик. Сегодня мы понимаем, что здесь слишком много гаданий без твёрдых оснований, и лучше, кажется, оставаться на позиции осторожного воздержания от лишних суждений. СВ был составлен много раньше появления Ареопагитского корпуса, однако сама мысль к тому времени уже в христианском дискурсе, несомненно, присутствовала.
О существовании, помимо Бога, других духовных сущностей было известно в древнем мире. Однако каких-то подробностей о нем ещё меньше, чем о Боге - и так оно и по сей день. Даже описание творения мира в первой главе книги Бытия об ангелах не говорит от слова 'совсем'. Вопросов у нас много больше, чем ответов. Допустим, что в указанном месте из послания к Колоссянам и нескольких других, действительно, речь идёт об ангелах, и это, и вправду, ангельских чины. Ну, и в чем отличие, скажем, престола от господства? Это разница в природе? Или в служении (и в чем тогда оно может заключаться)? М.б. в форме существования? Сколько все-таки этих ангельских чинов - различные авторы (равно святые) насчитывали их от 7 до 11. У некоторых ангелов есть имена - это относится к ним всем или только к этим конкретным? Каково их отношение к видимому миру? К человеку? И так далее, и так далее. Вопросы можно множить, и ответов на них, вероятнее всего не будет. Это понимали и в древности.
Что ж, из всех возможных и невозможных вопросов отцы Первого собора остановились на важнейшем - на отношении ангелов к Богу. Не только тех, о которых нам что-то сообщает Откровение (напр.: 'я Гавриил, предстоящий перед Богом, и послан...), но и обо всех них вообще. В СВ мы видим фундаментальное утверждение: Господь есть Творец по преимуществу, из Его рук вышла не только та часть мира, который мы воспринимаем посредством органов чувств, но и та, что воистину невидимая - мир ангелов. Ангелы - твари. Из этой их тварности есть много важных последствий, главное из которых - утверждение, что нетварный Бог есть превыше всего, несравним и несоизмерим ни с чем и ни с кем: 'На Него же смеют чины ангельстии взирати'. Что ж, запомним эту мысль, она нам ещё может пригодиться в дальнейшем.