Про Ис, 1
Хронология - не самая сильная сторона Священного Писания. Особенно это заметно в книге пророка Исаии.
Здесь первые главы описывают ситуацию, которая приходится на время последнего из царей, упомянутых во вступительном стихе. В правление Езекии ассирийский царь Сеннахирим вторгся в Иудею, разрушил все крупные города и осадил Иерусалим. В 'Анналах Сеннахирима', обнаруженных при раскопках на трех глиняных призмах, эти события описаны от имени самого царя, который сообщает, что запер Езекию 'как птицу в клетке'. Как это выглядело с противоположной стороны, можно увидеть в 4Цар, 18-20 и в Ис, 36-39, но не только. Первая глава Исаии также говорит об этих событиях.
Первый раздел главы (стт. 2-9) открывается жалобой ЯХВЕ на непокорность созданного Им некогда народа:
'Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел - ясли господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет. Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святаго Израилева, - повернулись назад' (1:2-4)
Сама ситуация была бы даже забавной, если бы не была столь печальной (не сказать: трагичной) - Бог жалуется на высшее из Своих творений - и кому? Творениям же, его низшим. 'Это уже по-человечески' (2Цар,7:19) - как сказал однажды Давид. Жалоба эта, понятно, не с целью просьбы о защите (смешно), но и не просто риторический прием. Господь явно не желает причинять новую боль Своему народу.
Затем ЯХВЕ явно риторически спрашивает, используя метафору больного тела для иллюстрации положение Иуды:
'Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем' (1:5-6).
После этой яркой картины метафора отлагается, и Исаия переходит к непосредственному описанию того, что принесла война:
'Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде, как осажденный город' (1:7-8).
По всей видимости, начальная фраза этого описания является еврейской калькой известной из нескольких ассирийских текстов формулировки успешной военной кампании: 'Город я опустошил, разрушил, сжег огнем, поглотил его'. Но у пророка при этом совершенно иная зрительная перспектива: во всех этих бедствиях он видит руку собственного Бога Иуды - именно Он послал ассирийцев в эту землю. И если они выжили, то только по Его милости:
'Если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре' (1:9).
Для современников пророка это означает, что Иудея все еще продолжает пребывать в своем заблуждении. Ассирия, мощнейшая держава Ближнего Востока - орудие в руках Божиих ('жезл железный', по слову псалмопевца), и если поведение Его людей не изменится, оно снова может быть применено, на этот раз до конца.
Однако, в чем же проблема? Разве не стоит Иерусалим, а в нем единственный в мире православный президент царь? Разве что-то не так с Храмом, не золотятся купола не соблюдается устав богослужения? Вторая часть главы плавно вырастает из первой через использование того же образа Содома и Гоморры, только теперь пророк обращается к своей аудитории, как к состоявшемуся воплощению этих городов:
Слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский! (1:10)
В этот момент, вероятно, стоило бы ожидать, что будут перечислены грехи, оправдывающие такое сравнение. Однако речь заходит прежде всего о богослужении. Вопреки утверждениям о необходимости и постоянстве его (напр. Исх, 29:42), звучат совсем другие слова:
'К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня' (1:11-13).
То же самое касается и иудейских праздников (тоже установленных свыше, напр. Лев, 23:3):
'Новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть... Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их' (1:13-14).
Господь игнорирует даже и молитвы людей:
'И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу' (1:15).
Минууууточку, как говорит один мой добрый знакомый, как же так? Ведь здесь изображены благочестивые набожные люди, которые, между прочим, исполняют заповеди - свечки ставят жертвы приносят, праздники празднуют, молятся - и все напрасно?
Однако ЯХВЕ тут же объясняет, в чем дело:
'Ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову' (1:15-17).
Проблема в отрыве второй заповеди (Мк, 12:31) от первой (оговоримся, что такого разделения на главные и второстепенные заповеди ВЗ не знает, и обе заповеди, выделенные Спасителем, в тексте вообще никак не акцентированы). Заповеданное богопочитание в Израиле сосуществует бок о бок с отсутствием заботы о наиболее уязвимых членах общества. Именно эта тема (а вовсе не однополые сексуальные контакты, как бы того ни хотелось некоторым) является основанием для сравнения с Содомом и Гоморрой, которое мы встречаем немного выше. Ровно о том же скажет позже и Иезекииль:
'Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала' (16:49).
Социальность, а не не соответствующая замыслу Творца сексуальность - вот поле деятельности, на котором Господь ждет изменений. Материальные ресурсы, используемые в храмовом богослужении - хлеб, масло, мясо и пр. могли и должны были быть использованы в качестве пищи для нуждающихся. На это же укажет потом Иисус, вспоминая историю с Давидом и хлебами предложения. Господь показывает, что забота о человеке должна иметь приоритет по сравнению с заботой о храме и том, что совершается в нем. Эта мысль не принадлежит исключительно Исаии, ее параллели находятся и у других пророков, в т.ч. и тех, что цитирует Иисус (Ос, 6:6, Ам, 5:21-24, Мих, 6:6-8, Прит, 21:3).
Последняя часть главы демонстрирует, что для жителей Иерусалима (фактически, вся страна уже схлопнулась до размеров столицы) еще не все потеряно. Они еще могут вернуться к Господу через исправление указанных выше ошибок:
'Тогда придите - и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, - как снег убелю; если будут красны, как пурпур, - как волну убелю. Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли' (1:18-19).
Однако если иерусалимляне не изменят текущего образа жизни, то их ждет окончательное поражение, отложенное на время:
'Если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят' (1:20).
Ниже Исаия (кажется, здесь звучит уже голос самого пророка) сетует на состояние Иерусалима, возвращаясь к описанию коррупции и несправедливости, которые мы видели во второй части главы:
'Как сделалась блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней, а теперь - убийцы. Серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою; князья твои - законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них' (1:21-23).
Это, кстати, интересная тема - как соотносится правление праведного царя с тем, что творится за пределами дворца. На что он способен влиять, и какими методами? Что ему неподвластно? Где ответственность его лично, а где - каждого из его подданных? Большое поле для рассуждений.
Затем пророк раскрывает план Божий относительно оставшихся. Сам Господь предпримет шаги, чтобы восстановить Иудею в том виде, в котором Он хочет ее видеть:
'Посему говорит Господь, Господь Саваоф, Сильный Израилев: о, удовлетворю Я Себя над противниками Моими и отмщу врагам Моим! И обращу на тебя руку Мою и, как в щелочи, очищу с тебя примесь, и отделю от тебя все свинцовое; и опять буду поставлять тебе судей, как прежде, и советников, как вначале; тогда будут говорить о тебе: "город правды, столица верная". Сион спасется правосудием, и обратившиеся сыны его - правдою' (1:24-27).
Остается только неясным, как эти действия связаны с изменением поведения, которого Бог требовал несколькими стихами ранее. Должны ли эти изменения быть следствием Его вмешательства (к этому склоняется синодальный текст)? Или, напротив, они являются условием последнего? В любом случае, понятно, что больше Господь позволит существовать этому обществу, однако и полного уничтожения его Он не допустит.
Последние стихи главы возвращаются к угрозам, однако звучат они по-новому. Если ранее они обращались к народу в целом (и в ближайших главах это отношение будет продолжено), , то теперь вводится разделение на праведников и грешников:
'Всем же отступникам и грешникам - погибель, и оставившие Господа истребятся. Они будут постыжены за дубравы, которые столь вожделенны для вас, и посрамлены за сады, которые вы избрали себе; ибо вы будете, как дуб, которого лист опал, и как сад, в котором нет воды. И сильный будет отрепьем, и дело его - искрою; и будут гореть вместе, - и никто не потушит' (1:28-31)
Некоторые исследователи считают, что этим словам лучше бы подошел контекст последних глав книги, где разделение грешников и праведников внутри израильской общины является основной темой:
'И будут выходить [праведники] и увидят трупы людей, отступивших от Меня: ибо червь их не умрет, и огонь их не угаснет; и будут они мерзостью для всякой плоти' (66:24).
Другие видят в этом развитие предыдущей темы - переход от коллективной ответственности к личной (актуальная нынче тема). Третьи акцентируют на том, что указанный переход говорит о том, что благочестивцы, игнорирующие потребности ближних, фактически становятся богоотступникам, как бы набожно они ни выглядели (вспомним и предупреждение Иисуса в Мф, 7:19-23). Для меня важным было увидеть исторический контекст, в котором эта глава была создана.