"Я всю жизнь нюхаю эту вонь пусть и они понюхают"
В Санкт-Петербург из Черкесска, 1999 г.
Ленинград, 80-е. Фото Сергея Подгоркова
Любезное письмо от супруги Галины мужу Ивану Ильичу Секретарёву. Галина уже некоторое время пребывает в Черкесске, ухаживая за больной матерью, супруг же остаётся в Ленинграде с котом.
Здравствуй пьянь болотная!
Ты говорил тебе не хватает денег для еды,
а ты там пьёшь безпробудным снова грязь развёл.
Как тебе не стыдно, отдала свою пенсию для чего,
чтобы ты пропивал, а за квартиру уже не плочено два года
ты думаешь что нибудь, раз получил документы благодаря меня,
так сходи в жил контору к начальнику и покожи свои документы
и будешь платить в половину меньше,
бедный Марс наверное с голоду скоро умрёт если уже не умер.
Дела мои плохи ведьма моя жива и всех нас переживёт,
ест больше меня да спит, лежит, претварилась больной за стеной
так что этому я вижу конца нет.
Надо что-то думать время не ждет
сами уже старые и надо приехать и решить,
там её сдать в дом пристарелых
или сездить в Кисловодск к Николаю
пусть он её заберает, я уже ничего не хочу, мне она надоела.
Риша племяница взяла деньги которые были у неё на похороны
короче лазала везде и кое что ценное забрала,
никому ничего поручить нельзя.
тянут со всех сторон.
Сама сильно болела гриппом точно так как тогда мы с тобой лежали два беспомощных человека сильная температура, а делать дома некому даже хлеба принести вот и приходилось самой всё ходить за хлебом носить её горшки готовить, да как долго осложнение и чуть концы не отдала, а что делать кругом одна, а теперь сильно болит сердце.
Так что приезжай и вместе с тобой уедем домой
а с ней нам надо что-то решать, она как была ведьма так ей и останется
Целую Галина
Сочувственное воображение рисует нам несчастную беспомощную старуху, которую вот-вот оставят умирать в другом городе циничные дети.
Однако же, муза блошиного рынка, прихотливо сохраняющая от забвения осколки человеческих жизней, подарила нам и другое письмо, уже от матери - дочке Галине, делающее образ пожилой женщины более живым и объёмным. Письмо написано ранее, 16 лет назад. В нём появляются другие персонажи: внучка Лариса, а также некий её неназванный по имени сожитель из местных, передавший с ленинградские гостинцы бабушке в Черкесске.
Здравствуйте дорогие мои детки Галя Ваня и Лариса!
Спасибо Вам за вашу передачу принес красную сумку хорошие 2 курицы и масло
Я ему ничего не дала зная то что он был цыликом и полностью на твоем иждивении
как было ему нестыдно содится за стол жрать чужой кусок хлеба! нахал! а она форменная дура ума нет счетай калека.
А ты как мать таким нахалам не потворствуй.
Я как увидела у него на руке кольцо Ларисино чуть в обморок не упала. Дочего же он большой руки проходимец я по морде его вижу что не путёвый человек он на дели покозал себя, а что-же дальше будет чего от его ожидать есле он своего отца не пожалел; загнал в могилу то ты дорогая моя доченька Галя будь осторожна
когда получиш это письмо пожалуста порви его и недавай читать Лариске, а почему да потому что я незнаю что он за человек за что он сидел три года
меня часто не бывает дома, то харчи дастаю кошкам они у меня все коханные так что не беспакойся голодные не седят.
Но сама очень слабая часто болею больная моя рука очень меня беспокоить не дает спать
Вот дорогая Галя ты ему будучи в Черкесске читала мораль, а можеш ли ты обеспечить свою семью? а что он тебе ответил да! а сам поехал в Ленинград с голыми мудями.
Учтите они дураков всегда ищют, нахалы, будте по умнее. Хороший вы ему преподнесли подарок где найти в данную жизнь таких простаков как вы это ему с неба манная и что она в нем нашла хорошего не красоты не ума, жулик
Да будь он проклят я его ненавидела и ненавижу.
Дома все в порядке с соседями я не разговариваю и не ругаюсь. Они востали против того что я заимела свинью мол грязь и вонь, а я чихала; хуже грязи не может быть в моей стороне общая уборная и мусорная яма я всю жизнь нюхаю эту вонь пусть и они понюхают
это все временное еще месяца 2-3 а там посматрю толи зарезать толи целиком продам. Видать будет.
Крепко целую тебя твоя матушка и бабушка
Они регестрировались или жили так?
Но письмо ей не давай читать
сожги
Собственно, добавить к этим эмоциональным монологам нечего, разве что приложить для иллюстрации фото типичного частного домика в Черкесске, вроде того, где проживает бабушка Кучеренко А.Е.
Черкесск, 70-е гг.
Была ли она такой уж ведьмой?
В конверт с письмом матери вложен небольшой листок, где рукой её дочери Галины записаны со слов родительницы народные рецепты «от ижеги», «от спазмы», «чтобы глазки сияли», «есть против рака» и др.
Геморрой тут лечат берёзовым дёгтем, а шпоры на пятках - ростками картошки, перемолотыми с тройным одеколоном. Средства, конечно, лихие, но на серьёзное колдовство не тянут.
Иных же писем и документов от дружной и любящей семьи Секретарёвых с Петроградки у нас не имеется.
«Тьфу ты, вот так любящая семейка! Это тут, небось, авторская ирония-с! Понимаем!» - воскликнет в сердцах иной любезный мой читатель. Отчасти оно и так, имеется у автора такой грешок - хихикнуть в тряпочку.
Ан есть здесь и другая, житейская правда.
Секретарёвы, очевидно, люди простые до крайности. А вот при всём том замечательно, как в конце-то письма Галина Антоновна пьянь свою болотную целует, это ж дорогого стоит! Или легко представить, как в сердцах отругав дочь и внучку «простаками» за зятя-сидельца, возьмётся бабушка тут же разделывать курицу, да и помянёт их, непутёвых, уже про себя добрым словом.
И вот вам, будьте-нате, тонкие лучики света заиграли на грустных картинках обыденности.
Посему заключим же нашу заметку народной мудростью из собрания В.И. Даля:
«Как ни колотись, а без брани не житье. »
Дворы на Петроградской стороне. Петербург. Начало 90-е гг. Пейзажи родного района четы Секретарёвых.
Ленинград, 80-е. Фото Сергея Подгоркова
Любезное письмо от супруги Галины мужу Ивану Ильичу Секретарёву. Галина уже некоторое время пребывает в Черкесске, ухаживая за больной матерью, супруг же остаётся в Ленинграде с котом.
Здравствуй пьянь болотная!
Ты говорил тебе не хватает денег для еды,
а ты там пьёшь безпробудным снова грязь развёл.
Как тебе не стыдно, отдала свою пенсию для чего,
чтобы ты пропивал, а за квартиру уже не плочено два года
ты думаешь что нибудь, раз получил документы благодаря меня,
так сходи в жил контору к начальнику и покожи свои документы
и будешь платить в половину меньше,
бедный Марс наверное с голоду скоро умрёт если уже не умер.
Дела мои плохи ведьма моя жива и всех нас переживёт,
ест больше меня да спит, лежит, претварилась больной за стеной
так что этому я вижу конца нет.
Надо что-то думать время не ждет
сами уже старые и надо приехать и решить,
там её сдать в дом пристарелых
или сездить в Кисловодск к Николаю
пусть он её заберает, я уже ничего не хочу, мне она надоела.
Риша племяница взяла деньги которые были у неё на похороны
короче лазала везде и кое что ценное забрала,
никому ничего поручить нельзя.
тянут со всех сторон.
Сама сильно болела гриппом точно так как тогда мы с тобой лежали два беспомощных человека сильная температура, а делать дома некому даже хлеба принести вот и приходилось самой всё ходить за хлебом носить её горшки готовить, да как долго осложнение и чуть концы не отдала, а что делать кругом одна, а теперь сильно болит сердце.
Так что приезжай и вместе с тобой уедем домой
а с ней нам надо что-то решать, она как была ведьма так ей и останется
Целую Галина
Сочувственное воображение рисует нам несчастную беспомощную старуху, которую вот-вот оставят умирать в другом городе циничные дети.
Однако же, муза блошиного рынка, прихотливо сохраняющая от забвения осколки человеческих жизней, подарила нам и другое письмо, уже от матери - дочке Галине, делающее образ пожилой женщины более живым и объёмным. Письмо написано ранее, 16 лет назад. В нём появляются другие персонажи: внучка Лариса, а также некий её неназванный по имени сожитель из местных, передавший с ленинградские гостинцы бабушке в Черкесске.
Здравствуйте дорогие мои детки Галя Ваня и Лариса!
Спасибо Вам за вашу передачу принес красную сумку хорошие 2 курицы и масло
Я ему ничего не дала зная то что он был цыликом и полностью на твоем иждивении
как было ему нестыдно содится за стол жрать чужой кусок хлеба! нахал! а она форменная дура ума нет счетай калека.
А ты как мать таким нахалам не потворствуй.
Я как увидела у него на руке кольцо Ларисино чуть в обморок не упала. Дочего же он большой руки проходимец я по морде его вижу что не путёвый человек он на дели покозал себя, а что-же дальше будет чего от его ожидать есле он своего отца не пожалел; загнал в могилу то ты дорогая моя доченька Галя будь осторожна
когда получиш это письмо пожалуста порви его и недавай читать Лариске, а почему да потому что я незнаю что он за человек за что он сидел три года
меня часто не бывает дома, то харчи дастаю кошкам они у меня все коханные так что не беспакойся голодные не седят.
Но сама очень слабая часто болею больная моя рука очень меня беспокоить не дает спать
Вот дорогая Галя ты ему будучи в Черкесске читала мораль, а можеш ли ты обеспечить свою семью? а что он тебе ответил да! а сам поехал в Ленинград с голыми мудями.
Учтите они дураков всегда ищют, нахалы, будте по умнее. Хороший вы ему преподнесли подарок где найти в данную жизнь таких простаков как вы это ему с неба манная и что она в нем нашла хорошего не красоты не ума, жулик
Да будь он проклят я его ненавидела и ненавижу.
Дома все в порядке с соседями я не разговариваю и не ругаюсь. Они востали против того что я заимела свинью мол грязь и вонь, а я чихала; хуже грязи не может быть в моей стороне общая уборная и мусорная яма я всю жизнь нюхаю эту вонь пусть и они понюхают
это все временное еще месяца 2-3 а там посматрю толи зарезать толи целиком продам. Видать будет.
Крепко целую тебя твоя матушка и бабушка
Они регестрировались или жили так?
Но письмо ей не давай читать
сожги
Собственно, добавить к этим эмоциональным монологам нечего, разве что приложить для иллюстрации фото типичного частного домика в Черкесске, вроде того, где проживает бабушка Кучеренко А.Е.
Черкесск, 70-е гг.
Была ли она такой уж ведьмой?
В конверт с письмом матери вложен небольшой листок, где рукой её дочери Галины записаны со слов родительницы народные рецепты «от ижеги», «от спазмы», «чтобы глазки сияли», «есть против рака» и др.
Геморрой тут лечат берёзовым дёгтем, а шпоры на пятках - ростками картошки, перемолотыми с тройным одеколоном. Средства, конечно, лихие, но на серьёзное колдовство не тянут.
Иных же писем и документов от дружной и любящей семьи Секретарёвых с Петроградки у нас не имеется.
«Тьфу ты, вот так любящая семейка! Это тут, небось, авторская ирония-с! Понимаем!» - воскликнет в сердцах иной любезный мой читатель. Отчасти оно и так, имеется у автора такой грешок - хихикнуть в тряпочку.
Ан есть здесь и другая, житейская правда.
Секретарёвы, очевидно, люди простые до крайности. А вот при всём том замечательно, как в конце-то письма Галина Антоновна пьянь свою болотную целует, это ж дорогого стоит! Или легко представить, как в сердцах отругав дочь и внучку «простаками» за зятя-сидельца, возьмётся бабушка тут же разделывать курицу, да и помянёт их, непутёвых, уже про себя добрым словом.
И вот вам, будьте-нате, тонкие лучики света заиграли на грустных картинках обыденности.
Посему заключим же нашу заметку народной мудростью из собрания В.И. Даля:
«Как ни колотись, а без брани не житье. »
Дворы на Петроградской стороне. Петербург. Начало 90-е гг. Пейзажи родного района четы Секретарёвых.