Мое отношение к Пьячентини во многом почти личное и определено фразой одного римского историка архитектуры ХХ века Алессандры Мунтони. Когда я пыталась завести с ней разговор о причинах возникновения "компромиссной" архитектуры в 1930-х (поскольку я считаю, что они были не только политическими) в СССР и в Италии среди молодого поколения (у нас я имела ввиду Алабяна, в Италии - безотносительно какой-либо конкретной личности - идею возврата к классике у поколения выпуска 26- г.), Мунтони мне сказала: "Молодые, должны изучать авангардистов, а не тех, кто шел на компромисс". Может выглядеть поверхностно, но если принять во внимание ее поколение - выпуск '67-'68, то оказывается вполне концептуально. Пьячентини, увы, скорее чиновник, чем архитектор. То, что он дал простанство талантливым людям - похвально. Но и не известно, как бы все в Риме сложилось, не будь там его градостроительной гегемонии. Хотя я и не люблю условных наклонений.
Либера дорог моему сердцу. Я о нем чуть-чуть писала: http://archi.ru/events/news/news_current_press.html?nid=11424 Он один из главных героев моей диссертации. Невероятно темпераментный, уверенный в себе архитектор. Один из редих примеров гармонии римского чувства классики и северного экспериментаторства.
Понятно. Спасибо за подробный ответ. Это всегда приятно!
Простите, я наверняка сейчас напишу всё, что вы и так великолепно знаете :) Но напишу, чтобы обозначить позицию. Итак, всё-таки сравнивать СССР и Италию 1930-х гг., очень непросто. Я имею ввиду, что в СССР с мая 1932 г. проектировать в конструктивизме и вне Союза Советских Архитекторов было просто запрещено. На "компромисс" пошли все, кто хотел оставаться в профессии. (Напомню, что у Каро Алабяна был ещё и карьерный интерес. Он в конце 1920-х многое сделал для того, чтобы потом стать первым председателем Союза Советских Архитекторов. (А его талантливые товарищи и однокашники по ВХУТЕМАСу Мазманян и Кочар - авторы прекрасных проектов и построек в авангарде в 1930-е были репрессированы и высланы на окраины СССР). В Италии всё было по другому. Был капитализм, был частный заказ, вопросы искусства и стиля не были насквозь пропитаны догмами. В итоге итальянская архитектура 1930-х давала пространство выбора, которого после 1932 г. совсем не осталось в СССР. Что касается итальянского рационализма вообще, то если почитать тексты Терраньи, то можно увидеть там изначальное желание сделать новую архитектуру итальянской, привить ей специфический средиземноморский дух. Этим он, например, объяснял симметричную композицию фасада "Новокомум", его ритм и пропорции.
Фраза про то, что молодые должны изучать авангардистов меня лично наводит на мыли об однополярности позиции и даже, если хотите, политизированности. Я думаю, что молодые должны изучать то, в чём они видят красоту, ибо она здесь превыше всего. Теории, разговоры, политика, идеи уходят, а красота остаётся. Не так важно, кто был в какой архитектурной группировке, важнее - каков художественный результат. Хотя, это для глаз и для души. Наука, конечно, - иное дело. Там часто эмоциями, чувствами нужно жертвовать по отношению к концепции, теории, анализу. И тут, кстати, лежит один из водоразделов между теоретиками и практиками :)
Извините, что меня унесло так далеко %) Просто, тема волнует, да и давно я об это не говорил ни с кем.
Характеристика, которую Вы здесь дали Либере - отличная. Мне тоже кажется, что он именно такой. Когда начал присматриваться к его творчеству очень был обрадован его студенческими эскизами. И фантазиями. Я особенно ценю архитекторов, которые не стесняются "бумажного проектирования" и фантазирования "в стол". Зачастую эта часть творческого наследия эмоционально затрагивает больше всего.
Да, действительно, бо'льшая часть итальянских исследователей страшно политизирована, особенно старшее поколение. Представление о том, что интеллигент должен быть левым живо и актуально во всей Европе. Но именно среди них - самые талантливые исследователи. Правое искусствоведение - скучнейшая вещь и сводится к оправданию тех, кого левая послевоенная критика записала в "творческие мертвецы" (Ссылаюсь на известную фразу Дзеви и вездесущем Пьячентини - без него и впрямь никуда))). Я как-то просила у Паоло Портогези подписать мне журнал с его статьей, так он, когда услышал, что я из России, добавил к посвящению звездочку)) Мне и самой претит необходимость раскладывать всех по папочкам объединений и убежденностей, но что делать? - академическая среда любую попытку отвлеченного от фактов анализа называт болтологией, ну или, в лучшем случае, эссеистикой. А как же Вельфлин и "Основные понятия..."? Нет, все же мы еще не слезли с музейных полок... Терраньи и Средиземноморье - великая тема, особенно его пропорциональные построения. Вам, наверное, известна книга Айзенмана с небольшим тектом Тафури Terragni: transformations, decompositions, critiques? Мне вообще интересна тема классики в наше любимое межвоенное время. Терраньи и Ко тогда напечатали текст, где рассуждали о том, что "традиция не исчезает, но меняет облик", в чем пионерами не были. Если Вам интерсно, то вот мой перевод: http://archi.ru/lib/publication.html?id=1850569824&fl=5&sl=2 Будет лестно услышать Ваше мнение. Тогда же приблизительно то же писал и Алабян. Собственно отсюда тема "компромиссов" и возникла. Просто, видимо, традиция и компромисс в разных обществах по-разному коррелируют. "Бумажные" проекты Либера меня сначала оттолкнули своей, что ли, наивностью. Но затем мне открылась их "мистическая" сторона и экспрессия. Я начала читать его биографию Паоло Мелиса - толстый том с множеством фактов и картинок. Там есть анекдот о том, как Либера, когда записался на архитектурный факультет Римского университета, зашел в мастерскую, где должен был учиться, и перым делом спросил: "Кто у вас здесь лучший?" Ему ответили: "Ридольфи". Он: "Теперь буду я". Говорят, что между ними была даже устроена "дуэль" на предмет того, кто лучше рисует. С Ридольфи они потом стали лучшими друзьями. Вот такие римские страсти...)
Прошу прощения, что с таким большим опозданием отвечаю на Ваш комментарий. В последнее время всё реже появляюсь в ЖЖ.
Политизированных, конечно же, и у нас здесь хватает. Что меня в этом смущает, так это, как я уже говорил, кране односторонний характер восприятия предмета. Впрочем, опыт совместного обсуждения некоторых тем и, что самое главное, осмотра разных по духу и философии произведений архитектуры постепенно помогает найти точки соприкосновения. Весёлая история по Портогези, пририсовавшего звёздочку. Это многое демонстрирует :) У меня есть книжечка, сделанная Портогези - наброски Альдо России. Хорошая. там очень тёплая статья Портогези о коллеге. Судя по поздним рисункам самого Портогези он испытал немалое влияние Альдо.
С итальянскими исследователями архитектуры я, к сожалению, лично не знаком. А вот с архитекторами удаётся и посотрудничать. В течении последних 2-х лет мы с итальянским бюро арх. Джан Марко Каваньино работаем над реконструкцией здания под гостиницу в центре Петербурга. Мне очень приятно работать с их чертежами. Очень радует культура проработки деталей - это так приятно. Так что общаемся мы в основном через чертежи, а встречи и личные разговоры носили скорее официальный характер. Впрочем, у архитекторов довольно часто именно так и происходит - всё через графику.
Спасибо большое за статью. С удовольствием прочёл. Буду очень рад, если снабдите ещё какими-то своими материалами по этой теме. Это будет здорово! Книжку Питера Эйзенманна про Терраньи я даже приобрёл. Правда прочитал пока только половину (хоть я и знаю английский, но, признаюсь, слишком быстро и комфортно большие иностранные тексты у меня не читаются) Поражает дотошность эйзенманновских разборов формы - у него это удивительное абсолютно личное и полное слияние с архитектурой 1920-х гг. Книжка по-своему очаровательная, короче говоря.
Да-да. Именно некоторая наивность меня как раз и подкупила с самого начала. Что же касается мистики, то в пластике Либеры я неожиданно увидел набор знаков, когда-то очаровавший меня в живописи Де Кирико. С тех пор не могу расстаться со странным, но крепко овладевающим ощущением "выдвиннутости" в пространство тайны. А серьезно заинтересовался я его проектами неожиданно для себя - после просмотра фильма "Рим Муссолини", выпущенного институтом "Луче". Мы его смотрели в очень хорошей компании в частной галерее на Пушкинской 10.
Что касается этого анекдота про Ридольфи, то, он видимо, крепко прирос к образу Либера. С этой байки начинается и та книжечка про Либера, которую я как раз недавно прочёл :)
Либера дорог моему сердцу. Я о нем чуть-чуть писала: http://archi.ru/events/news/news_current_press.html?nid=11424
Он один из главных героев моей диссертации. Невероятно темпераментный, уверенный в себе архитектор. Один из редих примеров гармонии римского чувства классики и северного экспериментаторства.
Reply
Простите, я наверняка сейчас напишу всё, что вы и так великолепно знаете :) Но напишу, чтобы обозначить позицию. Итак, всё-таки сравнивать СССР и Италию 1930-х гг., очень непросто. Я имею ввиду, что в СССР с мая 1932 г. проектировать в конструктивизме и вне Союза Советских Архитекторов было просто запрещено. На "компромисс" пошли все, кто хотел оставаться в профессии. (Напомню, что у Каро Алабяна был ещё и карьерный интерес. Он в конце 1920-х многое сделал для того, чтобы потом стать первым председателем Союза Советских Архитекторов. (А его талантливые товарищи и однокашники по ВХУТЕМАСу Мазманян и Кочар - авторы прекрасных проектов и построек в авангарде в 1930-е были репрессированы и высланы на окраины СССР).
В Италии всё было по другому. Был капитализм, был частный заказ, вопросы искусства и стиля не были насквозь пропитаны догмами. В итоге итальянская архитектура 1930-х давала пространство выбора, которого после 1932 г. совсем не осталось в СССР.
Что касается итальянского рационализма вообще, то если почитать тексты Терраньи, то можно увидеть там изначальное желание сделать новую архитектуру итальянской, привить ей специфический средиземноморский дух. Этим он, например, объяснял симметричную композицию фасада "Новокомум", его ритм и пропорции.
Фраза про то, что молодые должны изучать авангардистов меня лично наводит на мыли об однополярности позиции и даже, если хотите, политизированности. Я думаю, что молодые должны изучать то, в чём они видят красоту, ибо она здесь превыше всего. Теории, разговоры, политика, идеи уходят, а красота остаётся. Не так важно, кто был в какой архитектурной группировке, важнее - каков художественный результат. Хотя, это для глаз и для души. Наука, конечно, - иное дело. Там часто эмоциями, чувствами нужно жертвовать по отношению к концепции, теории, анализу. И тут, кстати, лежит один из водоразделов между теоретиками и практиками :)
Извините, что меня унесло так далеко %) Просто, тема волнует, да и давно я об это не говорил ни с кем.
Характеристика, которую Вы здесь дали Либере - отличная. Мне тоже кажется, что он именно такой. Когда начал присматриваться к его творчеству очень был обрадован его студенческими эскизами. И фантазиями. Я особенно ценю архитекторов, которые не стесняются "бумажного проектирования" и фантазирования "в стол". Зачастую эта часть творческого наследия эмоционально затрагивает больше всего.
Reply
Мне и самой претит необходимость раскладывать всех по папочкам объединений и убежденностей, но что делать? - академическая среда любую попытку отвлеченного от фактов анализа называт болтологией, ну или, в лучшем случае, эссеистикой. А как же Вельфлин и "Основные понятия..."? Нет, все же мы еще не слезли с музейных полок...
Терраньи и Средиземноморье - великая тема, особенно его пропорциональные построения. Вам, наверное, известна книга Айзенмана с небольшим тектом Тафури Terragni: transformations, decompositions, critiques?
Мне вообще интересна тема классики в наше любимое межвоенное время. Терраньи и Ко тогда напечатали текст, где рассуждали о том, что "традиция не исчезает, но меняет облик", в чем пионерами не были. Если Вам интерсно, то вот мой перевод: http://archi.ru/lib/publication.html?id=1850569824&fl=5&sl=2
Будет лестно услышать Ваше мнение.
Тогда же приблизительно то же писал и Алабян. Собственно отсюда тема "компромиссов" и возникла. Просто, видимо, традиция и компромисс в разных обществах по-разному коррелируют.
"Бумажные" проекты Либера меня сначала оттолкнули своей, что ли, наивностью. Но затем мне открылась их "мистическая" сторона и экспрессия. Я начала читать его биографию Паоло Мелиса - толстый том с множеством фактов и картинок. Там есть анекдот о том, как Либера, когда записался на архитектурный факультет Римского университета, зашел в мастерскую, где должен был учиться, и перым делом спросил: "Кто у вас здесь лучший?" Ему ответили: "Ридольфи". Он: "Теперь буду я". Говорят, что между ними была даже устроена "дуэль" на предмет того, кто лучше рисует. С Ридольфи они потом стали лучшими друзьями. Вот такие римские страсти...)
Reply
Политизированных, конечно же, и у нас здесь хватает. Что меня в этом смущает, так это, как я уже говорил, кране односторонний характер восприятия предмета. Впрочем, опыт совместного обсуждения некоторых тем и, что самое главное, осмотра разных по духу и философии произведений архитектуры постепенно помогает найти точки соприкосновения.
Весёлая история по Портогези, пририсовавшего звёздочку. Это многое демонстрирует :)
У меня есть книжечка, сделанная Портогези - наброски Альдо России. Хорошая. там очень тёплая статья Портогези о коллеге. Судя по поздним рисункам самого Портогези он испытал немалое влияние Альдо.
С итальянскими исследователями архитектуры я, к сожалению, лично не знаком. А вот с архитекторами удаётся и посотрудничать. В течении последних 2-х лет мы с итальянским бюро арх. Джан Марко Каваньино работаем над реконструкцией здания под гостиницу в центре Петербурга. Мне очень приятно работать с их чертежами. Очень радует культура проработки деталей - это так приятно. Так что общаемся мы в основном через чертежи, а встречи и личные разговоры носили скорее официальный характер. Впрочем, у архитекторов довольно часто именно так и происходит - всё через графику.
Спасибо большое за статью. С удовольствием прочёл. Буду очень рад, если снабдите ещё какими-то своими материалами по этой теме. Это будет здорово!
Книжку Питера Эйзенманна про Терраньи я даже приобрёл. Правда прочитал пока только половину (хоть я и знаю английский, но, признаюсь, слишком быстро и комфортно большие иностранные тексты у меня не читаются) Поражает дотошность эйзенманновских разборов формы - у него это удивительное абсолютно личное и полное слияние с архитектурой 1920-х гг. Книжка по-своему очаровательная, короче говоря.
Да-да. Именно некоторая наивность меня как раз и подкупила с самого начала. Что же касается мистики, то в пластике Либеры я неожиданно увидел набор знаков, когда-то очаровавший меня в живописи Де Кирико. С тех пор не могу расстаться со странным, но крепко овладевающим ощущением "выдвиннутости" в пространство тайны.
А серьезно заинтересовался я его проектами неожиданно для себя - после просмотра фильма "Рим Муссолини", выпущенного институтом "Луче". Мы его смотрели в очень хорошей компании в частной галерее на Пушкинской 10.
Что касается этого анекдота про Ридольфи, то, он видимо, крепко прирос к образу Либера. С этой байки начинается и та книжечка про Либера, которую я как раз недавно прочёл :)
Reply
Leave a comment