Судим классику
Подводя черту, делаю вывод - вся русская классическая литература есть собрание беллетристики, и только так её следует рассматривать. Ну что можно сказать о классическом парне с топором по имени Родиончик. Подумал он: "Тварь я дрожащая или (честь имею!) право имею?". Тут бы и нюх западного райтера обнаружил детектив и расписал дело как положено по всем нотам имеющегося стандарта. Но нет, просочился таки аморфный загадочный элемент русской души и похерил каноны (справедливости ради стоит отметить, к тому времени ещё несложившиеся), создав художественную размазню классического русского романа. Или вот тургеневская проза. Базаров там, этот великий нигилист. Водрузив на древко стяг всеотрицания, он гордо прошёлся по нескольким локациям некой губернии. Написал бы видный исследователь, да даже я, быть может, будь я им. Как бы ни так - но оставим в покое школьных исследователей, это их работа - однако же, вернувшись с учения полон идей, Базаров вальяжно отдохнул, испортил себе настроение и, наконец, не найдя лучшего занятия как наука, пал жертвой оной. Типичненько, типичненько. Море идей! Но я предпочёл - и предпочёл же - наслаждаться собственно повествованием и характерами, ибо чудесно хорош в своей повествовательности русский язык и до чего упоительно течёт речь рассказчика! Море идей таки наличествует, но оно становится явным после выпаривания собственно художественного элемента, выпаривания всей воды - элемента жизни же. Но и ведёт это к обращению замысла автора против самое себя. Вообще, критические труды по научному растерзанию литературы должны быть ещё одной литературой на тему, и пара неразгаданных вопросов всегда должна оставаться сверху, позволяя замыслу автора жить дальше и даже развиваться. Такова вершина.