Год назад...
Оригинал взят у am_kalinin в Год назад...
Пересматривал миссионерский дневник, который вел в прошлом году, когда первый раз приехал в Туву. Оказывается в прошедший понедельник была годовщина первого посещения Шагонарской колонии. Ради этого стоит привести выдержку из дневника...
"19 августа, вс.
<После службы Преображения Господня, когда уехал священник, на приходе началась учеба>.
Пока шло занятие, в храм зашел молодой тувинец и позвал меня поговорить. Я вышел. В коридоре ждал еще один. Они говорили, что со мной хочет поговорить их друг и начали набирать его по телефону. Подошел средних лет крупного телосложения кавказец. Поздоровался и встал рядом. Пока до друга было не дозвониться, они объяснили, что тот, с кем мы хотим созвониться, хочет построить на зоне храм и приглашает меня, чтобы я приехал. Я вспомнил о В.Д.О., номер телефона которого несколько дней назад мне присылал Сергей Ларин. Спрашиваю у ребят: «Ваш друг начальник в колонии». Они смеясь ответили: «Нет, он там сидит». Дозвонились до друга. Он приглашал приехать в колонию: исповедать и причастить, а еще договориться о строительстве храма. Сказал, что все есть для строительства, нужно только, чтобы все было канонически правильно. Священник к этому времени уже уехал и я сказал, что в любом случае, как минимум до следующего воскресения не удастся не исповедать, ни причастить. Он настаивал, на приезде, чтобы решить вопрос с строительством храма. Его друзья сказали, что они готовы довезти. Я сказал, что не буду отказываться, только мне необходимо закончить занятие и обсудить с приходским активом некоторые вопросы. Они согласились подъехать попозже. Мы договорились на 14:00 (в момент разговора было уже ~13:15). [Звонившего друга звали М., грузин по национальности.] Ситуация, конечно, была странная, но, положившись на Господа, я решил, что должен поехать: узнав ситуацию на зоне, можно будет доложить Владыке и, если там все серьезно, стать посредником в таком хорошем деле.
Когда вернулся в храм, приходской актив уже отложил катехизисы и Библии в стороны и пил чай. Возвращаться к изучению основ веры мы не стали. Пользуясь тем, что в запасе есть 40 минут, поднял на обсуждение ряд вопросов, которые запланировал обсудить еще 15 августа:
<...>
Предложив самостоятельно обсудить предложенные вопросы, поехал на зону. Ребята, которые привезли меня, после вопросов часового, стали делать звонки и договариваться о входе. Нам пришлось подождать, пока приедет В.Д.О. (как оказалось, майор внутренней службы, зам. по воспитательной работе), через которого должен был решиться вопрос о нашем пропуске. Мы сели в беседке и начался разговор на разные темы. Время от времени я пытался направить его в религиозное русло. Рассказал им о Преображении Господнем и о его значении. Слушали, вроде, с интересом, хотя и без какой-то реакции. Общее впечатление, которое складывается на сегодняшний день о тувинцах вообще - это люди, которые довольно легко и без напряжения говорят о религии (видимо буддизм, который является традиционным для них, не заставляет сильно напрягаться), многие на вопрос: «Верите ли вы в Бога-Творца?» отвечают утвердительно, правда, если следом задать вопрос: «А сколько богов?», могут замяться и сказать, что христианство утверждает, что один.
Подошел товарищ майор, взял у меня паспорт и пошел оформлять пропуска. Похоже, те, кто меня привез, тоже хотели пройти, но, что называется, «обломались». Когда В.Д. вернулся, они стали искать предлоги, чтобы войти. Но тот отсеил одного, потому что у того просто нет паспорта, а другому не стал отказывать, сказав: «Я позвоню начальнику и если тот разрешит, то без проблем зайдете». Вобщем, кроме меня не вошел никто. Пройдя через шлюзы решеток и отдав на КПП паспорт, телефон и банковские карты, вошел внутрь. В.Д. сказал, что я первый священник, вошедший в эту колонию (я был в подряснике). Я сказал, что у меня нет сана. Мы шли в барак, по пути к которому стоял буддийский храм. В.Д. показал его и сказал, что православного храма пока нет. Он выразил пожелание о заключении договора о сотрудничестве колонии с Православной Церковью. Чуть раньше, когда мы затронули цели моего посещения этого учреждения, я сказал, что я здесь на месяц, я несу службу в миссионерском стане, а все решения по поводу храма, в любом случае, будет выносить владыка. Я могу посмотреть (раз уж меня привезли) и сообщить владыке о инициативе и о том, что они имеют для того, чтобы ее реализовать.
В коридоре барака, когда мы стояли у дверей молельной комнаты, ко мне подошел плотный грузин средних лет со переломанным носом и протянув руку приветствовал как дорогого гостя. Он позвал меня зайти в какую-то комнату. Я посмотрел на майора. По понятным причинам мне не хотелось самодеятельности и я ждал, что он ответит. Тот кивнул головой и мы пошли в комнату. Это была устланная коврами, уставленная диванами и креслами комната с плазменным телевизором. М. подвел меня к шкафу с раскрытыми створками. Там стояли иконы и были православные книги и несколько Библий. «Это мой уголок, - пояснил он, - вот это икона Серафима Саровского, вот книги старца Паисия, вот Лествица...». Потом он усадил меня на диван, майор сел на кресло чуть в стороне. М. продолжал рассказывать о том, что он недавно здесь и, видимо, Господь привел его именно на эту зону, чтобы он здесь храм построил. М. говорил, что для того, чтобы священник мог приезжать на зону, они могут организовать транспорт: отвезти из Кызыла в Шагонар и обратно. Ребята-тувинцы быстро сделали чай, подали печенье и фрукты. Я думал, что мы посмотрим комнаты, которые будут переделаны под часовню и обсудим какие-то вопросы, связанные со строительством храма. Но М. говорил о том, как без храма, без Причастия без исповеди тяжело. Говорил, что их здесь (то есть тех, кому нужен храм), человек 40. Я спросил у майора, можно ли прислать сюда православную литературу. Он сказал, что можно, только вся литература досматривается. Поэтому отправлять ее нужно на имя начальника колонии. Он сказал адрес:
668210 г. Шагонар, ФКУ ИК-4, ул. Энергетиков, 1
подполковнику внутренней службы Орус-Оолу Амиру Донгаковичу
Я подумал, что Господь не просто так все устраивает. Даже в тюрьму люди могут попасть именно для того, чтобы уверовать. Как хорошо было бы обеспечить их хорошей литературой.
Постепенно в комнату подходили люди. Подошел один мусульманин, поздравивший М. с Преображением. М. поздравил мусульманина с Урза-Байрамом. Сейчас у них есть молельная комната (в которую я заглядывал краешком глаза), но она разделена на три части: есть православный уголок, есть уголок мусульман, а есть уголок буддистов. Когда М. говорил о том, чтобы приезжал священник и служил, или, даже если он уже приедет с Дарами, то служил бы особый чин перед причастием, я вспомнил слова Апостола Павла: «Что общего у храма Божия с идолами» и внутренне поморщился. Люди постепенно подходили и наш частный разговор сам по-себе перерос в проповедь. Я не помню как произошел переход, просто по мере наполнения комнаты, я начал обращаться еще и к тем, кто вошел и сел на диванах вокруг. Когда разговор дошел до того, что нам нужно правильно верить, я начал излагать православную веру, пространно пересказывая Символ Веры. Когда дошел до страданий Христа, М. начал задавать вопросы: «Меня часто спрашивают и я не знаю как ответить на вопрос: испытывал ли боль Христос, и если испытывал, как это могло быть, если Он Бог?», «А для чего нужны были крестные страдания?», «Мог ли Он избежать смерти?». Вопросы задавались в спокойном тоне с участием, без каких-либо признаков лукавства, как будто он ведущий передачи, а я гость, с помощю которого ведущий пытается раскрыть интересную ему тему. Я приводил пророчества о страдании Христа и значении Его страданий (Пс. 21; Ис. 53). Потом были вопросы практического характера: что нужно делать им, младенцам в вере, чтобы развиваться. Вскоре майор сказал, что нам нужно заканчивать беседу, что, поскольку приближается время проверки. Я спросил, можно ли еще прийти? В.Д. с энтузиазмом ответил, что, конечно, могу прийти, только желательно прийти пораньше (например, часов в 8 утра), чтобы было по-больше времени для общения. Потом мы пошли смотреть помещение, в котором собираются оборудовать часовню до тех пор, пока не будет построен нормальный храм. [Планируется заготовить материалы и начать строительство храма весной. А выделенное помещение (две комнаты ~9 и 6 м. кв.) оборудовать к Покрову]. На месте, где планируется построить храм сейчас находится бетонная коробка от недостроенного администритивного здания. Нужно либо разбирать ее и строить на ее месте деревянный храм, либо использовать ее в качестве основы для храма, что ускорит строительство.
В.Д. провел меня через КПП и шлюзы и проводил до машины. Грузин, довезший меня до колонии, ждал, чтобы отвезти обратно, а двух тувинцев уже не было. Майор сказал, что М. здесь всего несколько дней и пользуется большим авторитетом. Я спросил: «Как ему удалось его так быстро заработать?». Он ответил: «Он купил его». «Как?», - не понял я. «Он вор в законе», - ответил майор. Я сел в машину и мы доехали до Ларисы Николаевны (старосты прихода). Было начало шестого. Я спросил у водителя: «А Вы в Бога верите?». Он ответил: «Да». «А какого вы исповедания?», - поинтересовался у него я. «Я грузин. Я православный», - ответил тот. Говорю ему: «Почему-то я Вас сегодня на службе не видел». Тот пожал плечами. «Приходите на службы обязательно. Они у нас не часто. Всего лишь раз в неделю. Христианин без Церкви не может»".
С тех пор прошел год, ведется строительство храма, священник по мере возможности старается посещать тюремную братию. Если в Шагонаре есть миссионер, то каждую неделю и он посещает колонию.
К сожалению, мастеров храмового строительства в распоряжении тюремной братии нет и им приходится самим соображать и прикидывать как и что сделать. Одно из затруднений - строительство барабана для купола. На первой фотографии видно, что там сделано как-то нетрадиционно. Владыка благословил переделать.
В середине мая 2013 года в колонии устраивался день открытых дверей и туда к своим близким пришло много людей. В этот день владыка в сослужении двух священников совершил водосвятный молебен в строящемся храме.
Все присутствовавшие на молебне прошлись крестным ходом вокруг храма.
Пересматривал миссионерский дневник, который вел в прошлом году, когда первый раз приехал в Туву. Оказывается в прошедший понедельник была годовщина первого посещения Шагонарской колонии. Ради этого стоит привести выдержку из дневника...
"19 августа, вс.
<После службы Преображения Господня, когда уехал священник, на приходе началась учеба>.
Пока шло занятие, в храм зашел молодой тувинец и позвал меня поговорить. Я вышел. В коридоре ждал еще один. Они говорили, что со мной хочет поговорить их друг и начали набирать его по телефону. Подошел средних лет крупного телосложения кавказец. Поздоровался и встал рядом. Пока до друга было не дозвониться, они объяснили, что тот, с кем мы хотим созвониться, хочет построить на зоне храм и приглашает меня, чтобы я приехал. Я вспомнил о В.Д.О., номер телефона которого несколько дней назад мне присылал Сергей Ларин. Спрашиваю у ребят: «Ваш друг начальник в колонии». Они смеясь ответили: «Нет, он там сидит». Дозвонились до друга. Он приглашал приехать в колонию: исповедать и причастить, а еще договориться о строительстве храма. Сказал, что все есть для строительства, нужно только, чтобы все было канонически правильно. Священник к этому времени уже уехал и я сказал, что в любом случае, как минимум до следующего воскресения не удастся не исповедать, ни причастить. Он настаивал, на приезде, чтобы решить вопрос с строительством храма. Его друзья сказали, что они готовы довезти. Я сказал, что не буду отказываться, только мне необходимо закончить занятие и обсудить с приходским активом некоторые вопросы. Они согласились подъехать попозже. Мы договорились на 14:00 (в момент разговора было уже ~13:15). [Звонившего друга звали М., грузин по национальности.] Ситуация, конечно, была странная, но, положившись на Господа, я решил, что должен поехать: узнав ситуацию на зоне, можно будет доложить Владыке и, если там все серьезно, стать посредником в таком хорошем деле.
Когда вернулся в храм, приходской актив уже отложил катехизисы и Библии в стороны и пил чай. Возвращаться к изучению основ веры мы не стали. Пользуясь тем, что в запасе есть 40 минут, поднял на обсуждение ряд вопросов, которые запланировал обсудить еще 15 августа:
<...>
Предложив самостоятельно обсудить предложенные вопросы, поехал на зону. Ребята, которые привезли меня, после вопросов часового, стали делать звонки и договариваться о входе. Нам пришлось подождать, пока приедет В.Д.О. (как оказалось, майор внутренней службы, зам. по воспитательной работе), через которого должен был решиться вопрос о нашем пропуске. Мы сели в беседке и начался разговор на разные темы. Время от времени я пытался направить его в религиозное русло. Рассказал им о Преображении Господнем и о его значении. Слушали, вроде, с интересом, хотя и без какой-то реакции. Общее впечатление, которое складывается на сегодняшний день о тувинцах вообще - это люди, которые довольно легко и без напряжения говорят о религии (видимо буддизм, который является традиционным для них, не заставляет сильно напрягаться), многие на вопрос: «Верите ли вы в Бога-Творца?» отвечают утвердительно, правда, если следом задать вопрос: «А сколько богов?», могут замяться и сказать, что христианство утверждает, что один.
Подошел товарищ майор, взял у меня паспорт и пошел оформлять пропуска. Похоже, те, кто меня привез, тоже хотели пройти, но, что называется, «обломались». Когда В.Д. вернулся, они стали искать предлоги, чтобы войти. Но тот отсеил одного, потому что у того просто нет паспорта, а другому не стал отказывать, сказав: «Я позвоню начальнику и если тот разрешит, то без проблем зайдете». Вобщем, кроме меня не вошел никто. Пройдя через шлюзы решеток и отдав на КПП паспорт, телефон и банковские карты, вошел внутрь. В.Д. сказал, что я первый священник, вошедший в эту колонию (я был в подряснике). Я сказал, что у меня нет сана. Мы шли в барак, по пути к которому стоял буддийский храм. В.Д. показал его и сказал, что православного храма пока нет. Он выразил пожелание о заключении договора о сотрудничестве колонии с Православной Церковью. Чуть раньше, когда мы затронули цели моего посещения этого учреждения, я сказал, что я здесь на месяц, я несу службу в миссионерском стане, а все решения по поводу храма, в любом случае, будет выносить владыка. Я могу посмотреть (раз уж меня привезли) и сообщить владыке о инициативе и о том, что они имеют для того, чтобы ее реализовать.
В коридоре барака, когда мы стояли у дверей молельной комнаты, ко мне подошел плотный грузин средних лет со переломанным носом и протянув руку приветствовал как дорогого гостя. Он позвал меня зайти в какую-то комнату. Я посмотрел на майора. По понятным причинам мне не хотелось самодеятельности и я ждал, что он ответит. Тот кивнул головой и мы пошли в комнату. Это была устланная коврами, уставленная диванами и креслами комната с плазменным телевизором. М. подвел меня к шкафу с раскрытыми створками. Там стояли иконы и были православные книги и несколько Библий. «Это мой уголок, - пояснил он, - вот это икона Серафима Саровского, вот книги старца Паисия, вот Лествица...». Потом он усадил меня на диван, майор сел на кресло чуть в стороне. М. продолжал рассказывать о том, что он недавно здесь и, видимо, Господь привел его именно на эту зону, чтобы он здесь храм построил. М. говорил, что для того, чтобы священник мог приезжать на зону, они могут организовать транспорт: отвезти из Кызыла в Шагонар и обратно. Ребята-тувинцы быстро сделали чай, подали печенье и фрукты. Я думал, что мы посмотрим комнаты, которые будут переделаны под часовню и обсудим какие-то вопросы, связанные со строительством храма. Но М. говорил о том, как без храма, без Причастия без исповеди тяжело. Говорил, что их здесь (то есть тех, кому нужен храм), человек 40. Я спросил у майора, можно ли прислать сюда православную литературу. Он сказал, что можно, только вся литература досматривается. Поэтому отправлять ее нужно на имя начальника колонии. Он сказал адрес:
668210 г. Шагонар, ФКУ ИК-4, ул. Энергетиков, 1
подполковнику внутренней службы Орус-Оолу Амиру Донгаковичу
Я подумал, что Господь не просто так все устраивает. Даже в тюрьму люди могут попасть именно для того, чтобы уверовать. Как хорошо было бы обеспечить их хорошей литературой.
Постепенно в комнату подходили люди. Подошел один мусульманин, поздравивший М. с Преображением. М. поздравил мусульманина с Урза-Байрамом. Сейчас у них есть молельная комната (в которую я заглядывал краешком глаза), но она разделена на три части: есть православный уголок, есть уголок мусульман, а есть уголок буддистов. Когда М. говорил о том, чтобы приезжал священник и служил, или, даже если он уже приедет с Дарами, то служил бы особый чин перед причастием, я вспомнил слова Апостола Павла: «Что общего у храма Божия с идолами» и внутренне поморщился. Люди постепенно подходили и наш частный разговор сам по-себе перерос в проповедь. Я не помню как произошел переход, просто по мере наполнения комнаты, я начал обращаться еще и к тем, кто вошел и сел на диванах вокруг. Когда разговор дошел до того, что нам нужно правильно верить, я начал излагать православную веру, пространно пересказывая Символ Веры. Когда дошел до страданий Христа, М. начал задавать вопросы: «Меня часто спрашивают и я не знаю как ответить на вопрос: испытывал ли боль Христос, и если испытывал, как это могло быть, если Он Бог?», «А для чего нужны были крестные страдания?», «Мог ли Он избежать смерти?». Вопросы задавались в спокойном тоне с участием, без каких-либо признаков лукавства, как будто он ведущий передачи, а я гость, с помощю которого ведущий пытается раскрыть интересную ему тему. Я приводил пророчества о страдании Христа и значении Его страданий (Пс. 21; Ис. 53). Потом были вопросы практического характера: что нужно делать им, младенцам в вере, чтобы развиваться. Вскоре майор сказал, что нам нужно заканчивать беседу, что, поскольку приближается время проверки. Я спросил, можно ли еще прийти? В.Д. с энтузиазмом ответил, что, конечно, могу прийти, только желательно прийти пораньше (например, часов в 8 утра), чтобы было по-больше времени для общения. Потом мы пошли смотреть помещение, в котором собираются оборудовать часовню до тех пор, пока не будет построен нормальный храм. [Планируется заготовить материалы и начать строительство храма весной. А выделенное помещение (две комнаты ~9 и 6 м. кв.) оборудовать к Покрову]. На месте, где планируется построить храм сейчас находится бетонная коробка от недостроенного администритивного здания. Нужно либо разбирать ее и строить на ее месте деревянный храм, либо использовать ее в качестве основы для храма, что ускорит строительство.
В.Д. провел меня через КПП и шлюзы и проводил до машины. Грузин, довезший меня до колонии, ждал, чтобы отвезти обратно, а двух тувинцев уже не было. Майор сказал, что М. здесь всего несколько дней и пользуется большим авторитетом. Я спросил: «Как ему удалось его так быстро заработать?». Он ответил: «Он купил его». «Как?», - не понял я. «Он вор в законе», - ответил майор. Я сел в машину и мы доехали до Ларисы Николаевны (старосты прихода). Было начало шестого. Я спросил у водителя: «А Вы в Бога верите?». Он ответил: «Да». «А какого вы исповедания?», - поинтересовался у него я. «Я грузин. Я православный», - ответил тот. Говорю ему: «Почему-то я Вас сегодня на службе не видел». Тот пожал плечами. «Приходите на службы обязательно. Они у нас не часто. Всего лишь раз в неделю. Христианин без Церкви не может»".
С тех пор прошел год, ведется строительство храма, священник по мере возможности старается посещать тюремную братию. Если в Шагонаре есть миссионер, то каждую неделю и он посещает колонию.
К сожалению, мастеров храмового строительства в распоряжении тюремной братии нет и им приходится самим соображать и прикидывать как и что сделать. Одно из затруднений - строительство барабана для купола. На первой фотографии видно, что там сделано как-то нетрадиционно. Владыка благословил переделать.
В середине мая 2013 года в колонии устраивался день открытых дверей и туда к своим близким пришло много людей. В этот день владыка в сослужении двух священников совершил водосвятный молебен в строящемся храме.
Все присутствовавшие на молебне прошлись крестным ходом вокруг храма.