36
Раз. Переливающаяся от электрического света снежинка нырнула мне за шиворот. Мне было холодно - я не стала танцевать и сопротивляться. Поэтому она медленно проложила свой путь прямо к моему сердцу. Всё равно никто не заметит разницы...
Два. По Питеру, кажется, гуляют все, воображая из себя подавленных рок музыкантов с меланхолией в рубиновой рюмке вина или прозрачных барышень с глазами Бэмби и блестящими от слепящих фар глазами. Наверно, этот город каждому преподносит миллион возможностей, а по факту лишь насморк и ощущение собственной уникальности...
Три. Нева теснится в граните. Сегодня мне это на руку - обычно я застываю от ужаса на мостах и впадаю в панику при виде почти живых черных водных масс. Нева дает мне шанс побороть дурацкую фобию- на стрелке Васильевского, там где все женихаются, она выходит из себя и нервно стелется у моих ног. Я отступаю в ужасе - водная гладь и гранитная набережная, словно молочная река и кисельный берег, предлагают мне стать частью готической сказки. Там я одна, разве что темные фигуры прохожих возникают из густого тумана. Я думаю, что они идут мне на помощь, или тоже одержимы водой, как я, но они лишь спускаются справить нужду...
Четыре. На возвышении становится тепло. Шум города точит мои обостренные состояния. Здесь, среди фонарей и гудящих лихачей, я чувствую себя в безопасности. Разве что ветер свистит, точно безумец. Больно дышать и трудно моргать - я долго копила слезы, которые набежали от ветра. Сквозь влажную и соленую пелену я видела город глазами и сердцем слепца. Но один резкий порыв ветра - и вода тонкими струйками потекла по лицу. Мужчина в черной шляпе улыбнулся и похлопал меня по плечу:
-Не плачь, красавица.
И протянул красный шарик. В его руке была целая охапка. От него приятно пахнуло некрепким алкоголем и мандаринами.
Я никогда не плачу. Я только танцую. Снежинка у сердца пустила корни. К весне будет подснежник...
Два. По Питеру, кажется, гуляют все, воображая из себя подавленных рок музыкантов с меланхолией в рубиновой рюмке вина или прозрачных барышень с глазами Бэмби и блестящими от слепящих фар глазами. Наверно, этот город каждому преподносит миллион возможностей, а по факту лишь насморк и ощущение собственной уникальности...
Три. Нева теснится в граните. Сегодня мне это на руку - обычно я застываю от ужаса на мостах и впадаю в панику при виде почти живых черных водных масс. Нева дает мне шанс побороть дурацкую фобию- на стрелке Васильевского, там где все женихаются, она выходит из себя и нервно стелется у моих ног. Я отступаю в ужасе - водная гладь и гранитная набережная, словно молочная река и кисельный берег, предлагают мне стать частью готической сказки. Там я одна, разве что темные фигуры прохожих возникают из густого тумана. Я думаю, что они идут мне на помощь, или тоже одержимы водой, как я, но они лишь спускаются справить нужду...
Четыре. На возвышении становится тепло. Шум города точит мои обостренные состояния. Здесь, среди фонарей и гудящих лихачей, я чувствую себя в безопасности. Разве что ветер свистит, точно безумец. Больно дышать и трудно моргать - я долго копила слезы, которые набежали от ветра. Сквозь влажную и соленую пелену я видела город глазами и сердцем слепца. Но один резкий порыв ветра - и вода тонкими струйками потекла по лицу. Мужчина в черной шляпе улыбнулся и похлопал меня по плечу:
-Не плачь, красавица.
И протянул красный шарик. В его руке была целая охапка. От него приятно пахнуло некрепким алкоголем и мандаринами.
Я никогда не плачу. Я только танцую. Снежинка у сердца пустила корни. К весне будет подснежник...