Иногда
Я иду по Центральному парку. В лицо мне светит не то фонарный свет, не то луна, в воздухе витает плотный и едкий запах лошадиной мочи, которая тут вместо дождя, у памятника, запрокинув голову, спит бомжиха с седыми толстыми дредами. Памятник улыбается и, кажется, протягивает ей руку, но она не примет жест великодушия, потому что спит, не потому что памятник.
А я иду и думаю, что иногда мне очень хочется написать хорошую историю (или на пол в универмаге). Но я не могу - жизнь меня балует и кладет на язык кусочек рафинада. Вот как представишь себя запертой в холодной маленькой комнате на 6 этаже блочной многоэтажки в Купчино, или того хуже, в каком-нибудь Северодвинске, где колючий холод медленно вползает под дверь, а потом тонкой струйкой пробирается под свитер, пока ты греешь вожделенную воду в кастрюльке.
Ручка нагрелась, поэтому нужно взять и вытянуть рукав. Ну это вы поняли - ключевой принцип удачного текста. Саркастический юмор или бытовой факт, который можно выудить из любой биографии. Залог успеха.
Так вот берешь эту кастрюльку рукавом и ставишь на клеенку. Дно горячее - к нему быстро прилипает скатерть, плавится. Чертыхаешься.
И вот с чашкой чая, хотя для истории больше бы подошел кофе, я сажусь за стол, включаю свет, беру кота (тоже всегда успех), и стараюсь не отвлекаться на посторонние предметы. Грязное окно со следами прошлогодней уборки, колючая морось и голубиные какашки на подоконнике, недружелюбный ветер и бордовый протертый диван делают обычно свое дело - вдохновляют. Всех, но не меня. Не сегодня. Казалось бы, невыносимый гнет безысходности, откуда не улететь даже самым дешевым рейсом, должен сотворить из облака пыли под моим диваном Галатею. Но чуда рождения не происходит. Текста нет. Идея у кого-то посмышлёней. И сарказмы все мои в анналы убраны.
Тогда я снова иду на кухню - глядя в окно, часто проживаю за их обитателей сотни жизней за вечер, когда делать нечего. Но там тоже неудача. Дом хранит покой, разве что в одном окне горит свет. Там какой-то мужчина готовит себе ужин. Понятно, что это яичница с хлебом и жареной картошкой. Он снимает сковородку с плиты и ставит на клеенку. Если бы я могла его предупредить! Он смотрит на стол и понимает, что скатерть загублена. Видимо вздыхает и садится есть. Сидит он один, в тишине, медленно ковыряясь в сковородке. Сидит в тишине и улыбается. Может, вспомнил, как ему улыбнулась сегодня девушка в аптеке.
Вдруг он отрывает взгляд от стены и начинает смотреть в мою сторону. Нечего смотреть, дядя. У меня ничего интересного. Я возвращаюсь к столу, отпиваю остывший чай из зеленой чашки с липкими краями и понимаю: провал. В моей голове тоже темно и сыро.
Тут с потолка спускается лестница, льется свет, и меня похищают инопланетяне. Знаю, так уже было, но только в моем случае это правда.
А я иду и думаю, что иногда мне очень хочется написать хорошую историю (или на пол в универмаге). Но я не могу - жизнь меня балует и кладет на язык кусочек рафинада. Вот как представишь себя запертой в холодной маленькой комнате на 6 этаже блочной многоэтажки в Купчино, или того хуже, в каком-нибудь Северодвинске, где колючий холод медленно вползает под дверь, а потом тонкой струйкой пробирается под свитер, пока ты греешь вожделенную воду в кастрюльке.
Ручка нагрелась, поэтому нужно взять и вытянуть рукав. Ну это вы поняли - ключевой принцип удачного текста. Саркастический юмор или бытовой факт, который можно выудить из любой биографии. Залог успеха.
Так вот берешь эту кастрюльку рукавом и ставишь на клеенку. Дно горячее - к нему быстро прилипает скатерть, плавится. Чертыхаешься.
И вот с чашкой чая, хотя для истории больше бы подошел кофе, я сажусь за стол, включаю свет, беру кота (тоже всегда успех), и стараюсь не отвлекаться на посторонние предметы. Грязное окно со следами прошлогодней уборки, колючая морось и голубиные какашки на подоконнике, недружелюбный ветер и бордовый протертый диван делают обычно свое дело - вдохновляют. Всех, но не меня. Не сегодня. Казалось бы, невыносимый гнет безысходности, откуда не улететь даже самым дешевым рейсом, должен сотворить из облака пыли под моим диваном Галатею. Но чуда рождения не происходит. Текста нет. Идея у кого-то посмышлёней. И сарказмы все мои в анналы убраны.
Тогда я снова иду на кухню - глядя в окно, часто проживаю за их обитателей сотни жизней за вечер, когда делать нечего. Но там тоже неудача. Дом хранит покой, разве что в одном окне горит свет. Там какой-то мужчина готовит себе ужин. Понятно, что это яичница с хлебом и жареной картошкой. Он снимает сковородку с плиты и ставит на клеенку. Если бы я могла его предупредить! Он смотрит на стол и понимает, что скатерть загублена. Видимо вздыхает и садится есть. Сидит он один, в тишине, медленно ковыряясь в сковородке. Сидит в тишине и улыбается. Может, вспомнил, как ему улыбнулась сегодня девушка в аптеке.
Вдруг он отрывает взгляд от стены и начинает смотреть в мою сторону. Нечего смотреть, дядя. У меня ничего интересного. Я возвращаюсь к столу, отпиваю остывший чай из зеленой чашки с липкими краями и понимаю: провал. В моей голове тоже темно и сыро.
Тут с потолка спускается лестница, льется свет, и меня похищают инопланетяне. Знаю, так уже было, но только в моем случае это правда.