Учительское, в процессе-2, в общем, сущностное
Хотя уже практически все объяснили мне, что я преподаю то, чего нет, и делаю то, что школа делать не должна, я всё равно это делаю. Потому что я это делаю много лет и не очень понимаю, как иначе. По инерции. Но уж так есть. Оправдания - в инерционности системы и внутреннем устройстве.
Поэтому мысли не о том зачем, а о том, как происходит.
А происходит
В десятом "Преступление и наказание". Как-то без противности и сопротивления со стороны "объектов". Слушать - слушают, на вопросы отвечают, работы сдают, многие даже вовремя.
Вот после вчерашнего дня и половины сегодняшнего какие мысли-наблюдения-выводы в голове бродят про работу.
Когда на уроках говорим и работы пишем, много всего важного и умного, и ... разного про роман говорят дети. Кто-то подробнее и глубже, кто-то узко и по поверхности, но всё же...
Дала вчера тест по содержанию. Я часто стала делать именно так - в середине или конце изучения. Во-первых, это средний балл немного объективирует, во-вторых, мою картину мира - тоже.
Вопросы в тесте разные: чей портрет, чья комната, кто сказал, где происходит действие эпизода... - как обычно. Мало тех, кто ошибок вовсе не делает (да я и сама, себя проверить, не вполне уверенная, в книжку для проверки слазила). Но ведь ошибка ошибке рознь.
Я помню, как лет в 14 услышала рассказ завпоста в Свердловском тогда ещё ТЮЗе о том, как на постановочный факультет собеседование проводят. Спрашивают, сколько колонн на фасаде у Большого театра. И неважно, сколько ты назовёшь, главное, чтобы это было чётное число. На меня тогда это произвело очень сильное впечатление.
И сколько же раз я потом в профессиональной своей жизни удивлялась тому, как же важно, какую именно ошибку человек допускает.
Вот тут коллеги меня поймут. Потому что можно забыть, где происходит второй разговор Раскольникова и Свидригайлова, можно забыть даже, что Мармеладов дома умирает (хотя, конечно, важно, что дома, и что Соня успела, и что он умер у неё В руках) - умер-то из-за того, что на улице произошло. Но вот это не может быть Соня - "«…смуглая такая, точно солдат переряженный, но знаешь, совсем не урод… Тихая такая, кроткая, безответная, согласная, на все согласная». А вот это - комнатой старухи: “Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней. Все было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье". Значит, либо краткое содержание читал, либо только буквы в книжке, поверх смыслов.
Я это к чему? - у каждого свой набор ошибок, с каждым надо - отдельно, с ним. А если учитель в параллели работает? Если классов три? И это только в одной.
Ешё происходит вот что.
тревога от того, что надо всё до конца, до выводов, до точки и черты. Так всё равно быть не может, потому что не может быть никогда. Но меня перестало это печалить и волновать. Детские точки всё равно будут другими. В этот раз, например, я понимаю, что вовсе не буду говорить про Соню. И на уроке не фиксируюсь, чтобы на все вопросы-пункты намеченные ответить, а некоторые и повисают.
И вот ещё что.
стихи, которые мальчишки девочкам сочинили. Ну, да, авторов было всего двое. Но все остальные на них так живо реагировали. И даже быстрее меня соображали, где чьи. Значит, что-то остаётся как нужное не только для уроков. Видимо, так и даётся то самое "сочувствие".
Поэтому мысли не о том зачем, а о том, как происходит.
А происходит
В десятом "Преступление и наказание". Как-то без противности и сопротивления со стороны "объектов". Слушать - слушают, на вопросы отвечают, работы сдают, многие даже вовремя.
Вот после вчерашнего дня и половины сегодняшнего какие мысли-наблюдения-выводы в голове бродят про работу.
Когда на уроках говорим и работы пишем, много всего важного и умного, и ... разного про роман говорят дети. Кто-то подробнее и глубже, кто-то узко и по поверхности, но всё же...
Дала вчера тест по содержанию. Я часто стала делать именно так - в середине или конце изучения. Во-первых, это средний балл немного объективирует, во-вторых, мою картину мира - тоже.
Вопросы в тесте разные: чей портрет, чья комната, кто сказал, где происходит действие эпизода... - как обычно. Мало тех, кто ошибок вовсе не делает (да я и сама, себя проверить, не вполне уверенная, в книжку для проверки слазила). Но ведь ошибка ошибке рознь.
Я помню, как лет в 14 услышала рассказ завпоста в Свердловском тогда ещё ТЮЗе о том, как на постановочный факультет собеседование проводят. Спрашивают, сколько колонн на фасаде у Большого театра. И неважно, сколько ты назовёшь, главное, чтобы это было чётное число. На меня тогда это произвело очень сильное впечатление.
И сколько же раз я потом в профессиональной своей жизни удивлялась тому, как же важно, какую именно ошибку человек допускает.
Вот тут коллеги меня поймут. Потому что можно забыть, где происходит второй разговор Раскольникова и Свидригайлова, можно забыть даже, что Мармеладов дома умирает (хотя, конечно, важно, что дома, и что Соня успела, и что он умер у неё В руках) - умер-то из-за того, что на улице произошло. Но вот это не может быть Соня - "«…смуглая такая, точно солдат переряженный, но знаешь, совсем не урод… Тихая такая, кроткая, безответная, согласная, на все согласная». А вот это - комнатой старухи: “Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней. Все было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье". Значит, либо краткое содержание читал, либо только буквы в книжке, поверх смыслов.
Я это к чему? - у каждого свой набор ошибок, с каждым надо - отдельно, с ним. А если учитель в параллели работает? Если классов три? И это только в одной.
Ешё происходит вот что.
тревога от того, что надо всё до конца, до выводов, до точки и черты. Так всё равно быть не может, потому что не может быть никогда. Но меня перестало это печалить и волновать. Детские точки всё равно будут другими. В этот раз, например, я понимаю, что вовсе не буду говорить про Соню. И на уроке не фиксируюсь, чтобы на все вопросы-пункты намеченные ответить, а некоторые и повисают.
И вот ещё что.
стихи, которые мальчишки девочкам сочинили. Ну, да, авторов было всего двое. Но все остальные на них так живо реагировали. И даже быстрее меня соображали, где чьи. Значит, что-то остаётся как нужное не только для уроков. Видимо, так и даётся то самое "сочувствие".