De mortuis -- veritas. Обезъянко (Upd)
Обезъянко -- сводка
Первоначально материал под названием "Пробное тело: Академик А.Н.Тавхелидзе" был размещён в начале 2010 г. по адресу http://www.inr.ac.ru/~ftkachov/vteninn/testbodies/tavkhelidze/
При переносе в Записную книжку (по причине ивента Обезъянко-88) сделаны небольшие исправления и добавлены ссылки.
Название взято из старой записи, ранее содержавшей только оглавление.
***
В виду свершившегося, наконец, 27 февраля 2010 г., запланированный сюда мемуар приобретает новое значение... и новый приоритет.
Материал предоставляется Наблюдателем [>> who is Наблюдатель] в осуществление им своей экспертной, и даже можно смело сказать, уставной функции, уклониться от которой он не может, как доктор физ-мат наук, один из высокоцитируемых ученых России и ведущий научный сотрудник не последнего из институтов РАН.
Ведь разве можно обсуждать остроактульную проблему реформирования РАН, не постаравшись понять, что она в лице своих мощных членов представляет!
Если кто-нибудь возразит-де de mortuis aut bene aut nihil, то Наблюдатель ответит, что пока не забит осиновый кол, критерий de mortuis не применим. [>> смердящий труп ...]
Оглавление
Эписодий «Спецкурс»
Эписодий «Экзамен»
Эписодий «Обещание»
Эписодий «Дрессировка»
Эписодий «Репетиторы»
Эписодий «Беседа»
Эписодий «Философия»
Эписодий «Сосед»
Эписодий «Подвезу»
Эписодий «Имена»
Эписодий «Последний семинар»
Дополнительные материалы
«Цветная» афера трёх академиков
См. также сводочку; все записи по тэгу обезъянко.
«Нельзя говорить, что Тавхелидзе не понимает физики:
ведь он даже не знает, что она существует!»
Известный физик-теоретик
Эписодий «Спецкурс»
Наблюдатель впервые имел возможность пронаблюдать обсуждаемое пробное тело [в дальнейшем "Обезъянко" -- как и всюду в Блоге] в осеннем семестре 1976 г. (датировка с точностью до года), когда тот прочёл спецкурс по основам вторичного квантования на Кафедре квантовой статистики Физического факультета МГУ. К сожалению, как назывался с/к, упомнить невозможно, но несомненно то, что рассказывалось в нем о самых-самых примитивных вещах (операторы рождения-уничтожения, да как они коммутируют...).
Причиной выбора с/к Наблюдателем было то простое соображение, что объявленная тема была в магистральном русле интересовавшей его тогда тематики [квантовая теория поля], и он надеялся в любом случае что-нибудь почерпнуть. Однако элементарность и бессодержательность материала с/к была удивительна - ведь на кафедре тогда был обязательный с/к по этим темам, причем гораздо более серьёзный. [Upd Коммутаторы и вторичное квантование мусолил в своём с/к ещё и НН-мл.]
Обезъянко читал курс по бумажке, копируя оттуда формулу на доску, пытаясь пересказывать словесные комментарии, которые в пересказе выходили смешными и неграмотными. Некоторые из них Наблюдатель записывал, чтобы не скучать. К сожалению, бумаги студенческих времен не сохранились, а жаль. Наблюдатель советует теперь своим дипломникам-аспирантам ничего не выбрасывать, кроме как если уж совсем невмоготу таскать свой архив по местам жительства.
Увы, Наблюдателю в силу юности и сопутствующей этому скоротечному недостатку наивности [>> младоприматы] даже в голову не могло прийти, что директор академического института, членкор и профессор, читающий с/к по квантовой теории поля, может не понимать того, что он читает. Наивная вера Наблюдателя в образ Науки, созданный болтунами вроде Ярослава Голованова [>> научпопы-вредители], просто блокировала очевидную мысль, что Обезъянко - элементарно невежествен в смысле теорфизики, да и вообще. И понадобилось года 3-4, чтобы эта блокировка, наконец, пала [>> лажевый блок]. Тут урок некоторым теперешним молодым людям, пламенно защищающим ум некоторых теперешних академиков [>> дроиды; Пугалко].
Запомнился момент, когда Обезъянко воспроизводил на доске условие ортогональности многочастичных состояний (это когда состояние a+ a+ ... a+ |0> умножается на своё сопряжённое). Эта тривиальная, хотя и несколько громоздкая формула была верхом сложности в курсе. Так вот, Обезъянко выписал несколько дельт, потом замолчал, вглядываясь в бумажку, начал было выписывать заглавную сигму - потом махнул рукой и, бросив быстрый взгляд на аудиторию, пробормотал что-то вроде «ну, тут просто симметризация». Видимо, такое было пояснение в бумажке.
По окончании семестра были розданы размноженные машинописные конспекты со вписанными от руки формулами. Их содержание было вполне серьезным, но сильно не соответствовало рассказанному в курсе - там было что-то про связанные состояния. Ближе познакомившись впоследствии с лупанистическим кругом Обезъянка, наиболее вероятно предположить, что бумажки были по какому-то курсу, где-то когда-то прочитанному Р.Н.Фаустовым, преданным другом Обезъянка [>> тэг сладкопевец]. Рудольфа Николаевича можно было нередко видеть в компании Обезъянка, например, когда он, чуть отставая, сопровождал Обезъянка, проходившего на свое место между рядов кресел в конференц-зале 101 корпуса перед началом торжественного заседания в честь 30-летия ИЯИ РАН. Р.Н. засветился в дальнейшем в одной важной лупанистической транзакции с Обезъянком, имевшей прямое отношение к научной карьере Наблюдателя, поэтому о ней будет чуть подробней сказано в своё время в своём месте. [Upd Посмотреть на Сладкопевца во время акта можно здесь.]
Эписодий «Экзамен»
Следующее столкновение с Обезъянком у Наблюдателя произошло, когда тот в окружении группки подчинённых принимал экзамен у Наблюдателя (это был 5й курс) с тем, чтобы взять его на диплом [>> две катастрофические ошибки (1) диплом у Обезъянка]. Очевидно, сей экзамен также сдавали однокурсники Наблюдателя М.Е.Шапошников и Чучелко, но Наблюдатель об этом ничего не помнит, т.к. его собственные впечатления были и без того достаточно яркими.
Короче, стоит Наблюдатель у доски в ауд. 4-58, что напротив Кафедры, и, находясь в состоянии понятного стресса, сосредоточенно отвечает на вопросы, исходящие из группы людей, сидящих где-то в середине аудитории. Задаёт вопрос и Обезъянко. Наблюдатель, напрягшись, разбирает в уме вопрос на слова, пытаясь сложить из них смысл, смысла не находит и честно отвечает, мол, так и так, «вопрос смысла не имеет» потому-то и потому-то. Всем сопровождающим лицам, надо полагать, было понятно, что вопрос от Обезъянка и не может иметь никакого физического смысла. Но Наблюдателю этого никто не объяснял, а по упоминавшейся своей в то время крайней наивности он об этом и не подозревал. В общем, в группе «экзаменаторов» произошло некое бурчание. Через какое-то время Обезъянко снова задал вопрос. И всё было точно так же, только бурчание стало совсем явным и негодующим. Но экзаменация Наблюдателя закончилась и он был отправлен через коридор на кафедру дожидаться решения.
Видимо, тут был сделан перерыв перед тем, как испытать других экзаменуемых, потому что вслед за Наблюдателем в пустое помещение кафедры, почти наступая ему на пятки, протиснулся Обезъянко и закрыл за собой дверь, как бы подперев её на секунду спиной с заложенными за спину руками, чтобы никто не мог войти. Наблюдатель, обернувшись, был сильно удивлен, увидев совсем близко от себя явно разгоряченное лицо тяжело дышавшего Обезъянка. Лицо, как бы сдерживая себя, тихо, но отчетливо произнесло: «Ви нэмножечко самоуверенны, но это хорощо», и дверь была отпущена. Наблюдатель не пытался как-то реагировать, да и не имел, что тут сказать, перебирая в голове вопросы-ответы экзамена и не находя, к чему там можно придраться, а главное, почему простое знание смысла физических терминов можно было бы квалифицировать как самоуверенность. Качеству ответов однажды (возможно, в тот же день) было явлено и внешнее свидетельство:
В какой-то момент на кафедре случайно тет-а-тет оказались Наблюдатель и ему еще тогда неизвестный всем известный В.А.Кузьмин [>> Кузя], в своём знаменитом чёрном кожаном пиджаке сидевший на черном дерматиновом диване, стоявшем справа от двери. Наблюдатель в ту секунду просто торчал где-то посередине комнаты. А сидящий, светло улыбаясь из-за поблескивавших стекол очков, произнес фразу, которую Наблюдатель дословно воспроизвести не может, но которая выражала в точности тот смысл, что её произносивший приветствовал бы, если бы Наблюдатель с ним научно поработал. Наблюдателю предложение показалось странным, ведь руководитель диплома у него уже был предусмотрен (некто Четыркин [>> мразь Макако]). Впрочем, странного тогда было много, и Наблюдатель просто скромно, но бдительно внимал всему происходящему.
А результат экзаменации был такой: экзамен не был зачтён Наблюдателю, а было ему задано дополнительное задание - воспроизвести расчеты из относительно свежей статьи двух авторов (Collins, Macfarlane; это была в то время известная статья, в которой был выполнен в какой-то степени образцовый расчет по новому мощному методу размерной регуляризации, придуманному будущими нобелеатами Тофтом и Вельтманом [которым через много лет будут пытаться приписывать главное "кандидатское" открытие Наблюдателя]).
В общем, задание было «убойным», Наблюдатель за время до повторного экзамена (кажется, была отпущена неделя) не мог его выполнить (надо было еще разобраться с тем, что такое эта самая размерная регуляризация - вещь нетривиальная).
Сказанный Четыркин (которому Наблюдатель был, как выяснилось в дальнейшем, крайне нужен как рабочая лошадка, чтобы тому самому не пришлось делать диссер Чучелку [>> Акт I]) был в нервическом беспокойстве и постарался замять продолжение экзамена, лично проверив, что Наблюдатель как бы сделал дополнительное задание, и выдав Обезъянку положительный отчет (момент проверки Наблюдатель помнит как сейчас: бумаги были разложены на широком подоконнике в коридоре физфака на 4м этаже).
Тогда же Наблюдателю было сказано, что дополнительное задание придумал задать - очевидно, в раже лояльности осерчавшему боссу - Н.В.Красников [он же Крыско], которого Наблюдатель тогда еще толком не знал, поэтому не удивился. А если бы знал, то тоже не удивился бы.
Эписодий «Обещание»
Когда Обезъянко объявлял Наблюдателю и Чучелку, что берёт их на диплом и (подразумевалось) в аспирантуру, то произошло это так.
Наблюдатель и сказанный Чучелко сидели на первой парте в ряду у окна в ауд. 4-58. Обезъянко подошёл и встал прямо перед партой (между партой и стеной, на которой доска) и сказал, глядя куда-то поверх их голов (сидевшему Наблюдателю надо было поднять голову, чтобы видеть лицо Обезъянка):
«Если хорошо напишете диссертацию, то дальше я позабочусь.»
Буквально так и сказал. Глядя поверх голов.
У Наблюдателя в дальнейшем было достаточно времени оценить, почему Обезъянко избегал при этом взглянуть на него.
Потому что сделал он (Наблюдатель) две кандидатских. Но заботы так и не дождался. Зато много лет наблюдал, как Обезъянко заботится о своём любимом Чучелке. ["помощь" множества холуёв, три выдвижения в членкоры от института, etc. etc., ср. автосвидетельство]
Наблюдатель также знает, что и безо всяких подобных обещаний, по факту жизни, обязанность научрука - обеспечить «прикрытие» начинающему талантливому учёному, всегда представляющему собой соблазн для плагиаторов всех мастей и иных критикёров, и находящемуся на старте карьеры в абсолютно слабой позиции. Такое «прикрытие» критически важно, без него карьера ломается в науке на корню, и чем сильнее грабёж, тем сильнее ломается, потому что тем сильнее сопровождающие грабёж страховочные клеветы [>> хумбаба]. Не говоря про то, как она ломается, когда сам научрук затевает игры в плагиат в отношении руководимого - независимо от того, кто благоприобретатель - сам научрук или какое-нибудь его любимое чучелко. И независимо от того, чьими руками совершаются игры - самим научруком или его шестёрками.
Короче, этот большой-пребольшой должок ещё не оплачен. А у Обезъянка есть правопреёмники, которые унаследовали от него большие рычаги власти, предварительно доказав ему свою лояльность, в том числе и в украшении Чучелка. А значит - унаследовали они и обязательства.
Эписодий «Дрессировка»
В начале 1980-х гг. у Обезъянка была манера «работать» с аспирантами, скорее всего, собезьяненная с Н.Н. Происходило это так.
Выбиралась очередная жертва (В.Рубаков, В.Токарев, М.Шапошников ... Наблюдатель был по некоторым причинам последним в этом списке, а Чучелко никогда «работе» не подвергался [что, кстати, интересно]).
С этой жертвой в течение какого-то времени еженедельно по воскресеньям проводились «рабочие сессии» в кабинете Обезъянка на третьем этаже того здания, где теперь Отдел теор. физики. [Это теперь Обезъянкин мемориальный кабинет; там проходило мероприятие Обезъянко-88.]
Обезъянко созывал человек 6-10, жертве назначался некий проект по её теме, и затем она ежевоскресно отчитывалась за сделанное перед группой, которая как бы научно обсуждала сделанное. В итоге публиковалась статья в ЭЧАЯ (где у Обезъянка было всё схвачено) с длинным списком авторов, включая саму жертву, Обезъянка и других участников сессий, которые проявили какую-нибудь активность.
Наблюдатель однажды слышал, как в коридоре Обезъянко требовал объяснений у Крыска за пропуск какой-то сессии, и Крыско оправдывался, мол, «в военкомат вызывали», а Обезъянко в ответ ухмылялся. Потом Наблюдателю пояснили, что это у Крыска стандартная отговорка для таких случаев. Что сообщает нечто об особых отношениях этих двух лупанаров.
В какой-то момент Наблюдатель осознал, что в том, как проходят сессии, есть инвариант: сессию открывал Обезъянко, кратко и на удивление внятно суммируя достижение предыдущей сессии. Затем начинался рассказ жертвы, перетекавший в обсуждение - и реплики Обезъянка быстро становились столь же бессмысленными, как и те вопросы, о которых рассказывалось в эписодии «Экзамен». Загадочным было то, что первая речь Обезъянка на каждой «сессии» была хотя и краткой, но вполне разумной. Загадочным потому, что к моменту осознания этой корреляции Наблюдатель уже избавился от самых крупных иллюзий насчёт Обезъянка.
Загадка разгадалась в один прекрасный рабочий день, когда Наблюдатель заносил в Дирекцию какую-то бумагу на подпись. В приёмной никого не было - в то героическое время там ещё заседала А.В.Невструева [см. о ней [ияи] институт морального уродства (2) откуда оно пошло] - и бумагу пришлось просто положить ей на стол. Геометрия маленького «предбанника» была такова, что налево была дверь в кабинет Обезъянка, прямо был стол А.В., а направо была дверь в кабинетик эластичного Вити, тогда еще замдиректора.
Так вот, дверь в кабинетик замдиректора была приоткрыта ровно настолько, чтобы при входе в «предбанник» невозможно было не заметить - тем более при наличии внятных звуков речи, исходивших оттуда, - стоящих там у доски э-Витю с мелом в руке (ближе к двери) и Обезъянка (дальше от двери). За секунды, которые понадобились, чтобы войти, сообразить, куда положить бумагу, и уйти, - Наблюдатель успел совершенно отчётливо услышать, как э-Витя внятно проговаривал научные слова, а Обезъянко их в точности повторял. Это было настолько неожиданно, что Наблюдатель, нарочито не спеша покидая «предбанник», не удержался обернуться через левое плечо, чтобы хотя бы краем глаза посмотреть на эту замечательную картину.
На следующей воскресной сессии в затравочной речи Обезъянка одна из фраз была в точности той, репетицию которой посчастливилось засвидетельствовать Наблюдателю. [Upd Такие совпадения причиняют в мозге торк, весьма способствующий запоминанию события совпадения.]
Наблюдатель после этого еще не раз замечал, как Обезъянко тихо повторял, шевеля губами, только что услышанное какое-нибудь научное выражение. Это случалось в разных ситуациях.
Эписодий «Репетиторы»
Когда в 1980-х гг. подрос законный сын Обезъянка, встала задача его подготовки к вступительным экзаменам на физфак МГУ, поскольку сам парнишка, что называется, не тянул. Ввиду деликатности дела, оно было поручено - что на тот момент уже не могло вызвать удивления - Пугалку, имевшему тогда рабочий стол в тогдашней к.34 теперешнего здания Отдела теор. физики. Тогда, в начале 80-х, стол его был в углу окно-доска, и сидел он лицом к доске [Upd доска висела на стене справа от входной двери]. А стол Наблюдателя был в другом углу, прямо на линии за Пугалкиной спиной. [Upd Эту комнату Пугалко сейчас узурпировал в своё личное пользование и красноречиво поставил свой стол, только сориентировав по-другому, на том самом месте, где когда-то был рабочий стол Наблюдателя, за которым последний получил целый ворох первостатейных Научных результатов -- всё, сделанное до 2003 года.] Взгляд Наблюдателя - стоило лишь оторвать голову от формул - не упирался в ссутуленную спину только по утрам, пока еще Наблюдатель делал свои открытия в одиночестве [>> оптимальный режим теоретика].
Парнишка приходил пару раз в неделю и садился рядом с сутулившимся гипоученым, и они занимались.
Но толку явно не было: будущий шарлатан с характерным отсутствием воображения долдонил, а парнишка с виноватым видом тупил.
И вот сидит себе как-то утром Наблюдатель в одиночестве, работает, -- вдруг! в комнату входит эластичный Витя, решительно подходит к столу и сурово объявляет (эта такая манера была у замдиректора объявлять Наблюдателю подобные вещи, свалившись как снег на голову поутру, пока Наблюдатель работал в одиночестве [Upd ср. второй эписодий тут]), что теперь заниматься с парнишкой будет Наблюдатель. Наблюдателю несколько даже польстило, что из довольно многих кандидатов на эту роль был выбран именно он. С другой стороны, он-то знал, что в содержательном плане это решение - правильное, и отметил для себя, что дирекция на самом деле информирована.
Приходит, значит, парнишка, начинает с Наблюдателем заниматься. Наблюдатель ярко помнит самое начало занятий: чтобы объяснить про треугольник с заданными основанием и двумя прилежащими углами, он тут же выдумал, как на побережье Черного моря между Батуми и Пицундой [Upd бывший парнишка и сейчас говорит с заметным грузинским акцентом] стоят две РЛС на известном расстоянии, а из Турции норовят нарушить советское воздушное пространство вражеские самолёты, а у РЛС сломались дальномеры ... У парнишки глаза загорелись интересом.
Как-то позже Наблюдатель, выходя из здания теор. отдела, столкнулся с мамой парнишки, стоявшей чуть влево, кого-то ожидая. И она стала в теплых выражениях благодарить Наблюдателя, сообщив, что парнишка, типа, начал заниматься!
Где-то в то же примерно время Наблюдатель проходил на физфаке по коридору между Кафедрой квантовой статистики и ауд.4-58. Как вдруг! ему наперерез шагает смотритель дел кафедры Валерий Дмитриевич Кукин и, увлекши с прохода к темно-коричневым деревянным панелям коридора, доверительно советует не увлекаться в занятиях с парнишкой тонкостями, а «попроще, попроще - как в учебнике». Наблюдатель намёк понял: речь могла идти только о недавнем обсуждении с парнишкой второго закона Ньютона, и как с иной точки зрения закон сей может рассматриваться не как закон, а как определение силы. Парнишка, надо думать, в порыве познавательного энтуазизма ляпнул это дома, спровоцировав дознание.
Но цимес случился, когда пришло время вступительных экзаменов. Пребывает себе Наблюдатель одним летним утром в благостном расположении духа здорового выспавшегося организма (эх! где вы годы молодые), как вдруг! мессидж от Обезъянка прибыть к нему на квартиру для дополнительной консультации парнишке накануне вступительного экзамена. Сыграло очко у папаши, ну да ладно, бывает. Надел Наблюдатель свою красную футболку, сел на велосипед и пригнал за час с чем-то (Калужское шоссе в те развито-соцыалистические времена - трудно уже поверить! - почти пустое было) по указанному адресу на Ленинский проспект.
Посидели с парнишкой часа два, повторили что-то и, закончив заниматься, вышли в гостиную.
Там Обезъянко предложил Наблюдателю чаю-кофе, настояв на кофе, мол, чай не греет - но, что характерно, без намёка на твердую закусь, а голод уже, ясен пень, образовался. [Upd Кофе, радушно улыбаясь, принесла симпатичная мама парнишки.]
Сидим, беседуем. Обезъянко какую-то брошюрку про расстрел Николая II читал и вот, маша ею, интересовался, есть ли ещё тот дом, в подвале которого расстреляли императора, в бывшем г. Екатеринбурге, откуда Наблюдатель родом. А потом без подготовки вдруг указывает пальцем на парнишку и сообщает: «он теперь ваш должник!». С этаким довольным смешком и характерным швырканьем.
Ха-ха-ха, молча подумал Наблюдатель, занося пункт в таблицу своей хорошей памяти.
Эписодий «Беседа»
Как-то в 1990-х гг. работает Наблюдатель на своем рабочем месте, здание практически пустое. Выходит зачем-то в коридор - и сталкивается в коридоре с бродящим там от скуки Обезъянком, который увлекает Наблюдателя к себе в кабинет и затевает беседу.
Наблюдателя всегда поражало, что Обезъянко общался с ним не без некоторого даже уважения, но так, как будто в дым не понимал, как должен относиться Наблюдатель к Обезъянку, не выполнившему своё торжественное обещание, причём не выполнившему, что называется, с особым цинизмом и с катастрофичными последствиями для научной карьеры Наблюдателя. С другой стороны, Наблюдатель всегда в подобных случаях испытывал некое даже удовольствие [Upd скорее, любопытство], симулируя умную беседу с Обезъянком и наблюдая его реакции на умные слова и разные намёки.
Вот забавный рассказ из той беседы. Когда стало известно об образовании в Академии «ядерного» института, к Обезъянку стали подходить люди вроде А.Б.Мигдала и предлагать себя в зав. теор. отдела. Потому что академический режим секретности был помягче, и можно было ездить за границу. Подобные предложения Обезъянко отвергал, типа, «А я кем буду?!» (вот прям в точности эту фразу Обезъянко воскликнул Наблюдателю). И через четверть века сохранилось в душе Обезъянка возмущение столь наглыми предложениями.
Потом Обезъянко с некоторым воодушевлением заикнулся про «эффект Рубакова», на что Наблюдатель, перебив, с подчёркнутой небрежностью, как дело само собой разумеющееся (каким оно на самом деле и является), сообщил: «Ну, это же маргинальный феномен!»
Обезъянко на секунду ошарашенно замолк - и перевёл разговор.
С одной стороны, нельзя уверенно предполагать, что Обезъянко понял слова «маргинальный феномен».
С другой стороны, будучи в принципе не в состоянии составить себе суждение о каком-либо научном предмете, Обезъянко в этом плане критически зависел от других людей. [>> «Дрессировка»]
Чуть позже по ходу разговора, когда речь зашла о том, что такое наука и кто такие великие учёные, Наблюдатель пошёл к доске и нарисовал диаграмму с осями «эмоции-разум», пояснив, что под эмоциями понимается животное начало и т.д., указав подошедшему к доске Обезъянку на область вблизи одной из осей и с явным намёком (точных слов, увы, упомнить невозможно). Обезъянко намёк почуял и проявил признаки дискомфорта. И когда Наблюдатель указал на «область гениев» на графике, приведя в пример нечто понятное Обезъянку - а именно Н.Н., Обезъянко встрепенулся и поспешил отыграть свою стандартную бихевиоральную программу для такого случая: сильно округлил глаза и с благоговением произнёс «Николай Николаевич был великий человек!» - и тут же вернулся за стол, чтобы переменить тему разговора.
Описанную бихевиоральную программу, запускавшуюся на сигнал «Николай Николаевич», Обезъянко исполнял на глазах Наблюдателя не раз.
Эписодий «Философия»
Как-то раз в конце 1980-х гг. собирал Обезъянко теоротдел у себя в кабинете по какому-то поводу. Пока народ подтягивался, Наблюдатель занял место поближе к двери. Какая-то болтовня шла, упомянули одного из молодых сотрудников теоротдела, выпускника, кстати, колмогоровского интерната №18 при МГУ. О чём там речь была, Наблюдатель в точности не помнит, но в какой-то момент было что-то сказано про какую-то помощь. И тут Обезъянко, оказавшийся в профиль правым боком прямо перед Наблюдателем, сделал программное высказывание, которое прямо-таки врезалось в память Наблюдателю:
«Гений сам пробъёт себе дорогу!»
Сказано это было с хитрованской такой довольной кривой усмешечкой с характерным швырканьем, и с ленивой отмашечкой на слове «сам» кистью правой руки, поднятой перед грудью.
В этом высказывании - суть Обезъянкина взгляда на роль руководителя науки, как он эту роль понимал. В том смысле, что можно со спокойной совестью сосредоточиться на пробивании дороги Чучелку и прочим своим.
Эписодий «Сосед»
Как-то после очередного защитного теоротдельского симпосия в ранних 1980-х (имя подзащитного известно [Upd непонятливый Саша]) позвал Чучелко Наблюдателя воспользоваться возможностью продолжить симпосий в мастерской одного московского архитектора, заодно там и переночевать. Стояли сильные морозы, а кругом был развитой соцыализм, так что ехать в Троицк в полночь было не сахар - пришлось бы переть от шоссе до микрорайона полтора км пешком по обледеневшей дороге с глубокими колдобинами через продуваемое поле при таком-то морозе. Короче, Наблюдатель приглашение принял.
Сидим себе, беседуем. И вот вдруг! сообщает Чучелко, что Обезъянко был соседом их семьи, «когда я был маленький». Учитывая открытые данные, это могло иметь место, когда Чучелко только что родился, в течение примерно года перед убытием Обезъянка в Дубну после защиты кандидатской в МИ АН в 1956 г.
Радостно вообразить, как тетёшкал соседского сосунка радушный аспирант МИ им. Стеклова АН СССР. На всю жизнь сохранил Обезъянко особое отношение к Чучелку [Upd несмотря на мамины сомнения]. И премию института ему неоднократно давал, и советами одарял, прогуливаясь с ним под ручку в коридоре 3-го этажа здания Отдела теор. физики. И грамотой Президиума АН украшал. И в членкоры выдвигал [ трижды, голосами глистоидов учёного быдлосовета].
Эх, не успел Обезъянко сделать из Чучелка члена-корреспондента Российской Академии Наук!
Эписодий «Подвезу»
В первое лето после переселения из общежития МГУ на 8 лет в общежитие ИЯИ (пресловутое В-2), невозможно было не обратить там внимание на весьма фотогеничную во всех буквально отношениях девушку лет 22-25 (имя её известно). Радуясь своей всем очевидной фотогеничности, брюнетка любила цветастые летние платья, подчеркивавшие её выгодную фигуру. И вот рассказывает она как-то раз в общежитской компании такой случай: идет, мол, она в середине дня по улице Центральной. Вдруг! рядом останавливается чёрная машина, из неё вылазит, хромая, Обезъянко и заявляет, почти как поручик Ржевский: «Я директор ИЯИ, хотите - подвезу?» Заканчивая рассказ, от которого она явно получала удовольствие, девушка сообщила, что она, конечно, отказалась.
Вот ещё Дубна город побольше Троицка был, и девушек там в статистическом рассуждении поболе было. А черной машины, наверное, ещё не было.
Эписодий «Имена»
Обезъянко получил рекомендации для поступления в аспирантуру к Н.Н.Боголюбову от грузинских математиков И.Н.Векуа и Н.И.Мусхелишвили. Которые, следовательно, несут первую ответственность за запуск Обезъянка на траекторию.
Два сочинения о великих математических работах И. Н. Векуа написал Тенгиз Валерьянович Меунаргия:
- Краткий обзор основных результатов И. Н. Векуа по теории оболочек / Т. В. Меунаргия ; Тбил. гос. ун-т, Ин-т прикл. математики им. И. Н. Векуа, 60 с. 20 см, Тбилиси Изд-во ТГУ 1989
- Развитие метода И. Н. Векуа для задач трехмерной моментной теории упругости / Т. В. Меунаргия ; Тбил. гос. ун-т, Ин-т прикл. математики им. И. Н. Векуа, 78 с. 20 см, Тбилиси Изд-во Тбил. ун-та 1987
http://www.biblus.ru/Default.aspx?auth=1b4e476g8&acls=22180
Обезъянкина вдова - Майя Валерьяновна Меунаргия (http://www.open.ge/05/vechorka/005/005-11.htm).
Некто О.В.Меунаргия написал сочинение прямо в Дубне в той самой лаборатории, где до последнего времени оставался кабинет Обезъянка:
В.А.Мещеряков, О.В.Меунаргия. Новый вид фазового представления для электромагнитного формфактора пиона. 8 с. Дубна ОИЯИ 1979
http://www.biblus.ru/Default.aspx?book=1b0a1b0a2c1b4
Свидетельств о родственных связях Векуа и Меунаргия [Upd чтобы подтвердить или опровергнуть старый слух, мол, внучка] и о том, каким боком там Мусхелишвили, в интернете найти не удалось. [Upd См. также коммент.]
Некий опытный физик, увидев когда-то вышеприведённое фото, давно заколлекционированное Наблюдателем, посоветовал всмотреться в диспозицию, дистанцию, выражения лиц и жесты: «Знал своё место Алеко!»
Эписодий «Последний семинар»
Вскоре после того, как в arXiv было выложено исследование о работе Струминского, в теоротделе состоялся очередной семинар. Наблюдатель, входя в комнату №5, обнаружил, что она довольно полная, а на стульчике прямо перед дверью сидит Обезъянко, глядя перед собой широко раскрытыми глазами и с видом несколько грустным. «Давненько не появлялся он на семинаре», - зафиксировал факт Наблюдатель. Проходя в глубину комнаты за чаем, Наблюдатель поймал взгляды молодых коллег, подавлявших улыбки.
Первоначально материал под названием "Пробное тело: Академик А.Н.Тавхелидзе" был размещён в начале 2010 г. по адресу http://www.inr.ac.ru/~ftkachov/vteninn/testbodies/tavkhelidze/
При переносе в Записную книжку (по причине ивента Обезъянко-88) сделаны небольшие исправления и добавлены ссылки.
Название взято из старой записи, ранее содержавшей только оглавление.
***
В виду свершившегося, наконец, 27 февраля 2010 г., запланированный сюда мемуар приобретает новое значение... и новый приоритет.
Материал предоставляется Наблюдателем [>> who is Наблюдатель] в осуществление им своей экспертной, и даже можно смело сказать, уставной функции, уклониться от которой он не может, как доктор физ-мат наук, один из высокоцитируемых ученых России и ведущий научный сотрудник не последнего из институтов РАН.
Ведь разве можно обсуждать остроактульную проблему реформирования РАН, не постаравшись понять, что она в лице своих мощных членов представляет!
Если кто-нибудь возразит-де de mortuis aut bene aut nihil, то Наблюдатель ответит, что пока не забит осиновый кол, критерий de mortuis не применим. [>> смердящий труп ...]
Оглавление
Эписодий «Спецкурс»
Эписодий «Экзамен»
Эписодий «Обещание»
Эписодий «Дрессировка»
Эписодий «Репетиторы»
Эписодий «Беседа»
Эписодий «Философия»
Эписодий «Сосед»
Эписодий «Подвезу»
Эписодий «Имена»
Эписодий «Последний семинар»
Дополнительные материалы
«Цветная» афера трёх академиков
См. также сводочку; все записи по тэгу обезъянко.
«Нельзя говорить, что Тавхелидзе не понимает физики:
ведь он даже не знает, что она существует!»
Известный физик-теоретик
Эписодий «Спецкурс»
Наблюдатель впервые имел возможность пронаблюдать обсуждаемое пробное тело [в дальнейшем "Обезъянко" -- как и всюду в Блоге] в осеннем семестре 1976 г. (датировка с точностью до года), когда тот прочёл спецкурс по основам вторичного квантования на Кафедре квантовой статистики Физического факультета МГУ. К сожалению, как назывался с/к, упомнить невозможно, но несомненно то, что рассказывалось в нем о самых-самых примитивных вещах (операторы рождения-уничтожения, да как они коммутируют...).
Причиной выбора с/к Наблюдателем было то простое соображение, что объявленная тема была в магистральном русле интересовавшей его тогда тематики [квантовая теория поля], и он надеялся в любом случае что-нибудь почерпнуть. Однако элементарность и бессодержательность материала с/к была удивительна - ведь на кафедре тогда был обязательный с/к по этим темам, причем гораздо более серьёзный. [Upd Коммутаторы и вторичное квантование мусолил в своём с/к ещё и НН-мл.]
Обезъянко читал курс по бумажке, копируя оттуда формулу на доску, пытаясь пересказывать словесные комментарии, которые в пересказе выходили смешными и неграмотными. Некоторые из них Наблюдатель записывал, чтобы не скучать. К сожалению, бумаги студенческих времен не сохранились, а жаль. Наблюдатель советует теперь своим дипломникам-аспирантам ничего не выбрасывать, кроме как если уж совсем невмоготу таскать свой архив по местам жительства.
Увы, Наблюдателю в силу юности и сопутствующей этому скоротечному недостатку наивности [>> младоприматы] даже в голову не могло прийти, что директор академического института, членкор и профессор, читающий с/к по квантовой теории поля, может не понимать того, что он читает. Наивная вера Наблюдателя в образ Науки, созданный болтунами вроде Ярослава Голованова [>> научпопы-вредители], просто блокировала очевидную мысль, что Обезъянко - элементарно невежествен в смысле теорфизики, да и вообще. И понадобилось года 3-4, чтобы эта блокировка, наконец, пала [>> лажевый блок]. Тут урок некоторым теперешним молодым людям, пламенно защищающим ум некоторых теперешних академиков [>> дроиды; Пугалко].
Запомнился момент, когда Обезъянко воспроизводил на доске условие ортогональности многочастичных состояний (это когда состояние a+ a+ ... a+ |0> умножается на своё сопряжённое). Эта тривиальная, хотя и несколько громоздкая формула была верхом сложности в курсе. Так вот, Обезъянко выписал несколько дельт, потом замолчал, вглядываясь в бумажку, начал было выписывать заглавную сигму - потом махнул рукой и, бросив быстрый взгляд на аудиторию, пробормотал что-то вроде «ну, тут просто симметризация». Видимо, такое было пояснение в бумажке.
По окончании семестра были розданы размноженные машинописные конспекты со вписанными от руки формулами. Их содержание было вполне серьезным, но сильно не соответствовало рассказанному в курсе - там было что-то про связанные состояния. Ближе познакомившись впоследствии с лупанистическим кругом Обезъянка, наиболее вероятно предположить, что бумажки были по какому-то курсу, где-то когда-то прочитанному Р.Н.Фаустовым, преданным другом Обезъянка [>> тэг сладкопевец]. Рудольфа Николаевича можно было нередко видеть в компании Обезъянка, например, когда он, чуть отставая, сопровождал Обезъянка, проходившего на свое место между рядов кресел в конференц-зале 101 корпуса перед началом торжественного заседания в честь 30-летия ИЯИ РАН. Р.Н. засветился в дальнейшем в одной важной лупанистической транзакции с Обезъянком, имевшей прямое отношение к научной карьере Наблюдателя, поэтому о ней будет чуть подробней сказано в своё время в своём месте. [Upd Посмотреть на Сладкопевца во время акта можно здесь.]
Эписодий «Экзамен»
Следующее столкновение с Обезъянком у Наблюдателя произошло, когда тот в окружении группки подчинённых принимал экзамен у Наблюдателя (это был 5й курс) с тем, чтобы взять его на диплом [>> две катастрофические ошибки (1) диплом у Обезъянка]. Очевидно, сей экзамен также сдавали однокурсники Наблюдателя М.Е.Шапошников и Чучелко, но Наблюдатель об этом ничего не помнит, т.к. его собственные впечатления были и без того достаточно яркими.
Короче, стоит Наблюдатель у доски в ауд. 4-58, что напротив Кафедры, и, находясь в состоянии понятного стресса, сосредоточенно отвечает на вопросы, исходящие из группы людей, сидящих где-то в середине аудитории. Задаёт вопрос и Обезъянко. Наблюдатель, напрягшись, разбирает в уме вопрос на слова, пытаясь сложить из них смысл, смысла не находит и честно отвечает, мол, так и так, «вопрос смысла не имеет» потому-то и потому-то. Всем сопровождающим лицам, надо полагать, было понятно, что вопрос от Обезъянка и не может иметь никакого физического смысла. Но Наблюдателю этого никто не объяснял, а по упоминавшейся своей в то время крайней наивности он об этом и не подозревал. В общем, в группе «экзаменаторов» произошло некое бурчание. Через какое-то время Обезъянко снова задал вопрос. И всё было точно так же, только бурчание стало совсем явным и негодующим. Но экзаменация Наблюдателя закончилась и он был отправлен через коридор на кафедру дожидаться решения.
Видимо, тут был сделан перерыв перед тем, как испытать других экзаменуемых, потому что вслед за Наблюдателем в пустое помещение кафедры, почти наступая ему на пятки, протиснулся Обезъянко и закрыл за собой дверь, как бы подперев её на секунду спиной с заложенными за спину руками, чтобы никто не мог войти. Наблюдатель, обернувшись, был сильно удивлен, увидев совсем близко от себя явно разгоряченное лицо тяжело дышавшего Обезъянка. Лицо, как бы сдерживая себя, тихо, но отчетливо произнесло: «Ви нэмножечко самоуверенны, но это хорощо», и дверь была отпущена. Наблюдатель не пытался как-то реагировать, да и не имел, что тут сказать, перебирая в голове вопросы-ответы экзамена и не находя, к чему там можно придраться, а главное, почему простое знание смысла физических терминов можно было бы квалифицировать как самоуверенность. Качеству ответов однажды (возможно, в тот же день) было явлено и внешнее свидетельство:
В какой-то момент на кафедре случайно тет-а-тет оказались Наблюдатель и ему еще тогда неизвестный всем известный В.А.Кузьмин [>> Кузя], в своём знаменитом чёрном кожаном пиджаке сидевший на черном дерматиновом диване, стоявшем справа от двери. Наблюдатель в ту секунду просто торчал где-то посередине комнаты. А сидящий, светло улыбаясь из-за поблескивавших стекол очков, произнес фразу, которую Наблюдатель дословно воспроизвести не может, но которая выражала в точности тот смысл, что её произносивший приветствовал бы, если бы Наблюдатель с ним научно поработал. Наблюдателю предложение показалось странным, ведь руководитель диплома у него уже был предусмотрен (некто Четыркин [>> мразь Макако]). Впрочем, странного тогда было много, и Наблюдатель просто скромно, но бдительно внимал всему происходящему.
А результат экзаменации был такой: экзамен не был зачтён Наблюдателю, а было ему задано дополнительное задание - воспроизвести расчеты из относительно свежей статьи двух авторов (Collins, Macfarlane; это была в то время известная статья, в которой был выполнен в какой-то степени образцовый расчет по новому мощному методу размерной регуляризации, придуманному будущими нобелеатами Тофтом и Вельтманом [которым через много лет будут пытаться приписывать главное "кандидатское" открытие Наблюдателя]).
В общем, задание было «убойным», Наблюдатель за время до повторного экзамена (кажется, была отпущена неделя) не мог его выполнить (надо было еще разобраться с тем, что такое эта самая размерная регуляризация - вещь нетривиальная).
Сказанный Четыркин (которому Наблюдатель был, как выяснилось в дальнейшем, крайне нужен как рабочая лошадка, чтобы тому самому не пришлось делать диссер Чучелку [>> Акт I]) был в нервическом беспокойстве и постарался замять продолжение экзамена, лично проверив, что Наблюдатель как бы сделал дополнительное задание, и выдав Обезъянку положительный отчет (момент проверки Наблюдатель помнит как сейчас: бумаги были разложены на широком подоконнике в коридоре физфака на 4м этаже).
Тогда же Наблюдателю было сказано, что дополнительное задание придумал задать - очевидно, в раже лояльности осерчавшему боссу - Н.В.Красников [он же Крыско], которого Наблюдатель тогда еще толком не знал, поэтому не удивился. А если бы знал, то тоже не удивился бы.
Эписодий «Обещание»
Когда Обезъянко объявлял Наблюдателю и Чучелку, что берёт их на диплом и (подразумевалось) в аспирантуру, то произошло это так.
Наблюдатель и сказанный Чучелко сидели на первой парте в ряду у окна в ауд. 4-58. Обезъянко подошёл и встал прямо перед партой (между партой и стеной, на которой доска) и сказал, глядя куда-то поверх их голов (сидевшему Наблюдателю надо было поднять голову, чтобы видеть лицо Обезъянка):
«Если хорошо напишете диссертацию, то дальше я позабочусь.»
Буквально так и сказал. Глядя поверх голов.
У Наблюдателя в дальнейшем было достаточно времени оценить, почему Обезъянко избегал при этом взглянуть на него.
Потому что сделал он (Наблюдатель) две кандидатских. Но заботы так и не дождался. Зато много лет наблюдал, как Обезъянко заботится о своём любимом Чучелке. ["помощь" множества холуёв, три выдвижения в членкоры от института, etc. etc., ср. автосвидетельство]
Наблюдатель также знает, что и безо всяких подобных обещаний, по факту жизни, обязанность научрука - обеспечить «прикрытие» начинающему талантливому учёному, всегда представляющему собой соблазн для плагиаторов всех мастей и иных критикёров, и находящемуся на старте карьеры в абсолютно слабой позиции. Такое «прикрытие» критически важно, без него карьера ломается в науке на корню, и чем сильнее грабёж, тем сильнее ломается, потому что тем сильнее сопровождающие грабёж страховочные клеветы [>> хумбаба]. Не говоря про то, как она ломается, когда сам научрук затевает игры в плагиат в отношении руководимого - независимо от того, кто благоприобретатель - сам научрук или какое-нибудь его любимое чучелко. И независимо от того, чьими руками совершаются игры - самим научруком или его шестёрками.
Короче, этот большой-пребольшой должок ещё не оплачен. А у Обезъянка есть правопреёмники, которые унаследовали от него большие рычаги власти, предварительно доказав ему свою лояльность, в том числе и в украшении Чучелка. А значит - унаследовали они и обязательства.
Эписодий «Дрессировка»
В начале 1980-х гг. у Обезъянка была манера «работать» с аспирантами, скорее всего, собезьяненная с Н.Н. Происходило это так.
Выбиралась очередная жертва (В.Рубаков, В.Токарев, М.Шапошников ... Наблюдатель был по некоторым причинам последним в этом списке, а Чучелко никогда «работе» не подвергался [что, кстати, интересно]).
С этой жертвой в течение какого-то времени еженедельно по воскресеньям проводились «рабочие сессии» в кабинете Обезъянка на третьем этаже того здания, где теперь Отдел теор. физики. [Это теперь Обезъянкин мемориальный кабинет; там проходило мероприятие Обезъянко-88.]
Обезъянко созывал человек 6-10, жертве назначался некий проект по её теме, и затем она ежевоскресно отчитывалась за сделанное перед группой, которая как бы научно обсуждала сделанное. В итоге публиковалась статья в ЭЧАЯ (где у Обезъянка было всё схвачено) с длинным списком авторов, включая саму жертву, Обезъянка и других участников сессий, которые проявили какую-нибудь активность.
Наблюдатель однажды слышал, как в коридоре Обезъянко требовал объяснений у Крыска за пропуск какой-то сессии, и Крыско оправдывался, мол, «в военкомат вызывали», а Обезъянко в ответ ухмылялся. Потом Наблюдателю пояснили, что это у Крыска стандартная отговорка для таких случаев. Что сообщает нечто об особых отношениях этих двух лупанаров.
В какой-то момент Наблюдатель осознал, что в том, как проходят сессии, есть инвариант: сессию открывал Обезъянко, кратко и на удивление внятно суммируя достижение предыдущей сессии. Затем начинался рассказ жертвы, перетекавший в обсуждение - и реплики Обезъянка быстро становились столь же бессмысленными, как и те вопросы, о которых рассказывалось в эписодии «Экзамен». Загадочным было то, что первая речь Обезъянка на каждой «сессии» была хотя и краткой, но вполне разумной. Загадочным потому, что к моменту осознания этой корреляции Наблюдатель уже избавился от самых крупных иллюзий насчёт Обезъянка.
Загадка разгадалась в один прекрасный рабочий день, когда Наблюдатель заносил в Дирекцию какую-то бумагу на подпись. В приёмной никого не было - в то героическое время там ещё заседала А.В.Невструева [см. о ней [ияи] институт морального уродства (2) откуда оно пошло] - и бумагу пришлось просто положить ей на стол. Геометрия маленького «предбанника» была такова, что налево была дверь в кабинет Обезъянка, прямо был стол А.В., а направо была дверь в кабинетик эластичного Вити, тогда еще замдиректора.
Так вот, дверь в кабинетик замдиректора была приоткрыта ровно настолько, чтобы при входе в «предбанник» невозможно было не заметить - тем более при наличии внятных звуков речи, исходивших оттуда, - стоящих там у доски э-Витю с мелом в руке (ближе к двери) и Обезъянка (дальше от двери). За секунды, которые понадобились, чтобы войти, сообразить, куда положить бумагу, и уйти, - Наблюдатель успел совершенно отчётливо услышать, как э-Витя внятно проговаривал научные слова, а Обезъянко их в точности повторял. Это было настолько неожиданно, что Наблюдатель, нарочито не спеша покидая «предбанник», не удержался обернуться через левое плечо, чтобы хотя бы краем глаза посмотреть на эту замечательную картину.
На следующей воскресной сессии в затравочной речи Обезъянка одна из фраз была в точности той, репетицию которой посчастливилось засвидетельствовать Наблюдателю. [Upd Такие совпадения причиняют в мозге торк, весьма способствующий запоминанию события совпадения.]
Наблюдатель после этого еще не раз замечал, как Обезъянко тихо повторял, шевеля губами, только что услышанное какое-нибудь научное выражение. Это случалось в разных ситуациях.
Эписодий «Репетиторы»
Когда в 1980-х гг. подрос законный сын Обезъянка, встала задача его подготовки к вступительным экзаменам на физфак МГУ, поскольку сам парнишка, что называется, не тянул. Ввиду деликатности дела, оно было поручено - что на тот момент уже не могло вызвать удивления - Пугалку, имевшему тогда рабочий стол в тогдашней к.34 теперешнего здания Отдела теор. физики. Тогда, в начале 80-х, стол его был в углу окно-доска, и сидел он лицом к доске [Upd доска висела на стене справа от входной двери]. А стол Наблюдателя был в другом углу, прямо на линии за Пугалкиной спиной. [Upd Эту комнату Пугалко сейчас узурпировал в своё личное пользование и красноречиво поставил свой стол, только сориентировав по-другому, на том самом месте, где когда-то был рабочий стол Наблюдателя, за которым последний получил целый ворох первостатейных Научных результатов -- всё, сделанное до 2003 года.] Взгляд Наблюдателя - стоило лишь оторвать голову от формул - не упирался в ссутуленную спину только по утрам, пока еще Наблюдатель делал свои открытия в одиночестве [>> оптимальный режим теоретика].
Парнишка приходил пару раз в неделю и садился рядом с сутулившимся гипоученым, и они занимались.
Но толку явно не было: будущий шарлатан с характерным отсутствием воображения долдонил, а парнишка с виноватым видом тупил.
И вот сидит себе как-то утром Наблюдатель в одиночестве, работает, -- вдруг! в комнату входит эластичный Витя, решительно подходит к столу и сурово объявляет (эта такая манера была у замдиректора объявлять Наблюдателю подобные вещи, свалившись как снег на голову поутру, пока Наблюдатель работал в одиночестве [Upd ср. второй эписодий тут]), что теперь заниматься с парнишкой будет Наблюдатель. Наблюдателю несколько даже польстило, что из довольно многих кандидатов на эту роль был выбран именно он. С другой стороны, он-то знал, что в содержательном плане это решение - правильное, и отметил для себя, что дирекция на самом деле информирована.
Приходит, значит, парнишка, начинает с Наблюдателем заниматься. Наблюдатель ярко помнит самое начало занятий: чтобы объяснить про треугольник с заданными основанием и двумя прилежащими углами, он тут же выдумал, как на побережье Черного моря между Батуми и Пицундой [Upd бывший парнишка и сейчас говорит с заметным грузинским акцентом] стоят две РЛС на известном расстоянии, а из Турции норовят нарушить советское воздушное пространство вражеские самолёты, а у РЛС сломались дальномеры ... У парнишки глаза загорелись интересом.
Как-то позже Наблюдатель, выходя из здания теор. отдела, столкнулся с мамой парнишки, стоявшей чуть влево, кого-то ожидая. И она стала в теплых выражениях благодарить Наблюдателя, сообщив, что парнишка, типа, начал заниматься!
Где-то в то же примерно время Наблюдатель проходил на физфаке по коридору между Кафедрой квантовой статистики и ауд.4-58. Как вдруг! ему наперерез шагает смотритель дел кафедры Валерий Дмитриевич Кукин и, увлекши с прохода к темно-коричневым деревянным панелям коридора, доверительно советует не увлекаться в занятиях с парнишкой тонкостями, а «попроще, попроще - как в учебнике». Наблюдатель намёк понял: речь могла идти только о недавнем обсуждении с парнишкой второго закона Ньютона, и как с иной точки зрения закон сей может рассматриваться не как закон, а как определение силы. Парнишка, надо думать, в порыве познавательного энтуазизма ляпнул это дома, спровоцировав дознание.
Но цимес случился, когда пришло время вступительных экзаменов. Пребывает себе Наблюдатель одним летним утром в благостном расположении духа здорового выспавшегося организма (эх! где вы годы молодые), как вдруг! мессидж от Обезъянка прибыть к нему на квартиру для дополнительной консультации парнишке накануне вступительного экзамена. Сыграло очко у папаши, ну да ладно, бывает. Надел Наблюдатель свою красную футболку, сел на велосипед и пригнал за час с чем-то (Калужское шоссе в те развито-соцыалистические времена - трудно уже поверить! - почти пустое было) по указанному адресу на Ленинский проспект.
Посидели с парнишкой часа два, повторили что-то и, закончив заниматься, вышли в гостиную.
Там Обезъянко предложил Наблюдателю чаю-кофе, настояв на кофе, мол, чай не греет - но, что характерно, без намёка на твердую закусь, а голод уже, ясен пень, образовался. [Upd Кофе, радушно улыбаясь, принесла симпатичная мама парнишки.]
Сидим, беседуем. Обезъянко какую-то брошюрку про расстрел Николая II читал и вот, маша ею, интересовался, есть ли ещё тот дом, в подвале которого расстреляли императора, в бывшем г. Екатеринбурге, откуда Наблюдатель родом. А потом без подготовки вдруг указывает пальцем на парнишку и сообщает: «он теперь ваш должник!». С этаким довольным смешком и характерным швырканьем.
Ха-ха-ха, молча подумал Наблюдатель, занося пункт в таблицу своей хорошей памяти.
Эписодий «Беседа»
Как-то в 1990-х гг. работает Наблюдатель на своем рабочем месте, здание практически пустое. Выходит зачем-то в коридор - и сталкивается в коридоре с бродящим там от скуки Обезъянком, который увлекает Наблюдателя к себе в кабинет и затевает беседу.
Наблюдателя всегда поражало, что Обезъянко общался с ним не без некоторого даже уважения, но так, как будто в дым не понимал, как должен относиться Наблюдатель к Обезъянку, не выполнившему своё торжественное обещание, причём не выполнившему, что называется, с особым цинизмом и с катастрофичными последствиями для научной карьеры Наблюдателя. С другой стороны, Наблюдатель всегда в подобных случаях испытывал некое даже удовольствие [Upd скорее, любопытство], симулируя умную беседу с Обезъянком и наблюдая его реакции на умные слова и разные намёки.
Вот забавный рассказ из той беседы. Когда стало известно об образовании в Академии «ядерного» института, к Обезъянку стали подходить люди вроде А.Б.Мигдала и предлагать себя в зав. теор. отдела. Потому что академический режим секретности был помягче, и можно было ездить за границу. Подобные предложения Обезъянко отвергал, типа, «А я кем буду?!» (вот прям в точности эту фразу Обезъянко воскликнул Наблюдателю). И через четверть века сохранилось в душе Обезъянка возмущение столь наглыми предложениями.
Потом Обезъянко с некоторым воодушевлением заикнулся про «эффект Рубакова», на что Наблюдатель, перебив, с подчёркнутой небрежностью, как дело само собой разумеющееся (каким оно на самом деле и является), сообщил: «Ну, это же маргинальный феномен!»
Обезъянко на секунду ошарашенно замолк - и перевёл разговор.
С одной стороны, нельзя уверенно предполагать, что Обезъянко понял слова «маргинальный феномен».
С другой стороны, будучи в принципе не в состоянии составить себе суждение о каком-либо научном предмете, Обезъянко в этом плане критически зависел от других людей. [>> «Дрессировка»]
Чуть позже по ходу разговора, когда речь зашла о том, что такое наука и кто такие великие учёные, Наблюдатель пошёл к доске и нарисовал диаграмму с осями «эмоции-разум», пояснив, что под эмоциями понимается животное начало и т.д., указав подошедшему к доске Обезъянку на область вблизи одной из осей и с явным намёком (точных слов, увы, упомнить невозможно). Обезъянко намёк почуял и проявил признаки дискомфорта. И когда Наблюдатель указал на «область гениев» на графике, приведя в пример нечто понятное Обезъянку - а именно Н.Н., Обезъянко встрепенулся и поспешил отыграть свою стандартную бихевиоральную программу для такого случая: сильно округлил глаза и с благоговением произнёс «Николай Николаевич был великий человек!» - и тут же вернулся за стол, чтобы переменить тему разговора.
Описанную бихевиоральную программу, запускавшуюся на сигнал «Николай Николаевич», Обезъянко исполнял на глазах Наблюдателя не раз.
Эписодий «Философия»
Как-то раз в конце 1980-х гг. собирал Обезъянко теоротдел у себя в кабинете по какому-то поводу. Пока народ подтягивался, Наблюдатель занял место поближе к двери. Какая-то болтовня шла, упомянули одного из молодых сотрудников теоротдела, выпускника, кстати, колмогоровского интерната №18 при МГУ. О чём там речь была, Наблюдатель в точности не помнит, но в какой-то момент было что-то сказано про какую-то помощь. И тут Обезъянко, оказавшийся в профиль правым боком прямо перед Наблюдателем, сделал программное высказывание, которое прямо-таки врезалось в память Наблюдателю:
«Гений сам пробъёт себе дорогу!»
Сказано это было с хитрованской такой довольной кривой усмешечкой с характерным швырканьем, и с ленивой отмашечкой на слове «сам» кистью правой руки, поднятой перед грудью.
В этом высказывании - суть Обезъянкина взгляда на роль руководителя науки, как он эту роль понимал. В том смысле, что можно со спокойной совестью сосредоточиться на пробивании дороги Чучелку и прочим своим.
Эписодий «Сосед»
Как-то после очередного защитного теоротдельского симпосия в ранних 1980-х (имя подзащитного известно [Upd непонятливый Саша]) позвал Чучелко Наблюдателя воспользоваться возможностью продолжить симпосий в мастерской одного московского архитектора, заодно там и переночевать. Стояли сильные морозы, а кругом был развитой соцыализм, так что ехать в Троицк в полночь было не сахар - пришлось бы переть от шоссе до микрорайона полтора км пешком по обледеневшей дороге с глубокими колдобинами через продуваемое поле при таком-то морозе. Короче, Наблюдатель приглашение принял.
Сидим себе, беседуем. И вот вдруг! сообщает Чучелко, что Обезъянко был соседом их семьи, «когда я был маленький». Учитывая открытые данные, это могло иметь место, когда Чучелко только что родился, в течение примерно года перед убытием Обезъянка в Дубну после защиты кандидатской в МИ АН в 1956 г.
Радостно вообразить, как тетёшкал соседского сосунка радушный аспирант МИ им. Стеклова АН СССР. На всю жизнь сохранил Обезъянко особое отношение к Чучелку [Upd несмотря на мамины сомнения]. И премию института ему неоднократно давал, и советами одарял, прогуливаясь с ним под ручку в коридоре 3-го этажа здания Отдела теор. физики. И грамотой Президиума АН украшал. И в членкоры выдвигал [ трижды, голосами глистоидов учёного быдлосовета].
Эх, не успел Обезъянко сделать из Чучелка члена-корреспондента Российской Академии Наук!
Эписодий «Подвезу»
В первое лето после переселения из общежития МГУ на 8 лет в общежитие ИЯИ (пресловутое В-2), невозможно было не обратить там внимание на весьма фотогеничную во всех буквально отношениях девушку лет 22-25 (имя её известно). Радуясь своей всем очевидной фотогеничности, брюнетка любила цветастые летние платья, подчеркивавшие её выгодную фигуру. И вот рассказывает она как-то раз в общежитской компании такой случай: идет, мол, она в середине дня по улице Центральной. Вдруг! рядом останавливается чёрная машина, из неё вылазит, хромая, Обезъянко и заявляет, почти как поручик Ржевский: «Я директор ИЯИ, хотите - подвезу?» Заканчивая рассказ, от которого она явно получала удовольствие, девушка сообщила, что она, конечно, отказалась.
Вот ещё Дубна город побольше Троицка был, и девушек там в статистическом рассуждении поболе было. А черной машины, наверное, ещё не было.
Эписодий «Имена»
Обезъянко получил рекомендации для поступления в аспирантуру к Н.Н.Боголюбову от грузинских математиков И.Н.Векуа и Н.И.Мусхелишвили. Которые, следовательно, несут первую ответственность за запуск Обезъянка на траекторию.
Два сочинения о великих математических работах И. Н. Векуа написал Тенгиз Валерьянович Меунаргия:
- Краткий обзор основных результатов И. Н. Векуа по теории оболочек / Т. В. Меунаргия ; Тбил. гос. ун-т, Ин-т прикл. математики им. И. Н. Векуа, 60 с. 20 см, Тбилиси Изд-во ТГУ 1989
- Развитие метода И. Н. Векуа для задач трехмерной моментной теории упругости / Т. В. Меунаргия ; Тбил. гос. ун-т, Ин-т прикл. математики им. И. Н. Векуа, 78 с. 20 см, Тбилиси Изд-во Тбил. ун-та 1987
http://www.biblus.ru/Default.aspx?auth=1b4e476g8&acls=22180
Обезъянкина вдова - Майя Валерьяновна Меунаргия (http://www.open.ge/05/vechorka/005/005-11.htm).
Некто О.В.Меунаргия написал сочинение прямо в Дубне в той самой лаборатории, где до последнего времени оставался кабинет Обезъянка:
В.А.Мещеряков, О.В.Меунаргия. Новый вид фазового представления для электромагнитного формфактора пиона. 8 с. Дубна ОИЯИ 1979
http://www.biblus.ru/Default.aspx?book=1b0a1b0a2c1b4
Свидетельств о родственных связях Векуа и Меунаргия [Upd чтобы подтвердить или опровергнуть старый слух, мол, внучка] и о том, каким боком там Мусхелишвили, в интернете найти не удалось. [Upd См. также коммент.]
Некий опытный физик, увидев когда-то вышеприведённое фото, давно заколлекционированное Наблюдателем, посоветовал всмотреться в диспозицию, дистанцию, выражения лиц и жесты: «Знал своё место Алеко!»
Эписодий «Последний семинар»
Вскоре после того, как в arXiv было выложено исследование о работе Струминского, в теоротделе состоялся очередной семинар. Наблюдатель, входя в комнату №5, обнаружил, что она довольно полная, а на стульчике прямо перед дверью сидит Обезъянко, глядя перед собой широко раскрытыми глазами и с видом несколько грустным. «Давненько не появлялся он на семинаре», - зафиксировал факт Наблюдатель. Проходя в глубину комнаты за чаем, Наблюдатель поймал взгляды молодых коллег, подавлявших улыбки.