Навстречу тундряным медведям 7
Ресторанный персонал поезда №7 тихо ненавидел ту половину поезда, которая была дети. Ибо дети не давали ресторанному персоналу в полной мере проявить свое обожание к той половине поезда, которая была сибиряки с путИны. Дети, заполняя собой весь зал, начинали завтракать с момента открытия ресторана, и делали это настолько неторопливо, что наступало время детского обеда. Обед детей плавно перетекал в их же ужин. А после окончания детского ужина ресторану оставалось лишь два вечерних часа на обожание сибиряков, едущих домой с путины.
- Не пойму я этих ментов, - ворчал в тамбуре Валерий Юрьич, - в своем купе тихонько распивать водку нельзя, а в кабаке, ПРИ ДЕТЯХ - можно…
Валерий Юрьич, в отличие от своих молодых земляков, отдавал себя в путинное рабство с совершенно конкретной целью: поднять своего единственного ангарского внука и собрать его в школу. Через это пахал он на конвейере разделки красной рыбы, как папа Карло. И честно заработал почти поллимона рублев. В отличие от своих молодых земляков, которые везли домой гораздо меньшие суммы.
Удивляло Валерия Юрьича многое. Но больше всего, до изумления, мучал его один вопрос: каким таким непостижимым образом ВСЕ проститутки, жулики и шулеры Владивостока мгновенно и безошибочно догадывались, что среди полмиллиона горожан именно Валерий Юрьич только что сошел на берег с путины… Все усилия истинного владивостокца, то есть меня, разъяснить жителю Ангарска, что это делается на три счета легко и непринужденно, об его изумление разбивались.
Поездовые полицыонэры оказались не менее экстрасенсорны, чем ВСЕ проститутки, жулики и шулеры Владивостока. Граждан, следующих их поездом с рыбацкой путины поездовые полицыонэры вычисляли мгновенно и безошибочно, поодиночке и пачками. И бдили за ними хищно и неотвязно. Поэтому отношение ресторанного персонала поезда №7 к поездовым полицыонэрам поезда №7 очень-очень походило на отношение ресторанного персонала к той половине поезда, которая была дети. Вашему покорному слуге как биологу все это сильно напоминало взаимоотношения грифов и гиен вокруг раненой антилопы.
Грифы не проиграли. Начав со скромной бюджетненькой водки, бравые ангарские тихоокеанцы в в пожилых, но профессиональных руках персоналок ресторана незаметно для себя через час перешли на сорта Мартеля от пяти тысяч рублей за ствол себе и Мартины от трех тысяч за ствол для дам…
Но гиены тоже не проиграли. Поняв масштабы освоения ангарских кошельков рестораном, поездовые полицыонэры просто сняли с поезда остатки ангарских кошельков вместе с телами хозяев в городе Хабаровске и заключили все это в привокзальный обезъянник для полного освоения этих остатков…
Заключили все это… За исключением Валерия Юрьича. Который был оставлен в поезде №7. И на то у поездовых полицыонэров была причина. Валерий Юрьич, в первый же миг, как сошел на берег в Пластуне, положил все свои поллимона на карточку. И не только положил все свои поллимона на карточку, но и рассказал об этом поступке всему поезду №7. Так что, надеюсь, добрался он до внука благополучно. И в школу внука собрал.
Амур под Хабаровском в ту пору еще смирно лежал в своей просторной исторической люльке - и даже не ворочался. Но после Благовещенска процент водной глади в картинке, стробоскопирующей за вагонным окном, начал заметно возрастать.
Но все это было полнейшей фигней. Потому что уже через полтора дня мне предстояло ринуться на встречу с тундряными медведями Тукурингра!
Продолжение следует