Хотят ли люди мира?
Есть вещи, которые для кого-то разумеются сами собой, но другим их очень трудно понять.
Для меня с детства не подлежало сомнению, что мир лучше войны, что добрые отношения между людьми есть величайшая ценность, что при разрешении спорных вопросов желательно выслушать друг друга и договориться. Я никогда не был ни толстовцем, ни вообще христианином, право человека на самооборону всегда считал законным. Но при этом я всегда с большим интересом размышлял над способами мирного разрешения различных конфликтов, формулами компромиссов, достижении таких договорённостей, которые позволят каждому получить то, чего он желает, или по крайней мере максимум возможного. Совет после удара по одной щеке подставить другую я всегда отвергал как принцип. Но при этом допускал, что иногда действительно разумнее подставить, если это поможет погасить конфликт с наименьшими издержками. При этом для меня было естественным думать, что подавляющее большинство людей хочет именно мирного разрешения конфликтов и желает избежать их тяжких последствий. Когда я читал о том, что Гитлер сознательно стремился к войне, предпочитая сокрушение своих жертв военной силой мирным уступкам с их стороны, других доказательств человеконенавистнической сущности фашизма мне уже не требовалось.
Потребовались десятилетия и множество наблюдений, чтобы понять, что множеству людей нравится драка. Им нужно не просто получить то, что они хотят - им необходима ещё слава победителя и унижение неприятного им персонажа. Соответственно, конфликт для них не неприятное и малоэффективное средство достижения желаемого результата, а сам по себе цель. В том числе и на непонимании этой психологии проиграли шестидесятники во главе с Горбачёвым. Согласно германо-скандинавской мифологии, доблестные воины, попавшие в Валгаллу, ежедневно сражаются, погибают, воскресают, пируют, а потом опять сражаются. Такое представление о полном счастье, для многих людей по сей день привлекательное.
Можно, конечно, объяснять это по Л.Гумилёву высшим уровнем пассионарности. Кипит в людях энергия, находящая выход в битве. Но всё-таки трудно мне поверить, что все люди, которые требуют кого-то бить, все люди, которые способны собачиться из-за пустяка, все люди, которые на предложения сделать для примирения символические уступки, презрительно цедят "Буду я ему уступать! Много чести!" такие уж пассионарии. Большинство таких людей вряд ли способно проявить в другом деле такую энергию, какую они проявляют, чтобы сжить со света неприятных им лиц. И смелость их чаще всего подкрепляется уверенностью в превосходстве сил.
Нет, это не энергия, а дикость. Неразвитость социальных навыков и социальных связей. Нежелание признавать других равными себе. Уверенность, что людей необходимо запугать, чтобы они с тобой считались. Но ведь запугивание отбивает и у другой стороны желание разговаривать по-человечески. А там ещё неизвестно, чья возьмёт. На самом деле людей, действительно готовых к жертвам в сражении, гораздо меньше, чем тех, кто привык демонстративно презирать компромиссы. Так что такое их поведение весьма опрометчиво. Если вы не хотите выступить в роли поджигателя войны, не надо говорить о том, что с кем-то "нельзя жить на одной земле", "нельзя дышать одним воздухом" и т.д. и т.п.
Для меня с детства не подлежало сомнению, что мир лучше войны, что добрые отношения между людьми есть величайшая ценность, что при разрешении спорных вопросов желательно выслушать друг друга и договориться. Я никогда не был ни толстовцем, ни вообще христианином, право человека на самооборону всегда считал законным. Но при этом я всегда с большим интересом размышлял над способами мирного разрешения различных конфликтов, формулами компромиссов, достижении таких договорённостей, которые позволят каждому получить то, чего он желает, или по крайней мере максимум возможного. Совет после удара по одной щеке подставить другую я всегда отвергал как принцип. Но при этом допускал, что иногда действительно разумнее подставить, если это поможет погасить конфликт с наименьшими издержками. При этом для меня было естественным думать, что подавляющее большинство людей хочет именно мирного разрешения конфликтов и желает избежать их тяжких последствий. Когда я читал о том, что Гитлер сознательно стремился к войне, предпочитая сокрушение своих жертв военной силой мирным уступкам с их стороны, других доказательств человеконенавистнической сущности фашизма мне уже не требовалось.
Потребовались десятилетия и множество наблюдений, чтобы понять, что множеству людей нравится драка. Им нужно не просто получить то, что они хотят - им необходима ещё слава победителя и унижение неприятного им персонажа. Соответственно, конфликт для них не неприятное и малоэффективное средство достижения желаемого результата, а сам по себе цель. В том числе и на непонимании этой психологии проиграли шестидесятники во главе с Горбачёвым. Согласно германо-скандинавской мифологии, доблестные воины, попавшие в Валгаллу, ежедневно сражаются, погибают, воскресают, пируют, а потом опять сражаются. Такое представление о полном счастье, для многих людей по сей день привлекательное.
Можно, конечно, объяснять это по Л.Гумилёву высшим уровнем пассионарности. Кипит в людях энергия, находящая выход в битве. Но всё-таки трудно мне поверить, что все люди, которые требуют кого-то бить, все люди, которые способны собачиться из-за пустяка, все люди, которые на предложения сделать для примирения символические уступки, презрительно цедят "Буду я ему уступать! Много чести!" такие уж пассионарии. Большинство таких людей вряд ли способно проявить в другом деле такую энергию, какую они проявляют, чтобы сжить со света неприятных им лиц. И смелость их чаще всего подкрепляется уверенностью в превосходстве сил.
Нет, это не энергия, а дикость. Неразвитость социальных навыков и социальных связей. Нежелание признавать других равными себе. Уверенность, что людей необходимо запугать, чтобы они с тобой считались. Но ведь запугивание отбивает и у другой стороны желание разговаривать по-человечески. А там ещё неизвестно, чья возьмёт. На самом деле людей, действительно готовых к жертвам в сражении, гораздо меньше, чем тех, кто привык демонстративно презирать компромиссы. Так что такое их поведение весьма опрометчиво. Если вы не хотите выступить в роли поджигателя войны, не надо говорить о том, что с кем-то "нельзя жить на одной земле", "нельзя дышать одним воздухом" и т.д. и т.п.