О наследии Лужкова, реконструкции и музеефикации
Телефон неожиданно показал некролог Юрию Михайловичу Лужкову, написанный Ильёй Варламовым в декабре 2019 года (сначала даже без даты, так что я подумал, что статья появилась только что).
https://varlamov.ru/3707768.html
Варламов вовсю сводил счёты с покойным, не пожелав выдержать паузу после кончины.
Не берусь комментировать всё сказанное. Отмечу, что речь шла исключительно о градостроительстве (в комментариях Варламову напомнили о заслугах Лужкова в организации городского хозяйства, в восстановлении повседневной жизни города).
Со многим сказанным я согласен. Тоже ненавижу манеру застраивать привокзальные площади.
Тоже не люблю, когда сносятся обжитые кварталы с дворами и магазинами, и на их месте вырастают здания-сундуки или бесформенные громады.
И манера, вместо того чтобы реставрировать здание, сломать его и построить заново, мне тоже очень не нравится.
Только вот нужно помнить, что манера эта появилась ещё до Лужкова. Впервые этот способ "реставрации" был испробован на здании цирка на Цветном бульваре. Организовал это дело Председатель Совета Министров СССР Николай Иванович Рыжков, и благословил это "созидательное разрушение" сам патриарх цирка Юрий Никулин. Бронзовая доска в честь реконструкции 1989 года стоит на фасаде цирка.
И как можно ставить в вину мэру такие приметы 90-х, как грязные рынки с криминальным душком и обилие рекламы? Это были неотъемлемые черты всей социальной ситуации, состояния общества в те годы. Прежние способы снабжения были разрушены, люди лихорадочно искали способы установить контакт между продавцом и покупателем. И эти грязные рынки кому-то вообще помогали выжить, а кому-то позволяли и ассортимент потребления разнообразить. Потребовалась некоторая экономическая стабилизация, чтобы и криминал потеснить, и санитарный контроль наладить, и вообще цивилизованную торговлю развивать.
А когда уже следующий мэр наводил чистоту, опять же без перегибов не обошлось. И исчезло множество торговых палаток и площадок, удобных для покупателей.
https://vsokolov21.livejournal.com/300914.html
https://vsokolov21.livejournal.com/254570.html
Повторяю - я за реставрацию, а не за слом с последующим строительством. Но вот "чисто искусствоведческий" подход к городу (и не только к городу), честно говоря, несколько пугает. Варламов пишет: "В случае с историческими зданиями важно понимать, что ценность представляют не только элементы фасада, но и подлинные интерьеры, детали. Без подлинности нет истории. Если вы возьмёте картину, допустим, Рафаэля, и сделаете точнейшую копию, миллиметр в миллиметр перенесёте все линии и цвета, то она всё равно не будет обладать никакой ценностью". И здесь уже остаётся возмутиться таким понятием о ценности. Что такое картина? Это произведение искусства, воздействующее на зрителя изображением (сочетанием форм и красок). Если это сочетание форм и красок именно таково, каким его создал автор, если оно выглядит в точности так же, то оно создаёт и такой же художественный эффект. Зрительное восприятие оригинала и точной копии одинаково. Получается, что ценность произведения от художественного впечатления вообще не зависит? За что тогда вообще его ценят? Кстати, о какой ценности идёт речь? О ценности художественной или о ценности материальной, денежной? Понятно, что оригинал картины будет цениться во много раз дороже, чем самая точная копия. Деньги будут платить за ауру этой самой "подлинности", за флёр личной причастности к творчеству гения, за возможность обладать тем самым холстом, над которым он работал собственноручно. Но, чтобы было к чему быть причастным, было чем интересоваться, художник должен был сначала прославиться именно эстетическим впечатлением от своих произведений. Тех самых произведений, которые могут быть в точности воспроизведены, так что копию от оригинала без специального исследования не отличишь.
Итак, сначала художник создаёт себе репутацию, заставив зрителей любоваться своими картинами. И ему платят за то, как выглядят эти картины. А потом (чаще всего уже после его смерти) эта репутация уже поддерживает сама себя, и картины покупают за то, что над ними работал именно этот мастер. Их уже рассматривают как вложение капитала. И кто-то может понести крупные убытки, купив копию вместо оригинала. Хотя художественное впечатление от оригинала и копии абсолютно одинаковое. Вывод: вопрос о подлинности произведения не художественный, а коммерческий.
Многие создают эту "магию имени", "престижную ренту" даже без собственно художественных достоинств ("акулы в формалине" и прочее).
В отношении зданий вопрос стоит несколько иначе. Здания не покупают как картины, чтобы наслаждаться их красотой. Их, как правило, не выкапывают из земли и не перевозят к покупателю (хотя какой-то американец купил старый Лондонский мост и поставил его в пустыне). Здания обычно покупают, чтобы использовать их площади. И здесь исторический престиж, конечно, может способствовать повышению арендной платы, но реальная полезность определяется в первую очередь всё-таки соответствием помещения заявленным целям.
Здания же наиболее исторически ценные - это как раз национальное достояние, коммерчески не используемое или используемое ровно настолько, насколько это можно делать, не нанося ущерба этому достоянию.
А материалы исторических зданий заменялись многократно - хотя бы вследствие пожаров. И здания от этого не переставали быть самими собой, если люди сохраняли к ним почтение (чего часто не хватает как раз в случаях с рекламой).
https://vsokolov21.livejournal.com/407307.html
Так или иначе, живой город неизбежно будет меняться. Его нельзя превратить в музей, признав основной задачей его жителей консервацию следов жизни прошлых эпох. Такова лишь судьба городов, активная жизнь которых завершилась, и которые представляют собой теперь собрание памятников и площадку для демонстрации форм ушедшей жизни, вроде Венеции
https://vsokolov21.livejournal.com/440193.html
или немецкого Ротенбурга.
И здесь должен признать, что реконструкция Царицына, при всех упрёках искусствоведов, была событием отрадным. Был сформирован музейный центр, культурный очаг юго-востока Москвы. И его создание всё же дало городу больше, чем дало бы восстановление аутентичных развалин. Вряд ли стоит упрекать папу Юлия II за то, что он не стал восстанавливать старую базилику Святого Петра, а решил строить новый собор, который соорудили Браманте и Микеланджело. Понятно, что на такое замечание архитектору непременно скажут: "А ты что, Браманте?" Но речь не об уровне гениальности, а о том, что строение прошлых веков было преобразовано сообразно потребностям века нынешнего.
https://varlamov.ru/3707768.html
Варламов вовсю сводил счёты с покойным, не пожелав выдержать паузу после кончины.
Не берусь комментировать всё сказанное. Отмечу, что речь шла исключительно о градостроительстве (в комментариях Варламову напомнили о заслугах Лужкова в организации городского хозяйства, в восстановлении повседневной жизни города).
Со многим сказанным я согласен. Тоже ненавижу манеру застраивать привокзальные площади.
Тоже не люблю, когда сносятся обжитые кварталы с дворами и магазинами, и на их месте вырастают здания-сундуки или бесформенные громады.
И манера, вместо того чтобы реставрировать здание, сломать его и построить заново, мне тоже очень не нравится.
Только вот нужно помнить, что манера эта появилась ещё до Лужкова. Впервые этот способ "реставрации" был испробован на здании цирка на Цветном бульваре. Организовал это дело Председатель Совета Министров СССР Николай Иванович Рыжков, и благословил это "созидательное разрушение" сам патриарх цирка Юрий Никулин. Бронзовая доска в честь реконструкции 1989 года стоит на фасаде цирка.
И как можно ставить в вину мэру такие приметы 90-х, как грязные рынки с криминальным душком и обилие рекламы? Это были неотъемлемые черты всей социальной ситуации, состояния общества в те годы. Прежние способы снабжения были разрушены, люди лихорадочно искали способы установить контакт между продавцом и покупателем. И эти грязные рынки кому-то вообще помогали выжить, а кому-то позволяли и ассортимент потребления разнообразить. Потребовалась некоторая экономическая стабилизация, чтобы и криминал потеснить, и санитарный контроль наладить, и вообще цивилизованную торговлю развивать.
А когда уже следующий мэр наводил чистоту, опять же без перегибов не обошлось. И исчезло множество торговых палаток и площадок, удобных для покупателей.
https://vsokolov21.livejournal.com/300914.html
https://vsokolov21.livejournal.com/254570.html
Повторяю - я за реставрацию, а не за слом с последующим строительством. Но вот "чисто искусствоведческий" подход к городу (и не только к городу), честно говоря, несколько пугает. Варламов пишет: "В случае с историческими зданиями важно понимать, что ценность представляют не только элементы фасада, но и подлинные интерьеры, детали. Без подлинности нет истории. Если вы возьмёте картину, допустим, Рафаэля, и сделаете точнейшую копию, миллиметр в миллиметр перенесёте все линии и цвета, то она всё равно не будет обладать никакой ценностью". И здесь уже остаётся возмутиться таким понятием о ценности. Что такое картина? Это произведение искусства, воздействующее на зрителя изображением (сочетанием форм и красок). Если это сочетание форм и красок именно таково, каким его создал автор, если оно выглядит в точности так же, то оно создаёт и такой же художественный эффект. Зрительное восприятие оригинала и точной копии одинаково. Получается, что ценность произведения от художественного впечатления вообще не зависит? За что тогда вообще его ценят? Кстати, о какой ценности идёт речь? О ценности художественной или о ценности материальной, денежной? Понятно, что оригинал картины будет цениться во много раз дороже, чем самая точная копия. Деньги будут платить за ауру этой самой "подлинности", за флёр личной причастности к творчеству гения, за возможность обладать тем самым холстом, над которым он работал собственноручно. Но, чтобы было к чему быть причастным, было чем интересоваться, художник должен был сначала прославиться именно эстетическим впечатлением от своих произведений. Тех самых произведений, которые могут быть в точности воспроизведены, так что копию от оригинала без специального исследования не отличишь.
Итак, сначала художник создаёт себе репутацию, заставив зрителей любоваться своими картинами. И ему платят за то, как выглядят эти картины. А потом (чаще всего уже после его смерти) эта репутация уже поддерживает сама себя, и картины покупают за то, что над ними работал именно этот мастер. Их уже рассматривают как вложение капитала. И кто-то может понести крупные убытки, купив копию вместо оригинала. Хотя художественное впечатление от оригинала и копии абсолютно одинаковое. Вывод: вопрос о подлинности произведения не художественный, а коммерческий.
Многие создают эту "магию имени", "престижную ренту" даже без собственно художественных достоинств ("акулы в формалине" и прочее).
В отношении зданий вопрос стоит несколько иначе. Здания не покупают как картины, чтобы наслаждаться их красотой. Их, как правило, не выкапывают из земли и не перевозят к покупателю (хотя какой-то американец купил старый Лондонский мост и поставил его в пустыне). Здания обычно покупают, чтобы использовать их площади. И здесь исторический престиж, конечно, может способствовать повышению арендной платы, но реальная полезность определяется в первую очередь всё-таки соответствием помещения заявленным целям.
Здания же наиболее исторически ценные - это как раз национальное достояние, коммерчески не используемое или используемое ровно настолько, насколько это можно делать, не нанося ущерба этому достоянию.
А материалы исторических зданий заменялись многократно - хотя бы вследствие пожаров. И здания от этого не переставали быть самими собой, если люди сохраняли к ним почтение (чего часто не хватает как раз в случаях с рекламой).
https://vsokolov21.livejournal.com/407307.html
Так или иначе, живой город неизбежно будет меняться. Его нельзя превратить в музей, признав основной задачей его жителей консервацию следов жизни прошлых эпох. Такова лишь судьба городов, активная жизнь которых завершилась, и которые представляют собой теперь собрание памятников и площадку для демонстрации форм ушедшей жизни, вроде Венеции
https://vsokolov21.livejournal.com/440193.html
или немецкого Ротенбурга.
И здесь должен признать, что реконструкция Царицына, при всех упрёках искусствоведов, была событием отрадным. Был сформирован музейный центр, культурный очаг юго-востока Москвы. И его создание всё же дало городу больше, чем дало бы восстановление аутентичных развалин. Вряд ли стоит упрекать папу Юлия II за то, что он не стал восстанавливать старую базилику Святого Петра, а решил строить новый собор, который соорудили Браманте и Микеланджело. Понятно, что на такое замечание архитектору непременно скажут: "А ты что, Браманте?" Но речь не об уровне гениальности, а о том, что строение прошлых веков было преобразовано сообразно потребностям века нынешнего.