О попытке заткнуть рот посетителям музеев
Стремление получить плату за всё на свете приводит к полному абсурду.
Посетителей музеев, которые хотят рассказать своим спутникам об экспонатах, заставляют платить за это дополнительно.
"«Мы с друзьями решили прогуляться по любимым залам, - написал Ильясов. - Нас было пятеро. Естественно, я рассказывал истории, показывал платья и шляпки на портретах. Вначале шипеть начали смотрительницы: у нас только своим экскурсоводам можно вести экскурсии!
- Но постойте, о какой экскурсии идет речь? Мы просто общаемся.
- Ничего не знаю! Нельзя!
Подходит охранник: где ваш бейджик? Нет бейджика - запрещено вести экскурсию!
- Да с чего вы взяли?..
- Вы что-то рассказываете. Значит, экскурсия.
- А если мы вдвоем разговариваем - это тоже экскурсия?
- Да. Если вдвоем тоже. Это индивидуальная экскурсия».
Получив бейдж и, следовательно, признав себя экскурсоводом, а своих спутников - экскурсионной группой, посетитель, как следует из сообщения на сайте Третьяковки, должен не только оплатить билеты, но и приобрести экскурсионную путевку. Для взрослого она стоит 5 тыс. рублей. Прогулка с иностранцами обойдется дороже: стоимость экскурсионной путевки с переводом на иностранный язык - 6 тыс. рублей. А вот «относящимся к социально незащищенным категориям граждан» за путевку надо платить лишь 400 рублей".
https://vz.ru/culture/2018/7/6/931125.html
Итак, мы имеем, во-первых, грубое, унизительное вмешательство в частную жизнь - кому какое дело до того, о чём я разговариваю со своими спутниками?
Во-вторых, мы имеем резкое ограничение возможности людей воспринимать искусство и делиться впечатлениями от него. Посетители не могут обсудить экспонат прямо перед экспонатом, они вынуждены дожидаться выхода из музея, когда какие-то моменты восприятия уже стираются в памяти. Тем самым музей резко ухудшает исполнение своей основной функции - делать сокровища культуры доступными людям.
Превосходно написала об этом Татьяна Шабаева:
"Первое и наиболее очевидное: четкой, мгновенно устанавливаемой границы между платной экскурсией и бесплатным рассказом добровольца не существует.
Она может быть выявлена, например, путем опроса слушателей (не всегда), и логично, что люди, которые прямо зарабатывают на музее, не являясь его сотрудниками, что-то должны за это заплатить. Должны, заметим, не сотрудникам - а музею, поскольку они его используют. Музей же при этом не принадлежит ни сотрудникам, ни стороннему гиду.
В случае же любого некоммерческого рассказа - в том числе лекции, в том числе волонтерской экскурсии - претензии музея попросту неприличны.
Разговор может мешать другим посетителям?
Экскурсия профессионального гида тоже может мешать посетителям...
Представьте, что все, кому есть что сказать, в музее будут молчать. Или опасливо шептать соседу на ухо. Представьте, что музеи лишатся самых важных своих посетителей - а именно тех людей, для кого экспонаты важны настолько, что они о них читают и думают.
Для человека естественно делиться своими мыслями с другими людьми - и тем более естественно это делать прямо перед тем объектом, который вызвал размышления. Мы смотрим на одно и то же - и пришли специально, чтобы на это посмотреть - мы разговариваем об этом. Что может быть естественнее?
Что еще более важно: только до тех пор, пока люди что-то думают об искусстве, оно остается значительным. Смерть искусства может наступить не только через его прямое уничтожение (в этом случае еще есть шанс, что оно станет легендой), но и через превращение его в штамповку. Во что-то, чем можно прикрыть пятно на обоях. «Налетай, торопись, покупай живопись!»
А до тех пор, пока искусство для людей важно - они будут о нем думать. И разговаривать будут.
Ей-богу, с точки зрения заботы о посетителях проще и правильнее раздать любителям молча медитировать перед картиной - наушники с шумоподавлением, чем запретить посетителям разговаривать о картинах. В том числе компетентно разговаривать.
И если даже преподаватели не «обменивались впечатлениями», а рассказывали о картинах заинтересованным студентам - это можно только одобрить. Ведь они пришли в свое личное время, они заплатили за билеты, чтобы поговорить. О картинах! Значит, эти картины - по-прежнему важны. А иначе зачем бы они висели в Третьяковке? Потому что «так принято»? Вслед за отмиранием смысла ритуала отмирает и ритуал".
https://vz.ru/opinions/2018/7/10/931744.html
P.S. Конечно, посетители бывают разные. Как-то на выставке рассматриваю картину. Ко мне подходят: "Отойдите, пожалуйста. - Почему? - Я хочу сфотографироваться на фоне этой картины". Такие посетители о картинах не слишком много говорят и, следовательно, требованиям музея удовлетворяют полностью.
Посетителей музеев, которые хотят рассказать своим спутникам об экспонатах, заставляют платить за это дополнительно.
"«Мы с друзьями решили прогуляться по любимым залам, - написал Ильясов. - Нас было пятеро. Естественно, я рассказывал истории, показывал платья и шляпки на портретах. Вначале шипеть начали смотрительницы: у нас только своим экскурсоводам можно вести экскурсии!
- Но постойте, о какой экскурсии идет речь? Мы просто общаемся.
- Ничего не знаю! Нельзя!
Подходит охранник: где ваш бейджик? Нет бейджика - запрещено вести экскурсию!
- Да с чего вы взяли?..
- Вы что-то рассказываете. Значит, экскурсия.
- А если мы вдвоем разговариваем - это тоже экскурсия?
- Да. Если вдвоем тоже. Это индивидуальная экскурсия».
Получив бейдж и, следовательно, признав себя экскурсоводом, а своих спутников - экскурсионной группой, посетитель, как следует из сообщения на сайте Третьяковки, должен не только оплатить билеты, но и приобрести экскурсионную путевку. Для взрослого она стоит 5 тыс. рублей. Прогулка с иностранцами обойдется дороже: стоимость экскурсионной путевки с переводом на иностранный язык - 6 тыс. рублей. А вот «относящимся к социально незащищенным категориям граждан» за путевку надо платить лишь 400 рублей".
https://vz.ru/culture/2018/7/6/931125.html
Итак, мы имеем, во-первых, грубое, унизительное вмешательство в частную жизнь - кому какое дело до того, о чём я разговариваю со своими спутниками?
Во-вторых, мы имеем резкое ограничение возможности людей воспринимать искусство и делиться впечатлениями от него. Посетители не могут обсудить экспонат прямо перед экспонатом, они вынуждены дожидаться выхода из музея, когда какие-то моменты восприятия уже стираются в памяти. Тем самым музей резко ухудшает исполнение своей основной функции - делать сокровища культуры доступными людям.
Превосходно написала об этом Татьяна Шабаева:
"Первое и наиболее очевидное: четкой, мгновенно устанавливаемой границы между платной экскурсией и бесплатным рассказом добровольца не существует.
Она может быть выявлена, например, путем опроса слушателей (не всегда), и логично, что люди, которые прямо зарабатывают на музее, не являясь его сотрудниками, что-то должны за это заплатить. Должны, заметим, не сотрудникам - а музею, поскольку они его используют. Музей же при этом не принадлежит ни сотрудникам, ни стороннему гиду.
В случае же любого некоммерческого рассказа - в том числе лекции, в том числе волонтерской экскурсии - претензии музея попросту неприличны.
Разговор может мешать другим посетителям?
Экскурсия профессионального гида тоже может мешать посетителям...
Представьте, что все, кому есть что сказать, в музее будут молчать. Или опасливо шептать соседу на ухо. Представьте, что музеи лишатся самых важных своих посетителей - а именно тех людей, для кого экспонаты важны настолько, что они о них читают и думают.
Для человека естественно делиться своими мыслями с другими людьми - и тем более естественно это делать прямо перед тем объектом, который вызвал размышления. Мы смотрим на одно и то же - и пришли специально, чтобы на это посмотреть - мы разговариваем об этом. Что может быть естественнее?
Что еще более важно: только до тех пор, пока люди что-то думают об искусстве, оно остается значительным. Смерть искусства может наступить не только через его прямое уничтожение (в этом случае еще есть шанс, что оно станет легендой), но и через превращение его в штамповку. Во что-то, чем можно прикрыть пятно на обоях. «Налетай, торопись, покупай живопись!»
А до тех пор, пока искусство для людей важно - они будут о нем думать. И разговаривать будут.
Ей-богу, с точки зрения заботы о посетителях проще и правильнее раздать любителям молча медитировать перед картиной - наушники с шумоподавлением, чем запретить посетителям разговаривать о картинах. В том числе компетентно разговаривать.
И если даже преподаватели не «обменивались впечатлениями», а рассказывали о картинах заинтересованным студентам - это можно только одобрить. Ведь они пришли в свое личное время, они заплатили за билеты, чтобы поговорить. О картинах! Значит, эти картины - по-прежнему важны. А иначе зачем бы они висели в Третьяковке? Потому что «так принято»? Вслед за отмиранием смысла ритуала отмирает и ритуал".
https://vz.ru/opinions/2018/7/10/931744.html
P.S. Конечно, посетители бывают разные. Как-то на выставке рассматриваю картину. Ко мне подходят: "Отойдите, пожалуйста. - Почему? - Я хочу сфотографироваться на фоне этой картины". Такие посетители о картинах не слишком много говорят и, следовательно, требованиям музея удовлетворяют полностью.