О фашизме
Отметили великий юбилей - 70-летие победы над фашизмом.
Победы, которую одержали народы мира при решающем вкладе Советского Союза.
Но с тех пор понятие "фашизм" стали трактовать крайне расширительно, или вовсе уводить в сторону от его первоначального смысла. И люди, ничего общего не имеющие с фашистской идеологией, могут внезапно обнаружить, что они тоже попали в список фашистов. Вот и я обнаруживаю, что, при всей своей ненависти к фашизму, под некоторые критерии подпадаю.
Кто как, а я на всю жизнь запомнил заявление Елены Боннэр, что всякий, кто способен приветствовать любой смертный приговор - фашист. Тогда получается, что и в Нюрнберге фашистов судили фашисты? Что заклеймён именем фашиста всякий, кто желает возмездия за злодейское убийство близкого ему человека? Но тогда фашисты - подавляющее большинство человечества! Тогда быть фашистом НЕ СТЫДНО. А быть фашистом должно быть стыдно.
А вот Максим Шевченко вообще считает, что фашист - всякий, кто в бога не верит.
http://echo.msk.ru/programs/personalno/1475628-echo/
"На мой взгляд, они просто отрицают у человека душу, они заменили её психикой... Они считают, что человек - это просто функция от общества. Это именно то, что я называю либерал-фашизмом". Даром что с фашизмом боролось множество людей, считающих человека функцией от общества, а множество христиан и мусульман с ним благополучно сотрудничало!
При международных кризисах соблазнительно прибегать к простым определениям - "мы победили фашизм, значит, кто нас осуждает, тот фашист". Так множатся ряды злодеев, и за криками "Волки! Волки!" не разглядишь настоящих волков.
Давайте всё-таки вспомним, что фашизм был побеждён широчайшей коалицией народов мира, союзом различных политических сил, которые до того и после того ожесточённо боролись друг с другом. Против фашизма сражались коммунисты, социал-демократы, либералы, умеренные националисты вроде де Голля, верующие различных религий и атеисты. Какова была весьма условная точка, на которой они могли сойтись? Этой точкой был принцип равенства. Признание фундаментального равенства людей, имеющих право на "свободу, равенство и братство", "жизнь, свободу и стремление к счастью", "свободное всестороннее развитие личности" и т.д. Равенство это по-разному понималось, по-разному трактовалось, трактовки эти защищали вполне конкретные социальные интересы - но борьба этих интересов шла на почве различного толкования этого принципа. Фашизм его отбросил. Если вы боретесь с принципом, который вы считаете ложным, с идеологией, которую вы находите вредной, с системой, которую вы полагаете несправедливой, то вы стремитесь убедить людей в неправоте принципа и идеологии, изменить систему. Те, чьим интересам эта система и эта идеология соответствует, конечно, будут сопротивляться. Но предполагается, что, когда их сопротивление преодолено, они могут быть включены в изменённую систему и продолжать в ней жить.
Фашизм же возводит в принцип неравенство. Он выделяет "расу господ" (германский нацизм использовал для этого собственно расовые критерии, другие разновидности фашизма полагали, что господа заявят о себе менее формализованным способом). По отношению к этой расе остальные должны быть рабами и слугами, которых надо держать в повиновении, а если они сопротивляются - уничтожать (в нацистской версии фашизма уничтожались и те, кто не оказывал сопротивления).
Фашизм - это идеология тех, кто либо рвётся наверх, стремясь получить больше, чем он имеет, не на основе принципа справедливости, а попирая всякую справедливость, либо уже находится наверху, но обеспокоен за своё положение, и стремится защитить его опять же наплевав на всякую справедливость. Поэтому он узаконивает, поэтизирует, восхваляет насилие. Для других идеологий насилие есть средство, применение которого в большей или меньшей степени допустимо с целью достижения и поддержания справедливости. Для фашизма насилие есть в значительной мере самоцель. Поэтому он притягивает людей с садистскими наклонностями. Утвердить своё господство путём открытого насилия - это для него и значит "сдать экзамен на господина".
Слепленная политтехнологами в "нулевые" годы в конъюнктурных политических целях концепция "либерал-фашизма" нелепа. Либерализм (идеология, предполагающая равенство перед законом, неприкосновенность личности, свободу предпринимательства, государственное невмешательство) - это не фашизм. С фашизмом либералы в большинстве случаев борются вполне искренне, как с идеологией, угрожающей их ценностям. Но уничтожить причины, порождающие фашизм, либерализм не в состоянии. В самом деле: принципы либерализма по существу предполагают, что общество не несёт ответственность за выживание человека. Он по-прежнему находится в сфере биологической борьбы за существование, которую либерализм, однако, предписывает вести строго по правилам честной конкуренции. Однако реально ли требовать от людей, чтобы они, проиграв в борьбе по не ими составленным правилам, дисциплинированно вымирали, поскорее оставив в наследство более удачливым выморочное имущество? Нет уж - если речь идёт о выживании, люди неизбежно будут сбиваться в кланы, шайки, стаи, банды, которые будут стремиться захватить наиболее выгодные позиции для своих и оттеснить от них других. На этой почве и растёт фашизм. Преодоление его осуществляется на путях демократии и социального государства (в той или иной степени на социалистических началах; в какой именно степени, каждый раз решается по конкретным обстоятельствам).
Тенденция к отрицанию человеческого образа и человеческих прав за той или иной категорией населения - это фашистская тенденция. Речи о "генетических уродах", "генетическом отребье", "генетическом мусоре" - это фашистские речи.
Спасает от фашизма признание всех людей - людьми. Органическое неприятие деления человечества на "высших" и "низших", на предназначенных к господству и к подчинению. А вот "духовность" - не спасает. Люди, убеждённые в своей "высокой нравственности", "тонкой чувствительности" и "близости к Богу", вполне могут счесть это своим "элитным" свойством, недоступным "быдлу", которым они должны управлять в соответствии со своими "высокодуховными" соображениями.
Победы, которую одержали народы мира при решающем вкладе Советского Союза.
Но с тех пор понятие "фашизм" стали трактовать крайне расширительно, или вовсе уводить в сторону от его первоначального смысла. И люди, ничего общего не имеющие с фашистской идеологией, могут внезапно обнаружить, что они тоже попали в список фашистов. Вот и я обнаруживаю, что, при всей своей ненависти к фашизму, под некоторые критерии подпадаю.
Кто как, а я на всю жизнь запомнил заявление Елены Боннэр, что всякий, кто способен приветствовать любой смертный приговор - фашист. Тогда получается, что и в Нюрнберге фашистов судили фашисты? Что заклеймён именем фашиста всякий, кто желает возмездия за злодейское убийство близкого ему человека? Но тогда фашисты - подавляющее большинство человечества! Тогда быть фашистом НЕ СТЫДНО. А быть фашистом должно быть стыдно.
А вот Максим Шевченко вообще считает, что фашист - всякий, кто в бога не верит.
http://echo.msk.ru/programs/personalno/1475628-echo/
"На мой взгляд, они просто отрицают у человека душу, они заменили её психикой... Они считают, что человек - это просто функция от общества. Это именно то, что я называю либерал-фашизмом". Даром что с фашизмом боролось множество людей, считающих человека функцией от общества, а множество христиан и мусульман с ним благополучно сотрудничало!
При международных кризисах соблазнительно прибегать к простым определениям - "мы победили фашизм, значит, кто нас осуждает, тот фашист". Так множатся ряды злодеев, и за криками "Волки! Волки!" не разглядишь настоящих волков.
Давайте всё-таки вспомним, что фашизм был побеждён широчайшей коалицией народов мира, союзом различных политических сил, которые до того и после того ожесточённо боролись друг с другом. Против фашизма сражались коммунисты, социал-демократы, либералы, умеренные националисты вроде де Голля, верующие различных религий и атеисты. Какова была весьма условная точка, на которой они могли сойтись? Этой точкой был принцип равенства. Признание фундаментального равенства людей, имеющих право на "свободу, равенство и братство", "жизнь, свободу и стремление к счастью", "свободное всестороннее развитие личности" и т.д. Равенство это по-разному понималось, по-разному трактовалось, трактовки эти защищали вполне конкретные социальные интересы - но борьба этих интересов шла на почве различного толкования этого принципа. Фашизм его отбросил. Если вы боретесь с принципом, который вы считаете ложным, с идеологией, которую вы находите вредной, с системой, которую вы полагаете несправедливой, то вы стремитесь убедить людей в неправоте принципа и идеологии, изменить систему. Те, чьим интересам эта система и эта идеология соответствует, конечно, будут сопротивляться. Но предполагается, что, когда их сопротивление преодолено, они могут быть включены в изменённую систему и продолжать в ней жить.
Фашизм же возводит в принцип неравенство. Он выделяет "расу господ" (германский нацизм использовал для этого собственно расовые критерии, другие разновидности фашизма полагали, что господа заявят о себе менее формализованным способом). По отношению к этой расе остальные должны быть рабами и слугами, которых надо держать в повиновении, а если они сопротивляются - уничтожать (в нацистской версии фашизма уничтожались и те, кто не оказывал сопротивления).
Фашизм - это идеология тех, кто либо рвётся наверх, стремясь получить больше, чем он имеет, не на основе принципа справедливости, а попирая всякую справедливость, либо уже находится наверху, но обеспокоен за своё положение, и стремится защитить его опять же наплевав на всякую справедливость. Поэтому он узаконивает, поэтизирует, восхваляет насилие. Для других идеологий насилие есть средство, применение которого в большей или меньшей степени допустимо с целью достижения и поддержания справедливости. Для фашизма насилие есть в значительной мере самоцель. Поэтому он притягивает людей с садистскими наклонностями. Утвердить своё господство путём открытого насилия - это для него и значит "сдать экзамен на господина".
Слепленная политтехнологами в "нулевые" годы в конъюнктурных политических целях концепция "либерал-фашизма" нелепа. Либерализм (идеология, предполагающая равенство перед законом, неприкосновенность личности, свободу предпринимательства, государственное невмешательство) - это не фашизм. С фашизмом либералы в большинстве случаев борются вполне искренне, как с идеологией, угрожающей их ценностям. Но уничтожить причины, порождающие фашизм, либерализм не в состоянии. В самом деле: принципы либерализма по существу предполагают, что общество не несёт ответственность за выживание человека. Он по-прежнему находится в сфере биологической борьбы за существование, которую либерализм, однако, предписывает вести строго по правилам честной конкуренции. Однако реально ли требовать от людей, чтобы они, проиграв в борьбе по не ими составленным правилам, дисциплинированно вымирали, поскорее оставив в наследство более удачливым выморочное имущество? Нет уж - если речь идёт о выживании, люди неизбежно будут сбиваться в кланы, шайки, стаи, банды, которые будут стремиться захватить наиболее выгодные позиции для своих и оттеснить от них других. На этой почве и растёт фашизм. Преодоление его осуществляется на путях демократии и социального государства (в той или иной степени на социалистических началах; в какой именно степени, каждый раз решается по конкретным обстоятельствам).
Тенденция к отрицанию человеческого образа и человеческих прав за той или иной категорией населения - это фашистская тенденция. Речи о "генетических уродах", "генетическом отребье", "генетическом мусоре" - это фашистские речи.
Спасает от фашизма признание всех людей - людьми. Органическое неприятие деления человечества на "высших" и "низших", на предназначенных к господству и к подчинению. А вот "духовность" - не спасает. Люди, убеждённые в своей "высокой нравственности", "тонкой чувствительности" и "близости к Богу", вполне могут счесть это своим "элитным" свойством, недоступным "быдлу", которым они должны управлять в соответствии со своими "высокодуховными" соображениями.