Горе, грусть и печаль
Илья Латыпов
Люди часто говорят о горе в контексте смерти близких людей, но горевание - это не только о смерти. Главное в горе - это слово "навсегда", мы переживаем утрату того, чего не вернуть больше никогда, и осознаем это (или думаем о том, что это навсегда). Эти чудовищные "никогда" и "навсегда"... Поэтому люди плачут не только по умершим... Мы можем плакать над умирающими иллюзиями о том, что отношения с каким-то человеком возможны. Горевать над смертью надежды на то, что мама или папа, или наша судьба могли бы быть иными. Над тем, что невозможно оказалось в прошлом избежать унижения или фатальных ошибок... Горюя, прощаться с собственной инфантильностью, хоронить детские мечты или идеи о том, что ты можешь быть кем-то другим, а не собой. Увы - прощание навсегда с чем-то значимым и дорогим неизбежно сопровождается гореванием. Нам не избежать его, к сожалению, если не хотим быть заваленными обломками прошлых отношений, иллюзий, событий... Нередко горе подменяется яростью и гневом на уходящих, на самих себя или на прошлое ("а ведь могло бы быть иначе, если бы не я, если бы не они, если бы не Бог..). Ярость неизбежна, но - как часть процесса, а не его замена... В ярости ("паранойе", как сказали бы психоаналитики) мир кажется враждебно настроенным, жаждущим лишить нас всего ценного. Но ярость не дает избавления, она только еще сильнее цепляет нас за уходящих, тянет за ними, делает невозможным освобождение. Ярость проще и яснее, но она пожирает огромное количество энергии. Горе тяжелее и сложнее, но оно дает возможность расти новому - после того, как оплакали и отпустили старое...
Остановленное горе превращается в царапающую изнутри скорбь или в тоску - эту вечно ноющую пустоту на месте вырванной из души ценности. Тоска тянет броситься вслед за ушедшими, потому что только они могут заполнить незаживающую рану.
Еще есть грусть. Она легче и светлее горя потому, что в грусти нет этой фатальности. В грусти я расстаюсь с кем-то или чем-то важным для себя, но всегда в ней остается шанс на возрождение в новом качестве - пусть и не сейчас. Я грущу над тем, что мои ошибки и нелепые слова могли разрушить отношения, но, одновременно, своей грустью я признаюсь в ценности этих отношений. И если другой человек тоже грустит - значит, это было ценным для нас, и кто знает - может, что-то новое родится, но только не сейчас - сейчас время грустить о том, что что-то не получилось... Грусть всегда сопровождает прощание с ценным - не навсегда, но мы точно не знаем, когда встретимся снова. Грусть помогает нам признать: что-то очень хорошее завершилось, в будущем возможно что-то еще хорошее - но уже по-другому, так, как было, уже не будет...
И если мы дадим горю и грусти сделать свое дело, то им на смену постепенно приходит печаль. Печаль - это осознание того, что мир существует дальше, но это мир без чего-то очень важного для нас. Этот мир не стал хуже - он просто стал другим, а того, что было - уже нет. И мы все "обречены" на печаль... Когда я вспоминаю своего уже давно умершего отца - я уже не горюю, на душе - печаль, я снова и снова осознаю, что этот мир - уже без него... Печаль - это примирение с тем, чего уже не изменить, но ты осознаешь ценность утраченного. Поэтому она может быть светлой. Как омытый слезами дождя мир свежим осенним утром, когда после долгого ночного дождя наконец-то начинают пробиваться утренние солнечные лучи. Просто нужно время...
"Любовь измеряется мерой прощения, привязанность - болью прощания..." (В.Леви)
Люди часто говорят о горе в контексте смерти близких людей, но горевание - это не только о смерти. Главное в горе - это слово "навсегда", мы переживаем утрату того, чего не вернуть больше никогда, и осознаем это (или думаем о том, что это навсегда). Эти чудовищные "никогда" и "навсегда"... Поэтому люди плачут не только по умершим... Мы можем плакать над умирающими иллюзиями о том, что отношения с каким-то человеком возможны. Горевать над смертью надежды на то, что мама или папа, или наша судьба могли бы быть иными. Над тем, что невозможно оказалось в прошлом избежать унижения или фатальных ошибок... Горюя, прощаться с собственной инфантильностью, хоронить детские мечты или идеи о том, что ты можешь быть кем-то другим, а не собой. Увы - прощание навсегда с чем-то значимым и дорогим неизбежно сопровождается гореванием. Нам не избежать его, к сожалению, если не хотим быть заваленными обломками прошлых отношений, иллюзий, событий... Нередко горе подменяется яростью и гневом на уходящих, на самих себя или на прошлое ("а ведь могло бы быть иначе, если бы не я, если бы не они, если бы не Бог..). Ярость неизбежна, но - как часть процесса, а не его замена... В ярости ("паранойе", как сказали бы психоаналитики) мир кажется враждебно настроенным, жаждущим лишить нас всего ценного. Но ярость не дает избавления, она только еще сильнее цепляет нас за уходящих, тянет за ними, делает невозможным освобождение. Ярость проще и яснее, но она пожирает огромное количество энергии. Горе тяжелее и сложнее, но оно дает возможность расти новому - после того, как оплакали и отпустили старое...
Остановленное горе превращается в царапающую изнутри скорбь или в тоску - эту вечно ноющую пустоту на месте вырванной из души ценности. Тоска тянет броситься вслед за ушедшими, потому что только они могут заполнить незаживающую рану.
Еще есть грусть. Она легче и светлее горя потому, что в грусти нет этой фатальности. В грусти я расстаюсь с кем-то или чем-то важным для себя, но всегда в ней остается шанс на возрождение в новом качестве - пусть и не сейчас. Я грущу над тем, что мои ошибки и нелепые слова могли разрушить отношения, но, одновременно, своей грустью я признаюсь в ценности этих отношений. И если другой человек тоже грустит - значит, это было ценным для нас, и кто знает - может, что-то новое родится, но только не сейчас - сейчас время грустить о том, что что-то не получилось... Грусть всегда сопровождает прощание с ценным - не навсегда, но мы точно не знаем, когда встретимся снова. Грусть помогает нам признать: что-то очень хорошее завершилось, в будущем возможно что-то еще хорошее - но уже по-другому, так, как было, уже не будет...
И если мы дадим горю и грусти сделать свое дело, то им на смену постепенно приходит печаль. Печаль - это осознание того, что мир существует дальше, но это мир без чего-то очень важного для нас. Этот мир не стал хуже - он просто стал другим, а того, что было - уже нет. И мы все "обречены" на печаль... Когда я вспоминаю своего уже давно умершего отца - я уже не горюю, на душе - печаль, я снова и снова осознаю, что этот мир - уже без него... Печаль - это примирение с тем, чего уже не изменить, но ты осознаешь ценность утраченного. Поэтому она может быть светлой. Как омытый слезами дождя мир свежим осенним утром, когда после долгого ночного дождя наконец-то начинают пробиваться утренние солнечные лучи. Просто нужно время...
"Любовь измеряется мерой прощения, привязанность - болью прощания..." (В.Леви)