Разговор с «шахидкой»
Спецкор «Комсомолки» Александр Коц встретился в Дагестане с девушкой, которую готовили для теракта в Москве [видео]
Александр КОЦ - 05.08.2011
ИГРА В КОШКИ-МЫШКИ
22-летняя Загра Кадимагомедова смотрит на меня затравленными глазами мультяшного олененка Бэмби. За окном больницы 45-градусным маревом плавится воздух. В душной палате на три койки она - единственная пациентка. Несмотря на жару, с головы до пят девушка облачена в глухой коричневый хиджаб. Он оттеняет и без того бледное лицо раненной в ногу «черной вдовы». За дверью, в коридоре, дежурят два автоматчика.
Загру задержали во время недавней спецоперации в Дагестанских Огнях, когда были уничтожены двое боевиков - Исламудин Гусейнов и Мехтибек Баширов - и шариатская жена последнего Инна (Марьям) Черенкова. Террористам предложили сдаться, женщинам - выйти из дома, но они зачем-то стали убегать с мужчинами. Бой шел почти пять часов на задворках частного сектора… Бандиты пытались прорваться к виноградникам, по которым в темноте они бы запросто ушли в горы. Не вышло. Спустя два дня после этого вполне типичного для нынешнего Дагестана происшествия Загра Кадимагомедова нехотя рассказывает мне свою версию событий той ночи.
- Марьям хотела показать мужу ребенка, меня позвала, чтобы я помогла с малышом, - еле слышно вспоминает девушка. Наверняка она знает, что я осведомлен о цели их приезда в Дагестанские Огни в ту ночь. Но игра есть игра, и я утвердительно киваю головой. - Приехали мы на такси к 11 вечера, зашли в дом. Они (боевики. - Авт.) пришли где-то в 12 или полпервого. Они общались в одной комнате, я сидела в другой. Через какое-то время хозяйка сказала, что они ушли. И вдруг - выстрелы. У меня началась паника. Мы с Марьям решили уходить.
- Зачем?
- Они бы начали стрелять по дому. Мы оставили ребенка и полезли по огородам, перелезая через сетки. Мы слышали, как в нашу сторону стреляли. Перелезли через кирпичный забор, думали, что вышли на другую улицу. Вдруг со стороны виноградников по нам начали стрелять. Марьям упала, потом и я упала. Ее ранило сильнее, она мне говорила: «Уходи». Я приставила доску к забору, полезла наверх. Когда военные пускали осветительные ракеты, останавливалась. Ползла обратно в дом по крышам, меня вытащили и завели в дом, хозяйка меня перебинтовала. Стрельба то прекращалась, то возобновлялась. От гранат дом весь шатался. Когда рассвело, к нам запустили сестру хозяйки, она забрала детей и меня тоже вынесла.
Справедливости ради стоит сказать, что на том самом доме, который «шатало от гранат», мне не удалось найти ни одной выбоины от пули или осколка. Бой шел на улице метрах в 200 отсюда. Зато версия о нападении бездушной военщины на дом, переполненный детьми, а также о снайперском расстреле беззащитной женщины быстро разлетелась по Интернету. Ее растиражировал известный журналист Максим Шевченко, дезинформированный некими правозащитницами. Побывав на месте и поговорив со всеми участниками событий, Шевченко собрал в Махачкале пресс-конференцию. Извинившись, он заявил, что силовики действовали в рамках закона и невинных овечек там не было. Более того, Загра Кадимагомедова через него передала заявление в недавно созданную в Дагестане комиссию по адаптации бывших боевиков. Она понимает, что это может стать ее спасительной палочкой. И в разговоре со мной Загра врет сознательно, принимая правила игры.
Инна Черенкова в последний момент пыталась отсрочить смертельную командировку в Москву
МАТЕРИНСКИЙ ИНСТИНКТ
На самом деле в ту ночь ее и Марьям с малолетней дочкой привезли из горного селения, где их скрывали от силовиков. С собой у них было два пакета с продуктами и медикаментами для боевиков. Остановились они у сестры Исламудина Гусейнова и ждали прихода террористов из леса. Когда узнали об их появлении, Марьям оставила ребенка в доме, и они с Загрой направились на «свидание». Эта встреча должна была стать последней, после нее девушек отправили бы в Москву. И отнюдь не на экскурсию. Загра психологически была готова к самопожертвованию, Марьям, как говорят в их кругах, «забуксовала» - операцию под угрозу поставил проснувшийся материнский инстинкт. Она пыталась выйти на «амира Дагестана» Ибрагимхалила Даудова с просьбой отложить приказ, мотивируя тем, что у нее еще маленький ребенок, надо подождать, пока он немного подрастет. Но боевики боялись гнева «амира» и в ультимативной форме потребовали от Марьям исполнить теракт. Именно поэтому Загра сидела в отдельной комнате, а Марьям они вдвоем грузили.
«ДУМАЛА, НА ПУТИ К АЛЛАХУ УБИВАТЬ МОЖНО»
Мне приходилось встречаться с родственниками взорвавшихся «шахидок», и биография Загры почти срисована с них. Родилась в Цумадинском районе, отучилась 11 классов, поступила на экономический в Кизилюрте. «Тихая, застенчивая, отзывчивая, никуда не ходила, ни с кем не общалась», - такую характеристику давали родственники всех без исключения смертниц последних лет. Также о себе рассказывает и Загра, как будто кто-то научил ее, что и как рассказывать журналистам и следователям.
Поступив в институт, она вдруг целиком уходит в ислам, бросает учебу и выходит замуж за некоего Мурада Салихова, не ставя в известность родителей.
- Муж поди боевик был? - спрашиваю.
- Нет, таксист, - отвечает тихо. Она знает, что тот не был таксистом и что я об этом знаю.
«Таксист» через некоторое время с двумя «клиентами» взрывается в своей машине при перевозке фугаса. А Загра, как это принято в местном подполье, выходит замуж за другого «члена диверсионно-террористической группы» Артура Баширова.
- Как ты вообще попала к боевикам?
- Мы с Черенковой Инной рядом на рынке торговали. Я с ней много разговаривала об исламе, она мне и предложила выйти замуж, - буднично врет Загра.
Как рассказали мне родственники Черенковой, именно Загра завербовала Инну и еще 5 девочек с вещевого рынка в Махачкале. Через некоторое время Инне нашли лесного мужа из юждаговской группы, но, уже направляясь на «свадьбу», мужа застрелили. Испугавшись, Инна на некоторое время уехала к родным в Краснодар. Вернувшись, узнала, что ей нашли другого мужа. Им стал Баширов Мехтибек. Родственники Инны во всем винят Загру, говоря, что именно она испортила Инну.
- А ты знала, за кого выходишь? - продолжаю бессмысленную словесную игру с Загрой.
- Да.
- Что тебя в нем привлекло?
- Просто сказали, что так будет правильно для мусульманина на пути к Аллаху.
- Где вы с ним жили?
- Мы вместе с ним не жили, встречались только два раза.
- Ты приходила к нему в лес?
- Нет, я в лесу не была. Просто два раза встречались в разных домах.
- Ты знала, что он убивал людей?
- Да.
- Думаешь, это нормально?
- Думаю, что неправильно.
- А зачем ты за него вышла?
- На тот момент считала, что это правильно. Что на пути к Аллаху так можно.
- Родители знали, что с тобой происходит?
- Ну, когда меня в розыск подали - узнали.
Неудавшаяся смертница со своим вторым мужем на лесной базе боевиков
ЛАГЕРЬ СМЕРТНИЦ
В розыск мою собеседницу подали летом прошлого года, когда в Махачкале в одной из конспиративных квартир задержали шесть девушек. Фактически им повезло, спецслужбы вовремя обнаружили ячейку будущих смертниц, сохранив им жизнь. Черенкова и Кадимагомедова тогда ушли за 10 минут до появления силовиков. И попали в лагерь, где в свое время к терактам в московском метро готовились Марьям Шарипова и Джаннет Абдурахманова. Обрабатывал Загру и Инну (Марьям) Ибрагимхалил Даудов, чья супруга подорвалась под Новый год в Москве в стрелковом клубе в Кузьминках из-за случайно сработавшей бомбы.
- Почему не пришла в милицию, не сдалась?
- Все говорили, что меня просто так не отпустят.
- Кто говорил?
- В лесу, - проговаривается Загра, и голос ее становится жестче.
- Долго ты там пробыла?
- Я была только с мужем три недели, - чеканит девушка. - Никого другого не видела, кроме Марьям.
- Чем вы там занимались?
- В основном разговаривали, книги читали.
- Он объяснял, почему убивает?
- Объяснял, что убивают врагов ислама. Чтобы установить законы шариата.
- Чем убитые милиционеры и чиновники навредили исламу?
- Они работают на государство.
- Ислам не может сосуществовать с государством?
- У ислама свои законы, у государства - свои.
- Ты понимала, что рано или поздно тебя тоже отправят убивать в качестве живой бомбы?
- Мы не говорили об этом. Я общалась только с Марьям и мужем. Читали книги по исламу, хадисы, Коран… Теракты только мужчины обсуждали, мы о них не говорили. Мы говорили, что хотим попасть в рай. Он говорил, что если меня не станет на пути к Аллаху, то я попаду в рай.
- Твой муж подорвался в феврале на своей же бомбе. Он попал в рай?
- Это уже Аллах решает.
- Почему после его смерти ты снова не вышла замуж?
- Меня спрашивали, может, выйдешь? Но определенного никого не предлагали. Я и не хотела, потому что муж не хотел бы этого. Говорил, что в случае его гибели, чтобы я пришла к его родителям. Они меня как невестку нормально встретили, предлагали у них остаться.
- Почему не осталась?
- Не знаю, не хотела.
ГОТОВИЛИСЬ ВЗРЫВАТЬ МОСКВУ
Не осталась Загра по одной причине, ей казалось, что у нее уже есть сформировавшаяся цель жизни. В момент начала спецоперации в Дагестанских Огнях она с подругой прощалась с родными, собираясь в лес навсегда. Для дальнейшей, подпольной жизни у нее были заготовлены парики, голубые линзы, краска для волос, косметика... На двоих с Марьям у них было семь SIM-карт различных регионов - по дороге в Москву они должны были отзваниваться кураторам с соответствующего номера. А окончательные инструкции они собирались получить уже в столице.
- Да, она ушла глубоко в ислам. Но она просто соблюдает чистоту религии, - заверяет меня отец Загры Магомед. - Я был в хадже, жена была в хадже, у нас семья считается по нормам ислама религиозной. Хотя повседневные грехи я допускаю, курю. А она чище, делает намаз и все, что нужно. А вот связь ее с боевиками, конечно, большая ошибка.
Ошибкой связь с террористами называет сейчас и сама Загра - при определенных условиях она может избежать наказания. И поэтому говорит все, что от нее для этого требуется.
- Мне кажется, человека не просто так заставить взорваться, - смотрит она на меня уже недетским колючим взглядом. - Разве можно себя убить только из-за того, что муж так говорит?
Такой взгляд я видел в Чечне у вдовы амира Гасанова, пойманной в 2002 году с поясом «шахида» на зачистке в Алхан-Кале. Таким же взглядом стреляла в зале суда неудавшаяся «шахидка» Зарема Мужахоева, прокричав после оглашения приговора: «Я вас до сих пор не ненавидела и теперь ненавижу, а когда вернусь - всех взорву».
- Какие планы на будущее? - спросил я у Загры перед уходом.
- С ребенком уеду. Может, в свое селение, а может, в Египет...
Оригинал статьи...
Александр КОЦ - 05.08.2011
ИГРА В КОШКИ-МЫШКИ
22-летняя Загра Кадимагомедова смотрит на меня затравленными глазами мультяшного олененка Бэмби. За окном больницы 45-градусным маревом плавится воздух. В душной палате на три койки она - единственная пациентка. Несмотря на жару, с головы до пят девушка облачена в глухой коричневый хиджаб. Он оттеняет и без того бледное лицо раненной в ногу «черной вдовы». За дверью, в коридоре, дежурят два автоматчика.
Загру задержали во время недавней спецоперации в Дагестанских Огнях, когда были уничтожены двое боевиков - Исламудин Гусейнов и Мехтибек Баширов - и шариатская жена последнего Инна (Марьям) Черенкова. Террористам предложили сдаться, женщинам - выйти из дома, но они зачем-то стали убегать с мужчинами. Бой шел почти пять часов на задворках частного сектора… Бандиты пытались прорваться к виноградникам, по которым в темноте они бы запросто ушли в горы. Не вышло. Спустя два дня после этого вполне типичного для нынешнего Дагестана происшествия Загра Кадимагомедова нехотя рассказывает мне свою версию событий той ночи.
- Марьям хотела показать мужу ребенка, меня позвала, чтобы я помогла с малышом, - еле слышно вспоминает девушка. Наверняка она знает, что я осведомлен о цели их приезда в Дагестанские Огни в ту ночь. Но игра есть игра, и я утвердительно киваю головой. - Приехали мы на такси к 11 вечера, зашли в дом. Они (боевики. - Авт.) пришли где-то в 12 или полпервого. Они общались в одной комнате, я сидела в другой. Через какое-то время хозяйка сказала, что они ушли. И вдруг - выстрелы. У меня началась паника. Мы с Марьям решили уходить.
- Зачем?
- Они бы начали стрелять по дому. Мы оставили ребенка и полезли по огородам, перелезая через сетки. Мы слышали, как в нашу сторону стреляли. Перелезли через кирпичный забор, думали, что вышли на другую улицу. Вдруг со стороны виноградников по нам начали стрелять. Марьям упала, потом и я упала. Ее ранило сильнее, она мне говорила: «Уходи». Я приставила доску к забору, полезла наверх. Когда военные пускали осветительные ракеты, останавливалась. Ползла обратно в дом по крышам, меня вытащили и завели в дом, хозяйка меня перебинтовала. Стрельба то прекращалась, то возобновлялась. От гранат дом весь шатался. Когда рассвело, к нам запустили сестру хозяйки, она забрала детей и меня тоже вынесла.
Справедливости ради стоит сказать, что на том самом доме, который «шатало от гранат», мне не удалось найти ни одной выбоины от пули или осколка. Бой шел на улице метрах в 200 отсюда. Зато версия о нападении бездушной военщины на дом, переполненный детьми, а также о снайперском расстреле беззащитной женщины быстро разлетелась по Интернету. Ее растиражировал известный журналист Максим Шевченко, дезинформированный некими правозащитницами. Побывав на месте и поговорив со всеми участниками событий, Шевченко собрал в Махачкале пресс-конференцию. Извинившись, он заявил, что силовики действовали в рамках закона и невинных овечек там не было. Более того, Загра Кадимагомедова через него передала заявление в недавно созданную в Дагестане комиссию по адаптации бывших боевиков. Она понимает, что это может стать ее спасительной палочкой. И в разговоре со мной Загра врет сознательно, принимая правила игры.
Инна Черенкова в последний момент пыталась отсрочить смертельную командировку в Москву
МАТЕРИНСКИЙ ИНСТИНКТ
На самом деле в ту ночь ее и Марьям с малолетней дочкой привезли из горного селения, где их скрывали от силовиков. С собой у них было два пакета с продуктами и медикаментами для боевиков. Остановились они у сестры Исламудина Гусейнова и ждали прихода террористов из леса. Когда узнали об их появлении, Марьям оставила ребенка в доме, и они с Загрой направились на «свидание». Эта встреча должна была стать последней, после нее девушек отправили бы в Москву. И отнюдь не на экскурсию. Загра психологически была готова к самопожертвованию, Марьям, как говорят в их кругах, «забуксовала» - операцию под угрозу поставил проснувшийся материнский инстинкт. Она пыталась выйти на «амира Дагестана» Ибрагимхалила Даудова с просьбой отложить приказ, мотивируя тем, что у нее еще маленький ребенок, надо подождать, пока он немного подрастет. Но боевики боялись гнева «амира» и в ультимативной форме потребовали от Марьям исполнить теракт. Именно поэтому Загра сидела в отдельной комнате, а Марьям они вдвоем грузили.
«ДУМАЛА, НА ПУТИ К АЛЛАХУ УБИВАТЬ МОЖНО»
Мне приходилось встречаться с родственниками взорвавшихся «шахидок», и биография Загры почти срисована с них. Родилась в Цумадинском районе, отучилась 11 классов, поступила на экономический в Кизилюрте. «Тихая, застенчивая, отзывчивая, никуда не ходила, ни с кем не общалась», - такую характеристику давали родственники всех без исключения смертниц последних лет. Также о себе рассказывает и Загра, как будто кто-то научил ее, что и как рассказывать журналистам и следователям.
Поступив в институт, она вдруг целиком уходит в ислам, бросает учебу и выходит замуж за некоего Мурада Салихова, не ставя в известность родителей.
- Муж поди боевик был? - спрашиваю.
- Нет, таксист, - отвечает тихо. Она знает, что тот не был таксистом и что я об этом знаю.
«Таксист» через некоторое время с двумя «клиентами» взрывается в своей машине при перевозке фугаса. А Загра, как это принято в местном подполье, выходит замуж за другого «члена диверсионно-террористической группы» Артура Баширова.
- Как ты вообще попала к боевикам?
- Мы с Черенковой Инной рядом на рынке торговали. Я с ней много разговаривала об исламе, она мне и предложила выйти замуж, - буднично врет Загра.
Как рассказали мне родственники Черенковой, именно Загра завербовала Инну и еще 5 девочек с вещевого рынка в Махачкале. Через некоторое время Инне нашли лесного мужа из юждаговской группы, но, уже направляясь на «свадьбу», мужа застрелили. Испугавшись, Инна на некоторое время уехала к родным в Краснодар. Вернувшись, узнала, что ей нашли другого мужа. Им стал Баширов Мехтибек. Родственники Инны во всем винят Загру, говоря, что именно она испортила Инну.
- А ты знала, за кого выходишь? - продолжаю бессмысленную словесную игру с Загрой.
- Да.
- Что тебя в нем привлекло?
- Просто сказали, что так будет правильно для мусульманина на пути к Аллаху.
- Где вы с ним жили?
- Мы вместе с ним не жили, встречались только два раза.
- Ты приходила к нему в лес?
- Нет, я в лесу не была. Просто два раза встречались в разных домах.
- Ты знала, что он убивал людей?
- Да.
- Думаешь, это нормально?
- Думаю, что неправильно.
- А зачем ты за него вышла?
- На тот момент считала, что это правильно. Что на пути к Аллаху так можно.
- Родители знали, что с тобой происходит?
- Ну, когда меня в розыск подали - узнали.
Неудавшаяся смертница со своим вторым мужем на лесной базе боевиков
ЛАГЕРЬ СМЕРТНИЦ
В розыск мою собеседницу подали летом прошлого года, когда в Махачкале в одной из конспиративных квартир задержали шесть девушек. Фактически им повезло, спецслужбы вовремя обнаружили ячейку будущих смертниц, сохранив им жизнь. Черенкова и Кадимагомедова тогда ушли за 10 минут до появления силовиков. И попали в лагерь, где в свое время к терактам в московском метро готовились Марьям Шарипова и Джаннет Абдурахманова. Обрабатывал Загру и Инну (Марьям) Ибрагимхалил Даудов, чья супруга подорвалась под Новый год в Москве в стрелковом клубе в Кузьминках из-за случайно сработавшей бомбы.
- Почему не пришла в милицию, не сдалась?
- Все говорили, что меня просто так не отпустят.
- Кто говорил?
- В лесу, - проговаривается Загра, и голос ее становится жестче.
- Долго ты там пробыла?
- Я была только с мужем три недели, - чеканит девушка. - Никого другого не видела, кроме Марьям.
- Чем вы там занимались?
- В основном разговаривали, книги читали.
- Он объяснял, почему убивает?
- Объяснял, что убивают врагов ислама. Чтобы установить законы шариата.
- Чем убитые милиционеры и чиновники навредили исламу?
- Они работают на государство.
- Ислам не может сосуществовать с государством?
- У ислама свои законы, у государства - свои.
- Ты понимала, что рано или поздно тебя тоже отправят убивать в качестве живой бомбы?
- Мы не говорили об этом. Я общалась только с Марьям и мужем. Читали книги по исламу, хадисы, Коран… Теракты только мужчины обсуждали, мы о них не говорили. Мы говорили, что хотим попасть в рай. Он говорил, что если меня не станет на пути к Аллаху, то я попаду в рай.
- Твой муж подорвался в феврале на своей же бомбе. Он попал в рай?
- Это уже Аллах решает.
- Почему после его смерти ты снова не вышла замуж?
- Меня спрашивали, может, выйдешь? Но определенного никого не предлагали. Я и не хотела, потому что муж не хотел бы этого. Говорил, что в случае его гибели, чтобы я пришла к его родителям. Они меня как невестку нормально встретили, предлагали у них остаться.
- Почему не осталась?
- Не знаю, не хотела.
ГОТОВИЛИСЬ ВЗРЫВАТЬ МОСКВУ
Не осталась Загра по одной причине, ей казалось, что у нее уже есть сформировавшаяся цель жизни. В момент начала спецоперации в Дагестанских Огнях она с подругой прощалась с родными, собираясь в лес навсегда. Для дальнейшей, подпольной жизни у нее были заготовлены парики, голубые линзы, краска для волос, косметика... На двоих с Марьям у них было семь SIM-карт различных регионов - по дороге в Москву они должны были отзваниваться кураторам с соответствующего номера. А окончательные инструкции они собирались получить уже в столице.
- Да, она ушла глубоко в ислам. Но она просто соблюдает чистоту религии, - заверяет меня отец Загры Магомед. - Я был в хадже, жена была в хадже, у нас семья считается по нормам ислама религиозной. Хотя повседневные грехи я допускаю, курю. А она чище, делает намаз и все, что нужно. А вот связь ее с боевиками, конечно, большая ошибка.
Ошибкой связь с террористами называет сейчас и сама Загра - при определенных условиях она может избежать наказания. И поэтому говорит все, что от нее для этого требуется.
- Мне кажется, человека не просто так заставить взорваться, - смотрит она на меня уже недетским колючим взглядом. - Разве можно себя убить только из-за того, что муж так говорит?
Такой взгляд я видел в Чечне у вдовы амира Гасанова, пойманной в 2002 году с поясом «шахида» на зачистке в Алхан-Кале. Таким же взглядом стреляла в зале суда неудавшаяся «шахидка» Зарема Мужахоева, прокричав после оглашения приговора: «Я вас до сих пор не ненавидела и теперь ненавижу, а когда вернусь - всех взорву».
- Какие планы на будущее? - спросил я у Загры перед уходом.
- С ребенком уеду. Может, в свое селение, а может, в Египет...
Оригинал статьи...