ИСПОВЕДЬ МЕССИИ - vol.1 продолжение
От кого я узнал о предлагаемых в моих книгах технологиях? Затрудняюсь ответить. Проще ответить на вопрос: как? Это длинная история…
Это Знание выстрадано. Оно, помимо всего прочего, - результат опыта и многих ошибок, за часть из которых расплачиваюсь и по сей день. Ничего не поделаешь: за мудрость, равно как и за ее отсутствие приходится платить. Надеюсь, благодаря моему опыту вам удастся избежать многого, что способно причинить страдание или неудобства. Многого, но не всего. Будьте готовы к этому. Пусть это не пугает вас. Вспомните, чему вы обязаны своими достижениями и чем вам пришлось расплачиваться за это. Все справедливо, не так ли? Я не думаю, что мне предстоит общаться с людьми слабыми духом.
Почему исповедь? Потому что я частично «провалил» свою Миссию...
По двум причинам. Во-первых, недооценил себя и важность того, что должен был сделать в одном случае, и во вторых - переоценил свои возможности и способности в другом. Но к этому вопросу мы вернемся позже - всему свое время.
Моя неудача, конечно же, удручает меня. Возможно, я излишне строг к себе и необъективен. Вот уже три года, как я нахожусь в энергетическом «штопоре» - время, отведенное на осознание и переосмысление, покаяние и обретение нового понимания. История России, возможно, могла быть другой - кто знает. Но она и будет другой. Я верю в это. Именно поэтому я постараюсь сделать все то, что должен сделать. И не сам один. Допускаю, что все идет так, как и должно быть.
Этот мир - поле битвы. И это так по недоразумению, по незнанию…
Мне сложно определить: кто я и откуда. Сложность заключается в моем отношении к своим ранним воспоминаниям. Самое ранее, что помню, это то, как я, возможно, родился. Не стану утомлять подробностями, но выскажу предположение, что мое сознание - результат наложения двух видов сознания: человеческого со всей его цепью земных перевоплощений и перерождений и иного, не имеющего к человечеству прямого отношения. В моих намерениях нет желания мистифицировать вас - давно уже наигрался в эти игры, более того, устал от них. Если и заговорил с вами об этом, только из-за того, что это имеет непосредственное отношение к тому, о чем идет речь и, возможно, как-то объясняет его. Выскажу в виде предположения: часть людей, рождающихся и живущих на Земле - это не совсем люди в обычном понимании. Мне бы не хотелось, чтобы вышесказанное как-то повлияло на ваше отношение к тому, о чем мы будем говорить с вами в дальнейшем. Хотя решать вам…
Помню, как мог часами лежать на спине и смотреть в небо, пытаясь понять, почему оно бесконечно и как это возможно. Я пытался представить эту бесконечность, найти ее пределы и то, что может лежать за ними. Иными словами, сам того не подозревая, я уже тогда медитировал, созерцал, пытался заглянуть за пределы доступного для восприятия мира…
В школе я сформировал отряд будущих астронавтов из числа своих одноклассников, разработал систему подготовки и тренировал их по ней. В основном это были упражнения на развитие вестибулярного аппарата.
С четвертого класса ядерная физика и астрономия, хотя и не все понимал в них, меня интересовали больше, чем все остальные предметы вместе взятые. Я должен был понять, как и на основе чего работают ядерные двигатели звездолетов Будущего, как осуществляется космонавигация. Иван Ефремов, Станислав Лем, Айзек Азимов и другие доступные в советское время для широкой читательской аудитории писатели-фантасты полностью затмевали писателей школьной программы.
Изучая алгоритмы изобретательской и рационализаторской деятельности, я отсылал свои изобретения в журнал «Юный Техник», которые были в вежливой форме раскритикованы. Самое интересное, что эти изобретения сейчас, спустя четверть века, реализованы: механизм воспроизведения и записи CD-проигрывателя и технология непрерывной и ускоренной укладки асфальта.
Моя будущая жизнь виделась среди звезд. И я готовился к этому, моделируя самолеты и космические корабли. Моя уверенность в том, что должен стать космонавтом, была непоколебима. Мои ровесники грезили шпагами, а я - лазерными бластерами: мой Д’Артаньян ходил в скафандре.
Часами я мог сидеть в кресле и, закрыв глаза, слушать музыку групп «Зодиак» и «Space», представляя свое путешествие среди звезд и звездных систем. Груды рулонов бумаги, разрисованные чертежами разработанных мною проектов космических кораблей Будущего, лежали в углах моей комнаты. Все, что можно было найти по вопросам ракетостроения и воздухоплавания, тщательно изучалось и учитывалось в моих разработках.
Я был уверен в том, что человеческая цивилизация не единственна, ни на минуту не забывая лик тех, кто прощался со мной в момент начала процесса моего рождения здесь. Мой самодельный радиотелескоп непрерывно сканировал ночное небо, а я сам засыпал с наушниками на голове.
Я тщательно исследовал, какое воздействие способны оказать постоянные магниты на человеческий мозг и его деятельность. Потребность в подобных опытах возникла неосознанно и внезапно. Я чувствовал, что-то происходит под влиянием магнитного поля, но что именно и что это за ощущения, определить не мог. Поиск материалов в доступной для меня медицинской литературе, способных объяснить механизм и результаты подобного воздействия, ни к чему не приводил. Интуитивно понимая, что мои эксперименты могут быть опасными, я оставил их.
Можете представить, какова была разница в мировосприятии между мной и моими сверстниками - непонимание и конфликты были неизбежны. И если в школьной среде все было более или менее нормально, то с «улицей» отношения выстраивались исключительно через постоянные стычки. Возвращаясь со школы домой, я всегда должен был быть готов встретить в темном подъезде троих-четверых ребят, стремящихся наставить меня «на путь истинный». Сейчас, спустя многие годы, я с благодарностью вспоминаю этих моих первых «учителей» школы воспитания духа…
Суворовское военное училище - ступень к профессии летчика-истребителя. Именно в этот период просыпается интерес к восточным единоборствам и возникает стремление к физическому самосовершенствованию. Именно в этом училище аналитическая алгебра и пространственная геометрия стали для меня тем, что дарило ощущение, которое испытываешь на «американских горках». Возможность оперировать абстрактным и превращать его в реальное захватывала меня, и то, что требовалось решить за час, я решал за пятнадцать-двадцать минут.
Именно в этом училище я впервые всерьез столкнулся с проблемой понимания, что есть честь, благородство, долг, доблесть и служение. Проблема не заключалась в том, что мои сотоварищи и я по-разному определяли для себя эти понятия. Уместнее было бы говорить о различии в отношениях к этим понятиям. Мещанский, приземленный дух в некоторых из моих товарищей ужасно раздражал меня, вынуждая конфликтовать с ними. Отсутствие духа высокой идейности в их поведении и в отношении к статусу воина, защитника Отечества коробило меня, как и смущали рассуждения-расчеты о том, что им даст статус офицера, какие блага и преимущества. В дальнейшем с подобным отношением и атмосферой я столкнулся и в других училищах, где мне предстояло учиться и воспитываться. Только много позже я разобрался в природе причин, порождающих подобное явление: не мечта о воинской доблести вела многих моих сотоварищей в стены этих учреждений, а желание их родителей устроить жизнь своих чад так, как им самим виделось наилучшим образом.
Но кроме «бухгалтеров по жизни» я встретил и ребят, подобно мне мечтавших о войне. Мы чувствовали по наитию, что только война есть то, что способно по-настоящему выявить и воспитать настоящего воина. Мы мечтали о ней как о возможности совершать подвиги и стать героями во Славу своей Родины - СССР. И мы готовили себя к ней, добровольно выбирая те виды и способы подготовок, что до предела изнуряли бы наши умы, тела и дух, делая нас сильными и стойкими. Помимо этого командиры-воспитатели и преподаватели всячески стремились воспитать нас высокообразованными, всесторонне развитыми и воспитанными молодыми людьми, достойными с честью нести высокое звание офицера. Эти слова не были для нас казенными лозунгами казарменщины, а звучали девизом воинской элиты. Суворовские училища - кадетские корпуса, как мы их любили называть между собой, - были и остаются школой воспитания воинской элиты России. Вне всяких сомнений…
(продолжение следует)