Ещё один год
Кто бы мог подумать, что вещание в моём блоге перейдёт в режим одного раза в год. Но этот один раз - всем разам раз - расскажет обо всём годе целиком. Расскажет, может, даже больше, чем надо бы. Поэтому, кто бы мог подумать, что эта запись будет "френдс онли". И кто бы мог подумать, что можно разучиться красиво и с удовольствием складывать слова в предложения так, чтобы они отражали всё как есть, или даже лучше.
Как бы там ни было, оглядываться на прошедший год - очень хорошая привычка, неважно под замком или без. Правда, в этом году количество рубрик пришлось немного сократить.
И да! Людям, которые не хотят портить себе настроение, под кат лучше не ходить. Я предупредила.
Эта песня появилась в моем плей-листе только осенью, но по колиечству прослушиваний точно побила все годовые рекорды. Потому что Марик её очень любит.
Cкачать Wasn't Expecting That бесплатно на pleer.com
[что я делала]
Январь
Год я начала бодро - с лыжной пробежки и поездки на Кипр. Я поехала туда традиционно одна, и хотя перелёты дались мне очень непросто (да что там! меня трясло в истерике на каждой крошечной "кочке", особенно в тот из рейсов, когда я забыла выпить успокоительного), погода была так себе, а Марк в это время дома сильно заболел, это было благословенное время тишины наедине с человеком, которого мне очень не хватает - с самой собой.
Февраль
Я работала (часто и по пути на работу), Марик бегал. Я постила кипрские фотографии и в миллионный раз смотрела снятое там видео. Так прошёл мой февраль.
Март
Водила своего дельфинёнка в аквапарк (Марик накупался так, что вырубился в раздевалке с печеньем на полпути до рта, а мы с бабУшкой набегались за ним так, что вырубились бы и раньше, если б могли). Развлекала себя йога-челенджами даже на работе.
Апрель
- особенный месяц. В апреле Марик - весь в обновках - отметил своё трёхлетие и, поскольку, согласно даже самым радужным рекомендациям в интернете, дальше ждать было бессмысленно, я повела его к врачу. Сначала к неврологу, которая направила к психологу. Потом к психологу, которая отправила к психиатру. Потом к психиатру.
Дальше случилось 29 апреля, которые разделило год (и жизнь) на "до" и "после". Я помню дату потому что я несколько недель до этого каждый день звонила одной местной светиле психиатрии с просьбой записать на приём, и нас-таки записали - на это самое 29 апреля. Сказали, у нас будет 15 минут. Дальше одно короткое слово "аутизм", а ещё "пожизненное неизлечимое психическое заболевание", сказанное металлическим голосом куда-то в окно кабинета, перечеркнуло все мои надежды и чаяния - и на счастливое будущее сына, и на моё собственное, потому что мужчины здоровых своих-то детей растить не хотят, не то что чужих и нездоровых. Она сказала это даже не мне, а будто Марику, который вырвался, наконец, с плачем из кабинета и в этот момент с бабушкой играл на площадке на улице. А я час прорыдала в её кресле, сорвав ей всё расписание.
Май
Я проплакала весь май. По словам врача, у которого мы были в конце апреля, родители, которые слышат такой диагноз, делятся на две категории: тех, кто всё отрицают, ругаются и уходят хлопнув дверью, и тех, кто немедленно начинает оплакивать - своего ребенка, себя, свои мечты... Я, конечно, была из вторых и прорыдала весь май. Правда, пока одна моя половина безутешно рыдала, другая начала действовать: поставила сына на учёт к участковому психиатру, подала заявку на получение инвалидности, стала искать подходящих специалистов, и, поскольку на автобусе Марика не повозишь, брала уроки вождения каждый день и научилась-таки водить, несмотря на папино "тебе не дано". И в середине мая с благословления инструктора по вождению (которому слава, почёт и моя вечная благодарность за то, что избавил меня от страха, щедро подаренного прошлым инструктором, бывшим и папой) купила машину. В кредит, конечно. Но слава и благодарность моим мозгам, которые, несмотря на бушующие гормоны сразу после рождения Марика, сообразили положить декретные на хранения в банк - на три года под сносный процент и без возможности снятия.
Июнь
Весь июнь я проплакала тоже. По крайней мере, улыбающийся я себя помню только на работе. На дороге меня материли, я выезжала за час там, где ехать 15 минут, потела и материлась сама, но, несмотря на это, уже в начале июня я посадила к себе в машину Марика, и, радуясь новой свободе передвижения, мы начали нашу аутичную эпопею.
Июль
В июле я рыдала как никогда. В июле Марику нужно было отлежать в психиатрической больнице чтобы получить инвалидность. 3 недели. Поскольку мне нереально было уйти с работы на три недели, с ним легла моя мама (что было просто нечеловеческим подвигом!), а я ездила к ним дважды в день. Гуляла с Мариком на закрытой со всех сторон забором площадке, возила им еду и сладости (им и остальным детям, которые там все были детдомовские и ели на ужин в 6 вечера пустую овсянку, а следующий завтрак был только в 9 утра), а потом ехала на работу. Я помню эту дорогу из больницы размытой от слёз за тёмными стеклами очков. Я ехала и рыдала навзрыд. А по выходным на площадку выводили всех детей, и слёз на обратном пути было в разы больше.
Август
В августе были ещё врачи, ещё комиссии, ещё проверки - пед, мед - ещё слёзы - оказалось, чтобы получить инвалидность, надо пройти все круги бюрократического и медицинского ада. И не по разу. Так что теперь я знаю, что если у человека есть инвалидность, он точно нездоров. Тем не менее, когда не плакала дома, я выходила и общалась с людьми, куда-то лазала, что-то смотрела, кого-то слушала... но, признаться, не помню куда, что и кого.
Сентябрь
Ещё в августе мы начали с Мариком ходить в монтессори центр "золотые бусины". До этого я пробовала в разные, но где-то категорически не нравилось Марку, где-то - мне, где-то - нам обоим. А в этом понравилось и ему, и мне. Ещё в сентябре нашёлся реацентр "Добрые руки", куда мы стали регулярно ходить тоже - к индивидуальному педагогу и на терапию. Так я наконец-то начала заниматься своим ребёнком, а не только рисовать ему красивые картинки на день рожденья.
Октябрь
Пять недель каждый день я возила Марика сначала на занятия - на групповые и индивидуальные через день, потом на площадку, где мне нужно было хорошенько его убегать, чтобы он уснул в обед, когда мы были записаны на терапию - микрополяризацию и сихронизацию. Поскольку добровольно надеть на голову специальную шапочку с проводами, залить туда гель, сверху надеть наушники и в таком виде смирно сидеть 30 минут Марик в жизни не даст, я уговорила врачей разрешить нам делать процедуру во сне. Вот я его убегивала хорошенько, потом шла в игровую, когда там никого не было, в темноте укачивала Марика на руках и несла в кабинет. Там ему надевали все провода-наушники, и я качала его на руках полчаса. Иногда мне удавалось сесть так, чтобы он не проснулся, и это было, конечно, большим счастьем. Но несколько раз он просыпался, сеанс срывался, все мои старания и оплата шли прахом, поэтому я не рисковала и стояла.
Потом я отвозила его домой, кормила и мчалась на работу. Так я научилась ездить быстро, потому что всегда опаздывала. Иногда я выходила на (в том числе на костюмированные вечеринки) с подружкой, но при условии, что мы не будем говорить про терапию, педагогов, аутизм и прочее. Что, впрочем, никогда не удавалось и заканчивался вечер всё равно моими рассказами, как больно смотреть на детей-инвалидов в реацентре.
Ноябрь
После всех терапий и благодаря педагогу (у которой своя дочь с аутизмом, так что я доверяю ей больше, чем кому-либо) у Марика случился большой прогресс. На самом деле, я заметила прогресс чуть ли не с первого дня, хотя врачи и говорили, что так не бывает. Но прогресс был очевиден - мне, воспитателю в монтессори, и, наконец, врачам, которые сделали плановое итоговое обследование после терапий (на котором я держала Марика на руках час и чуть не сдохла). Я приободрилась, много и с энтузиазмом работала, водила, вот, студентов в кино даже. Плакать каждый день, правда, всё равно не перестала, но я уже как-то привыкла.
Декабрь
В декабре Марику назначили месячный курс лекарств. Я долго думала, читала, разговарила с разными людьми, рыла бесконечно интернет на предмет стоит ли на него соглашаться. Согласилась. После первой же недели приёма Марик откатился назад так же стремительно и сильно, как прогрессировал после аппаратной терапии. Всё, чего мы добились таким трудом исчезло, как и не было. Ни звука, ни взгляда, ничего.
Тем не менее, у него случилась его первая ёлка в монтессори центре, о которой я очень волновалась, поскольку всё новое даётся ему с большим трудом. Но на ёлке Марик меня очень порадовал, а для меня самой это было, пожалуй, самым лучшим новогодним событием. А студенты-папарацци сфоткали меня на рабочем месте (правда не на обычном уроке, а на выпускном).
[что я видела в 2015]
Январь
Я видела тихие берёзы в снегу под Казанью и суровое бушующее январьское Средиземное море.
Февраль
Я видела море машин, когда обедала между уроками, и ведь не думала и не гадала даже, что и моя скоро будет стоять на этой парковке.
Март
Я видела много снега в марте и много подарков из Лондона.
Апрель
Я видела синий торт (который, правда, совсем не удался на вкус, но был очень впечатляющим на вид) и густой туман над городом.
Май
Машины. Я видела много машин в мае. И я теперь не представляю, как жить без зеркала заднего вида.
Июнь
Я готовила все уроки в выходные на неделю вперёд, потому что иначе у меня не оставалось на это времени в будни.
Июль
Я видела водное поло, прыжки с вышки и с трамплина, синхронное плавание и хайдайвинг на чемпионате по водным видам спорта в Казани.
Август
Всякий раз, когда я проезжала (и проезжаю) по этому мосту я видела (и вижу) очень красивый вид, который пусть на минуту, но поднимал мне настроение. А иногда ещё в этот момент играла какая-нибудь хорошая музыка (не как на джазовом концерте с фото слева) и делала момент бесценным.
Сентябрь
Я видела яркую природу и свой черно-бело-серый гардероб, потому что с началом учебного года на работе ввели черно-бело-серый дресс-код для преподавателей.
Октябрь
Я переобулась с первым же снегом и видела одну сплошную геометрию.
Ноябрь
Всё кружилось и мигало в ноябре. Слишком кружилось.
Декабрь
Я видела "Однажды в Америке" режиссёрскую версию в оригинале и прекрасные аутентичные андалузские танцы.
Это был очень непростой год.
В этом году я плакала столько, сколько не плакала во все предыдущие. И хотя плакать я продолжаю, очень рада, что он кончился, и надеюсь, это был самый непростой год, который я вспомнила сейчас, пока писала этот гигантский пост, в последний раз.
Адьос, 2015!
Как бы там ни было, оглядываться на прошедший год - очень хорошая привычка, неважно под замком или без. Правда, в этом году количество рубрик пришлось немного сократить.
И да! Людям, которые не хотят портить себе настроение, под кат лучше не ходить. Я предупредила.
Эта песня появилась в моем плей-листе только осенью, но по колиечству прослушиваний точно побила все годовые рекорды. Потому что Марик её очень любит.
Cкачать Wasn't Expecting That бесплатно на pleer.com
[что я делала]
Январь
Год я начала бодро - с лыжной пробежки и поездки на Кипр. Я поехала туда традиционно одна, и хотя перелёты дались мне очень непросто (да что там! меня трясло в истерике на каждой крошечной "кочке", особенно в тот из рейсов, когда я забыла выпить успокоительного), погода была так себе, а Марк в это время дома сильно заболел, это было благословенное время тишины наедине с человеком, которого мне очень не хватает - с самой собой.
Февраль
Я работала (часто и по пути на работу), Марик бегал. Я постила кипрские фотографии и в миллионный раз смотрела снятое там видео. Так прошёл мой февраль.
Март
Водила своего дельфинёнка в аквапарк (Марик накупался так, что вырубился в раздевалке с печеньем на полпути до рта, а мы с бабУшкой набегались за ним так, что вырубились бы и раньше, если б могли). Развлекала себя йога-челенджами даже на работе.
Апрель
- особенный месяц. В апреле Марик - весь в обновках - отметил своё трёхлетие и, поскольку, согласно даже самым радужным рекомендациям в интернете, дальше ждать было бессмысленно, я повела его к врачу. Сначала к неврологу, которая направила к психологу. Потом к психологу, которая отправила к психиатру. Потом к психиатру.
Дальше случилось 29 апреля, которые разделило год (и жизнь) на "до" и "после". Я помню дату потому что я несколько недель до этого каждый день звонила одной местной светиле психиатрии с просьбой записать на приём, и нас-таки записали - на это самое 29 апреля. Сказали, у нас будет 15 минут. Дальше одно короткое слово "аутизм", а ещё "пожизненное неизлечимое психическое заболевание", сказанное металлическим голосом куда-то в окно кабинета, перечеркнуло все мои надежды и чаяния - и на счастливое будущее сына, и на моё собственное, потому что мужчины здоровых своих-то детей растить не хотят, не то что чужих и нездоровых. Она сказала это даже не мне, а будто Марику, который вырвался, наконец, с плачем из кабинета и в этот момент с бабушкой играл на площадке на улице. А я час прорыдала в её кресле, сорвав ей всё расписание.
Май
Я проплакала весь май. По словам врача, у которого мы были в конце апреля, родители, которые слышат такой диагноз, делятся на две категории: тех, кто всё отрицают, ругаются и уходят хлопнув дверью, и тех, кто немедленно начинает оплакивать - своего ребенка, себя, свои мечты... Я, конечно, была из вторых и прорыдала весь май. Правда, пока одна моя половина безутешно рыдала, другая начала действовать: поставила сына на учёт к участковому психиатру, подала заявку на получение инвалидности, стала искать подходящих специалистов, и, поскольку на автобусе Марика не повозишь, брала уроки вождения каждый день и научилась-таки водить, несмотря на папино "тебе не дано". И в середине мая с благословления инструктора по вождению (которому слава, почёт и моя вечная благодарность за то, что избавил меня от страха, щедро подаренного прошлым инструктором, бывшим и папой) купила машину. В кредит, конечно. Но слава и благодарность моим мозгам, которые, несмотря на бушующие гормоны сразу после рождения Марика, сообразили положить декретные на хранения в банк - на три года под сносный процент и без возможности снятия.
Июнь
Весь июнь я проплакала тоже. По крайней мере, улыбающийся я себя помню только на работе. На дороге меня материли, я выезжала за час там, где ехать 15 минут, потела и материлась сама, но, несмотря на это, уже в начале июня я посадила к себе в машину Марика, и, радуясь новой свободе передвижения, мы начали нашу аутичную эпопею.
Июль
В июле я рыдала как никогда. В июле Марику нужно было отлежать в психиатрической больнице чтобы получить инвалидность. 3 недели. Поскольку мне нереально было уйти с работы на три недели, с ним легла моя мама (что было просто нечеловеческим подвигом!), а я ездила к ним дважды в день. Гуляла с Мариком на закрытой со всех сторон забором площадке, возила им еду и сладости (им и остальным детям, которые там все были детдомовские и ели на ужин в 6 вечера пустую овсянку, а следующий завтрак был только в 9 утра), а потом ехала на работу. Я помню эту дорогу из больницы размытой от слёз за тёмными стеклами очков. Я ехала и рыдала навзрыд. А по выходным на площадку выводили всех детей, и слёз на обратном пути было в разы больше.
Август
В августе были ещё врачи, ещё комиссии, ещё проверки - пед, мед - ещё слёзы - оказалось, чтобы получить инвалидность, надо пройти все круги бюрократического и медицинского ада. И не по разу. Так что теперь я знаю, что если у человека есть инвалидность, он точно нездоров. Тем не менее, когда не плакала дома, я выходила и общалась с людьми, куда-то лазала, что-то смотрела, кого-то слушала... но, признаться, не помню куда, что и кого.
Сентябрь
Ещё в августе мы начали с Мариком ходить в монтессори центр "золотые бусины". До этого я пробовала в разные, но где-то категорически не нравилось Марку, где-то - мне, где-то - нам обоим. А в этом понравилось и ему, и мне. Ещё в сентябре нашёлся реацентр "Добрые руки", куда мы стали регулярно ходить тоже - к индивидуальному педагогу и на терапию. Так я наконец-то начала заниматься своим ребёнком, а не только рисовать ему красивые картинки на день рожденья.
Октябрь
Пять недель каждый день я возила Марика сначала на занятия - на групповые и индивидуальные через день, потом на площадку, где мне нужно было хорошенько его убегать, чтобы он уснул в обед, когда мы были записаны на терапию - микрополяризацию и сихронизацию. Поскольку добровольно надеть на голову специальную шапочку с проводами, залить туда гель, сверху надеть наушники и в таком виде смирно сидеть 30 минут Марик в жизни не даст, я уговорила врачей разрешить нам делать процедуру во сне. Вот я его убегивала хорошенько, потом шла в игровую, когда там никого не было, в темноте укачивала Марика на руках и несла в кабинет. Там ему надевали все провода-наушники, и я качала его на руках полчаса. Иногда мне удавалось сесть так, чтобы он не проснулся, и это было, конечно, большим счастьем. Но несколько раз он просыпался, сеанс срывался, все мои старания и оплата шли прахом, поэтому я не рисковала и стояла.
Потом я отвозила его домой, кормила и мчалась на работу. Так я научилась ездить быстро, потому что всегда опаздывала. Иногда я выходила на (в том числе на костюмированные вечеринки) с подружкой, но при условии, что мы не будем говорить про терапию, педагогов, аутизм и прочее. Что, впрочем, никогда не удавалось и заканчивался вечер всё равно моими рассказами, как больно смотреть на детей-инвалидов в реацентре.
Ноябрь
После всех терапий и благодаря педагогу (у которой своя дочь с аутизмом, так что я доверяю ей больше, чем кому-либо) у Марика случился большой прогресс. На самом деле, я заметила прогресс чуть ли не с первого дня, хотя врачи и говорили, что так не бывает. Но прогресс был очевиден - мне, воспитателю в монтессори, и, наконец, врачам, которые сделали плановое итоговое обследование после терапий (на котором я держала Марика на руках час и чуть не сдохла). Я приободрилась, много и с энтузиазмом работала, водила, вот, студентов в кино даже. Плакать каждый день, правда, всё равно не перестала, но я уже как-то привыкла.
Декабрь
В декабре Марику назначили месячный курс лекарств. Я долго думала, читала, разговарила с разными людьми, рыла бесконечно интернет на предмет стоит ли на него соглашаться. Согласилась. После первой же недели приёма Марик откатился назад так же стремительно и сильно, как прогрессировал после аппаратной терапии. Всё, чего мы добились таким трудом исчезло, как и не было. Ни звука, ни взгляда, ничего.
Тем не менее, у него случилась его первая ёлка в монтессори центре, о которой я очень волновалась, поскольку всё новое даётся ему с большим трудом. Но на ёлке Марик меня очень порадовал, а для меня самой это было, пожалуй, самым лучшим новогодним событием. А студенты-папарацци сфоткали меня на рабочем месте (правда не на обычном уроке, а на выпускном).
[что я видела в 2015]
Январь
Я видела тихие берёзы в снегу под Казанью и суровое бушующее январьское Средиземное море.
Февраль
Я видела море машин, когда обедала между уроками, и ведь не думала и не гадала даже, что и моя скоро будет стоять на этой парковке.
Март
Я видела много снега в марте и много подарков из Лондона.
Апрель
Я видела синий торт (который, правда, совсем не удался на вкус, но был очень впечатляющим на вид) и густой туман над городом.
Май
Машины. Я видела много машин в мае. И я теперь не представляю, как жить без зеркала заднего вида.
Июнь
Я готовила все уроки в выходные на неделю вперёд, потому что иначе у меня не оставалось на это времени в будни.
Июль
Я видела водное поло, прыжки с вышки и с трамплина, синхронное плавание и хайдайвинг на чемпионате по водным видам спорта в Казани.
Август
Всякий раз, когда я проезжала (и проезжаю) по этому мосту я видела (и вижу) очень красивый вид, который пусть на минуту, но поднимал мне настроение. А иногда ещё в этот момент играла какая-нибудь хорошая музыка (не как на джазовом концерте с фото слева) и делала момент бесценным.
Сентябрь
Я видела яркую природу и свой черно-бело-серый гардероб, потому что с началом учебного года на работе ввели черно-бело-серый дресс-код для преподавателей.
Октябрь
Я переобулась с первым же снегом и видела одну сплошную геометрию.
Ноябрь
Всё кружилось и мигало в ноябре. Слишком кружилось.
Декабрь
Я видела "Однажды в Америке" режиссёрскую версию в оригинале и прекрасные аутентичные андалузские танцы.
Это был очень непростой год.
В этом году я плакала столько, сколько не плакала во все предыдущие. И хотя плакать я продолжаю, очень рада, что он кончился, и надеюсь, это был самый непростой год, который я вспомнила сейчас, пока писала этот гигантский пост, в последний раз.
Адьос, 2015!