Я уже упоминала как-то, что тут недалеко - примерно в километре от дома - есть мечеть, и каждый день (иногда дважды) я гуляю до неё с коляской. Дойду, сделаю небольшой крюк и иду в обратную сторону, пока мой сын, развалившись барином в коляске, глазеет на машины и всяких коз, кур-петухов, собак-кошек, которых тут в изобилии. Но хожу я туда не потому, что та мечеть - какой-нибудь необыкновенной красоты здание, и не потому, конечно, что я вся из себя такая мусульманка. Нет и нет - по обоим пунктам. А потому только, что недавно на праздник окончания поста возле мечети положили новый асфальт - ровненький, чистенький, гладенький - и провезти по нему коляску без вечной тряски хотя бы те двести метров, что есть - уже удовольствие.
А недавно по рекомендации своего стамбульского приятеля я прочитала книгу турецкой писательницы Элиф Шафак "Сорок правил любви". В фейсбуке выяснилось, что мы с ним одновременно читаем "Музей невинности" и он, нимало удивившись, что Памук переведён на русский, порекомендовал мне и эту книгу. Я ему в свою очередь тоже нарекомендовала литератуты перед его скорой поездкой в Москву, кстати. Но сейчас не об этом.
Не могу сказать, что "Сорок правил любви" вот прям шедевр от литературы, не думаю. На один раз книга: работа переводчика, на мой взгляд, хромает и иногда текст ну очень косноязычен. Да и речь там о прописных истинах - о тех, которые никогда не лишним будет повторить снова и снова, но всё же ничего нового. Книга о суфизме и странствующем дервише-мистике Шамсе Тебризи, который был другом и наставником Джалаладдина Руми, ставшего позднее великим поэтом-суфием. Не рискну тут даже заикаться о том, что есть суфизм, но вот в книге этой странствующий дервиш Шамс неоднократно сетует, что поверхностный взгляд и традиционное закостеневшее толкование религии недалёкими людьми, даже (и тем более!) наделёнными чинами и степенями, полностью искажает глубокий смысл религии, делая писание не более чем поваренной книгой.
[очень показательная цитата]- ... В Кур’ане есть сура, которую я не в силах понять, - нерешительно произнесла я. - Кур’ан как робкая невеста, - прошептал Шамс, словно разговаривая с самим собой. - Она открывает лицо только тогда, когда видит сочувствие и нежность в сердце глядящего. - Потом он расправил плечи. - О каком стихе ты ведешь речь? - Об аль-Ниса. Там говорится о том, что мужчины во всем превосходят женщин. И они даже могут бить своих жен… - Неужели? - переспросил Шамс с таким преувеличенным интересом, что я не поняла, говорит он серьезно или насмехается надо мной. Помолчав недолго, он ласково улыбнулся и наизусть процитировал суру: - «Мужья стоят над женами за то, что Аллах дал одним преимущество перед другими, и за то, что они расходуют из своего имущества. И порядочные женщины - благоговейны, сохраняют тайное в том, что хранит Аллах. А тех, непокорности которых вы боитесь, увещевайте и покидайте их на ложах, и ударяйте их. И если они повинятся вам, то не ищите пути против них, - поистине, Аллах возвышен, велик!» [24] Когда Шамс договорил, он закрыл глаза, а потом произнес то же самое, но другими словами: - Мужчины превосходят женщин, поскольку Бог дает одним немного больше, чем другим, а еще потому, что они тратят свое (чтобы содержать их). Поэтому женщины, которые непорочны, послушны Богу и берегут тайное, как Бог берег это. Что касается женщин, которые, возможно, не непорочны, то твердо поговорите с ними, а потом оставьте их одних в постели (не лаская их), но идите к ним в постель, когда они того пожелают. Когда же они попросят прощения, не ищите оправдания для своих обвинений. Воистину, Бог высок и велик. - Он помолчал и спросил: - Тебе понятна разница? - Понятна, - ответила я. - Второй текст почти совсем другой по смыслу. В первом как будто дан совет женатым мужчинам бить своих жен, тогда как во втором им попросту сказано, чтобы они ушли. Думаю, это большая разница. Почему же так получается?
Так вот, всё это длинное вступление я завела к тому, что у дверей мечети, мимо которой я ежедневно гуляю с коляской, висит банер. Раньше это был банер со словами о том, что каждый правоверный должен соблюдать три правила: держать пост, делать закят и совершать паломничество. Я спокойно ходила мимо того банера: в ограничении в питании, благотоворительности и путешествиях я вижу только хорошее.
Но вот этот новый банер заставил меня поёжиться и подумать о том, что Шамс из Тебриза, увидев его, непременно сказал бы что-нибудь о том, что не стоит превращать религию в слепое подчинение приказам, что бог - внутри нас и хочет не подчинения, а любви и только любви. Я даже, кажется, вижу его, очень похожего на того актера-араба из "Лост" - длинноволосого, кареглазого, с накаченным голым торсом в длинном холщовом рубище, вещающего на фарси с видом проповедника о каком-нибудь очередном правиле любви.
А от имени своего линвистического образования и непроходящей любви к словам, я всё думаю, что что-нибудь типа "почитание его воли" вместо "подчинения приказам" звучало бы гораздо красивее и, возможно, привлекло бы к этой мечети и этой религии новых адептов - немножко суфиев, немножко странствующих, немножко дервишей... ещё немножко денег и ещё немножко нового асфальта. Потому что всё дело в словах...
Что ещё касается слов - лучших из них и очень красивых - я так вдохновилась историей Руми, что почитала его историю, некоторые его стихи и притчи. Они прекрасны, хоть читать их и понять, тем более в переводе, конечно непросто. Они, вроде, о простом, а вроде о совсем непростом. Но как они звучат на языке оригинала и, тем более в обрамлении аутентичной музыки! Ничего не понятно, но пробирает до самого нутра. Это просто мурашки по коже и самая настоящая мистика. Та самая мистика, которая, по словам Шамса Тебризи, не на земле и не на небе, а внутри нас и только там.
[на русском и вопрос]С этим стихотворением у меня вышел затык. Как только я не переводила онлайн-переводчиками, где только не искала его стихотворения на русском - не нашла. Возможно, это оно, но я совсем не уверена. Так что, если кто из вас читает на досуге Руми в оригинале и подскажет мне, я буду бесконечно признательна. Потому что к поэзии я вообще-то отношусь более чем ровно (на самом деле мне вовсе не нравится попытка натянуть смысл на рифмы и наоборот), но вот эта поэзия очень меня воодушевила.
Бываю правдивым, бываю лжецом-все равны, То светлый араб я, то черен лицом-все равны.
Я солнцем бываю, крылатым Симургом души, Царя Сулеймана волшебным кольцом-все равны.
Я - буря и прах, я - вода и огонь, я слыву Порой благородным, порой подлецом - все равны.
Таджиком ли, тюрком ли - быть я умею любым, Порой прозорливым, порою слепцом - все равны.
Я - день, я - неделя, я - год, Рамазан и Байрам, Светильник, зажженный Всевышним Отцом,- все равны.
Я цвет изменяю, я сменой желаний пленен, Лишь миг и за новым иду бубенцом - все равны.
Мой месяц - над небом, при мне барабаны и стяг, Шатер мой сравнятся с небесным дворцом - все равны.
Я - выше людей. Див и Ангел - родня мне. Они Одним осиянны нездешним венцом - все равны.
У ног моих - пери, и знатные родом - в пыли, Они предо много, певцом и жрецом, все равны.
Я Бога взыскую; мне ведома сущность вещей: Все ночи и дни, что даны нам творцом,- все равны.
Так сказано мною. Таков и сияющий Шамс: То тучами скрыт, то горит багрецом - все равны.
з.ы. Вот так неожиданно среди цветочков-лютиков я замахнулась на Вильяма нашего Шекспира религиозный и поэтический вопрос.