Сказки о Марокко. часть 7
...поистине, сказания о первых поколениях стали назиданием для последующих, чтобы видел человек, какие события произошли с другими, и поучался, и чтобы, вникая в предания о минувших народах и о том, что случилось с ними, воздерживался он от греха.
Тысяча и одна ночь.
Сказки Шахразады
Читать часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5 и часть 6
And so castles made of sand
melt into the sea, eventually
Jimmy Hendrix "Castles Made Of Sand"
Listen or download Little Wing [Live] for free on Prostopleer
...к океану!
Его запах - свежий, солёный, чуть пряный, щекотящий нос. Он огромен и бесконечно силён. И именно здесь, в отличие Касабланки, например, он неистовый, свободный, хмельной и совершенно рОковый. Он такой, дитя цветов - полноправный член коммуны хиппи, которую когда-то собирался создать здесь Джимми Хендрикс.
Им - океаном - окутан весь город, он везде - в ваших полотенцах и хлопковых простынях, которые сушились на крыше риада, в вашей одежде, впитавшей брызги набежавшей волны, в ваших спутанных ветром волосах, в вашей жареной на гриле рыбе, в гитарных переборах вашего соседа по крыше...
Даже спустя пару недель после возвращения мой лёгкий шарф пах океаном, и я зарывалась в него лицом, чтобы почувствовать себя там - в городе ветров, улыбок и гитар.
Совершив свой ежеутренний моцион, состоявший из завтрака и посещения интернет-кафе, я каждый день шла к океану.
Вниз по ступенькам мимо стоматологического кабинета и очереди страдающих пациентов на втором этаже, из дверей сразу направо, после торговца барабанами направо - в узкую улочку, мимо лавочек с бабушами (посмотреть мимоходом, висят ли ещё те симпатичные - голубые с бахромой), налево сразу после лавки с украшениями (ни в коем случае не задерживаться у витрины с серёжками, потому что довольно уже серёжек!), направо у лавки со свежим хлебом (ооо, как он благоухает!), налево после кондитерской лавочки... опуская глаза, чуть улыбаться и кивать торговцам, которые на второй день уже узнают и здороваются со мной, как с давней соседкой.
И вот уже площадь, на которой выставлены многочисленные разномастные видавшие виды столы и стулья сразу нескольких кафе. Добрая половина мест уже занята преимущественно местными мужчинами, неспешно потягивающими свой кофе из крошечных чашек и с неприкрытым интересом разглядывающими проходящих мимо туристов. Туристам, впрочем, всё равно - они тянут шеи, почуяв океан, и достают фотоаппараты, увидев тучи чаек, кружащих над зубчатым краем башни порта.
Я, признаюсь, спешно пересекала площадь, дальше не торопясь проходила вдоль парапета мимо фотографирующихся туристов, которые улыбались и пытались усмирить свои встающие на ветру дыбом волосы. Я заглядывала в большие вёдра рыбаков, продающих здесь неведомых мне блестящих рыбин, которые не попали на решётку гриля в припортовых кафе. Я оглядывалась и любовалась пару минут на медину - красавицу за зубчатыми стенами.
Здесь, у порта, где волны бились о скалы и осыпали всех зазевавшихся миллионом брызг, ещё не было понятно, какой океан ждёт меня сегодня, поэтому я, как могла, оттягивала встречу. Я проходила через низкую арку в порт и там, в лабиринте разложенных на просушку рыболовных сетей и разбитых синих лодок, делала приличный крюк.
Наконец, миновав двухэтажный рыбный ресторан, я вижу Его.
Он сегодня ленив, будто похмельный, и вальяжно лижет рыжий пляж своими длинными волнами.
Я спускаюсь с набережной, разуваюсь на ходу и иду к самой воде. Так же делают ещё десятки людей, кроме тех, кто облюбовал шезлонги под хлопающими на ветру зонтами. И вот, мы все идём бесконечным потоком вдоль кромки океана, куда - не знаем, зачем - не знаем. Просто идём ленивые, будто похмельные, улыбаясь друг другу, но сохраняя приличную дистанцию, чтобы каждому почувствовать себя наедине с этим парнем.
А он... его на всех хватает. И на полуголых визжащих детей, усыпанных гигантскими мурашками на оливковой коже. И на лохматых собак, наматывающих круги вокруг своих хозяев. И на сёрферов-новичков, развалившихся на огромных досках-диванах в гидрокостюмах не по размеру. И на их неизменно, словно это мировая униформа, загорелых, длинноволосых и почему-то всегда кудрявых наставников с небольшими остроносыми досками. И на тех, кто несмело бредёт по самой его кромке.
Вид на Эссауэйру, если оглянуться после пары километров прогулки.
Я ступаю по упругому, словно резиновому песку, шаг за шагом и ледяные волны обжигают мне ноги. Иногда - самые кончики пальцев, иногда - почти по колено. Я вижу ветряки та-а-ам вдалеке и хочу дойти до них. Они - моя цель, которой я ни разу за эту неделю прогулок вдоль океана не достигну. Потому что по пути мне будут встречаться старые знакомые (когда в твоей маленькой жизни всего семь дней, вчерашние знакомые уже поневоле считаются старыми) и новые знакомые, караваны верблюдов, квадроциклов и даже коров.
А также кафе при сёрферской школе, куда я зайду на маленький чайник мятного чая, а останусь на полдня. А ещё продавцы печенья, которые будут проходить мимо, неся большие подносы на головах, спрашивать, как дела, и со словами "возьми несколько, у тебя впереди длинная дорога!" угощать меня кокосовыми пирамидками с карамельной тянучкой внутри.
Через пару километров попутчиков у меня становилось всё меньше, верблюжьи цепочки с дремлющими туристами на горбах медленно и не с первого раза разворачивались вспять под зычные выкрики своих хозяев. Туристические тропы заканчивались, а новые белые дома Эссауэйры скрывались в песках, совсем как в песне "Castles Made Of Sand" Джимми Хендрикса, которую, непреминёт вспомнить ни один путеводитель.
Рок-легенда, якобы провёл тут несколько лет своей жизни за написанием своих гениальных песен. На самом деле, он, наверняка, планировал пробыть в Эссе пару недель, но за курением гашиша, за инжирной водкой и за бесконечными прогулками вдоль океана как-то неожиданно пролетела пара лет... и песня написалась всего одна - зато философская.
Она, якобы, о замке, который стоит тут полуразрушенным в паре километров от города, с каждым годом всё больше утопая в песке. Ну и заодно, как и всякая рок-баллада, о любви, о женщинах, о друзьях... ну и вообще о жизни.
Listen or download Jimi Hendrix Castles Made Of Sand for free on Prostopleer
Сразу за рекой, которая широко вливается в океан и которую надо знать где переходить вброд, а иначе можно оказаться по пояс в воде (что со мной в первый день и приключилось), признаки цивилизации заканчиваются. Совсем. Города больше не видно, следы шин и босых ног на песке сворачивают куда-то за дюны и исчезают там. Никого вокруг нет, и только глыба океана прямо перед тобой катит свои волны, да редкие чайки бросаются камнем в воду откуда-то прямо из голубой дымки неба. И вот где чувствуешь себя действительно на краю света, где-то между двумя континентами, где-то между небом и землёй.
~~~
- Ты дошла до соседней деревни? - недоверчиво прищурившись, спросил меня Тэз, не переставая бренчать на своей белой гитаре.
- Да.
- Вдоль океана?
- Ну да.
- И пошла обратно пешком?
- Пообедала там и пошла обратно, да. Рыба там, я тебе скажу, отменная!
- Ты знаешь, что туда по дороге-то семь километров, а по пляжу, наверное, все десять! - и тут же в блюзе, который, сидя на низком деревянном табурете, на ходу придумывал Тэз, появились слова "Albina is a winner, she made a thousand miles to eat some fish"*. - Сегодня Малика готовит стейки, но завтра я куплю большую рыбину в порту и мы пожарим её тут, на крыше. Не ходи больше так далеко!
Тэз - наполовину араб по отцу, выросший в Австралии и отучившийся в Британии - хозяин этого дома. Они с отцом отстроили его заново и превратили в летний семейный дом, куда съезжались многочисленные родственники в теплые месяцы подышать океаном. Потом туда стали приезжать друзья семьи. Потом - друзья друзей. Потом о нём написали в Lonely Planet, и теперь это был не просто летний дом, а место, куда люди хотели попасть.
Но несмотря на это, Дар Афрам (дар по арабски означает "дом") остаётся домом. Туда не попасть вот так, с улицы. Хотя бы потому, что вот так, с улицы, его просто не найти. Туда можно попасть по рекомендациям гостей, уже бывавших там. Или иногда Тэз отправляется к рейсовому автобусу, который приходит из Марракеша. Но не бросается на ошалевших и отсидевших себе всё на свете туристов, вываливающихся из автобуса, а стоит в стороне, как сейчас вижу - подперев дерево и сложив руки на груди - и высматривает, выуживает из пёстрой кутерьмы путешественников-одиночек, или интересные парочки, или компании людей, которые смогут составить хорошую копанию в Дар Афрам. По личному приглашению попала туда и я.
В свой первый полный день в Эссе, когда я ещё совершенно не разобралась что к чему, после полудня я нагуляла отличный аппетит (а ела я тогда, напомню, за двоих, хоть этого и не было заметно) и присела в первое попавшееся кафе на площади у порта. Не найдя ничего приличного в меню, я заказала первую попавшуюся пасту в надежде, что, в общем, довольно сложно испортить спагетти с томатным соусом. Повару заведения это отлично удалось и паста была настолько несъедобной, что даже будучи страшно голодной, я решила обойтись хлебом и чаем. За соседнем столиком, а столики там стояли впритык, сидели трое мужчин. Один из них - постарше и поразительно похожий на Дастина Хоффмана, читал газету и переводил с французского местные новости двум другим - молодым парням. Они наблюдали моё фиаско с пастой и видели моё кислое лицо.
- Мадмуазель, - обратился ко мне Дастин Хоффман, перелистывая большую хрустящую страницу. - Давайте я прочитаю Вам Ваш гороскоп. Если Вам не повезло с пастой, то непременно должно повезти в любви! Какой ваш знак зодиака?
- Козерог, - ответила я, хотя в тот момент хорошая паста мне была желанней самой горячей любви.
Он стал зачитывать что-то про интриги на работе, полный штиль в личной жизни и ещё какую-то ерунду. Так мы с ними разговорились и познакомились. Дастин Хоффман оказался Ахмедом - архитектором и коренным жителем Эссы, который спроектировал добрую половину риадов в этом городе. Второй - в очках и застёгнутый на все пуговицы щуплый парень Шон - был из Канады. Он приехал сюда на пару недель... пару лет назад. Знакомая история? Песен Шон не пишет, а сдаёт квартиры соотечественникам и на это живёт. Третий - высокий и кудрявый - был Тэз. Он протянул мне листочек, где схематично был набросан план медины и жирной точкой отмечен Дар Афрам.
- Сегодня вечером у нас будет кус-кус с говядиной на ужин и гитарный джем-сейшн. Приходи!
И то и другое было очень в моём вкусе, поэтому как только начало смеркаться, я отправилась туда, строго следуя стрелкам на карте-схеме. Быстро стемнело, среди неприглядных дверей на безлюдной узенькой тёмной улице я отсчитала третью, как и было написано в моей шпаргалке и позвонила.
Через минуту передо мной распахнулась дверь в другой мир. Там, внутри, было уютнейшее место, какое только можно себе представить. Там горели десятки традиционных марокканских фонарей с ажурными каркасами и разноцветными стеклянными стенками, и в большом камине потрескивал огонь. Там играла музыка, а в атриуме риада на пёстрых коврах и подушках сидели люди с бокалами и о чём-то оживлённо говорили. Повсюду лежали, стояли и висели разные музыкальные инструменты, причём было очевидно, что они ту не для красоты. И божественно пахло жареным мясом и пряностями. Душой всего дома был Тэз - ни одного человека он не оставлял без внимания, на всех и всё у него хватало сил и энтузиазма.
Ещё пару дней я приходила по вечерам, засиживалась допоздна и возвращаясь в свой дом-с-мезонином и розами на прикроватном столике. А потом в Дар Афрам нашлась комната и для меня. Без роз, но очень уютная. И стоила она, к слову, за 3 дня столько же, сколько мне стоили одни сутки в отеле.
У нас сколотилась там отличная компания.
Мы завтракали в сонной тишине тостами и свежевыжатым апельсиновым соком, гуляли по одиночке, парами, тройками и четвёрками у океана, собирая всё больше и больше "своих". Мы сидели на пляже и сосредоточенно следили за Летицией, которая пыталась встать на доску. Мы ходили обедать вглубь медины, туда, куда никогда не добраться самостоятельно (и уж точно не выбраться!), где британская пара держит ресторанчик на три стола с потрясающим овощным рагу в меню. Мы обедали, а арабские мальчишки гоняли мяч прямо у нас под ногами и каждый удар того мяча о землю отдавался глухим эхом во дворе-колодце. Мы устраивали вечер национальной кухни, когда итальянец (забыла как его звали!), который работал в "красном кресте" в Судане, а сюда приехал в отпуск, готовил пасту а-ля путанеска. Вернее, сначала он весь день носился по медине в поисках "правильной" пасты, а потом колдовал над ней на кухне. А я перерыла всю медину, пытаясь найти вино к тому ужину... в пятницу вечером - в мусульманской-то стране!
В доме периодически появлялись новые гости. Кто-то легко вливался в компанию, кого-то мы больше не встречали.
После шторма и грандиозного дождя океан залил весь пляж до самой набережной.
Уличные музыканты очень задорно исполняли народные мелодии, зарабатывая свои медяки.
В Марокко я выпила несметное количество свежевыжатого апельсинового сока.
В свой последний день я сама привела Эндрю - шотландца, с которым познакомилась у порта. Я сидела на скамейке, смотрела на свои недосягаемые ветряки в дымке и мысленно шептала океану, что я уезжаю, но обязательно вернусь. А на соседней скамейке разлёгся на солнышке Эндрю. Это был его первый день в Марокко и в Эссе, и он ещё не знал, что в этом месте порта часто накатывает волна и его скамейка - как раз последняя из тех, которые время от времени заливает водой. И вот волна с шумом разбилась о парапет и окатила ледяной водой ничего не подозревающего Энди - вместе с очками, плеером и молескином. Нахохотавшись, мы отметили знакомство маленькими жареными рыбками в портовом кафе и после моих рекомендаций он оперативно сменил свой сомнительный гест-хаус на Дар Афрам.
________
* (англ.) Альбина - победитель, она прошла тысячу миль, чтобы поесть рыбы.
~~~
Вот-вот должен был начаться закат - главное событие дня. Но сейчас, пока всё вокруг представляло собой равномерный голубой монохром, на крыше риада Дар Афрам - одной из самых высоких и, определённо, самой уютной крыше Эссауэйры - мы были втроём - я, Тэз и огромный чёрный кот. Все обитатели дома (включая кота!) неизменно собирались здесь каждый вечер и смотрели закат, пока Малика - невероятной красоты местная девушка - готовила ужин. Под аккомпанимент пары гитар, накинув кофту на плечи, с бокалом тёплого красного вина с парочкой гвоздичных головок, в компании соседей из десятка разных стран... эти несколько минут - от первых оранжевых всполохов до кромешной тьмы - были самыми длинными, самыми трепетными и самыми наполненными смыслом моментами моей поездки.
И если меня спросить, что для меня Марокко, я, конечно, вспомню и злачные места Касабланки, и великолепную мечеть Хасана II, и улиток в тесной и запутанной медине Феса, и терракотовые стены Марракеша, и свежесть сада Мажорель, и одинокие касбы среди песчаных дюн, и низкие аргановые деревья с козами на ветках, и разноцветные базары, и ещё миллион мелочей, о которых не расскажешь...
...но отвечу, пожалуй, что для меня Марокко - это когда, расписав небо во все оттенки малинового, цепляясь за щербатые стены медины Эссауэйры, малиновое солнце медленно закатывается в малиновый океан.
The End.
з.ы. Название этого города как только ни пишут - и через "в", и через тире, и ещё тысяча вариантов. Я же пишу его так, как - нараспев - его произносят местные жители.
Полное или частичное копирование и распространение этих материалов без согласия автора запрещено. При согласованном использовании материалов необходима прямая ссылка на сайт.
Тысяча и одна ночь.
Сказки Шахразады
Читать часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5 и часть 6
And so castles made of sand
melt into the sea, eventually
Jimmy Hendrix "Castles Made Of Sand"
Listen or download Little Wing [Live] for free on Prostopleer
...к океану!
Его запах - свежий, солёный, чуть пряный, щекотящий нос. Он огромен и бесконечно силён. И именно здесь, в отличие Касабланки, например, он неистовый, свободный, хмельной и совершенно рОковый. Он такой, дитя цветов - полноправный член коммуны хиппи, которую когда-то собирался создать здесь Джимми Хендрикс.
Им - океаном - окутан весь город, он везде - в ваших полотенцах и хлопковых простынях, которые сушились на крыше риада, в вашей одежде, впитавшей брызги набежавшей волны, в ваших спутанных ветром волосах, в вашей жареной на гриле рыбе, в гитарных переборах вашего соседа по крыше...
Даже спустя пару недель после возвращения мой лёгкий шарф пах океаном, и я зарывалась в него лицом, чтобы почувствовать себя там - в городе ветров, улыбок и гитар.
Совершив свой ежеутренний моцион, состоявший из завтрака и посещения интернет-кафе, я каждый день шла к океану.
Вниз по ступенькам мимо стоматологического кабинета и очереди страдающих пациентов на втором этаже, из дверей сразу направо, после торговца барабанами направо - в узкую улочку, мимо лавочек с бабушами (посмотреть мимоходом, висят ли ещё те симпатичные - голубые с бахромой), налево сразу после лавки с украшениями (ни в коем случае не задерживаться у витрины с серёжками, потому что довольно уже серёжек!), направо у лавки со свежим хлебом (ооо, как он благоухает!), налево после кондитерской лавочки... опуская глаза, чуть улыбаться и кивать торговцам, которые на второй день уже узнают и здороваются со мной, как с давней соседкой.
И вот уже площадь, на которой выставлены многочисленные разномастные видавшие виды столы и стулья сразу нескольких кафе. Добрая половина мест уже занята преимущественно местными мужчинами, неспешно потягивающими свой кофе из крошечных чашек и с неприкрытым интересом разглядывающими проходящих мимо туристов. Туристам, впрочем, всё равно - они тянут шеи, почуяв океан, и достают фотоаппараты, увидев тучи чаек, кружащих над зубчатым краем башни порта.
Я, признаюсь, спешно пересекала площадь, дальше не торопясь проходила вдоль парапета мимо фотографирующихся туристов, которые улыбались и пытались усмирить свои встающие на ветру дыбом волосы. Я заглядывала в большие вёдра рыбаков, продающих здесь неведомых мне блестящих рыбин, которые не попали на решётку гриля в припортовых кафе. Я оглядывалась и любовалась пару минут на медину - красавицу за зубчатыми стенами.
Здесь, у порта, где волны бились о скалы и осыпали всех зазевавшихся миллионом брызг, ещё не было понятно, какой океан ждёт меня сегодня, поэтому я, как могла, оттягивала встречу. Я проходила через низкую арку в порт и там, в лабиринте разложенных на просушку рыболовных сетей и разбитых синих лодок, делала приличный крюк.
Наконец, миновав двухэтажный рыбный ресторан, я вижу Его.
Он сегодня ленив, будто похмельный, и вальяжно лижет рыжий пляж своими длинными волнами.
Я спускаюсь с набережной, разуваюсь на ходу и иду к самой воде. Так же делают ещё десятки людей, кроме тех, кто облюбовал шезлонги под хлопающими на ветру зонтами. И вот, мы все идём бесконечным потоком вдоль кромки океана, куда - не знаем, зачем - не знаем. Просто идём ленивые, будто похмельные, улыбаясь друг другу, но сохраняя приличную дистанцию, чтобы каждому почувствовать себя наедине с этим парнем.
А он... его на всех хватает. И на полуголых визжащих детей, усыпанных гигантскими мурашками на оливковой коже. И на лохматых собак, наматывающих круги вокруг своих хозяев. И на сёрферов-новичков, развалившихся на огромных досках-диванах в гидрокостюмах не по размеру. И на их неизменно, словно это мировая униформа, загорелых, длинноволосых и почему-то всегда кудрявых наставников с небольшими остроносыми досками. И на тех, кто несмело бредёт по самой его кромке.
Вид на Эссауэйру, если оглянуться после пары километров прогулки.
Я ступаю по упругому, словно резиновому песку, шаг за шагом и ледяные волны обжигают мне ноги. Иногда - самые кончики пальцев, иногда - почти по колено. Я вижу ветряки та-а-ам вдалеке и хочу дойти до них. Они - моя цель, которой я ни разу за эту неделю прогулок вдоль океана не достигну. Потому что по пути мне будут встречаться старые знакомые (когда в твоей маленькой жизни всего семь дней, вчерашние знакомые уже поневоле считаются старыми) и новые знакомые, караваны верблюдов, квадроциклов и даже коров.
А также кафе при сёрферской школе, куда я зайду на маленький чайник мятного чая, а останусь на полдня. А ещё продавцы печенья, которые будут проходить мимо, неся большие подносы на головах, спрашивать, как дела, и со словами "возьми несколько, у тебя впереди длинная дорога!" угощать меня кокосовыми пирамидками с карамельной тянучкой внутри.
Через пару километров попутчиков у меня становилось всё меньше, верблюжьи цепочки с дремлющими туристами на горбах медленно и не с первого раза разворачивались вспять под зычные выкрики своих хозяев. Туристические тропы заканчивались, а новые белые дома Эссауэйры скрывались в песках, совсем как в песне "Castles Made Of Sand" Джимми Хендрикса, которую, непреминёт вспомнить ни один путеводитель.
Рок-легенда, якобы провёл тут несколько лет своей жизни за написанием своих гениальных песен. На самом деле, он, наверняка, планировал пробыть в Эссе пару недель, но за курением гашиша, за инжирной водкой и за бесконечными прогулками вдоль океана как-то неожиданно пролетела пара лет... и песня написалась всего одна - зато философская.
Она, якобы, о замке, который стоит тут полуразрушенным в паре километров от города, с каждым годом всё больше утопая в песке. Ну и заодно, как и всякая рок-баллада, о любви, о женщинах, о друзьях... ну и вообще о жизни.
Listen or download Jimi Hendrix Castles Made Of Sand for free on Prostopleer
Сразу за рекой, которая широко вливается в океан и которую надо знать где переходить вброд, а иначе можно оказаться по пояс в воде (что со мной в первый день и приключилось), признаки цивилизации заканчиваются. Совсем. Города больше не видно, следы шин и босых ног на песке сворачивают куда-то за дюны и исчезают там. Никого вокруг нет, и только глыба океана прямо перед тобой катит свои волны, да редкие чайки бросаются камнем в воду откуда-то прямо из голубой дымки неба. И вот где чувствуешь себя действительно на краю света, где-то между двумя континентами, где-то между небом и землёй.
~~~
- Ты дошла до соседней деревни? - недоверчиво прищурившись, спросил меня Тэз, не переставая бренчать на своей белой гитаре.
- Да.
- Вдоль океана?
- Ну да.
- И пошла обратно пешком?
- Пообедала там и пошла обратно, да. Рыба там, я тебе скажу, отменная!
- Ты знаешь, что туда по дороге-то семь километров, а по пляжу, наверное, все десять! - и тут же в блюзе, который, сидя на низком деревянном табурете, на ходу придумывал Тэз, появились слова "Albina is a winner, she made a thousand miles to eat some fish"*. - Сегодня Малика готовит стейки, но завтра я куплю большую рыбину в порту и мы пожарим её тут, на крыше. Не ходи больше так далеко!
Тэз - наполовину араб по отцу, выросший в Австралии и отучившийся в Британии - хозяин этого дома. Они с отцом отстроили его заново и превратили в летний семейный дом, куда съезжались многочисленные родственники в теплые месяцы подышать океаном. Потом туда стали приезжать друзья семьи. Потом - друзья друзей. Потом о нём написали в Lonely Planet, и теперь это был не просто летний дом, а место, куда люди хотели попасть.
Но несмотря на это, Дар Афрам (дар по арабски означает "дом") остаётся домом. Туда не попасть вот так, с улицы. Хотя бы потому, что вот так, с улицы, его просто не найти. Туда можно попасть по рекомендациям гостей, уже бывавших там. Или иногда Тэз отправляется к рейсовому автобусу, который приходит из Марракеша. Но не бросается на ошалевших и отсидевших себе всё на свете туристов, вываливающихся из автобуса, а стоит в стороне, как сейчас вижу - подперев дерево и сложив руки на груди - и высматривает, выуживает из пёстрой кутерьмы путешественников-одиночек, или интересные парочки, или компании людей, которые смогут составить хорошую копанию в Дар Афрам. По личному приглашению попала туда и я.
В свой первый полный день в Эссе, когда я ещё совершенно не разобралась что к чему, после полудня я нагуляла отличный аппетит (а ела я тогда, напомню, за двоих, хоть этого и не было заметно) и присела в первое попавшееся кафе на площади у порта. Не найдя ничего приличного в меню, я заказала первую попавшуюся пасту в надежде, что, в общем, довольно сложно испортить спагетти с томатным соусом. Повару заведения это отлично удалось и паста была настолько несъедобной, что даже будучи страшно голодной, я решила обойтись хлебом и чаем. За соседнем столиком, а столики там стояли впритык, сидели трое мужчин. Один из них - постарше и поразительно похожий на Дастина Хоффмана, читал газету и переводил с французского местные новости двум другим - молодым парням. Они наблюдали моё фиаско с пастой и видели моё кислое лицо.
- Мадмуазель, - обратился ко мне Дастин Хоффман, перелистывая большую хрустящую страницу. - Давайте я прочитаю Вам Ваш гороскоп. Если Вам не повезло с пастой, то непременно должно повезти в любви! Какой ваш знак зодиака?
- Козерог, - ответила я, хотя в тот момент хорошая паста мне была желанней самой горячей любви.
Он стал зачитывать что-то про интриги на работе, полный штиль в личной жизни и ещё какую-то ерунду. Так мы с ними разговорились и познакомились. Дастин Хоффман оказался Ахмедом - архитектором и коренным жителем Эссы, который спроектировал добрую половину риадов в этом городе. Второй - в очках и застёгнутый на все пуговицы щуплый парень Шон - был из Канады. Он приехал сюда на пару недель... пару лет назад. Знакомая история? Песен Шон не пишет, а сдаёт квартиры соотечественникам и на это живёт. Третий - высокий и кудрявый - был Тэз. Он протянул мне листочек, где схематично был набросан план медины и жирной точкой отмечен Дар Афрам.
- Сегодня вечером у нас будет кус-кус с говядиной на ужин и гитарный джем-сейшн. Приходи!
И то и другое было очень в моём вкусе, поэтому как только начало смеркаться, я отправилась туда, строго следуя стрелкам на карте-схеме. Быстро стемнело, среди неприглядных дверей на безлюдной узенькой тёмной улице я отсчитала третью, как и было написано в моей шпаргалке и позвонила.
Через минуту передо мной распахнулась дверь в другой мир. Там, внутри, было уютнейшее место, какое только можно себе представить. Там горели десятки традиционных марокканских фонарей с ажурными каркасами и разноцветными стеклянными стенками, и в большом камине потрескивал огонь. Там играла музыка, а в атриуме риада на пёстрых коврах и подушках сидели люди с бокалами и о чём-то оживлённо говорили. Повсюду лежали, стояли и висели разные музыкальные инструменты, причём было очевидно, что они ту не для красоты. И божественно пахло жареным мясом и пряностями. Душой всего дома был Тэз - ни одного человека он не оставлял без внимания, на всех и всё у него хватало сил и энтузиазма.
Ещё пару дней я приходила по вечерам, засиживалась допоздна и возвращаясь в свой дом-с-мезонином и розами на прикроватном столике. А потом в Дар Афрам нашлась комната и для меня. Без роз, но очень уютная. И стоила она, к слову, за 3 дня столько же, сколько мне стоили одни сутки в отеле.
У нас сколотилась там отличная компания.
Мы завтракали в сонной тишине тостами и свежевыжатым апельсиновым соком, гуляли по одиночке, парами, тройками и четвёрками у океана, собирая всё больше и больше "своих". Мы сидели на пляже и сосредоточенно следили за Летицией, которая пыталась встать на доску. Мы ходили обедать вглубь медины, туда, куда никогда не добраться самостоятельно (и уж точно не выбраться!), где британская пара держит ресторанчик на три стола с потрясающим овощным рагу в меню. Мы обедали, а арабские мальчишки гоняли мяч прямо у нас под ногами и каждый удар того мяча о землю отдавался глухим эхом во дворе-колодце. Мы устраивали вечер национальной кухни, когда итальянец (забыла как его звали!), который работал в "красном кресте" в Судане, а сюда приехал в отпуск, готовил пасту а-ля путанеска. Вернее, сначала он весь день носился по медине в поисках "правильной" пасты, а потом колдовал над ней на кухне. А я перерыла всю медину, пытаясь найти вино к тому ужину... в пятницу вечером - в мусульманской-то стране!
В доме периодически появлялись новые гости. Кто-то легко вливался в компанию, кого-то мы больше не встречали.
После шторма и грандиозного дождя океан залил весь пляж до самой набережной.
Уличные музыканты очень задорно исполняли народные мелодии, зарабатывая свои медяки.
В Марокко я выпила несметное количество свежевыжатого апельсинового сока.
В свой последний день я сама привела Эндрю - шотландца, с которым познакомилась у порта. Я сидела на скамейке, смотрела на свои недосягаемые ветряки в дымке и мысленно шептала океану, что я уезжаю, но обязательно вернусь. А на соседней скамейке разлёгся на солнышке Эндрю. Это был его первый день в Марокко и в Эссе, и он ещё не знал, что в этом месте порта часто накатывает волна и его скамейка - как раз последняя из тех, которые время от времени заливает водой. И вот волна с шумом разбилась о парапет и окатила ледяной водой ничего не подозревающего Энди - вместе с очками, плеером и молескином. Нахохотавшись, мы отметили знакомство маленькими жареными рыбками в портовом кафе и после моих рекомендаций он оперативно сменил свой сомнительный гест-хаус на Дар Афрам.
________
* (англ.) Альбина - победитель, она прошла тысячу миль, чтобы поесть рыбы.
~~~
Вот-вот должен был начаться закат - главное событие дня. Но сейчас, пока всё вокруг представляло собой равномерный голубой монохром, на крыше риада Дар Афрам - одной из самых высоких и, определённо, самой уютной крыше Эссауэйры - мы были втроём - я, Тэз и огромный чёрный кот. Все обитатели дома (включая кота!) неизменно собирались здесь каждый вечер и смотрели закат, пока Малика - невероятной красоты местная девушка - готовила ужин. Под аккомпанимент пары гитар, накинув кофту на плечи, с бокалом тёплого красного вина с парочкой гвоздичных головок, в компании соседей из десятка разных стран... эти несколько минут - от первых оранжевых всполохов до кромешной тьмы - были самыми длинными, самыми трепетными и самыми наполненными смыслом моментами моей поездки.
И если меня спросить, что для меня Марокко, я, конечно, вспомню и злачные места Касабланки, и великолепную мечеть Хасана II, и улиток в тесной и запутанной медине Феса, и терракотовые стены Марракеша, и свежесть сада Мажорель, и одинокие касбы среди песчаных дюн, и низкие аргановые деревья с козами на ветках, и разноцветные базары, и ещё миллион мелочей, о которых не расскажешь...
...но отвечу, пожалуй, что для меня Марокко - это когда, расписав небо во все оттенки малинового, цепляясь за щербатые стены медины Эссауэйры, малиновое солнце медленно закатывается в малиновый океан.
The End.
з.ы. Название этого города как только ни пишут - и через "в", и через тире, и ещё тысяча вариантов. Я же пишу его так, как - нараспев - его произносят местные жители.
Полное или частичное копирование и распространение этих материалов без согласия автора запрещено. При согласованном использовании материалов необходима прямая ссылка на сайт.