Вообще когда читаю Гофмана, не могу не удивляться, насколько он опредил время.
То что он во многом предстваляется мне человеком двадцатого века, пусть и с редким романтическим складом ума, но родившимся на сто пятьдесят лет раньше, это может быть моим субъектиным впечатлением. Хотя едва ли можно не заметить в его творчестве удивительное отсутсвие назидательности, святой уверенности в своих представлениях о похвальном, свойственной его современникам, деления литературы на высокую и развлектельную
Но если говорить о как бы чисто технических приемах, изобретениях, то тут ничего личного, чистые факты.
Например Гофман один из первых (а может быть и первый) пистателей, достигших в прозе того, что я называею "эффектом присуствия". Он не пишет рассказ, который как бы слушаешь, а создает поток погрузившись в который присуствуешь при событиях. В начале девятноадцатого века это перестало быть редкостью, но прежде этот эффект достиглася лишь в драме и в отдельных фрагментах величайших произведений уровня "Дон Кихота".
Еще одно открытие относительно локальное, На добрых сто лет раньше Толкиена, Говарда и Лавкрафта Гофман создал для своих сказочных героев особенный мир. Правда созданные им тамошние жители остаются в пределах своих историй и Гофману в голову не приходило нарисовать его карту. Но нет никакого сомнения в том, что собыитя "Золотого горшка" и "Крошки Цахеса" случились по соседству, может быть даже в одном городе. А деревушка Дапсульхейм, в которой фрейлейн Аннхен чуть не выдали замуж за короля разместилась в его предместьях. Здесь сердце этой волшебного мира, но отсюда нетрудно найти дорогу в другие, более мрачные его места.
Наконец прием безумной композиции, придуманный им для "«Жите́йских воззре́ний Кота́ Му́рра вку́пе с фрагме́нтами биогра́фии капельме́йстера Иога́ннеса Кре́йслера, случа́йно уцеле́вшими в макулату́рных листа́х». Стругацкие использовали его в "Улитке" уже полтора века спустя, хотя возможно и до того были неизвестные мне попытки.
Но если говорить о как бы чисто технических приемах, изобретениях, то тут ничего личного, чистые факты.
Например Гофман один из первых (а может быть и первый) пистателей, достигших в прозе того, что я называею "эффектом присуствия". Он не пишет рассказ, который как бы слушаешь, а создает поток погрузившись в который присуствуешь при событиях. В начале девятноадцатого века это перестало быть редкостью, но прежде этот эффект достиглася лишь в драме и в отдельных фрагментах величайших произведений уровня "Дон Кихота".
Еще одно открытие относительно локальное, На добрых сто лет раньше Толкиена, Говарда и Лавкрафта Гофман создал для своих сказочных героев особенный мир. Правда созданные им тамошние жители остаются в пределах своих историй и Гофману в голову не приходило нарисовать его карту. Но нет никакого сомнения в том, что собыитя "Золотого горшка" и "Крошки Цахеса" случились по соседству, может быть даже в одном городе. А деревушка Дапсульхейм, в которой фрейлейн Аннхен чуть не выдали замуж за короля разместилась в его предместьях. Здесь сердце этой волшебного мира, но отсюда нетрудно найти дорогу в другие, более мрачные его места.
Наконец прием безумной композиции, придуманный им для "«Жите́йских воззре́ний Кота́ Му́рра вку́пе с фрагме́нтами биогра́фии капельме́йстера Иога́ннеса Кре́йслера, случа́йно уцеле́вшими в макулату́рных листа́х». Стругацкие использовали его в "Улитке" уже полтора века спустя, хотя возможно и до того были неизвестные мне попытки.