Если гайки сначала закрутить, а потом
чуть ослабить, жизнь кажется раем. Если раньше можно было выходить только на час, с бумажкой и в радиусе километра от дома, то возможность перемещаться в радиусе 100 км воспринимается как абсолютная свобода
очередь в Зару
всё чаще вспоминаю, как там было у Солженицина
- Хлеба белого по четыреста грамм, а чёрный - на столах.
- Простите, как - на столах?
- Ну так, на столах, нарезан, хочешь - бери, хочешь - не бери.
- Простите, здесь что - Европа, что ли?
- Почему Европа? В Европе на столах белый, а не чёрный.
- Масло сливочное профессорам по сорок грамм, инженерам по двадцать. От каждого по способности, каждому по возможности.
- Да, но за это маслице и за этот «Беломор» мы горбим по двенадцать и по четырнадцать часов в сутки.
- Гор-бите? Если за письменным столом сидите, то уже не горбите! Горбит тот, кто киркой машет.
- Чёрт знает, на этой шарашке сидишь, как в болоте, - от всей жизни отрываешься. Вы слышали, господа? - говорят, блатных прижали и даже на Красной Пресне уже не курочат.
**
- Честное слово, как будто вольный ветер подул! Пересылки! этапы! лагеря! движение! Эх, сейчас бы до Совгавани прокатиться!
- И назад, Валентуля, и - назад!
- Да! и скорей назад, конечно!
- Вы знаете, Лев Григорьич, от этого наплыва впечатлений, от этой смены обстановки у меня кружится голова. Я прожил пятьдесят два года, я выздоравливал от смертельной болезни, я дважды женился на хорошеньких женщинах, у меня рождались сыновья, я печатался на семи языках, я получал академические премии, - никогда я не был так блаженно счастлив, как сегодня! Куда я попал? Завтра меня не погонят в ледяную воду! Сорок грамм сливочного масла!! Чёрный хлеб - на столах! Не запрещают книг! Можно самому бриться! Надзиратели не бьют зэков! Что за великий день? Что за сияющая вершина? Может быть, я умер? Может быть, мне это снится? Мне чудится, я - в раю!!
- Нет, уважаемый, вы по-прежнему в аду, но поднялись в его лучший, высший круг - в первый. Вы спрашиваете, что такое шарашка? Шарашку придумал, если хотите, Данте. Он разрывался - куда ему поместить античных мудрецов? Долг христианина повелевал кинуть этих язычников в ад. Но совесть возрожденца не могла примириться, чтобы светлоумных мужей смешать с прочими грешниками и обречь телесным пыткам. И Данте придумал для них в аду особое место.
А я даже на новом круге себя не чувствую...
очередь в Зару
всё чаще вспоминаю, как там было у Солженицина
- Хлеба белого по четыреста грамм, а чёрный - на столах.
- Простите, как - на столах?
- Ну так, на столах, нарезан, хочешь - бери, хочешь - не бери.
- Простите, здесь что - Европа, что ли?
- Почему Европа? В Европе на столах белый, а не чёрный.
- Масло сливочное профессорам по сорок грамм, инженерам по двадцать. От каждого по способности, каждому по возможности.
- Да, но за это маслице и за этот «Беломор» мы горбим по двенадцать и по четырнадцать часов в сутки.
- Гор-бите? Если за письменным столом сидите, то уже не горбите! Горбит тот, кто киркой машет.
- Чёрт знает, на этой шарашке сидишь, как в болоте, - от всей жизни отрываешься. Вы слышали, господа? - говорят, блатных прижали и даже на Красной Пресне уже не курочат.
**
- Честное слово, как будто вольный ветер подул! Пересылки! этапы! лагеря! движение! Эх, сейчас бы до Совгавани прокатиться!
- И назад, Валентуля, и - назад!
- Да! и скорей назад, конечно!
- Вы знаете, Лев Григорьич, от этого наплыва впечатлений, от этой смены обстановки у меня кружится голова. Я прожил пятьдесят два года, я выздоравливал от смертельной болезни, я дважды женился на хорошеньких женщинах, у меня рождались сыновья, я печатался на семи языках, я получал академические премии, - никогда я не был так блаженно счастлив, как сегодня! Куда я попал? Завтра меня не погонят в ледяную воду! Сорок грамм сливочного масла!! Чёрный хлеб - на столах! Не запрещают книг! Можно самому бриться! Надзиратели не бьют зэков! Что за великий день? Что за сияющая вершина? Может быть, я умер? Может быть, мне это снится? Мне чудится, я - в раю!!
- Нет, уважаемый, вы по-прежнему в аду, но поднялись в его лучший, высший круг - в первый. Вы спрашиваете, что такое шарашка? Шарашку придумал, если хотите, Данте. Он разрывался - куда ему поместить античных мудрецов? Долг христианина повелевал кинуть этих язычников в ад. Но совесть возрожденца не могла примириться, чтобы светлоумных мужей смешать с прочими грешниками и обречь телесным пыткам. И Данте придумал для них в аду особое место.
А я даже на новом круге себя не чувствую...