Бабушка
Открывается лифт, в нем стоят две старушки. У одной из них в руках маленький пистолет. (Такой пистолет, который еще на ладошке умещается, ну, который еще почти без ствола - один сплошной курок. В фильмах он обычно появляется из маленьких женских сумочек).
Старушка с пистолетом - это моя бабушка. Вторая старушка - ее подружка.
Бабушка причем не моя реальная, а другая - худенькая и маленькая. Но во сне она моя. На ней одето пальто по колено, на голове - вязаная шапочка.
Она направляет на меня пистолет и говорит прямо из лифта: "Внученька, отдай деньги по-хорошему".
А я стою и не знаю, плакать мне или смеяться.
- Бабушка, что это ты задумала? Какие деньги? Зачем они тебе? И откуда у тебя пистолет?
Они не знают, что мне отвечать и что делать дальше. И ничего от меня не добившись, они уезжают на лифте вниз.
Я еду на следующем.
Выхожу на улицу, поднимаюсь по дорожке и вижу бабушку, уже одну. Когда она замечает меня, в руках у нее снова появляется пистолет и она делает еще одну попытку "силового захвата", бормоча что-то с улыбкой и извинениями.
- Ну прекрати балаган и убери, пожалуйста, эту штуку, - говорю я мягко.
Бабушка с виноватой улыбкой извиняется, называя меня внученькой, и убирает в сумочку пистолет.
- Слушай, - говорю я ей через паузу - все-таки знаешь что, дай-ка мне пистолет, а то мало ли что.
И я лезу к ней в сумочку сама, чтобы не дай Бог бабуля ничего не натворила.
Она покорно подставляет мне сумочку и, пока я ищу пистолет, спрашивает:
- Внученька, а ты не знаешь, где можно продать корпус?
- Какой корпус? - опешиваю я.
- Ну вот этот, - она кивает на свое тело.
Секунду я смотрю на нее - тщедушная фигурка, старое пальто - никому не нужная старушка, так пытающаяся сделать что-то значительное, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание. У молодых нет на стариков времени, они куда-то несутся, готовят старикам есть, настраивают телевизор и убегают по своим делам.
Сердце у меня защемило, слезы покатились по щекам.
- Бабушка! - восклицаю я, крепко ее обнимая. И просыпаюсь - за полчаса до будильника, с ощущением, что грудную клетку сжимают многотонные тиски.
Старушка с пистолетом - это моя бабушка. Вторая старушка - ее подружка.
Бабушка причем не моя реальная, а другая - худенькая и маленькая. Но во сне она моя. На ней одето пальто по колено, на голове - вязаная шапочка.
Она направляет на меня пистолет и говорит прямо из лифта: "Внученька, отдай деньги по-хорошему".
А я стою и не знаю, плакать мне или смеяться.
- Бабушка, что это ты задумала? Какие деньги? Зачем они тебе? И откуда у тебя пистолет?
Они не знают, что мне отвечать и что делать дальше. И ничего от меня не добившись, они уезжают на лифте вниз.
Я еду на следующем.
Выхожу на улицу, поднимаюсь по дорожке и вижу бабушку, уже одну. Когда она замечает меня, в руках у нее снова появляется пистолет и она делает еще одну попытку "силового захвата", бормоча что-то с улыбкой и извинениями.
- Ну прекрати балаган и убери, пожалуйста, эту штуку, - говорю я мягко.
Бабушка с виноватой улыбкой извиняется, называя меня внученькой, и убирает в сумочку пистолет.
- Слушай, - говорю я ей через паузу - все-таки знаешь что, дай-ка мне пистолет, а то мало ли что.
И я лезу к ней в сумочку сама, чтобы не дай Бог бабуля ничего не натворила.
Она покорно подставляет мне сумочку и, пока я ищу пистолет, спрашивает:
- Внученька, а ты не знаешь, где можно продать корпус?
- Какой корпус? - опешиваю я.
- Ну вот этот, - она кивает на свое тело.
Секунду я смотрю на нее - тщедушная фигурка, старое пальто - никому не нужная старушка, так пытающаяся сделать что-то значительное, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание. У молодых нет на стариков времени, они куда-то несутся, готовят старикам есть, настраивают телевизор и убегают по своим делам.
Сердце у меня защемило, слезы покатились по щекам.
- Бабушка! - восклицаю я, крепко ее обнимая. И просыпаюсь - за полчаса до будильника, с ощущением, что грудную клетку сжимают многотонные тиски.