Московская зарисовка, без номера. “Кто вы, товарищ Гевара?”
Оригинал взят у kenigtiger в Московская зарисовка, без номера. “Кто вы, товарищ Гевара?”
Помимо множества прочих интересных и приятных моментов, я люблю свою многообразную жизнь за то, что проходит она среди народа, что иногда даёт возможность взглянуть на ситуацию вокруг по-новому, поговорить со случайными людьми или их послушать. До сих пор первенство в хит-параде моих впечатлений подобного рода держал урок толерантности в московском офисе после Манежки в 2010-м. Я, кстати говоря, слово в слово пересказал всё, что успел тогда набить на клавиатуре следом за ораторами, ничего не придумывал. Почитайте. 2010-й год, простой московский офис, никакой казенщины, обычные коммерсы. Но сегодня между 10 и 11 утра этот хит съехал на второе место.
Мне надо было на объект к 12-00, пошёл перед этим на почту - проверить, что за повторные уведомления в ящике нашлись - может какие ещё посылки пришли, или всё те же, что уже отправились обратно из-за того, что я поздно приехал из Донецка. На почте очередь, взял талончик электронной очереди, но потом оказалось, что всем пофиг, на талоны никто не смотрит, так что мне опять в конец очереди вставать. Хорошо, потом зайду. Выхожу на остановку, смотрю яндекс-транспорт. 6 минут до автобуса. О чём и сообщаю барышне-блондинке, которая заинтересованно разглядывает извлечённый мной из кармана кирпич “Runbo”.
Стоим. Ждём. Одна из проезжающих мимо машин проезжает на скорости и обдаёт из лужи по ногам барышню, стоящую впереди нас.
- Как жаль, что скоро сломается, - сообщает блондинка.
Я переспрашиваю, не видя логики в реплике.
- Машина женщину грязью обдала. Жаль, что машина скоро сломается.
Пожимаю плечами. Всем хочется верить в справедливость, воздаяние свыше и всё прочее в таком духе. Бывает и до такого доходит. Стоим дальше. И тут начинается.
- Вы похожи на “коммандос” или на Че Гевару, - говорит Блондинка.
А я, собственно, стою в обычной зелёной форме, поддев под китель зелёный эскейповский балахон с капюшоном. Ибо не жарко.
- Не, говорю. До “коммандос” мне не хватает пары месяцев полноценной войны, чтобы сбросить 15-20 кг.
- А ботинки у вас не военные.
- Эт ничего, говорю. Воевал в таких же, нормально.
- Где воевали?
- На Донбассе.
- И много людей застрелили? - задаёт она стандартный вопрос, и тут я начинаю понимать, к чему дело клонится.
- Ни разу не выстрелил в бою, - сообщаю ей, - был начальником связи механизированного батальона. 42 танка, батарея САУ, батарея “Градов”, рота пехоты. Если брать довоенные законы, без “Минских соглашений”, которые легализовали народную милицию ЛНР и ДНР, то я занимался организацией массового убийства мирных украинских военнослужащих.
- То есть вы считаете, что у нас тут всё в порядке, с пенсионерами…
- Я считаю, что скоро здесь будет то же самое, что на Украине.
- Конечно. Мы же ввели войска на Донбасс, ввели войска в Сирию, в Ливию. Сейчас вот ещё Афганистан просит восстановить ему объекты инфраструктуры…
На “объектах инфраструктуры Афганистана” подъехал автобус, народ начал грузиться, и напоследок я услышал:
- Война - это самое страшное, что может быть. И самое эффективное, если рейтинг падает.
Не стал перекрикивать через толпу, что самое страшное - не война. Просто про себя думал, пока ехали две остановки.
Самое страшное - не война. Самое страшное - бойня, резня, геноцид. Когда нет возможности воевать, нет оружия, лидеров, структуры, и всем остаётся беспомощно строиться вдоль рвов перед расстрельной командой. В лучшем случае.
Например, геноцид русских в Чечне, в которой, кстати, украинские нацисты воевали на стороне чеченцев, или Сербов в Краине. Ну хорошо, не верим ни русским, ни сербам. Ничего этого не было, допустим. Евреям верим? Израиль не просто так завёл себе офигенно боеспособную армию, и при первой же попытке соседей серьёзно изменить соотношение военной силы бомбит их нещадно. Потому что помнят Холокост. В котором, кстати, те же украинские нацисты деятельно участвовали и революцию свою делали под портретом одного из видных идеологов и палачей этого самого Холокоста.
В общем, думаю я так без малого две остановки, пока ко мне снова не подходит Блондинка.
- Знаете, - говорит она, - вы всё-таки не похожи на Че Гевару. Он воевал за свободу своего народа, в чужие страны не лез.
Тут я, признаться, ментально кончил, в связи с чем на лице моём возникло характерное для таких случаев благостно-придурковатое выражение. Потому как с биографией аргентинского доктора, героя кубинской революции Эрнесто Гевары, погибшего при попытке начать революционное движение в Боливии (уже после Конго, да), я в общих чертах знаком. Даже знаю историю о его путешествиях по всему Русск Латинскому миру всей Латинской Америке. После которых он, впечатлившись бедственным положением простых русск латиносов, занялся тем, чем занялся.
- Скажите, - говорю, - пожалуйста, а вы знаете, как погиб Че Гевара?
- Не знаю, - честно ответила Блондинка. - Но вот сейчас приеду и почитаю. А начало Донбасса снималось у нас, в павильонах Мосфильма…
И вышла из автобуса.
- Это надо непременно зопостить, - прохихикал я, извлекая телефон, чтобы сделать серию пометок, по которым потом можно восстановить диалог.
И, наблюдая характерную реакцию окружающих на сеанс офигительных открытий, добавил:
- Ну ладно с Че Геварой. Но что бы она сказала, если бы я ей сообщил, что “начало Донбасса” я видел своими глазами на Донбассе, а также что меня тогда свои же приняли за украинского шпиона и нимношка попытали. Что не помешало мне приехать вторично.
Тут народ вообще в осадок выпал.
(Про то, что я лично знаю человека, который за 2014-2015 гг 5 (пять) раз сидел “на подвале” у своих по подозрению в нехорошем, я скромно умолчал.)
В общем, что я хотел сказать по итогам…
Блондинке по виду было около 30. В связи с чем все эти разговоры о “школоте Навального” я считаю совершенно беспочвенной возрастной дискриминацией. У большей части старшего “молодого поколения”, особенно того что моложе нашего поколения, мы-то ухватило хотя бы краешек системного образования, понимание ситуации на вполне себе таком же уровне, как у школоты. Разница только в объемах накопленной бессильной злобы, порождающей веру во всевозможные странные фантомы.
“Машина скоро сломается”.
Всё. Спасибо, жизнь, за эту чудную живую картинку, которую я передал массам, опять же, дословно, насколько это возможно по сделанным записям.
Писал я это всё пока ехал с объекта домой и пока стоял второй раз в почтовом отделении.
А сейчас надо работать дальше.
Помимо множества прочих интересных и приятных моментов, я люблю свою многообразную жизнь за то, что проходит она среди народа, что иногда даёт возможность взглянуть на ситуацию вокруг по-новому, поговорить со случайными людьми или их послушать. До сих пор первенство в хит-параде моих впечатлений подобного рода держал урок толерантности в московском офисе после Манежки в 2010-м. Я, кстати говоря, слово в слово пересказал всё, что успел тогда набить на клавиатуре следом за ораторами, ничего не придумывал. Почитайте. 2010-й год, простой московский офис, никакой казенщины, обычные коммерсы. Но сегодня между 10 и 11 утра этот хит съехал на второе место.
Мне надо было на объект к 12-00, пошёл перед этим на почту - проверить, что за повторные уведомления в ящике нашлись - может какие ещё посылки пришли, или всё те же, что уже отправились обратно из-за того, что я поздно приехал из Донецка. На почте очередь, взял талончик электронной очереди, но потом оказалось, что всем пофиг, на талоны никто не смотрит, так что мне опять в конец очереди вставать. Хорошо, потом зайду. Выхожу на остановку, смотрю яндекс-транспорт. 6 минут до автобуса. О чём и сообщаю барышне-блондинке, которая заинтересованно разглядывает извлечённый мной из кармана кирпич “Runbo”.
Стоим. Ждём. Одна из проезжающих мимо машин проезжает на скорости и обдаёт из лужи по ногам барышню, стоящую впереди нас.
- Как жаль, что скоро сломается, - сообщает блондинка.
Я переспрашиваю, не видя логики в реплике.
- Машина женщину грязью обдала. Жаль, что машина скоро сломается.
Пожимаю плечами. Всем хочется верить в справедливость, воздаяние свыше и всё прочее в таком духе. Бывает и до такого доходит. Стоим дальше. И тут начинается.
- Вы похожи на “коммандос” или на Че Гевару, - говорит Блондинка.
А я, собственно, стою в обычной зелёной форме, поддев под китель зелёный эскейповский балахон с капюшоном. Ибо не жарко.
- Не, говорю. До “коммандос” мне не хватает пары месяцев полноценной войны, чтобы сбросить 15-20 кг.
- А ботинки у вас не военные.
- Эт ничего, говорю. Воевал в таких же, нормально.
- Где воевали?
- На Донбассе.
- И много людей застрелили? - задаёт она стандартный вопрос, и тут я начинаю понимать, к чему дело клонится.
- Ни разу не выстрелил в бою, - сообщаю ей, - был начальником связи механизированного батальона. 42 танка, батарея САУ, батарея “Градов”, рота пехоты. Если брать довоенные законы, без “Минских соглашений”, которые легализовали народную милицию ЛНР и ДНР, то я занимался организацией массового убийства мирных украинских военнослужащих.
- То есть вы считаете, что у нас тут всё в порядке, с пенсионерами…
- Я считаю, что скоро здесь будет то же самое, что на Украине.
- Конечно. Мы же ввели войска на Донбасс, ввели войска в Сирию, в Ливию. Сейчас вот ещё Афганистан просит восстановить ему объекты инфраструктуры…
На “объектах инфраструктуры Афганистана” подъехал автобус, народ начал грузиться, и напоследок я услышал:
- Война - это самое страшное, что может быть. И самое эффективное, если рейтинг падает.
Не стал перекрикивать через толпу, что самое страшное - не война. Просто про себя думал, пока ехали две остановки.
Самое страшное - не война. Самое страшное - бойня, резня, геноцид. Когда нет возможности воевать, нет оружия, лидеров, структуры, и всем остаётся беспомощно строиться вдоль рвов перед расстрельной командой. В лучшем случае.
Например, геноцид русских в Чечне, в которой, кстати, украинские нацисты воевали на стороне чеченцев, или Сербов в Краине. Ну хорошо, не верим ни русским, ни сербам. Ничего этого не было, допустим. Евреям верим? Израиль не просто так завёл себе офигенно боеспособную армию, и при первой же попытке соседей серьёзно изменить соотношение военной силы бомбит их нещадно. Потому что помнят Холокост. В котором, кстати, те же украинские нацисты деятельно участвовали и революцию свою делали под портретом одного из видных идеологов и палачей этого самого Холокоста.
В общем, думаю я так без малого две остановки, пока ко мне снова не подходит Блондинка.
- Знаете, - говорит она, - вы всё-таки не похожи на Че Гевару. Он воевал за свободу своего народа, в чужие страны не лез.
Тут я, признаться, ментально кончил, в связи с чем на лице моём возникло характерное для таких случаев благостно-придурковатое выражение. Потому как с биографией аргентинского доктора, героя кубинской революции Эрнесто Гевары, погибшего при попытке начать революционное движение в Боливии (уже после Конго, да), я в общих чертах знаком. Даже знаю историю о его путешествиях по всему Русск Латинскому миру всей Латинской Америке. После которых он, впечатлившись бедственным положением простых русск латиносов, занялся тем, чем занялся.
- Скажите, - говорю, - пожалуйста, а вы знаете, как погиб Че Гевара?
- Не знаю, - честно ответила Блондинка. - Но вот сейчас приеду и почитаю. А начало Донбасса снималось у нас, в павильонах Мосфильма…
И вышла из автобуса.
- Это надо непременно зопостить, - прохихикал я, извлекая телефон, чтобы сделать серию пометок, по которым потом можно восстановить диалог.
И, наблюдая характерную реакцию окружающих на сеанс офигительных открытий, добавил:
- Ну ладно с Че Геварой. Но что бы она сказала, если бы я ей сообщил, что “начало Донбасса” я видел своими глазами на Донбассе, а также что меня тогда свои же приняли за украинского шпиона и нимношка попытали. Что не помешало мне приехать вторично.
Тут народ вообще в осадок выпал.
(Про то, что я лично знаю человека, который за 2014-2015 гг 5 (пять) раз сидел “на подвале” у своих по подозрению в нехорошем, я скромно умолчал.)
В общем, что я хотел сказать по итогам…
Блондинке по виду было около 30. В связи с чем все эти разговоры о “школоте Навального” я считаю совершенно беспочвенной возрастной дискриминацией. У большей части старшего “молодого поколения”, особенно того что моложе нашего поколения, мы-то ухватило хотя бы краешек системного образования, понимание ситуации на вполне себе таком же уровне, как у школоты. Разница только в объемах накопленной бессильной злобы, порождающей веру во всевозможные странные фантомы.
“Машина скоро сломается”.
Всё. Спасибо, жизнь, за эту чудную живую картинку, которую я передал массам, опять же, дословно, насколько это возможно по сделанным записям.
Писал я это всё пока ехал с объекта домой и пока стоял второй раз в почтовом отделении.
А сейчас надо работать дальше.