Русский марш в небытие
В стране, политический строй которой представляет собой пожизненную бандитскую диархию Путина - Кадырова, популярный лозунг "Хватит кормить Кавказ" никак не может рассматриваться как национально-патриотический. Несмотря на весь свой, казалось бы, радикализм, это глубоко верноподданнический, рабский, плебейский призыв.
Он означает "хотим кормить до последнего русского своих жуликов и воров: Путина и Абрамовича, Сечина и Чемезова, Медведева и Фридмана, Дерипаску и Тимченко, братьев Ротенбергов и братьев Ковальчуков".
Он означает "хотим вернуть кадыровский криминальный офшор в наше отечественное путинское "правовое" поле, даже если для этого потребуется еще более кровавая третья чеченская война".
"Хотим империю, но без черножопых", - вот в чем фатальное противоречие русского национального сознания, окончательно запутавшегося в своих комплексах.
Русские действительно чувствуют себя униженными, оскорбленными, обворованными в своей собственной стране. Также как и граждане России других национальностей.
Кадыровские дворцы, автокортежи и гулянки на бюджетные миллионы с западными и российскими звездами-проститутками обоих полов так же отвратительны, как и подобные еще более расточительные прибамбасы г-на Ботокса. Но они имеют отношение к "кормлению" подавляющего большинства северокавказцев такое же, как яхты Абрамовича к океанским круизам участников "Русского марша".
Российские законы действительно не действуют в Чечне. Но разве кто-то еще верит, что они исполняются в России?
Проблема Северного Кавказа намного глубже и катастрофичней, чем соотношение уровней бюджетных трансфертов для различных регионов.
Процессы на Северном Кавказе все более перерастают рамки серьезного регионального конфликта, превращаясь в центральную экзистенциальную проблему Российской Федерации. В кавказском узле сплелись все ошибки, провалы и преступления властей посткоммунистической России в сфере безопасности, экономики, национальной политики, федеративного устройства.
За что мы дважды воевали в Чечне? За территориальную целостность России. Но территориальная целостность - это не выжженная земля без людей. Мы воевали, чтобы доказать чеченцам, что они являются гражданами России. Но при этом мы уничтожали их города и села авиацией и системами залпового огня (а в чистом поле система "Град", за нами Путин и Сталинград), похищали мирных жителей, трупы которых потом находили со следами пыток.
Мы постоянно доказывали чеченцам как раз обратное тому, что провозглашали, - мы доказывали им всем своим поведением, что они не являются гражданами России, что мы давно уже не считаем их гражданами России, а их города и села российскими. И убедительно доказали это не только чеченцам, но и всем кавказцам. Те хорошо выучили преподанные им наглядные уроки.
Вот в этом и заключался фундаментальный трагический абсурд той войны, обусловивший ее неизбежный итог.
Мы проиграли войну чеченским сепаратистам. Победил один из самых жестоких полевых командиров Рамзан Кадыров. Он пользуется такой степенью независимости от Кремля, о которой и не мечтали советские офицеры Дудаев и Масхадов.
Оказавшись вследствие своей политики перед выбором между очень плохим и чудовищным, Путин, надо отдать ему должное, выбрал очень плохое. Признав свое поражение, он отдал всю власть в Чечне Кадырову с его армией и выплачивает ему контрибуцию. В ответ Кадыров формально декларирует не столько даже лояльность Кремлю, сколько свою личную унию с Путиным. Чудовищным было бы продолжение войны на уничтожение - по-шамановски, по-будановски.
Позорным отказом от бремени белого человека и трусливой капитуляцией перед лево-либеральной диктатурой мультикультурализма считает, очевидно, этот выбор так поэтично ностальгирующая по романтическим временам геноцида черкесов г-жа Латынина. Ах, как славно эти блестящие русские офицеры-аристократы вырезали тогда туземцев, да еще оставляли в своих дневниках - "ЖЖ" того времени - упоительные строки: "Е... и плачу!"
Войну с чеченским сепаратизмом сменила на Северном Кавказе другая война, порожденная первой, - война с исламистским фундаментализмом.
Исламистский терроризм за это время расползся по всему Северному Кавказу, где выросли его адепты и укрепились структуры собственных джамаатов. И так же, как во время чеченских войн, мы своей политикой увеличиваем число исламистов. Взять, например, риторику нашего пока еще верховного главнокомандующего, испытывающего, видимо, некий синдром дефицита брутальности по отношению к дяде Володе. Вся его реакция на теракты на территории России сводится к беспрерывным призывам "уничтожать дотла" и наказывать всех, даже "стирающих белье и готовящих суп для террористов".
Прекрасно зная нравы наших ханты-мансийских борцов с терроризмом, выезжающих на Кавказ, как на заработки, Воланчик и, во всяком случае, его кураторы не могут не понимать, что единственным результатом этих призывов будет значительный рост числа бессудных казней людей, не имеющих никакого отношения к боевикам, и расправ с родственниками подозреваемых. А это, в свою очередь, пополнит ряды смертников и приведет к новым терактам на территории России.
Мы двенадцатый год ведем войну, не понимая масштаба происходящей трагедии - сползания всей страны в гражданский межнациональный конфликт, - полная ответственность за которую лежит на политике властей, давно поджигавших этот фитиль с двух сторон.
На Кавказе, развязав и проиграв войну, Кремль платит в обмен на показную покорность контрибуцию не только Кадырову, но и криминальным элитам всех других республик. На нее покупаются дворцы и золотые пистолеты, болтающиеся на ягодицах местных вождей. А деклассированные безработные молодые горцы уходят к воинам Аллаха или вытесняются с Кавказа на улицы русских городов.
А там уже выросло поколение детей тех, кто абсолютно и навсегда проиграл за двадцатилетие неудачных экономических реформ.
Телевизионные мастера культуры и властители дум разъяснили им, что во всех их бедах виноваты и хотят их расчленить "дяди в пробковых шлемах" и "преступные группировки некоренной национальности". Подростковым бандам, состоящим из лишенных будущего обитателей рабочих предместий, трудновато добраться до "дядей в пробковых шлемах" или небожителей Рублевки и они разряжают накопившуюся ярость, забивая насмерть "лиц некоренного цвета кожи".
И сегодня уже две армии desperados, обманутых и ограбленных, по сути, одними и теми же людьми, брошены друг на друга.
Ментально между русской молодежью и кавказской, с детства выросшей в условиях жестокой войны, сначала чеченской, а затем общекавказской, растущая пропасть.
Молодые москвичи проходят по городу маршем с криками "Е... Кавказ! Е..!", а молодые горцы ведут себя на улицах русских городов демонстративно вызывающе и агрессивно. У них выработалась психология победителей. В их представлении Москва проиграла кавказскую войну.
В умах и сердцах Кавказ и Россия стремительно отделяются друг от друга. При этом ни Кремль, ни северокавказские "элиты" не готовы к формальному отделению.
Кремль все еще живет своими фантомными имперскими иллюзиями об обширных зонах привилегированных интересов далеко за пределами России, а местные царьки, начиная с Кадырова, не хотят отказываться от российских бюджетных трансфертов.
Не хотят отделяться и исламисты. Они мечтают о Халифате, включающем гораздо большую часть Российской Федерации.
Бесконечно подобная унизительная для России ситуация продолжаться не может.
Но простых выходов из нее не существует. В политической системе координат сегодняшней власти никакого выхода нет вообще.
Попытка силового закрытия путинского проекта "Кадыров", как открыто предлагает профессиональный русский и бедный Жириновский, а по лукавому умолчанию большинство трибунов "Русского марша", означала бы сегодня полномасштабную третью чеченскую войну, которая станет военной, политической и нравственной катастрофой России. Даже ненавидящие Кадырова и пострадавшие от него чеченцы, а тем более его личная армия никогда не согласятся покорно вернуться к временам абсолютного произвола федералов. Трижды подряд наступать на одни и те же грабли было бы полным безумием. Что понимает даже сверхупертый в чеченском вопросе Путин.
Но это не остановило бы "партию крови", которая так и не смогла смириться с потерей Чечни как зоны своего собственного кормления и, что может быть даже еще важнее, зоны своей пьянящей власти над жизнью и смертью любого ее обитателя. Проект "Кадыров" лишил многих федеральных силовиков этих двух базовых удовольствий, превратив их в кадыровский эксклюзив, и они того искренне за это ненавидят.
Возможным союзникам в клановых внутрикремлевских разборках они называет цену своей поддержки - Кадыров.
Силовики, которым чертовски хочется еще раз поработать в Чечне, конечно, ментально ближе к Путину и его группировке, чем к кому-либо другому. Но они прекрасно понимают, что Путин никогда не пойдет на зачистку Кадырова.
Закрытие проекта "Кадыров" стало бы официальным признанием поражения России во второй чеченской войне и объявление третьей. Это возвращение в 1999 год в гораздо худшей исходной позиции. Это полная политическая делегитимизация Путина как "спасителя отечества в 1999-м".
Наши лучшие политические публицисты одинаково убедительно и страстно объясняли нам, что дети были сожжены в Беслане, а заложники удушены в "Норд-Осте" ради величия России и торжества ее геополитических интересов. И где же тогда теперь это величие и это торжество?
Путин определенно станет одной из первых политических жертв третьей чеченской. Все двенадцать лет его правления я повторял, что режим Путина несовместим с жизнью страны. Но не дай нам Бог избавиться от Путина именно такой ценой. Тем более, что это не принесет нам избавления от путинизма и его корней.
В 1999-м самые отъявленные кремлевские мерзавцы (их имена хорошо известны), возглавлявшие операцию "Наследник", вступив в союз с жаждавшими реванша силовиками, через поход Басаева в Дагестан, взрывы домов в Москве, Волгодонске и неудавшийся в Рязани развязали вторую чеченскую войну, чтобы привести к власти свою, как им тогда казалось, послушную марионетку. Именно они настоящие убийцы Кунгаевой, Буданова и еще десятков тысяч людей, чеченцев и русских, павших на их маленькой победоносной войне.
АНДРЕЙ ПИОНТКОВСКИЙ
Kasparov.ru