В Луганске все неоднозначно
В Луганске все неоднозначно
Десятый месяц я живу в городе, все жители которого объявлены Киевскими «властями» сепаратистами. Именно за это их бомбила украинская армия летом прошлого года. Но, вместе с тем, в Киеве не устают заявлять, что большинство луганчан мечтают остаться в «едыной» и считают себя украинцами. Именно поэтому к линии разграничения стянуто все, что еще могло ездить и сможет стрелять по Луганску. К этому «празднику» в Раде готовят специальный закон о лишении гражданства за сепаратизм. Чтобы стрелять по не-гражданам.
Пока город в ожидании «новогодних поздравлений» живет обычной жизнью. И, как писала «дочь крымского офицера», у нас тут все неоднозначно…
Работы в городе мало, закрыты многие предприятия и шахты. Однако в «рабочую перевозку» маршрутки переполнены, люди как-то живут и даже активно покупают товары. Открываются новые торговые точки, понемногу возобновляют работу мелкие и средние предприниматели в сфере производства и обслуживания. На рынке можно увидеть всякое: и старушку, покупающую одну картофелину, и скромно одетую пожилую пару, закупающую деликатесы для кота, и фифочку, приценивающуюся к дорогой шубе. Обычный рынок в обычном городе. Все гораздо лучше, чем было год назад, но гораздо хуже, чем до войны. Неоднозначно.
Луганск находится в блокаде с украинской стороны. Полнейшей продуктовой и товарной блокаде, как уверяет доверчивых украинцев их правдивейшее правительство. Однако конфеты президентского «Рошена» продаются на каждом углу. «Свежие? - спрашиваю продавца в маленькой лавочке, - Конечно, нам раз в неделю привозят!» И смущенно оправдывается: «Ребята-поставщики просят брать «Рошен», а иначе они через блок-пост колбасу не провезут!». Неоднозначная блокада, однако. Не знаю, с конфетами или нет, но завозят регулярно свежие молокопродукты с Украины, колбасу разных мясокомбинатов, продукты «Торчин», да всего не перечислишь. Огромные поборы на украинских блок-постах делают цену реализации все менее конкурентоспособной, и только поэтому украинских товаров все меньше на прилавках Луганска. Их успешно заменяют продукты производства России и Белоруссии.
Жизнь в непризнанной Республике, как правило, осложняется еще и отсутствием нормальной банковской системы. Есть, конечно, внутренний республиканский банк, но получить-отправить денежные переводы за пределы через него нельзя. За несколько месяцев, однако, в Луганске открылись десятки неких коммерческих «лавочек», специализирующихся на денежных переводах между ЛНР и Украиной. «Как можно получить перевод с Украины?» - интересуюсь у менеджера. «По любой украинской банковской карте», - отвечают мне. И уточняют: «Лучше всего, конечно, «Приват-банка»» То есть, одной рукой Коломойский снаряжает батальоны убивать «сепаров», другой рукой с этих «сепаров» стрижет бабло. Неоднозначно, не правда ли?
Теперь о главном. Чего хотят люди, каким видят будущее своего региона? Не буду сыпать огульными процентами, моя статистика без цифр, «на глазок». Но все неоднозначно. Часть населения, пожалуй, гораздо большая, чем другие, ждет воссоединения с Россией. Аргументы как исторического толка, так и от простого человеческого желания жить в нормальной стране и чувствовать себя защищенным во всех смыслах. Некоторый процент горожан так далеко не задумывается и готов оставаться Республикой, но непременно с условием объединения с ДНР и в административных границах двух областей полностью, включая территории, занятые украинской армией. Достаточно много убежденных романтиков, которые вопреки информационному вакууму по данному вопросу, искренне верят в идею большой Новороссии. Еще раз подчеркиваю, вопреки тому, что где-то там, большие политические бонзы настойчиво эту идею задвигают в небытие. Совсем небольшой процент электората о будущем не загадывает, а грустно вспоминает о «довоенной Украине», прекрасно понимая, что назад уже ничего не вернешь.
Однозначно, пожалуй, только одно. О возвращении в Украину, сегодняшнюю, сошедшую с ума, жалкую и страшную одновременно, не может быть и речи. Ни в «едыну», из-за которой погибли десятки тысяч людей, ни в «децентрализованную», с требованием которой вышли на Юго-востоке ранней весной 2014-го, ни даже в «Соединенные штаты Украины», которые рекомендовал киевской хунте Байден.
Наталка NIK для «Восход»
Десятый месяц я живу в городе, все жители которого объявлены Киевскими «властями» сепаратистами. Именно за это их бомбила украинская армия летом прошлого года. Но, вместе с тем, в Киеве не устают заявлять, что большинство луганчан мечтают остаться в «едыной» и считают себя украинцами. Именно поэтому к линии разграничения стянуто все, что еще могло ездить и сможет стрелять по Луганску. К этому «празднику» в Раде готовят специальный закон о лишении гражданства за сепаратизм. Чтобы стрелять по не-гражданам.
Пока город в ожидании «новогодних поздравлений» живет обычной жизнью. И, как писала «дочь крымского офицера», у нас тут все неоднозначно…
Работы в городе мало, закрыты многие предприятия и шахты. Однако в «рабочую перевозку» маршрутки переполнены, люди как-то живут и даже активно покупают товары. Открываются новые торговые точки, понемногу возобновляют работу мелкие и средние предприниматели в сфере производства и обслуживания. На рынке можно увидеть всякое: и старушку, покупающую одну картофелину, и скромно одетую пожилую пару, закупающую деликатесы для кота, и фифочку, приценивающуюся к дорогой шубе. Обычный рынок в обычном городе. Все гораздо лучше, чем было год назад, но гораздо хуже, чем до войны. Неоднозначно.
Луганск находится в блокаде с украинской стороны. Полнейшей продуктовой и товарной блокаде, как уверяет доверчивых украинцев их правдивейшее правительство. Однако конфеты президентского «Рошена» продаются на каждом углу. «Свежие? - спрашиваю продавца в маленькой лавочке, - Конечно, нам раз в неделю привозят!» И смущенно оправдывается: «Ребята-поставщики просят брать «Рошен», а иначе они через блок-пост колбасу не провезут!». Неоднозначная блокада, однако. Не знаю, с конфетами или нет, но завозят регулярно свежие молокопродукты с Украины, колбасу разных мясокомбинатов, продукты «Торчин», да всего не перечислишь. Огромные поборы на украинских блок-постах делают цену реализации все менее конкурентоспособной, и только поэтому украинских товаров все меньше на прилавках Луганска. Их успешно заменяют продукты производства России и Белоруссии.
Жизнь в непризнанной Республике, как правило, осложняется еще и отсутствием нормальной банковской системы. Есть, конечно, внутренний республиканский банк, но получить-отправить денежные переводы за пределы через него нельзя. За несколько месяцев, однако, в Луганске открылись десятки неких коммерческих «лавочек», специализирующихся на денежных переводах между ЛНР и Украиной. «Как можно получить перевод с Украины?» - интересуюсь у менеджера. «По любой украинской банковской карте», - отвечают мне. И уточняют: «Лучше всего, конечно, «Приват-банка»» То есть, одной рукой Коломойский снаряжает батальоны убивать «сепаров», другой рукой с этих «сепаров» стрижет бабло. Неоднозначно, не правда ли?
Теперь о главном. Чего хотят люди, каким видят будущее своего региона? Не буду сыпать огульными процентами, моя статистика без цифр, «на глазок». Но все неоднозначно. Часть населения, пожалуй, гораздо большая, чем другие, ждет воссоединения с Россией. Аргументы как исторического толка, так и от простого человеческого желания жить в нормальной стране и чувствовать себя защищенным во всех смыслах. Некоторый процент горожан так далеко не задумывается и готов оставаться Республикой, но непременно с условием объединения с ДНР и в административных границах двух областей полностью, включая территории, занятые украинской армией. Достаточно много убежденных романтиков, которые вопреки информационному вакууму по данному вопросу, искренне верят в идею большой Новороссии. Еще раз подчеркиваю, вопреки тому, что где-то там, большие политические бонзы настойчиво эту идею задвигают в небытие. Совсем небольшой процент электората о будущем не загадывает, а грустно вспоминает о «довоенной Украине», прекрасно понимая, что назад уже ничего не вернешь.
Однозначно, пожалуй, только одно. О возвращении в Украину, сегодняшнюю, сошедшую с ума, жалкую и страшную одновременно, не может быть и речи. Ни в «едыну», из-за которой погибли десятки тысяч людей, ни в «децентрализованную», с требованием которой вышли на Юго-востоке ранней весной 2014-го, ни даже в «Соединенные штаты Украины», которые рекомендовал киевской хунте Байден.
Наталка NIK для «Восход»