О ядерном сдерживании
Интересное из книги А.В. Фененко "Современная международная безопасность. Ядерный фактор".
"Однако со второй половины 1970-х годов в научной литературе всё чаще стали писать о том, что угроза ракетно-ядерной войны теряет действенность (по американской терминологии, «кредитоспособность»). Считалось, что в условиях наличия уже тысяч единиц термоядерных зарядов потенциальный противник может просто не поверить в готовность противоположной стороны стереть планету в «звёздную пыль» - так, во всяком случае, утверждали теоретики «реалистического сдерживания». Зато он легче поверит в угрозу ослепляющего удара по командным пунктам и центрам политического управления. На базе этих представлений в первой половине 1980-х военные доктрины стран НАТО (а де-факто и Варшавского Договора) стали рассматривать ограниченное ядерное нападение как продолжение политики сдерживания - сигнал к деэскалации конфликта, средство принудить оппонента к невыгодному для него миру и т.п. Исследователи заговорили о неразрешимом парадоксе ядерного сдерживания: повышение реалистичности устрашения увеличивает риск начала войны.
Характер возможной угрозы «стабилизирующему устрашению» оценивался исследователями на рубеже 1970-1980-х годов по-разному. Одни утверждали, что катастрофические оценки последствий ядерного конфликта повышают шансы возникновения войны на базе обычных вооружений, в ходе которой ядерные системы будут мирно покоиться на складах, подобно химическому оружию времён Второй мировой войны. Другие считали, что насыщение Европы высокоточными носителями ЯО увеличивает риск превентивного разоружающего удара, причём эта опасность будет возрастать по мере концентрации ядерных боезарядов на небольших территориях. Третьи говорили, что провозглашённая администрацией Р. Никсона идея реалистического сдерживания, допуская ограниченное применение ядерных систем в деэскалационных целях, способствует размыванию грани между угрозой войны и её началом...
В 1980-х годах в работах американского исследователя Джона Льюиса Гэддиса ядерное сдерживание было представлено как особая поведенческая категория, характерная только для определённой исторической эпохи.
Тревога по поводу того, что из ядерного сдерживания «выпаривается» его стабилизирующая составляющая, появилась за несколько лет до «нового мышления» М.С. Горбачева - примерно в 1977-1983 гг. Другое дело, что распад СССР в 1991-м, дискуссия о судьбе его ядерного арсенала и вступление в ядерный клуб Индии и Пакистана в 1998 г. вывели предшествующие страхи на новый уровень. Сомнения переросли в полемику о том, насколько надёжен военный и политико-психологический фундамент, на котором покоятся представления о стабилизирующей роли сдерживания".
"Однако со второй половины 1970-х годов в научной литературе всё чаще стали писать о том, что угроза ракетно-ядерной войны теряет действенность (по американской терминологии, «кредитоспособность»). Считалось, что в условиях наличия уже тысяч единиц термоядерных зарядов потенциальный противник может просто не поверить в готовность противоположной стороны стереть планету в «звёздную пыль» - так, во всяком случае, утверждали теоретики «реалистического сдерживания». Зато он легче поверит в угрозу ослепляющего удара по командным пунктам и центрам политического управления. На базе этих представлений в первой половине 1980-х военные доктрины стран НАТО (а де-факто и Варшавского Договора) стали рассматривать ограниченное ядерное нападение как продолжение политики сдерживания - сигнал к деэскалации конфликта, средство принудить оппонента к невыгодному для него миру и т.п. Исследователи заговорили о неразрешимом парадоксе ядерного сдерживания: повышение реалистичности устрашения увеличивает риск начала войны.
Характер возможной угрозы «стабилизирующему устрашению» оценивался исследователями на рубеже 1970-1980-х годов по-разному. Одни утверждали, что катастрофические оценки последствий ядерного конфликта повышают шансы возникновения войны на базе обычных вооружений, в ходе которой ядерные системы будут мирно покоиться на складах, подобно химическому оружию времён Второй мировой войны. Другие считали, что насыщение Европы высокоточными носителями ЯО увеличивает риск превентивного разоружающего удара, причём эта опасность будет возрастать по мере концентрации ядерных боезарядов на небольших территориях. Третьи говорили, что провозглашённая администрацией Р. Никсона идея реалистического сдерживания, допуская ограниченное применение ядерных систем в деэскалационных целях, способствует размыванию грани между угрозой войны и её началом...
В 1980-х годах в работах американского исследователя Джона Льюиса Гэддиса ядерное сдерживание было представлено как особая поведенческая категория, характерная только для определённой исторической эпохи.
Тревога по поводу того, что из ядерного сдерживания «выпаривается» его стабилизирующая составляющая, появилась за несколько лет до «нового мышления» М.С. Горбачева - примерно в 1977-1983 гг. Другое дело, что распад СССР в 1991-м, дискуссия о судьбе его ядерного арсенала и вступление в ядерный клуб Индии и Пакистана в 1998 г. вывели предшествующие страхи на новый уровень. Сомнения переросли в полемику о том, насколько надёжен военный и политико-психологический фундамент, на котором покоятся представления о стабилизирующей роли сдерживания".