Цугцвангер
Порушив воздушные конструкции древних еврейских текстов, измельчив в пыль мягкие вокзальные романчики, я испил из чашки бытия. Бытие сидело напротив и недовольно глазами чуть потемневшего советского фарфора наблюдало за моими действиями. Смеркалось, и сверчки сверлили несущую стену глазками. Стена, как и я, несла чушь.
Сплюнул, гаркнул, зыкнул, крякнул, ухнул, топнул, хлестанул и был таков. Волшебство и прочие вещи из финансовых отчетностей прибыли вместе с доставщиком православной пиццы. Времени больше не будет, уверял гарсон-инок, забирая два гроша на чай с лимоном и чарку коньяка. Мопс, обитавший там же, обсудил с котом веспу доставки и засмеял, конечно.
Но пассажир третьим классом подъезжал из Варшавы в Петербург. Сплюнув на листы рукописи и немного на журавлиные перья из реквизита тульского детского кукольного театра, я вдохнул в голову немолодого уже с усами человека в котелке и с тростью мысль о том, что он является героем то ли повести, то ли еще бог весть чего. Теперь он получил карандаш, фонарь и цугцвангер. Смог сам менять мир вокруг себя.
Вышел и сразу сделал все красивым, затем убрал всем мужчин и обратил всех женщин в свое рабство. Это наскучило, как и другие плотские утехи вроде пищи. И он научился все знать и путешествовал вечность по космосу. А потом он совсем стал одинок. Совсем. Понимал, что все это ложь. И создал силы с возможностию думать. Светлые и темные. И смотрел, как он дерутся. Тоже надоело. Создал тогда вселенную и начал в нее играть.
А поезд прибыл на платформу номер три.
Сплюнул, гаркнул, зыкнул, крякнул, ухнул, топнул, хлестанул и был таков. Волшебство и прочие вещи из финансовых отчетностей прибыли вместе с доставщиком православной пиццы. Времени больше не будет, уверял гарсон-инок, забирая два гроша на чай с лимоном и чарку коньяка. Мопс, обитавший там же, обсудил с котом веспу доставки и засмеял, конечно.
Но пассажир третьим классом подъезжал из Варшавы в Петербург. Сплюнув на листы рукописи и немного на журавлиные перья из реквизита тульского детского кукольного театра, я вдохнул в голову немолодого уже с усами человека в котелке и с тростью мысль о том, что он является героем то ли повести, то ли еще бог весть чего. Теперь он получил карандаш, фонарь и цугцвангер. Смог сам менять мир вокруг себя.
Вышел и сразу сделал все красивым, затем убрал всем мужчин и обратил всех женщин в свое рабство. Это наскучило, как и другие плотские утехи вроде пищи. И он научился все знать и путешествовал вечность по космосу. А потом он совсем стал одинок. Совсем. Понимал, что все это ложь. И создал силы с возможностию думать. Светлые и темные. И смотрел, как он дерутся. Тоже надоело. Создал тогда вселенную и начал в нее играть.
А поезд прибыл на платформу номер три.