И вот тут начинаешь подозревать, что Армия Крайова с УПА практически родственные организации
"Управление Безопасности задержало эту группу в 1949 году. Их погубил анонимный донос. Ян Грабовский из Центра Изучения Гибели Евреев при Институте Философии и Социологии ПАН, который описал это дело в 2010 году, предупреждал, что следует осторожно относиться к материалам УБ, но также заметил, что во время обыска дома Кшишкевича в Малой Калине была найдена копия рапорта, который после операции у Шиха он отправил командованию округа АК в Мехове:
«Докладываю, что проведённая мною операция ликвидации евреев проходила следующим образом: в вышеупомянутой операции принимали участие 14 членов организации. После занятия дома и входа в укрытие евреям было приказано покинуть занимаемое ими место и выйти в сени, что четверо из них и одна еврейка выполнили. Один из них не послушался приказа и был застрелен на месте. Затем Юзеф произвёл личный обыск, забрав бумажники с деньгами (130 долларов и около 10 тысяч злотых), трое часов и три кольца. (...) Я сам вошёл в каморку с целью произведения обыска в поисках оружия, которое якобы должно было там находиться. Затем я обыскал находящиеся там части личного гардероба, из которого они взяли то, что им было необходимо, Антоний забрал две пары жёлтых башмаков и куртку, Соловей вместе с двумя своими людьми взял один рюкзак с бельём и два демисезонных пальто. Я для себя тоже взял куртку. (…) Отправляясь с целью выполнения предпринятой операции, мы действовали не ради грабежа и личной корысти, но руководствовались идеей избавиться от евреев, а также добыть оружие, которое якобы у них имелось, о чём может свидетельствовать тот факт, что семь участников вылазки не получили никакой выгоды. Что касается меня, то были мои недосмотры, которые объясняю недостатком опыта, поскольку я никогда не считался с тем фактом, что буду заподозрен, я и мои люди, в грабеже. После проведения обыска и не найдя оружия, евреев обратно завели внутрь и там, выстроив лицом к стене, по очереди застрелили»
Кшишкевич дальше описывает, что он велел хозяйке втайне избавиться от трупов, а какое-то время спустя страшно изругал одного из своих солдат, потому что тот по пьяни разболтал местным крестьянам о проведённой операции». Он объясняет, что это был не грабёж, а скорее форма компенсации для его людей, которые из-за войны потеряли своё имущество.
Грабовский:
- Из этого следует, что Кшишкевич выполнял приказ АК. Другое дело - командование отругало его за грабёж, но никто не задумывался о том, что он убил невинных людей. А сам Кшишкевич вплоть до конца оккупации оставался комендантом поста АК в Большой Калине.
Было ли дело о евреях, убитых у Шиха, исключением? В своих показаниях солдаты АК признались, что совершили ещё убийство евреев в сарае в ближайшей деревне.
Кишкевич на процессе описал ход казни. Он объяснял, что получил такой приказ. Один из его подчинённых сказал в суде:
- Я не знаю, почему были застрелены эти евреи. Я не осознавал, что делал, поскольку Региньский отдал приказ, а я только исполнял как солдат Армии Крайовей....
Здзислав Копец, самый старый в Рендзинах, стоит у дома, опираясь на палку. Он помнит евреев - они стояли на станции в Большой Калине, набитые в вагон, как спички, в жару. Маленький Копец бегал вокруг вагонов, бросал бутылки с водой, и иногда еврей бросал ему в благодарность монету, кольцо. Он также помнит, что взрослые говорили ему, чтобы он был поосторожнее с еврейчиками, потому что они на мацу похищают, но Копец не знает, было это правдой или нет.
- А Шихи? - спрашиваю я.
- Они бедные были, - говорит он. - У них было несколько моргов земли, конечно, деньги получали от тех евреев, потому что год ими занимались. Ну, а что было делать, когда такая опасность для всей деревни? Кшишкевич хороший был партизан, немцев раз разоружил, а в этом деле самое лучшее было убить тех евреев. Если бы не АК, то люди немцам бы сообщили, и полдеревни бы выбили. А АК потихоньку ночью прибило их, и обнаружилось про это только после освобождения.
- То есть хорошо сделали?
- Ну, знаете… Если бы можно было потихоньку прятать евреев, то и ладно, но когда уже люди в деревне увидели, то что было делать? Нечего на Кшишкевича напраслину возводить, он хороший был партизан, такой невысокий парнишка, всю вину взял на себя, когда его судья спрашивал. Смелый партизан, всю деревню от немцев спас.
- Мог бы отпустить евреев, - говорю я.
- А если бы их немцы поймали, и они бы разболтали, у кого прятались?
...
Двадцатью километрами далее, в Мехове, евреи до войны составляли половину населения города. Болеслав Кшишкевич, который отсидел 16 лет за убийство евреев в доме Шиха, в 2003 году в Меховском объединении АК получил повышение - звание майора, а вскоре и подполковника.
Основанием для повышения было свидетельство, выданное Болеславом Нечуей-Островским («Тысячей»), командиром 106 Пехотной Дивизии Армии Крайовей, которому Кшишкевич подчинялся. «Тысяча» описал его заслуги: командир роты, вербовал новых членов, организовал обучение, принимал участие в операции разоружения немецкого поста, в освобождении арестованных Управлением Безопасности солдат АК. «Тысяча» подавал заявление на Виртути Милитари за мужественную и самоотверженную позицию солдата-мученика, потому что «гражданин Болеслав Кшишкевич (позывной «Региньский») имеет особые заслуги перед Отечеством и Народом». Об убийстве ни слова.
После 1989 года Кшишкевич хлопотал о реабилитации как жертва коммунистических преследований. Убийства не отрицал, но объяснял, что исполнял приказ. Суд отверг его просьбу.
В интервью, данном в 2004 году журналу «Совинец», он описал освобождение соратников из тюрьмы в Мехове, но не упоминал об убийстве евреев. Автор интервью не спрашивал. О чём жалел Кшишкевич? О том, что не мог больше иметь детей.
На Фейсбуке в профиле Дариуша Марчевского, мэры Мехова, находится письмо от племянницы Кшишкевича из США от 2013 года:
«Мне очень жаль, что я не могу приехать в Польшу в этом году, когда мой дядя Болеслав Кшишкевич, офицер Армии Крайовей, проживающий в Малой Калине, будет отмечать свой 100-ый день рождения. Я пишу об этом Вам, господин мэр, поскольку мало офицеров Второй мировой войны дожили до такого почтенного возраста. Для моего дяди была бы большая честь, если бы Вы заинтересовались этим необычным торжеством и сделали бы его более возвышенным».
Мэр Марчевский отвечает:
- Я помню о 100-летней годовщине пана Болеслава Кшишкевича. Я буду участвовать в этом торжественном юбилее.
Внизу - пост интернавта:
«Поздравляю, вы имеете право гордиться заслугами родственника и гражданина. Я лишь хочу напомнить, что есть люди, для которых такие юбилейные торжества - это позор. Крови невинных людей не смывает с рук ни возраст, ни умолчание». (Отсюда)
«Докладываю, что проведённая мною операция ликвидации евреев проходила следующим образом: в вышеупомянутой операции принимали участие 14 членов организации. После занятия дома и входа в укрытие евреям было приказано покинуть занимаемое ими место и выйти в сени, что четверо из них и одна еврейка выполнили. Один из них не послушался приказа и был застрелен на месте. Затем Юзеф произвёл личный обыск, забрав бумажники с деньгами (130 долларов и около 10 тысяч злотых), трое часов и три кольца. (...) Я сам вошёл в каморку с целью произведения обыска в поисках оружия, которое якобы должно было там находиться. Затем я обыскал находящиеся там части личного гардероба, из которого они взяли то, что им было необходимо, Антоний забрал две пары жёлтых башмаков и куртку, Соловей вместе с двумя своими людьми взял один рюкзак с бельём и два демисезонных пальто. Я для себя тоже взял куртку. (…) Отправляясь с целью выполнения предпринятой операции, мы действовали не ради грабежа и личной корысти, но руководствовались идеей избавиться от евреев, а также добыть оружие, которое якобы у них имелось, о чём может свидетельствовать тот факт, что семь участников вылазки не получили никакой выгоды. Что касается меня, то были мои недосмотры, которые объясняю недостатком опыта, поскольку я никогда не считался с тем фактом, что буду заподозрен, я и мои люди, в грабеже. После проведения обыска и не найдя оружия, евреев обратно завели внутрь и там, выстроив лицом к стене, по очереди застрелили»
Кшишкевич дальше описывает, что он велел хозяйке втайне избавиться от трупов, а какое-то время спустя страшно изругал одного из своих солдат, потому что тот по пьяни разболтал местным крестьянам о проведённой операции». Он объясняет, что это был не грабёж, а скорее форма компенсации для его людей, которые из-за войны потеряли своё имущество.
Грабовский:
- Из этого следует, что Кшишкевич выполнял приказ АК. Другое дело - командование отругало его за грабёж, но никто не задумывался о том, что он убил невинных людей. А сам Кшишкевич вплоть до конца оккупации оставался комендантом поста АК в Большой Калине.
Было ли дело о евреях, убитых у Шиха, исключением? В своих показаниях солдаты АК признались, что совершили ещё убийство евреев в сарае в ближайшей деревне.
Кишкевич на процессе описал ход казни. Он объяснял, что получил такой приказ. Один из его подчинённых сказал в суде:
- Я не знаю, почему были застрелены эти евреи. Я не осознавал, что делал, поскольку Региньский отдал приказ, а я только исполнял как солдат Армии Крайовей....
Здзислав Копец, самый старый в Рендзинах, стоит у дома, опираясь на палку. Он помнит евреев - они стояли на станции в Большой Калине, набитые в вагон, как спички, в жару. Маленький Копец бегал вокруг вагонов, бросал бутылки с водой, и иногда еврей бросал ему в благодарность монету, кольцо. Он также помнит, что взрослые говорили ему, чтобы он был поосторожнее с еврейчиками, потому что они на мацу похищают, но Копец не знает, было это правдой или нет.
- А Шихи? - спрашиваю я.
- Они бедные были, - говорит он. - У них было несколько моргов земли, конечно, деньги получали от тех евреев, потому что год ими занимались. Ну, а что было делать, когда такая опасность для всей деревни? Кшишкевич хороший был партизан, немцев раз разоружил, а в этом деле самое лучшее было убить тех евреев. Если бы не АК, то люди немцам бы сообщили, и полдеревни бы выбили. А АК потихоньку ночью прибило их, и обнаружилось про это только после освобождения.
- То есть хорошо сделали?
- Ну, знаете… Если бы можно было потихоньку прятать евреев, то и ладно, но когда уже люди в деревне увидели, то что было делать? Нечего на Кшишкевича напраслину возводить, он хороший был партизан, такой невысокий парнишка, всю вину взял на себя, когда его судья спрашивал. Смелый партизан, всю деревню от немцев спас.
- Мог бы отпустить евреев, - говорю я.
- А если бы их немцы поймали, и они бы разболтали, у кого прятались?
...
Двадцатью километрами далее, в Мехове, евреи до войны составляли половину населения города. Болеслав Кшишкевич, который отсидел 16 лет за убийство евреев в доме Шиха, в 2003 году в Меховском объединении АК получил повышение - звание майора, а вскоре и подполковника.
Основанием для повышения было свидетельство, выданное Болеславом Нечуей-Островским («Тысячей»), командиром 106 Пехотной Дивизии Армии Крайовей, которому Кшишкевич подчинялся. «Тысяча» описал его заслуги: командир роты, вербовал новых членов, организовал обучение, принимал участие в операции разоружения немецкого поста, в освобождении арестованных Управлением Безопасности солдат АК. «Тысяча» подавал заявление на Виртути Милитари за мужественную и самоотверженную позицию солдата-мученика, потому что «гражданин Болеслав Кшишкевич (позывной «Региньский») имеет особые заслуги перед Отечеством и Народом». Об убийстве ни слова.
После 1989 года Кшишкевич хлопотал о реабилитации как жертва коммунистических преследований. Убийства не отрицал, но объяснял, что исполнял приказ. Суд отверг его просьбу.
В интервью, данном в 2004 году журналу «Совинец», он описал освобождение соратников из тюрьмы в Мехове, но не упоминал об убийстве евреев. Автор интервью не спрашивал. О чём жалел Кшишкевич? О том, что не мог больше иметь детей.
На Фейсбуке в профиле Дариуша Марчевского, мэры Мехова, находится письмо от племянницы Кшишкевича из США от 2013 года:
«Мне очень жаль, что я не могу приехать в Польшу в этом году, когда мой дядя Болеслав Кшишкевич, офицер Армии Крайовей, проживающий в Малой Калине, будет отмечать свой 100-ый день рождения. Я пишу об этом Вам, господин мэр, поскольку мало офицеров Второй мировой войны дожили до такого почтенного возраста. Для моего дяди была бы большая честь, если бы Вы заинтересовались этим необычным торжеством и сделали бы его более возвышенным».
Мэр Марчевский отвечает:
- Я помню о 100-летней годовщине пана Болеслава Кшишкевича. Я буду участвовать в этом торжественном юбилее.
Внизу - пост интернавта:
«Поздравляю, вы имеете право гордиться заслугами родственника и гражданина. Я лишь хочу напомнить, что есть люди, для которых такие юбилейные торжества - это позор. Крови невинных людей не смывает с рук ни возраст, ни умолчание». (Отсюда)