А всего-то прошло две недели...
Сегодня прошло две недели с "чёрной пятницы" 13 марта, когда у нас были объявлены первые ограничения, связанные с коронавирусом, народ рванул в супермаркеты и смёл с полок туалетную бумагу, самый дешёвый рис, макароны и дезинфекционные средства.
Все эти "полтора метра", "не выходите без нужды на улицу", "работайте дома", отмена увеселительных мероприятий, закрытие ресторанов и прочее, сильно изменившее нашу жизнь. Она действительно изменилась.
Меня другое удивляет. Едва всё это было объявлено, как изо всех щелей телеэкран заполнили морды медийных персонажей, транслирующих себя из родных пенатов. Как они, бедняги, страдают, сидя дома, вернее, мужественно преодолевают одиночество, изобретая коллективное пение с балкона или по скайпу, тренировки с накупленной туалетной бумагой и прочая ерунда. Ни в дом для престарелых к маменьке сходить, ни с приятелями пива выпить, ни ещё как-нибудь социализироваться... Неужели они прямо-таки толпами ежедневно переходили из пивных в богадельни, питались в кофейнях, вместе пели и плясали? Когда они вообще бывали дома?
Нет, я бы поняла это нытьё через месяц после вынужденного затворничества. Если бы оно началось сейчас, тоже поняла бы... слегка. Но оно заполняет собой весь телеэфир уже полмесяца и лично мне надоело гораздо больше, чем любые карантинные ограничения.
Мне глубоко безразлично, если какой-нибудь футболист бродит по своему особняку, как тигр по клетке. Мне сугубо наплевать (чистой, некоронавирусной, безопасной слюной) на любого кабаратье, у которого отменены гастроли. Я понимаю, что это экономический пушной зверёк, который ещё долго будет аукаться всем нам из самых неожиданных углов, - всё это отменённое и закрытое. Боль по утекающим сквозь пальцы капиталам и непредсказуемым неминуемым долгам всех всем я тоже понимаю и сочувствую - сначала себе, а потом всему остальному человечеству. Но мне глубоко параллельна, фиолетова и проч. их тоска по вниманию, доказательствам обожания, восхищения, заглядыванию в рот и прочему кормлению гордыни. Похоже, что даже сейчас телевизор можно выключить и выбросить, хотя могли бы, наконец, заняться своим прямым делом - развлекать нас, столь ограниченных в выборе досуга.
Все эти "полтора метра", "не выходите без нужды на улицу", "работайте дома", отмена увеселительных мероприятий, закрытие ресторанов и прочее, сильно изменившее нашу жизнь. Она действительно изменилась.
Меня другое удивляет. Едва всё это было объявлено, как изо всех щелей телеэкран заполнили морды медийных персонажей, транслирующих себя из родных пенатов. Как они, бедняги, страдают, сидя дома, вернее, мужественно преодолевают одиночество, изобретая коллективное пение с балкона или по скайпу, тренировки с накупленной туалетной бумагой и прочая ерунда. Ни в дом для престарелых к маменьке сходить, ни с приятелями пива выпить, ни ещё как-нибудь социализироваться... Неужели они прямо-таки толпами ежедневно переходили из пивных в богадельни, питались в кофейнях, вместе пели и плясали? Когда они вообще бывали дома?
Нет, я бы поняла это нытьё через месяц после вынужденного затворничества. Если бы оно началось сейчас, тоже поняла бы... слегка. Но оно заполняет собой весь телеэфир уже полмесяца и лично мне надоело гораздо больше, чем любые карантинные ограничения.
Мне глубоко безразлично, если какой-нибудь футболист бродит по своему особняку, как тигр по клетке. Мне сугубо наплевать (чистой, некоронавирусной, безопасной слюной) на любого кабаратье, у которого отменены гастроли. Я понимаю, что это экономический пушной зверёк, который ещё долго будет аукаться всем нам из самых неожиданных углов, - всё это отменённое и закрытое. Боль по утекающим сквозь пальцы капиталам и непредсказуемым неминуемым долгам всех всем я тоже понимаю и сочувствую - сначала себе, а потом всему остальному человечеству. Но мне глубоко параллельна, фиолетова и проч. их тоска по вниманию, доказательствам обожания, восхищения, заглядыванию в рот и прочему кормлению гордыни. Похоже, что даже сейчас телевизор можно выключить и выбросить, хотя могли бы, наконец, заняться своим прямым делом - развлекать нас, столь ограниченных в выборе досуга.