Mediterranean Sundance
Уснуть невозможно. Подумалось, что нужно подумать обо всем - уже почти четыре утра, а меня теперь занимают разные вещи. Каждый визит в Петербург вызывает колебания волн прошлого. То есть - я не хочу безосновательно заявлять, что трава была зеленее. Она действительно была изумрудная.
Вы знаете, как это правильнее объяснить? Вот я приезжаю - раз, и все уже совсем другое - не другое, а такое, которое ты уже не помнишь. А ощущения те же. Все эти дворы, деревья, мосты - они напитаны тобой, ты про запас вдохнул в них жизнь, а теперь ходишь и собираешь все эти воспоминания как яблоки с вековых таких деревьев. И глаза уже другие, и смотришь не так, а внутри что-то живо, что-то до боли царапает - прошлое это. Как будто счастливая жизнь, когда всё было играючи и весело, когда беда не подбиралась близко, а годы не были так быстротечны. Когда мы все передвигались на пойманных такси, а дома всегда кто-то ждал, и была своя собственная игра, за которую не нужно было нести отвественность. И не было страшно - за нас всегда кто-то был ответственен.
Когда я вспоминаю свой маршрут от мостика со львами и до бесконечности, когда я вспоминаю, как перелезала через стену и нюхала сирень, когда я вспоминаю, как легко было тратить деньги утром на коньяк, как легко и нежно обдувал ветер именно тем вечером именно на той улице, мне страшно. Страшно, что это всё лишь прошлое, лишь воспоминания - впереди что-то тяжелое, взрослое, что-то, что уже никогда не станет игрой, станет лишь бременем.
И когда я сижу на краешке фонтана, где пару лет назад было до жути весело, когда я сижу в это холодное лето на краешке фонтана и думаю: "Господи, что же теперь с тобой стало. Господи, как же ты постарел". И нету больше никакого сильного покровителя - только холодное лето, странные девушки, утро туманное и дорога, которая нам с тобой уж давно знакома.
Тебе, друг мой, вспоминать больше. А мне - мне только вспоминать тебя
Вы знаете, как это правильнее объяснить? Вот я приезжаю - раз, и все уже совсем другое - не другое, а такое, которое ты уже не помнишь. А ощущения те же. Все эти дворы, деревья, мосты - они напитаны тобой, ты про запас вдохнул в них жизнь, а теперь ходишь и собираешь все эти воспоминания как яблоки с вековых таких деревьев. И глаза уже другие, и смотришь не так, а внутри что-то живо, что-то до боли царапает - прошлое это. Как будто счастливая жизнь, когда всё было играючи и весело, когда беда не подбиралась близко, а годы не были так быстротечны. Когда мы все передвигались на пойманных такси, а дома всегда кто-то ждал, и была своя собственная игра, за которую не нужно было нести отвественность. И не было страшно - за нас всегда кто-то был ответственен.
Когда я вспоминаю свой маршрут от мостика со львами и до бесконечности, когда я вспоминаю, как перелезала через стену и нюхала сирень, когда я вспоминаю, как легко было тратить деньги утром на коньяк, как легко и нежно обдувал ветер именно тем вечером именно на той улице, мне страшно. Страшно, что это всё лишь прошлое, лишь воспоминания - впереди что-то тяжелое, взрослое, что-то, что уже никогда не станет игрой, станет лишь бременем.
И когда я сижу на краешке фонтана, где пару лет назад было до жути весело, когда я сижу в это холодное лето на краешке фонтана и думаю: "Господи, что же теперь с тобой стало. Господи, как же ты постарел". И нету больше никакого сильного покровителя - только холодное лето, странные девушки, утро туманное и дорога, которая нам с тобой уж давно знакома.
Тебе, друг мой, вспоминать больше. А мне - мне только вспоминать тебя