(no subject)
добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна..
ногти сломаны и сточены, глаз припух и нечем дышать.
это было довольно страшно: щепки на потертом половом покрытии, истеричные смехослезы вперемежку с мартини.. всё где-то вне, кроме, - сторонний наблюдатель в лице меня сидит, скрестив ноги, на нижней полке и с любопытством высчитывает удары колес о рельсы / в минуту: простуда способствует отрешенности.
я взбиваю подушку мычащим "ты"
ржавая вода, портсигар и холодный кофе в шестом часу утра ( - ты ведь не сможешь спать.. - а ты полагаешь, я стану пытаться?)
..знаешь,
тридцатого декабря я обязательно достану пыльную, заклеенную скотчем и, вероятно, до сих пор хоть капельку пахнущую прошлогодним снегом коробку и вытащу из вороха блестящего стекла маленького чернотелого ангелёнка, - того, что ты отыскала для меня в Египте . чудесно, правда?
потом - когда ты, ("ты", который другой, номер семь-пятнадцать-мне трудно вспомнить сколько) снова разбудишь меня среди ночи, чтобы узнать, о чем мне хотелось бы думать - я расскажу тебе, потустороннее июньское счастье, как пахнут твои волосы и губы, и объясню, зачем чудак Дали пускал свои кисти сквозь сталь острых лезвий тогда, в октябре, под тихий монолог питерского дождя и наши с тобой разговоры о солнце.
а утром мы пойдем в кофейню, - уже с тобой, мой маленький насмешник. ты станешь бросаться цитатами и сластить свой непомерно горький американо, а я - смеяться и комкать салфетки.
..лишь бы выпал снег