Простой народ за Сталина и коммунистов воевать не хотел. Свидетельство историка

[von_hoffmann]

"Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию;
не будет он сражаться и за советскую власть...
Может быть, будет сражаться за Россию"
И. В. Сталин, в беседе с А. Гарриманом, координатором американской программы лендлиза,
возглавлявшим делегацию США на московском совещании представителей СССР,
США и Великобритании, 29 сентября - 1 октября 1941 г.

Задача, поставленная перед вермахтом по плану "Барбаросса" ("основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев..."), была выполнена уже к середине июля 1941 г. Войска Прибалтийского и Западного военных округов (более 70 дивизий) были разгромлены, уничтожены или взяты в плен. Чуть позднее то же самое произошло и с 60 дивизиями, введенными в состав Северо-Западного и Западного фронтов в период с 22 июня по 9 июля. Через большую часть укрепрайонов "линии Молотова" и "линии Сталина" немцы прошли, даже не обратив внимания на серые бетонные коробки ДОТов. Через другие - прорвались с боями, продолжавшимися не более двух-трех дней (речь идет именно о прорыве фронта укрепрайона, а не о сопротивлении некоторых гарнизонов, которые удерживали ДОТы Гродненского, Брестского, Осовецкого УРов до 27-30 июня 1941 г.). Противник занял Литву, Латвию, почти всю Белоруссию, форсировал Буг, Неман, Западную Двину, Березину и Днепр. 16 июля немцы заняли Смоленск. Две трети расстояния от западной границы до Москвы были пройдены менее чем за месяц. Войска Юго-Западного фронта в беспорядке отступили за линию старой советско-польской границы, в середине июля 1941 г. танковые части вермахта заняли Житомир и Бердичев, вышли к пригородам Киева.

Практически вся техника и тяжелое вооружение войск западных округов были потеряны. К 6-9 июля войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов потеряли 11,7 тыс. танков, 19 тыс. орудий. Потери авиации уже к концу июля достигли отметки в 10 тыс. самолетов, т.е. превысили исходную численность группировки советских ВВС на западном ТВД. Особенно тяжелые, практически невосполнимые потери понесли танковые войска. Главная ударная сила Красной Армии - огромные, вооруженные лучшими в мире танками Т-34 и КВ механизированные корпуса - просто растаяли, исчезли, оставив после себя груды брошенных танков, бронемашин, грузовиков и автоцистерн, запрудивших все дороги Литвы, Белоруссии и Западной Украины. Уже 15 июля 1941 г. остатки мехкорпусов были официально расформированы.

То, что советские историки скромно называли "неудачей приграничного сражения", означало на самом деле полный разгром Первого стратегического эшелона Красной Армии (по числу дивизий превосходившего любую армию Европы, а по количеству танков превосходившего их все вместе взятые). К 7-10 июля 1941 г. немцы заняли (точнее сказать - прошли) территорию площадью в 700 тыс. кв. км, что примерно в три раза больше территории Польши, оккупированной вермахтом в сентябре 1939 года. Правда, вскоре немецкому командованию пришлось узнать, что окруженные и разгромленные армии четырех западных округов (Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского) представляли собой лишь часть "основных сил русских сухопутных войск". А на место разбитых дивизий из глубин огромной страны подходили все новые, новые и новые соединения. Все это бесчисленное воинство было разгромлено, окружено и пленено в новых "котлах" - у Смоленска и Рославля, Умани и Киева. К концу сентября 1941 г. Красная Армия только в ходе в семи основных стратегических операций потеряла 15.500 танков, 66.900 орудий и минометов, 3,8 млн. единиц стрелкового оружия. К началу зимы немцы захватили Харьков и Одессу, Таганрог и Крым, вышли к Москве и Тихвину.

Теперь взглянем на ситуацию первых недель войны с другой стороны. Какую цену заплатил вермахт за свой (скажем прямо - феноменальный) успех? "Общие потери - пишет начальник штаба сухопутных войск Ф. Гальдер - к 6.7.41 г. составляют: раненых - 42755 (1588); убитых - 13 869 (829); пропавших без вести - 5010 (81); итого = 61634 (2498). Цифры в скобках показывают потери в офицерском составе, в общее число потерь они не включены". Если перевести данные Гальдера в более привычный для нас вид (объединив солдат и офицеров), то получаются следующие цифры потерь вермахта: 19,8 тыс. убитых и пропавших без вести, 44,3 тыс. раненых. Итого: 64 тыс. солдат и офицеров. Много ли это?

Все познается в сравнении. Для начала сравним потери первых недель советско-германской войны с потерями вермахта в Польше (сентябрь 1939 г.) и Франции (май-июнь 1940 г.):

Война в Польше: 14 тыс. убитых и пропавших без вести, 30 тыс. раненых, общие потери - 44 тыс. человек.
Война во Франции: 45 тыс. убитых и пропавших без вести, 111 тыс. раненых, общие потери - 156 тыс. человек.

Эти цифры взяты из известной монографии Типпельскирха. По уточненным данным, представленным в столь же хрестоматийно-известной работе Мюллер-Гиллебранда, в Польше вермахт потерял безвозвратно 17 тыс. человек, а во Франции - 49 тыс. человек.

В принципе, картина ясная, но некоторые пояснения все же необходимы. Польская армия по числу дивизий уступала советским войскам западных военных округов в пять раз. Техническая оснащенность польской армии 1939 г. и Красной Армии 1941 г. просто несопоставимы. Атакованная с трех сторон (с запада, из Восточной Пруссии, из занятой немцами Чехии) польская армия практически осталась без тыла, да еще и получила сокрушительный удар сталинского топора в спину. "Польское государство, правители которого всегда проявляли так много заносчивости и бахвальства - кричал 7 ноября 1939 г. с трибуны мавзолея Нарком обороны Ворошилов - при первом же военном столкновении разлетелось, как старая сгнившая телега..." И тем не менее, потери вермахта в Польше оказались немногим меньше тех, что понесли немцы при разгроме войск западных округов Советского Союза.

Потери же вермахта во Франции в ходе того, что отечественные историки и по сей день не стесняются называть "триумфальным маршем", были в 2,5 раза больше, чем потери на Восточном фронте к 6 июля 1941 года. И это при том, что вся французская армия была по числу людей, дивизий, танков и самолетов меньше Первого стратегического эшелона Красной Армии, а главные события войны с Францией произошли на "пятачке" Нормандии и Фландрии, с максимальными расстояниями в 300 км по фронту и 250 км в глубину. Это примерно соответствует размерам Литвы, которую одна из трех, самая малочисленная, Группа армий "Север" заняла за одну неделю июня 1941 года.

Заслуживают хотя бы краткого упоминания и результаты войны в воздухе. За первые три недели войны на Западном фронте (с 10 по 31 мая 1940 г.) безвозвратные потери люфтваффе (самолеты всех типов) составили 978 машин. За первые три недели войны на Восточном фронте (с 22 июня по 12 июля 1941 г.) безвозвратные потери люфтваффе (самолеты всех типов) составили: по так называемым "уточненным данным" - 550 самолетов, по простому суммированию еженедельных сводок штаба люфтваффе- 473 самолета. Т.е. в два раза меньше, чем в небе Франции. В целом, за все время кампании на Западе (с 10 мая по 24 июня) люфтваффе безвозвратно потеряло на Западном фронте 1401 самолет. За сопоставимый промежуток времени (с 22 июня по 2 августа 1941 г.) безвозвратные потери немецкой авиации на Восточном фронте составили 968 самолетов.

Все познается в сравнении. Сравним теперь потери вермахта с его численностью. Тот же Гальдер неоднократно определяет численность группировки немецких сухопутных войск на Востоке в 3,2 млн. человек. Таким образом, к 6 июля 1941 г. потери составили ровно 2 % от общей численности. Это, безусловно, не малые, а очень малые потери. Даже тем, кто не закончил военную академию должно быть понятно, что армия, которой пришлось сломить "упорное сопротивления противника" несет совсем другие потери. Поясним это тремя конкретными примерами.

Халхин-Гол. Численность группировки советских войск: три стрелковые дивизии, шесть танковых и мотоброневых бригад, 57 тысяч человек личного состава. Численность японских войск отечественные историки определяют в 75 тысяч человек (т.е. 5 "расчетных дивизий"). Активные боевые действия продолжались всего семь дней (с 23 по 30 августа 1939 г.). В сравнении с войной, в которую две огромные, многомиллионные армии вступили 22 июня 1941 г., конфликт на Халхин-Голе выглядит забытым мелким эпизодом. Тем не менее, потери Красной Армии составили 40 % от общей численности группировки (8 тыс. убитых и пропавших без вести, 15 тыс. раненых). Сразу же отметим и то, что потери Красной Армии на Халхин-Голе оказались всего лишь в три раза меньше потерь, понесенных вермахтом в боях со 150 советскими дивизиями!

Операция "Багратион" (разгром немецких войск в Белоруссии летом 1944 г.). Численность группировки советских войск: 156 стрелковых и 12 кавалерийских дивизий, 2 стрелковые, 18 танковых и механизированных бригад, 2.332 тыс. человек личного состава. Потери составили 33 % от общей численности (179 тыс. убитых и пропавших без вести, 587 тыс. раненых и больных).

Львовско-Сандомирская операция (освобождение западной Украины летом 1944 г.). Потери Красной армии (65 тыс. убитых и пропавших без вести, 224 тыс. раненых и больных) составили 29 % от общей численности группировки.

В целом, при освобождении Прибалтики, Белоруссии, западных областей Украины, Молдавии (в отечественной историографии это называется Прибалтийская, Белорусская, Львовско-Сандомирская и Ясско-Кишиневская стратегические наступательные операции) Красная Армия потеряла 1.400 тыс. человек (318 тыс. убитых и пропавших без вести, 1.084 тыс. раненых и заболевших). Уточним, что здесь не учтены потери Красной Армии в еще двух операциях по освобождению Западной Украины: Ровно-Луцкой и Проскурово-Черновицкой, данными по которым автор не располагает. Сравнивая эти страшные цифры с потерями, которые понес вермахт при оккупации тех же самых территорий в июне-начале июля 1941 г., мы обнаруживаем, что общие потери наступающей Красной Армии оказались в 22 раза больше потерь наступавшего летом 1941 г. на той же местности вермахта.

Наконец, следует сопоставить потери вермахта (64 тыс. убитых и раненых) с потерями Красной Армии. Войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов в период с 22 июня по 6-9 июля потеряли 749 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Эта цифра не включает потери Северного фронта (Ленинградский ВО) и Южного фронта (Одесский ВО), которые начали активные боевые действия, соответственно, 29 июня и 2 июля. Но даже и без учета потерь этих фронтов соотношение потерь наступающего (причем очень успешно, по 20-30 км в день, наступающего) вермахта и обороняющейся Красной Армии составляет 1 к 12.

Это есть "чудо", не укладывающееся ни в какие каноны военной науки. По здравой логике - и по всей практике войн и вооруженных конфликтов - потери наступающего должны быть больше потерь обороняющегося. Соотношение потерь 1 к 12 возможно разве что в случае, когда белые колонизаторы, приплывшие в Африку с пушками и ружьями, наступают на "противника", вооруженного копьями и мотыгами. Но летом 1941 г. на западных границах СССР была совсем другая ситуация: обороняющаяся сторона не уступала противнику ни в численности, ни в вооружении, значительно превосходила его в средствах нанесения мощного контрудара - танках и авиации, да еще и имела возможность построить свою оборону на системе мощных естественных преград и долговременных оборонительных сооружений.

Не менее красноречивы и цифры, характеризующие соотношение потерь боевой техники. Как было уже отмечено выше, к концу сентября 1941 г. Красная Армия потеряла 15,5 тыс. танков. Потери танковых дивизий вермахта (правда, не к концу месяца, а к 5-6 сентября) составили: 285 легких Pz-II, 471 чешский Pz-35/38(t), 639 средних Pz-III и 256 "тяжелых" Pz-IV. Всего 1651 танк. Это общая цифра потерь, включающая в себя как безвозвратно списанные машины, так и те танки, которые находились в ремонте. Но даже при таком, не вполне корректном сравнении, соотношение потерь сторон составляет 1 к 9. Подсчет, проведенный с учетом только безвозвратных потерь, увеличивает эту пропорцию почти вдвое.

Приведенные выше цифры настолько невероятны, что сразу же возникает резонный вопрос: "А верны ли они?"

В том, что касается учета потерь личного состава, на этот вопрос можно ответить твердым "нет". Потери личного состава Красной Армии, приведенные в статсборнике Г.Ф. Кривошеева, явно занижены. Проиллюстрируем это следующим конкретным примером. На стр. 162 указанного сборника сообщается, что войска Северо-Западного фронта (численность которых к началу боевых действий определена составителями в 440 тыс. человек) до 9 июля потеряли 87208 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. 20% от первоначальной численности. Может ли эта цифра соответствовать действительности? Конечно, нет. Все имеющиеся в нашем распоряжении документы, мемуары, исследования с абсолютным единодушием свидетельствуют - фронт был разгромлен.

Постоянный недоучет числа потерь (главным образом - "пропавших без вести") привел к тому, что в итоговой таблице № 69 на стр.146 общее число пропавших без вести в 1941 г. определено в 2.335.482 человека. И это при том, что общепризнанная, основанная на давно рассекреченных и всесторонне изученных документах вермахта оценка числа советских пленных 1941 года составляет 3,8 млн. человек.

Не претендуя на абсолютную точность, попытаемся оценить общие потери Красной Армии в 1941 году. Решать эту задачу будем просто, забыв на минуту о том, что речь идет о миллионах загубленных людей. Просто как задачу про бассейн, в который по одной трубе вливается, из другой - выливается. Известно (все тот же статистический сборник Кривошеева, стр. 152), что среднемесячная численность действующей армии к концу 1941 г. не только не увеличилась, но даже несколько снизилась (2.818.500 против 3.334.400). Единственно возможное объяснение такой динамики: потери превысили численность пополнения (из бассейна вылилось больше, чем влилось).
Какие же людские ресурсы получила во второй половине 1941 года Красная Армия? Всего было мобилизовано 14 млн. человек. Разумеется, далеко не все они попали в действующую армию. Действующая армия - это только одна из составляющих Вооруженных Сил. Есть еще тыловые и учебные части, испытательные полигоны, есть склады и базы, госпитали, тыловые аэродромы. Например, в Германии при общей численности вооруженных сил рейха в 7,25 млн. чел. в частях и соединениях действующей армии (на всех фронтах) в июне 1941 г. было 3,8 млн. (52%). В СССР на протяжении трех последних лет войны доля личного состава действующей армии составляла 57-58 % от общего числа военнослужащих. Можно обоснованно предположить, что такие же цифры применимы и к распределению людских ресурсов в 1941 г. В таком случае, из общего числа 14 млн. человек, призванных по мобилизации, в состав действующей армии должно было поступить не менее 8 млн. человек. И это - минимальная оценка. Не будем забывать о том, что в состав действующих фронтов летом 1941 г. вошли еще и армии второго стратегического эшелона, затем - войска ранее считавшихся тыловыми внутренних округов, а в конце года - части Дальневосточного фронта.

Такая простая арифметика приводит нас к тому, что Красная Армия потеряла в 1941 г. как минимум 8,5 млн. человек (3.334.400 + 8.000.000 - 2.818.500 = 8,5 млн) А теперь - самое главное: из каких же составляющих сложилась эта кошмарная цифра?

Наиболее достоверными (по мнению автора) являются данные по количеству раненых, поступивших на излечение в госпитали. В глубоком тылу и порядка было больше, и учет был по меньшей мере двойной (и при поступлении, и при выписке). Так вот, все санитарные потери действующей армии (раненые и заболевшие) авторы сборника "Гриф секретности снят" определили в 1.314 тыс. человек. Исходя из очень постоянного для всех войн 20-го века соотношения раненых и убитых как 3 к 1, можно предположить, что 450 тыс. человек погибло на поле боя.

Фактически, точнее говоря - по сводкам штабов частей и соединений действующей армии - число убитых и умерших от ран в госпиталях составило 567 тыс. человек. Даже если предположить самое худшее - ни один раненый до конца 1941 года так и не вернулся в строй - и прибавить к числу убитых и умерших все санитарные потери (1.314 тысяч), то тогда получается, что учтенные боевые потери 1941 г. (т.е. убитые и раненые) составляют не более 2,0 млн. человек. Остальные Еще 6,4 млн. бойцов и командиров "пропали без вести".

6,4 миллиона. Столько, сколько было в действующей армии 22 июня 1941 года, и еще раз столько.

Разумеется, термин "пропавшие без вести" является эвфемизмом, призванным заменить другие, гораздо менее благозвучные термины. Полученная нами чисто расчетным путем цифра в 6,4 миллиона "пропавших без вести" (т.е. пленных, дезертиров, не учтенных в донесениях штабов убитых и раненых) с приемлемой точностью коррелирует с другими, вполне достоверными сведениями.

Далее. Немецкое военное командование зафиксировало пленение в 1941 г. 3,8 млн. бывших военнослужащих Красной Армии. Эта цифра, как справедливо уточняют советские историки, может быть несколько завышена за счет того, что в число пленных немцы включали и военных строителей (а в ряде случаев - и просто мужчин из числа гражданского населения, мобилизованного на рытье окопов и противотанковых рвов). Это верно, как верно и то, что речь идет всего лишь о единицах процентов от общего числа пленных. Никакой нужды в "вылавливании" гражданских строителей и зачислении их в число военнопленных у немцев не было. Более того, уже к концу июля 1941 г. поток военнопленных превысил возможности вермахта по их охране и содержанию. Дело дошло до того, что 25 июля 1941 г. был издан приказ генерал-квартирмейстера № 11\4590, в соответствии с которым началось массовое освобождение пленных ряда национальностей (украинцев, белорусов, прибалтов). За время действия этого приказа, т.е. до 13 ноября 1941 г., было распущено по домам 318.770 бывших красноармейцев (главным образом украинцев - 277.761 человек).
По данным, приведенном все в том же сборнике "Гриф секретности снят" (т.е. по меньшей мере не завышенным в целях "злобного шельмования Красной Армии"), советское военное командование и органы НКВД обнаружили и осудили за дезертирство 376 тыс. бывших военнослужащих. Еще 940 тыс. человек было "призвано вторично". Этим странным термином обозначены те бойцы и командиры Красной Армии, которые по разным причинам "отстали" от своей воинской части и остались на оккупированной немцами территории. По мере наступления Красной Армии, в 43-44 г.г. они были повторно поставлены под ружье. При этом не следует забывать и о том, что исходное число "отставших" было значительно больше: кто-то погиб от нищеты, голода, обстрелов, расстрелов и бомбежек, кто-то пошел в партизаны и погиб в бою, кто-то записался в "полицаи" и ушел вместе с отступающими частями вермахта.

Вероятно, мы не сильно ошибемся, оценивая общее число дезертиров (если только этот термин вообще применим к ситуации массового развала армии) в 1,3-1,5 млн. человек. И эта цифра скорее занижена, чем завышена. На странице 140 суммарное число всех категорий выбывшего личного состава Красной Армии - убитые, умершие, пропавшие без вести, пленные, осужденные и отправленные в ГУЛАГ (а не в штрафбат, который является частью армии), демобилизованные по ранению и болезни и "прочие" - не сходится с указанным на странице 139 общим числом "убывших по различным причинам из Вооруженных Сил" на 2.248 тыс. человек. Сами составители сборника прямо объясняют такую нестыковку "значительным числом неразысканных дезертиров".

Арифметическая разница (6,4 - 3,8 - 1,5 = 1,1) может быть отражением неточности нашей оценки общего числа "пропавших без вести". Хорошо, если бы это было так. К несчастью, есть все основания предположить, что этот "ненайденный миллион" состоит из раненых, брошенные при паническом бегстве, и не учтенных в донесениях с фронта убитых. По крайней мере, многие советские историки в своих сочинениях без тени смущения сообщали читателям о том, что "раненые, которых не удалось эвакуировать, были переданы на попечение местного населения". Стоит ли обсуждать вопрос о том, каким образом "местное население", в доме у которого не было ни медикаментов, ни даже лишнего стакана молока, могло взять на свое "попечение" тяжелораненых солдат? 17 ноября 1941 г. начальник Политуправления Западного фронта дивизионный комиссар Лестев в докладе "О политико-моральном состоянии войск" писал: "Тяжелораненые или раненые в ноги, которые не могли идти и даже ползти, в лучшем случае оставались в деревнях или просто бросались на поле боя, в лесах, и погибали медленной смертью от голода и потери крови. Все это происходило на глазах у людей и являлось одной из причин того, что многие красноармейцы и командиры стремились уклониться от боя, ибо в ранении видели неизбежность гибели". По сведениям, приведенным Г.Ф. Кривошеевым, 200 (двести) армейских госпиталей пропали без вести, 17 - вышли из окружения "с большими потерями".

То, что летом 1941 г. именно массовое дезертирство и массовая сдача в плен были главной составляющей потерь Красной Армии отчетливо видно и по тем (как уже было показано - значительно заниженным) данным, которые приводят составители сборника "Гриф секретности снят". Например, за 32 дня своего существования в июле-августе 1941 г. Центральный фронт безвозвратно потерял 111 тыс. бойцов и командиров. В том числе: 9199 (8%) убитых, 45824 пропавших без вести и пленных и еще 55985 человек проходят по странной графе "небоевые безвозвратные потери". Центральный фронт воевал очень недолго. Западный фронт, непрерывно меняя своих командующих и поглощая все новые и новые десятки дивизий, дожил до конца 1941 года. Его безвозвратные потери составили 956 тыс. человек, из которых 849 тыс. (89%) пропали без вести, попали в плен и в "небоевые потери". Такая же неприглядная ситуация сложилась и на южном фланге войны. Войска Юго-Западного и Южного фронтов безвозвратно потеряли в 1941 году 956 тыс. человек (это не опечатка, а случайное совпадение с числом потерь З.ф.). Из них 864 тыс. (90 %) пропали без вести, сдались в плен, дезертировали.

Первым абсолютно точно понял смысл происходящего сам Сталин. Возможно, именно потому так быстро и так правильно понял, что его "университетами" была подпольная работа в подрывной организации, которая однажды развалила русскую армию прямо во время мировой войны. Сталин конкретно знал, как рушатся империи и исчезают многомиллионные армии. Поэтому всего семь дней потребовалось ему для того, чтобы понять - в чем главная причина неслыханного разгрома. Открывшаяся истина оказалась непомерно тяжелой и ошеломляюще неожиданной даже для этого человека с каменным сердцем и стальными нервами. В ночь с 28 на 29 июня Сталин бросил все и всех, уехал на «ближнюю дачу», где и провел в полной прострации два дня - 29 и 30 июня, не отвечая на телефонные звонки и ни с кем не встречаясь.

Нам не надо проводить спиритические сеансы и вызывать духов умерших для того, чтобы узнать - о чем думал и к каким выводам пришел Сталин. Свои решения он выражал в виде приказов, которые поступали в войска или от него лично, или от имени Ставки, Наркома обороны, Генерального штаба, командующих фронтами и стратегическими направлениями. Процитируем лишь некоторые из них:

Постановление ГКО № 00381 от 16 июля 1941 года (подписано лично Сталиным):
"…отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушая Присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником…"

Приказ Главнокомандующего войсками Северо-Западного направления № 3 от 14 июля 1941 г.:
"…войска Северо-Западного фронта, не всегда давая должный отпор противнику, часто оставляют свои позиции, даже не вступая в решительное сражение. Отдельные паникеры и трусы не только самовольно покидают боевой фронт, но и сеют панику среди честных и стойких бойцов. Командиры и политработники в ряде случаев не только не пресекают панику, не организуют и не ведут свои части в бой, но своим позорным поведением иногда еще больше усиливают дезорганизацию и панику на линии фронта…"

Приказ командующего Северо-Западным фронтом № 044 от 26 июля 1941 г.:
"…Приказываю
1. Командирам и военным комиссарам соединений и частей обязать всех командиров и политработников, под их личную ответственность, в трехдневный срок нашить на шинели и гимнастерки петлицы, нарукавные знаки и знаки различия.
2. Впредь всех лиц начсостава, допускающих нарушения формы одежды, снявших знаки различия, рассматривать
как трусов и паникеров, бесчестящих высокое звание командира Красной Армии, и привлекать их к суровой ответственности, вплоть до предания суду военных трибуналов".

Приказ Ставки № 270 от 16 августа 1941 г.:
"...командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту... расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава… Если начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен - уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи..."

Директива Ставки № 001919 от 12 сентября 1941 г.:
"Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: "нас окружили" и увлекают за собой остальных бойцов. В результате дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах" (подчеркнуто мной - М.С.)

Директива Ставки № 002202 от 21 сентября 1941 г. (приведен полный текст без сокращений):
" Ставка Верховного Главнокомандования предлагает срочно донести:
1. Оставлен нашими частями Киев или нет?
2. Если Киев оставлен, то взорваны мосты или нет?
3. Если взорваны мосты, то кто ручается, что действительно мосты взорваны? "

Если вопрос о моральном состоянии армии, в которой издавались приказы такого содержания, еще нуждается в каких-то комментариях, то в качестве таковых остается привести следующие три цифры (взятые все из того же сборника Кривошеева):

- 163 командира дивизии (бригады)
- 221 начальник штаба дивизии (бригады)
- 1114 командиров полков

Это перечень командиров Сухопутных войск (без учета авиационных командиров, не вернувшихся с боевого вылета), пропавших без вести за все годы войны. Принимая во внимание, что по штату одной стрелковой дивизии требовался один командир, один начальник штаба и пять командиров полков (три стрелковых, два артиллерийских), мы приходим к выводу, что без вести пропал офицерский корпус, по численности более чем достаточный для полного укомплектования старшего начсостава всех дивизий пяти западных военных округов СССР.

Стоит отметить и то, что даже к началу 90-х годов не были известны места захоронений 44-х генералов Красной Армии (не считая тех, кто был расстрелян или умер в тюрьмах и лагерях, не считая погибших во вражеском плену). Сорок четыре генерала - среди них два десятка командиров корпусного и армейского звена - разделили судьбу миллионов рядовых солдат, бесследно сгинувших в пучине войны. А ведь между генералом и солдатом есть большая разница. Солдат часто воюет в одиночку и порою гибнет без свидетелей. Но как же мог пропасть без вести генерал, командир дивизии или корпуса? Командир в одиночестве не воюет. Командование и штаб дивизии имели численность (по штату апреля 1941 г.) в 75 человек. Это не считая личный состав политотдела, трибунала и комендантского взвода. В штабных структурах корпуса и армии людей еще больше. До каких же пределов должны были дойти хаос, паника, дезертирство, чтобы командир корпуса или дивизии "пропал" в чистом поле, без приметы и следа?

Да и не все "пропавшие без вести" генералы пропали бесследно. За добровольную сдачу в плен и сотрудничество с оккупантами после войны было расстреляно или повешено 23 бывших генерала Красной Армии (это не считая гораздо большего числа тех, кто получил за предательство полновесный лагерный срок). Среди изменников были и командиры самого высокого ранга:

- начальник оперативного отдела штаба Северо-Западного фронта Трухин
- командующий 2-й Ударной армии Власов
- начальник штаба 19-й Армии Малышкин
- член Военного совета 32-й армии Жиленков
- командир 4-го стрелкового корпуса (Западный фронт) Егоров
- командир 21-го стрелкового корпуса (Западный фронт) Закутный

Да, десять человек из числа казненных генералов были в конце 50-х посмертно реабилитированы. Но при этом не следует забывать, что реабилитации 50-х годов проводились по тем же самым правилам, что и репрессии 30-х. Списком, безо всякого объективного разбирательства, по прямому указанию "директивных органов"...

Казненные генералы известны поименно. О рядовых, как всегда, известны только суммарные числа. Так, за неполные четыре месяца войны (с 22 июня по 10 октября 1941 г.) по приговорам военных трибуналов и Особых отделов НКВД было расстреляно 10201 военнослужащий Красной Армии. Всего же за годы войны только военными трибуналами (без учета деятельности НКВД) было осуждено свыше 994 тысяч советских военнослужащих, из них 157.593 человека расстреляно. Впрочем, обсуждение масштабов репрессий превращается в демагогию, если оно происходит в отрыве от обсуждения главного: совершенно беспримерного поведения огромной массы бойцов и командиров Красной Армии, с чем советское военно-политическое руководство и пыталось бороться единственно известным и доступным ему способом, т.е. жесточайшим террором.

С тех страшных дней прошло уже более 70-ти лет. И все эти годы официальная советская военно-историческая наука, игнорируя очевидный и бесспорный факт полномасштабного развала Красной Армии, факт беспримерного массового дезертирства, массовой сдачи в плен и перехода на сторону врага, успешно искала и находила все новые и новые "причины поражения Красной Армии в начальном периоде Великой Отечественной войны".

Увы, нынешняя молодежь (к которой я уже не могу себя причислять) "Войну и мир" не читает, а "проходит". Зато много и долго играет в компьютерные "стрелялки". Поверьте, я ничуть не шучу и не ерничаю. Игра в "стрелялки" роковым образом препятствует понимаю простой причины военной катастрофы 41-го года. И вот почему: забавный человечек на экране монитора всегда абсолютно послушен Вам. Легким движением компьютерной "мышки" Вы можете направить его в переулок, который кишит злобными монстрами - и он пойдет. Без вопросов. Монстры сожрут его, другого, десятого - следующий пойдет по "трупам", беспрекословно выполняя Ваши команды. Компьютерные игры совершенно не предполагают возможность того, что человечек вдруг вылезет из летающе-ныряющего ракетного танка, бросит на землю лазерный бластер и, матерно ругаясь, покажет Вам большую дулю. В игре такого не бывает. А в реальной истории такое уже случалось бессчетное число раз.

Строго говоря, ни советская, ни считающая себя продолжательницей ее дела часть российской историографии, никогда и не отрицали роль "человеческого фактора". Ни в коем разе! Наоборот, неустанное повторение "мантры" про "обстановку всенародного патриотического подъема" было неотъемлемой частью любой публикации, посвященной событиям советско-германской войны. Появилась даже новая отрасль военно-исторической науки: "героика войск".

Вообще же логика советской пропаганды не может не удивлять: она (пропаганда) готова была признать почти любой "негатив". Могла согласиться с тем, что в ходе раскулачивания имели место "отдельные перегибы", а сплошная коллективизация не всегда была добровольной, что во время массовых репрессий 37-38 г.г. были допущены "нарушения социалистической законности", да и жизнь в "коммуналках" и бараках была не очень сытной и веселой. Но вот допустить хотя бы тень сомнения в том, что подданные сталинской империи "как один человек с радостью готовы отдать жизнь за великое дело Ленина-Сталина, и во имя этой идеологии бойцы, командиры и политработники готовы всегда отдать свою жизнь" (Ворошилов, речь на 18-м съезде партии) - нет, нет и еще раз нет! Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда!

Марк Солонин
Статья полностью: https://www.solonin.org/article_prostaya-prichina-velikoy



или