Чумная эпидемия в Москве
Убийство архиепископа Амвросия во время "Чумного бунта"
8 апреля 1771 г. - Екатерина II повелела предпринять срочные действия для спасения Москвы от бубонной чумы
История борьбы с эпидемиями в России насчитывает несколько столетий. А с 18-го века мероприятия по противодействию распространению и лечению вирусных бедствий приобрели государственный, организованный характер. В случае возникновения кризисных ситуаций этими вопросами занимались Императорский Совет и Сенат работавшие в непосредственном контакте с Медицинской коллегией. В этот же период получила своё дальнейшее развитие государственная карантинная служба. На указанную структуру возлагалась обязанность по своевременному размещению и функционированию карантинных застав на границе Империи в случаях, если из соседних государств поступали сведения об эпидемиях. Работники службы могли задерживать лиц, пересекавших границу, на 6 недель. Их вещи окуривались дымом можжевельника или полыни, письма переписывались, металлические деньги обмывались уксусом. В объявленные зоны карантина направлялись войсковые команды для поддержания порядка и врачи для выявления и лечения больных. Помимо застав на границе при Петре I появились карантинные заставы в морских портах. При Екатерине II они были заменены форпостами, размещёнными не только на границах, но и на самых оживленных дорогах, ведущих в центр России. В штат каждого форпоста входили доктор и два санитара. Если они не справлялись с эпидемией, в помощь направлялись врачи из близлежащих гарнизонных полков и соседних губерний.
Накопленный опыт деятельности карантинных застав был аккумулирован в нормативном акте «Устав пограничных и портовых карантинов». Устав вводил новые, более эффективные способы дезинфекции, что позволяло «сохранять от уничтожения жилища, упростить доставку товаров и почты», регламентировал взаимодействие госструктур в приграничных губерниях. Однако к существенному недостатку Устава относилась его приграничная специализация и не подготовленность к борьбе с эпидемией в случае её появления в городах и селениях в глубине России. А с этим бедствием пришлось столкнуться во время моровой чумы, поразившей Москву в 1771 - 1773 годах.
В Империю чума попала через больных солдат, возвратившихся из военного похода в Молдавию. Теперь можно только предполагать: была ли это случайность или специальная «бактериологическая диверсия». Современник писали: «Мор распространялся как пламя, гонимое ветром». В августе 1770 г. чума достигла Брянска, а вскоре «чёрная смерть» появилась в Москве. Её первые признаки были зафиксированы 17 декабря 1770 г. в малом госпитале на Введенских горах. Главный врач этого госпиталя А. Шафонский сообщил обер-полицмейстеру Москвы Н. Бахметеву и главнокомандующему графу П. Салтыкову, что в этот день в госпитале от чумы умерло 14 человек и ещё двое имеют все признаки болезни. По этому случаю в Санкт-Петербург были направлены первые сообщения, в которых ощущались безмятежность и легкомыслие в оценке тревожных событий. Вскоре наступил январь и сильные морозы вместе со снегом заморозили и присыпали не только чуму, но и грозящую напасть.
«Успешно» перезимовав, в марте, моровая язва начала распространяться по городу. Хотя и с опозданием, но Н. Бахметев и П. Салтыков попытались купировать распространение и последствия чумы, проведя профилактические мероприятия: Москва была объявлена зоной карантина; всех, кто въезжал и выезжал из неё, досматривали на предмет болезни;посещение города без разрешения П. Салтыкова запрещалось. Поставляемые в Москву продукты (прежде всего из Малороссии) складировались в отведённые места в 50 км от города, а жители должны были приходить в установленные дни и часы, и покупать необходимое под надзором полиции. В этих импровизированных торговых местах разводили костры и ставили бочки с уксусом, в который надо было обмакивать деньги, посуду иные вещи. Полиция наблюдала, чтобы люди не касались друг друга. На расстоянии 500 км от зачумлённой Москвы на Тихвинской, Старорусской, Новгородской и Смоленской дорогах выставлялись карантинные заставы. Всех едущих осматривали, окуривали, а вещи, письма, деньги протирались уксусом.
После неоднократных обращений обеспокоенная положением в городе Императрица Екатерина II решилась отправить в Москву своего фаворита, графа Григория Орлова, которого берегла от русско-турецкой войны (1768-1774 гг.). Причиной тому была неспособность градоначальника Салтыкова и присланного ему в помощь из столицы генерала Еропкина справиться с постигшими москвичей скорбями. Жители утаивали больных родственников, не отдавали их вещи для уничтожения, сторонились лечебных заведений. Многие в ужасе убегали из домов с заразой, тем самым только ухудшая ситуацию - поймать таких беглецов было очень трудно: они разбегались не только по окраинам Москвы, но и по деревням. Другие тайком выбрасывали из домов трупы прямо на улицу, чтобы их самих не досматривали. Одновременно с эпидемией в Москве произошёл всплеск преступности: мародерство, грабежи, разбои. Все попытки справиться с ситуацией были безрезультатными: добровольцы, помогающие властям, сами заболевали и умирали, поэтому москвичи наотрез отказывались соблюдать карантинные меры.
Чума свирепствовала в Москве всё лето, в день умирало до 1000 человек. В конечном итоге, по причине катастрофической нехватки лекарей и их помощников Еропкин отказался исполнять свои должностные обязанности. После этого началась паника, все начальники и местная знать поспешила срочно покинуть зачумлённый город. Москва была обречена на «поедание» чумой. В условиях отсутствия и бездействия властей в городе произошёл «чумной бунт». Московский люд, отчаявшись найти возможность к спасению, пошёл на тяжкое - начал грабить и убивать.
Поводом к бунту послужил инцидент с Боголюбской иконой Божией Матери. В народе бытовало поверье, что она способна исцелить от страшной болезни. Чтобы не допустить скопления народа на площади и тем самым не провоцировать ещё большее распространение заразы, архиепископ Амвросий, из лучших побуждений, запретил молебен. Все подношения и пожертвованные деньги, находящиеся в ящиках перед иконой, опечатали и выставили караул. Однако народ решил, что архиепископ таким образом решил присвоить приношения себе. 15 сентября недовольные и возмущённые горожане ворвались в Чудов монастырь и разграбили его. На следующий день разгневанная толпа штурмом взяла Донской монастырь, убила Амвросия и отправилась громить карантинные дома, а также брошенные особняки знати. «Чумной бунт» был подавлен войсками в течение 3-х дней. 300 участников были отданы под суд, четверо повешены, 173 сосланы на каторгу.
19 сентября 1771 г. в Москву прибыл генерал граф Григорий Орлов. Фельдмаршал Салтыков был уволен вместе со своими помощниками, доведшими город до состояния, когда из 12 538 домов, в половине домов болели моровой язвой, а в 3000 домах и вовсе умерли все жильцы. 30 сентября Г. Орлов собрал заседание Московского сената и огласил программу действий:
1.Всех мастеровых и ремесленников, ещё оставшихся в Москве, обеспечить продовольствием и жильём, чтобы они могли выполнять свою работу, а не шататься без толку по улицам;
Обеспечить поставки уксуса в количестве, необходимом для горожан и больниц;
Похоронным командам и могильщикам вместо прежних 6 копеек в день платить за службу 8 копеек.
Первые указы и контроль их соблюдения вселили в москвичей чувство надежды на спасение. Они уверовали в Г. Орлова, как когда-то уверовали в Минина и Пожарского. По первым же дням его пребывания в первопрестольной москвичи с одобрением отмечали расторопность, хладнокровие, знание и уверенность графа.
Все московские храмы и монастыри были обязаны ежедневно бить в колокола, а священники в проповедях с амвона, вразумляли паству о необходимости соблюдения карантинные предписания. Разъезжая по Москве, граф вникал во все тонкости дела, навещал больницы, лазареты, проявлял участие в судьбе обездоленных и обречённых, организовывал взаимодействие городских структур и чиновников. Первой необходимостью была борьба с мародёрами, которые заходили в дома, где люди умерли от чумы и, несмотря на строжайший запрет, воровали вещи. 12 октября Г. Орлов издал распоряжение, в котором предупредил, что те, кто будет замечен в этом противозаконном деле, будет казнён на месте или направлен в похоронные команды. Вскоре после этого грабежи и кражи пошли на убыль.
Обеспокоенный за судьбу жителей Москвы граф Орлов не скупился на расходы: всем лекарям он положил двойное жалование и плюс к этому ежемесячное содержание и личное обещание, что если доктор заразится чумой и умрёт, то его семье будет выплачиваться пожизненная пенсия; крепостным, состоявшим при больницах, он обещал вольность. Зная о том, что многие горожане избегают лечения в больнице, Г. Орлов разрешил лечение на дому, а тем, кто выписывался из больниц, давал компенсацию от 5 до 10 рублей (очень значительные суммы по тем временам).
Но, на этом он не остановился. Возникла новая, насущная проблема - попечение о детях, ставших сиротами. Для её решения Г. Орлов учредил особый приют и разместил его в здании Мануфактур-коллегии. К сожалению, вскоре оказалось, что число детей, оставшихся без родителей, гораздо больше и не способно поместиться на выделенной площади.Тогда под приют был отведён строящийся для развлечений дом француза Лиона (скажем прямо - публичный дом). О закрытии вертепа узнала Екатерина II из многочисленных жалоб иностранных миссий в Москве. Но, решение было утверждено и вступило в силу.
Другой, не менее волнующей темой для Г. Орлова, стала проблема так называемых «лишних людей» в городе, составлявших потенциальную базу будущих бунтовщиков и преступников. Граф посчитал, что надо дать людям возможность заработать и одновременно сделать полезное дело. 25 октября 1771 г. он издает новый Указ, призванный бороться с безработицей. В нём говорилось, чтобы «доставить этим людям благозаслуженное пропитание и истребить праздность, всяких зол виновницу, для этого надобно:
Окружающий Москву Камер-коллежский вал увеличить, углубляя его ров, и к этой работе призываются все охочие люди из московских жителей;
Платеж за работу будет производиться поденный - мужчине по 15, а женщине по 10 копеек на день;
Кто придёт со своим инструментом, тому прибавляется по 3 копейки на день;
Главный надзор за этою работою будет иметь генерал-поручик сенатор Алекс. Петр. Мельгунов».
В результате предпринятых экстренных действий эпидемия пошла на убыль. Жёсткие карантинные меры введеные в Москве помогли спасти город от вымирания. Не удовлетворившись достигнутым, в целях профилактики, Г. Орлов внёс предложение о том, чтобы дать жителям Москвы и окрестностей больше воды и пищи. Для этого начались работы по прокладке каналов от реки Неглинной до болот и других речек с целью наполнить её водой и рыбой. Также было решено ремонтировать Тульскую, Калужскую, Коломенскую и другие большие дороги. Другим важным профилактическим мероприятием графа стала очистка первопрестольной от мусора, грязи, выгребных ям, ветхих строений и бродячих собак.
В конечном итоге - чума отступила. За месяц с небольшим Г. Орлову удалось сделать то, что до него не удавалось сделать целый год. 14 ноября был издан Императорский указ о том, что с 1 декабря можно открыть все публичные места. 17 ноября Императрица, уставшая от постоянных переживаний за здоровье графа, срочно отозвала его в столицу.
Источник: https://rusorel.info/chumnaya-epidemiya-v-moskve/
или
