«Сначала пришли за отцом, а затем забрали маму»
Мартовские дни у жительницы Дубровичей, 88-летней Евдокии Павловны Протасовой, ассоциируются не с радостью и праздником, а с трагедией, которая перевернула жизнь всей её семьи и до сих пор не дает покоя.
«Их собирали специально - самых сильных»
Родилась она за тысячи километров от Рязани, в деревне Метляево Иркутской области. В 1938 году, когда Евдокии было всего семь лет, здесь стали происходить страшные события. Местных мужчин - крепких и рослых сибиряков - стали одного за другим забирать сотрудники НКВД.
«У отца было девять братьев и сестра, - вспоминает Евдокия Павловна. - Сначала пришли за дядей, а потом и за отцом. Ничего не говоря, просто сказали собираться. Нас у родителей было четверо, мама ждала пятого ребенка. Но это никого не волновало. День, когда мы видели папу в последний раз, навсегда остался в памяти - 4 марта 1938 года. Потом приходили и за другими - соседями, родственниками. Забирали самых крепких и мощных».
Отца Евдокии Протасовой обвинили в участии «в контрреволюционной диверсионно-вредительской организации». Но об этом семья узнает лишь через много лет. Много месяцев о судьбе мужчины было ничего неизвестно, а в ноябре все того же 1938 года семья получила письмо, в котором сообщалось, что он скончался и был похоронен на одном из кладбищ Магадана.
«Мы долго не могли понять, за что же забрали нашего папу, ведь он работал в колхозе простым кладовщиком, - говорит Евдокия Павловна. - Уже спустя много лет до нас стала доходить страшная мысль: их собирали специально - самых сильных, чтобы отправить на добычу золота».
За ведро картошки
Семье, оставшейся без кормильца, приходилось туго. Но справлялись, старшие дети даже ходили в школу. Мать работала с утра до ночи, чтобы прокормить пятерых.
«Несмотря на то, что жили мы бедно, дома всегда было чисто и уютно, - вспоминает пожилая женщина. - Посреди кухни у нас стоял стол из березовых досок. Мама чистила его дресвой - пережженной галькой. Если не успевала с утра приготовить обед, старшая сестра стряпала вместо нее».
Когда началась Великая Отечественная война, семья сплотилась еще больше. Вместе с мамой Евдокия и ее сестры шили кисеты для бойцов, вязали варежки, сушили картофель, чтобы отправить его на фронт.
«Все для фронта, все для Победы» - для нас это был не просто лозунг, - говорит жительница Дубровичей. - Мама всегда говорила нам: «Дай людям самое хорошее, а себе - что останется» - с этой мыслью мы и росли».
Но порой случались дни, когда самим было нечего есть. В один из них мать семейства шла вместе с соседкой мимо колхозного поля. Женщины, мучимые голодом, решили выкопать по ведру картошки. Об этом узнал кто-то из жителей и донес «куда следует».
«В октябре 43-го в нашу дверь снова постучали, - со слезами вспоминает Евдокия Павловна. - Маму посадили на лошадь и повезли в тюрьму. Мы остались одни. Совсем одни. Старшей сестре в то время было 17 лет, мне 12, а младшему брату едва исполнилось пять».
Похлебка из шкуры и лебеды
О страшных годах, проведенных без мамы, воспоминания остались лишь обрывками. Как пришлось бросить школу и пойти работать в колхоз, как младший братик опухал от голода, как варили похлебку из лебеды и турнепса, а весной искали по полям мерзлую картошку.
«На кровати у нас лежала коровья шкура, - вспоминает пенсионерка. - Когда маму забрали, и есть стало нечего, мы резали ее на ленточки, варили и ели. Старшая сестра Лиза пошла работать в тайгу - валить лес. Лошадям, на которых возили дрова, давали овес. Она умудрялась по горсточке утащить его и отправить домой - чтобы с голода ноги не протянули».
Летом собирали ягоды и грибы, весной в поле на проталинах собирали колоски. Приходили на помощь и соседи.
«Думаешь: как ты выжила, как справилась? - недоумевает Евдокия Павловна. - Спустя столько лет я так и не нашла ответа на этот вопрос».
Мать - Марию Степановну, освободили из тюрьмы в 1945 году. Все эти два года она ничего не знала о судьбе своих детей, живы они или нет. А они, помня о судьбе отца, уже и не надеялись когда-нибудь снова увидеть маму.
«После этого она долгие годы работала поварихой на току, и никогда у нее не было недостач, - говорит Евдокия Павловна. - Ну а мы оканчивали школу переростками, не могли вступить в комсомол - ведь мы были дети врага народа».
Эхо репрессий
Только в 1959 году отец Евдокии Протасовой Павел Чичигов был полностью реабилитирован. С его детей было снято клеймо, а в 1998 году Евдокия Павловна была признана пострадавшей от политических репрессий.
Но, по словам ее дочери, те ужасы, что она пережила в детстве, дают о себе знать до сих пор. Не только в психологическом, но и в юридическом плане. Сейчас Евдокия Протасова не может получить статус труженика тыла и ветерана труда - не сохранилось никаких документов, доказывающих, что она еще 12-летней девчонкой трудилась в колхозе. Елена Протасова - дочь пенсионерки, делала множество запросов в Иркутск и в рязанский пенсионный фонд, однако добиться чего-либо так и не смогла.
«Чтобы доказать эти факты, необходимо минимум два свидетеля, - рассказывает Елена Протасова. - Я нашла тех, кто жил и работал там в те годы, с некоторыми даже удалось поговорить по телефону. Но женщины были так встревожены воспоминаниями о тех событиях, что у них поднялось давление, и родственники запретили им давать какие-либо пояснения».
«К кому я только не обращалась, недавно была на приеме у депутатов «Единой России», - сказала она. - Мне сказали: «Лишних медалей у нас нет». А нам и не нужны никакие медали - хочется, чтобы правда была, наконец, восстановлена».
P.S. Ежемесячное пособие для жертв репрессий в настоящий период составляет примерно 600 рублей в месяц...
Источник: http://vidsboku.com/articles/snachala-prishli-za-otcom-zatem-zabrali-mamu
или
