Большевики - фабриканты смерти. Всероссийская Голодная Сталинская Декада 1938-1948.
Всероссийская Голодная Сталинская Декада 1938-1948
В борьбе с государством крестьянство было побеждено, растоптано пятой победителя и обращено им в рабство. Началась эпоха второго крепостного права, на этот раз не частного, а государственного крепостничества.
Место старой барщины заняла новая, которую мы называем государщиной. Государщина оказалась многократно тяжелее барщины. Государство стало собственником колхозника, а колхозник - «говорящим инструментом» в огромном государственном хозяйстве. Результаты половой, мускульной и умственной деятельности колхозника, как и всех остальных «граждан», стали собственностью, основанной на принципах скотного двора, нового крепостника. Как собственник государство-крепостник пользуется абсолютным правом употреблять и злоупотреблять немой и говорящей собственностью по своему усмотрению, поэтому выращенные крестьянством урожаи принадлежат ему. Руководствуясь принципом «от крестьян и рабочих по силам, государству по двойной потребности», оно забирает себе львиную долю, оставляя крестьянину количество, не всегда достаточное для жалкого существования.
Годы второй передышки - 1933-1937 - были самыми урожайными годами в истории большевистского господства, а именно, в миллионах квинталов, по А.Байкову: 1933 год - 898; 1934 - 894; 1935 - 901; 1936 - 827,3; 1937 - 1 202,9. Тем не менее крестьянство продолжало влачить жалкое нищенское существование.
Годы 1938-40 были высокоурожайными: 1938 - 949,9; 1939 - 1 054; 1940 - 1200, однако мы вынуждены отнести их к голодной сталинской декаде как прелюдию к сплошному голоду военных и довоенных лет.
1938 год был годом напряженного ожидания войны. Западные государства пошли на сделку с Гитлером в Мюнхене. Московское правительство считало, что сделка направлена против него, и вследствие этого начало более усилено накапливать зерновые и другие продовольственные запасы для обеспечения армии, полиции, бюрократии, рабочих, занятых в военной промышленности, и всех тех, кто считался необходимым винтом в государственной машине. Это накопление запасов происходило по-большевистски: с полным безразличием к насущным нуждам земледельческого населения, с полным игнорированием местных условий - состояния урожая и продовольственного положения.
После оккупации Гитлером Чехословакии началась усиленная мобилизация, которая к моменту заключения пакта дружбы между Сталиным и Гитлером вырвала миллионы рабочих рук из земледелия и промышленности. Потом пошло: раздел Польши, оккупация Литвы, Латвии, Эстонии, Бессарабии и Буковины, натянутые отношения с Турцией, нападение на Финляндию и усиленное снабжение Гитлера продовольствием. Обезлюдевшая деревня стала производить меньше, а потребности государства стали больше: они возрастали с каждым месяцем, и государство, не останавливаясь ни перед чем, выкачивало из деревни все, что только можно было. Эта продовольственная политика неизбежно вела к голоду, даже и при отсутствии засухи или других неблагоприятных природных условий.
К несчастью, в эти вступительные к всероссийской голодной декаде годы засуха поразила некоторые районы страны: Башкирскую Автономную Республику, некоторые районы Поволжья и Украины, где она продержалась с 1938 по 1940 год включительно. Усиленные военные заготовки продовольствия, мобилизация и засуха образовали большие голодные «карманы» или пятна. В 1940 году - самом урожайном - Башкирия оказалась самым большим голодным пятном: крестьяне бежали в города в поисках хлеба и умирали от голода на улицах. Милиция устраивала облавы на голодных и выгоняла их из городов: в этом и только в этом и выражалась правительственная помощь голодающим...
В таком положении застала страну война. Хвастливые заявления советского правительства, что тягчайшие жертвы, приносимые народом в течение ряда лет на алтарь организации Красной Армии и военной промышленности, даром не пропадут и что армия будет бить врага на его собственной территории, когда дошло до дела, лопнули, как мыльные пузыри. Красную Армию били на ее собственной территории, как ни одну царскую армию. Страна опустошалась и выжигалась отступавшими советскими* и наступавшими немцами, потом наступавшими советскими* и отступавшими немцами: позади армий оставались руины и трупы. Гитлер с небывалой в военной истории быстротой захватил огромные пространства страны. Погиб урожай 1941 года, погибли и были уничтожены огромные продовольственные запасы, накопленные ценою голода населения в течение ряда лет. Наступили годы всероссийского голода: народ голодал и умирал по обе стороны траншей. "Пока враг не был изгнан из страны, Сибирь, Урал и Казахстан должны были снабжать хлебом весь СССР« . В условиях голода, холода, раздетости, разутости и каторжного труда во время войны было поднято от 100 до 125 миллионов акров. Сколько это стоило жизней, знает только НКВД... Ясно, хлеб этих районов не мог покрыть даже в минимуме потребности в нем во всем неоккупированном СССР . Огромная доля его шла для армии, для полиции, бюрократии и для военной промышленности. Голодали уже не только деревни, но и города. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать описание американскими корреспондентами переезда правительства из Москвы в Самару и самой Самары. Они же в 1941, 1942, 1943 годах отмечали, несмотря на ограниченность и подконтрольность передвижения по России, что, хотя в стране и не наблюдается сплошного голода, однако в ней имеются большие голодные «карманы», существование которых они ошибочно объясняли исключительно только расстройством транспорта. По мере продвижения Красной Армии к западным границам продовольственное положение страны улучшалось очень медленно, несмотря на американскую помощь. Первый всесоюзный урожай был собран в 1945 году. Но он был, что и следовало ожидать, низким. В 1946 году страну постигла величайшая засуха, которая повлекла голод во всей стране. Надежды возлагались на урожай 1947 года. Урожай собран, и правительство не давая цифр, объявило миру, что он на 58% больше урожая 1946 года.
А вот документированная история, одна из тысяч подобных. «В Доме малютки № 2 города Кирова регулярно недодавали детям установленную норму питания. «Сэкономленные» продукты присваивались ... За 9 месяцев 1947 года из 150 детей заболели 73, из них умерло 60, в т.ч. от дистрофии 16. Для сокрытия высокой смертности было организовано тайное погребение 53 трупиков. В Тотемском районе Вологодской области по той же причине умерли 87 детей из 153 поступивших в дом ребенка» .
Историк Вениамин Зима, написавший монографию о послевоенном голоде на материалах открывшихся после 1991 года секретных фондов государственных архивов, утверждает: голод охватил не только районы, пострадавшие от засухи, а и множество других, опустошенных государственными заготовками. По примерным подсчетам, голодало около 100 млн человек. И голод не закончился в 1947 году, хоть и пошел на убыль. Всего же с 1946 по 1948 год включительно от голода и вызванных им болезней, в том числе эпидемии тифа, погибло около двух миллионов. Многие стали калеками из-за употребления в пищу суррогатов.
Для сталинского государства запасы продовольствия измерялись прежде всего их наличием в «закромах родины», а не на столах граждан. При хлебной и любой продовольственной монополии государства возникновение дефицита зерна на государственных ссыпных пунктах (это называлось «недопоставками») вызывало у партийных органов лишь одну реакцию: усилить меры административного нажима на колхозы по изъятию продуктов. И это невзирая на бедственное положение самих разоренных войной колхозов и на то, что сохранность запасов и доставка их потребителю не могли быть должным образом обеспечены.
Заготовленный хлеб портился на элеваторах, складах и при перевозке. Существует множество свидетельств того, как убранное с огромным трудом и сданное государству зерно «сваливалось в грязь, мокло под дождем, покрывалось снегом, портилось, списывалось и тайно уничтожалось». По расчетам, сделанным историком Зимой, «испорченного хлеба могло бы хватить для того, чтобы оплатить натурой выработанные трудодни голодавшим колхозникам России, Украины, Белоруссии, Молдавии. Вместо этого огромное количество зерна было загублено и списано».
Для того чтобы выполнить государственный план по сбору зерна, в колхозах и совхозах изъяли семенное и продовольственное зерно, включая предназначенное к выдаче по трудодням. Для обеспечения приемки собранных в резерв 2,8 млн. т зерна срочно открыли дополнительно 3 тыс. глубинных пунктов. Но так как в них не было условий для просушки и хранения, много хлеба сгнивало. Такие случаи происходили и в пунктах «Заготзерно», Курагинского района, о чем говорится в Решении Исполкома Райсовета: «…до сего времени еще не наведен надлежащий порядок по охране зерна на пунктах Заготзерно… не на всех глубинках накладываются пломбы….в складах снег, птичий помет, нет систематического наблюдения за состоянием зерна… не ведется проверка в ночное время сторожевой охраной…». О том, что такие явления были действительно массовыми, подтверждает своими воспоминаниями Ганенко Василий Гаврилович: «Осенью, (на автомашинах, мобилизованных из военных частей для уборки хлеба - прим. автора), мы возили хлеб в шалоболинское «Заготзерно», и там произошла такая история. В месте разгрузки, вокруг столба, лежало проросшее, гнилое зерно, мой односельчанин Амельченко Яков Яковлевич набрал его в портсигар и показывает нам со словами: вот он, наш хлебушек, от нас последний забирают, а тут вот как с ним обращаются». Тут же его окружили люди в штатском, потребовали документы и учинили ему допрос: - кто он, что он имел в виду, и так повернули, что все мы поняли, что Якова сейчас заберут. Но снизу от Тубы подошли мужики из других сел и говорят: «вы посмотрите, что под берегом делается, там, же хлеб в реку сбрасывают». Тут они от Якова отступились. Оказывается, баржа не пришла вовремя, хлеб ссыпать было некуда, его и спихнули в Тубу». И это в то время, когда люди даже в сибирских деревнях пухли и умирали от голода, так как независимо от урожая, зерно из колхозов изымалось, планы госпоставок все увеличивались, а колхозникам на заработанные трудодни выдавать было нечего. По приказу Генерального прокурора СССР от 21 июля 1947г. № 191 «О надзоре за точным соблюдением законов об урожае и заготовках сельскохозяйственных продуктов 1947г.» следователи выезжали в колхозы, где на месте контролировали соблюдение законности. Только получается, что требовали ее соблюдения только от самих голодных тружеников. А как пишет В.Ф. Зима, «испорченного хлеба, могло бы хватить, чтобы оплатить зерном отработанные трудодни голодавшим колхозникам России, Украины, Белоруссии, Молдавии. По неполным подсчетам, за 1946 - 1947 годы в целом в СССР было загублено около одного миллиона тонн зерна».
Плачевное положение сельского хозяйства не могло быть поправлено даже государственным мародерством по отношению к оккупированным Советским Союзом странам. В 1945 году был организован массовый перегон и перевоз скота в Советский Союз из Германии, Польши, Румынии, а также из китайского Синьцзяна, где долгое время было у власти сепаратистское просоветское правительство. Всего, по неполным данным, СССР получил «в качестве трофеев» полмиллиона голов крупного рогатого скота, 225 000 лошадей, 2500 верблюдов, 147 тыс. овец. Из-за обычной для государственной экономики бесхозяйственности и расточительности падёж всех видов скота доходил до 25% от его первоначальной численности. До 50% молочного скота было загублено тяжёлыми условиями перехода. ... В конечном счёте, от трофеев выходило больше хлопот, чем прибыли.
Всероссийский голод продолжается в 1948 году...
Можно ли подсчитать потери от голода за последнее десятилетие? Это очень трудно, почти невозможно, а главное - страшно.
Но все же попытаюсь это сделать. Ясно, цифры будут предположительными. Стараясь быть как можно ближе к действительности, я буду стремиться, чтобы цифры, выведенные мною на основании аналогии и сравнения разных периодов, при фактической проверке оказались бы ниже, а не выше действительных цифр.
Первые три года голодной сталинской декады мы сравним с голодным 1924 годом. В этом году на тысячу от голода умирало по 8 человек. Но в 1938-40 годах население в среднем имело на душу в полтора раза больше пищи, значит и смертность на тысячу должна быть меньше, то есть 5,3. Население, согласно Николаю Михайлову, в 1940 году было 193 миллиона, следовательно, годовая потеря от голода равна 1 022 000 человек, а за три года - 3 068 700.
Годы 1941-45 мы сравним с голодными 1918-19 годами. В эти годы смертность, согласно Михайловскому, превышала довоенную на 8,5-9,5. Мы возьмем меньшую цифру, и, высчитав из общей суммы населения ту его часть, которая была застрахована от голода - около 20 млн. солдат и 15 млн. бюрократии, - мы получим около 158 млн. душ, не застрахованных от голода; следовательно, годовая потеря от голода будет 1 343 000, а за шесть лет - 8 058 000 человек.
Всероссийский голод 1946-47 мы приравняем к голоду 1920-21 годов. Во время этого голода в голодных районах умирало 40 человек на тысячу населения, следовательно, в 1946-47 годах из 158 млн., не застрахованных от голода, вероятно, погибло 6 320 000.
Итак, за голодную сталинскую декаду непосредственно от голода погибло 17 446 700 человек! За 30 лет большевистского господства от голода погибло 36.868.700 человек! А сколько миллионов погибло от последствий голода, в лагерях и тюрьмах и сколько расстреляно!
Большевики - фабриканты смерти. Они с полным основанием могут и должны быть привлечены Объединенными Нациями к ответственности за «геноцид».
* - изменено в оригинале "русские сжигали" на "советские сжигали", поскольку врагом народа Сталиным был издан приказ сжигать русские населенные пункты, а население деревень куда? - да плевать вурдалаку Джугашвили было на русских женщин и их детей, также как на брошенных им миллионов советских военнопленных, пусть подыхают в нацистских концлагерях - в Изувеченные советские военнопленные? - Советскому руководству на них плевать., подробнее о сжигании читать:
"Из воспоминаний генерала армии Ляшенко: «В конце 1941 года я командовал полком. Стояли в обороне. Перед нами виднелись два села, как сейчас помню: Банновское и Пришиб. Из дивизии пришел приказ: жечь села в пределах досягаемости. Когда я в землянке уточнял детали, как выполнять приказ, неожиданно, нарушив всякую субординацию, вмешался пожилой боец-связист:
- Товарищ майор! Это мое село... Там жена, дети, сестра с детьми... Как же это - жечь?! Погибнут ведь все!..». Связисту повезло: до этих сел у советской армии руки не дошли.
Проведение в жизнь приказа № 0428 выгнало на холод не столько немцев, сколько не успевших эвакуироваться мирных жителей. Тысячи женщин, стариков и детей были лишены крыши над головой в суровую зиму 1941/1942 гг..." http://bessmertnybarak.ru/article/prikaz_stavki_0428/
Оригинал взят у harmfulgrumpy в Большевики - фабриканты смерти. Всероссийская Голодная Сталинская Декада 1938-1948.