"Театр" С. Моэм
Глава 7
...
- В конце концов любовь еще не все. Она хороша в положенное время и в
положенном месте. Мы неплохо развлекались во время медового месяца, на то
он и предназначен, а теперь пора браться за работу.
...
Он прижался губами к ее губам. И вдруг Джулию охватило смутное
отвращение. Она еле удержалась, чтобы его не оттолкнуть. Раньше ей
казалось, что его тело, его юное прекрасное тело пахнет цветами и медом,
она жадно вдыхала этот сладостный аромат, такие вот ощущения и приковывали
ее к Майклу, но теперь каким-то таинственным образом Майкл утратил свое
очарование. Джулия осознала, что он потерял аромат юности и стал просто
мужчиной. Она почувствовала легкую тошноту. Она не могла ответить на его
пыл, больше всего ей хотелось, чтобы он поскорее удовлетворил желание,
перевернулся на другой бок и уснул. Джулия долго лежала без сна. Она была
в смятении. Сердце ее щемило, она знала, что лишилась чего-то очень
дорогого, ей было себя жаль, она готова была заплакать, но в то же время
ее переполняло торжество; казалось, она мстит ему за свои прошлые, такие
горькие муки. Она была свободна от уз, которые привязывали ее к Майклу, и
ликовала. Теперь она будет с ним на равных. Джулия вытянула ноги и
облегченно вздохнула: "Господи, как прекрасно быть самой себе хозяйкой".
...
Глава 8
...
Майкл улыбнулся. Его улыбка была так же обаятельна, как прежде. Он
подошел и опустился рядом с ней на колени, обнял.
- Что с тобой сегодня, старушка?
Глядя на него теперь, Джулия никак не могла понять, что вызывало в ней
раньше такую безумную страсть. Теперь мысль об интимных отношениях с ним
возбуждала в ней тошноту. К счастью, Майклу очень понравилась спальня,
которую она для него обставила. Постель никогда не была для него на первом
месте, и он испытал даже облегчение, увидев, что Джулия больше не
предъявляет к нему никаких претензий. Он удовлетворенно думал, что
рождение ребенка успокоило ее, он на это и надеялся, и лишь сожалел, что
они не завели его гораздо раньше. Раза два он пытался, больше из
любезности, чем по иной причине, возобновить их супружеские отношения, но
Джулия выдвигала тот или иной предлог: она устала, не очень хорошо себя
чувствует, у нее завтра два выступления, не считая утренней примерки
костюмов. Майкл принял это с полнейшим спокойствием. С Джулией теперь было
куда легче ладить, она не устраивала больше сцен, и он чувствовал себя
счастливее, чем прежде. У него на редкость удачный брак; когда он глядел
на другие пары, он не мог не видеть, как ему повезло. "Джулия славная
женщина и умна, как сто чертей, с ней можно поговорить обо всем на свете.
Лучший товарищ, какой у меня был, клянусь вам. Да, я не стыжусь
признаться, что скорее проведу с ней день наедине, чем сыграю раунд в
гольф".
Джулия с удивлением обнаружила, что стала жалеть Майкла с тех пор, как
разлюбила его. Она была добрая женщина и понимала, каким это будет для
него жестоким ударом по самолюбию, если он хотя бы заподозрит, как мало
сейчас значит для нее. Она продолжала ему льстить. Джулия заметила, что он
уже вполне спокойно выслушивает дифирамбы своему точеному носу и
прекрасным глазам. Она посмеивалась про себя, видя, как он глотает самую
грубую лесть. Больше она не боялась хватить через край. Взгляд ее все чаще
останавливался на его тонких губах. Они делались все тоньше - к тому
времени, когда он состарится, рот его превратится в узкую холодную щель.
Бережливость Майкла, которая в молодости казалась забавной, даже
трогательной чертой, теперь внушала ей отвращение.
...
Глава 9
...
Можно было только восхищаться его самоотречением, тем, как он жертвовал
собой ради нее. Если у него и были раньше честолюбивые планы относительно
себя самого, он отказался от них, чтобы способствовать ее карьере. Даже
Долли, не любившая его, признавала его бескорыстие. Какая-то непонятная
стыдливость мешала Джулии худо говорить о нем с Долли, но Долли, при ее
проницательном уме, уже давно разглядела, как невероятно Майкл раздражает
свою жену, и считала долгом время от времени напоминать, насколько он ей
полезен. Все его хвалили. Идеальный муж. Джулии казалось, что никто, кроме
нее, не представляет, каково жить с мужем, который так чудовищно
тщеславен. Его самодовольный вид, когда он выигрывал у своего противника в
гольф или брал над кем-нибудь верх при сделке, совершенно выводил ее из
себя. Майкл упивался своей ловкостью. Он был зануда, жуткий зануда! Он
всегда все рассказывал Джулии, делился замыслами, возникавшими у него. Это
было очень приятно в те времена, когда находиться рядом с ним доставляло
ей наслаждение, но уже многие годы его прозаичность была ей невыносима.
Что бы Майкл ни описывал, он входил в мельчайшие подробности. И он кичился
не только своей деловой хваткой - с возрастом он стал невероятно кичиться
своей внешностью. В молодости его красота казалась Майклу чем-то само
собой разумеющимся, теперь же он начал обращать на нее большое внимание и
не жалел никаких трудов, чтобы уберечь то, что от нее осталось. Это
превратилось у него в навязчивую идею. Он чрезвычайно заботился о своей
фигуре; не брал в рот ничего, что грозило бы ему прибавкой веса, и не
забывал про моцион. Когда ему показалось, что он начинает лысеть, он тут
же обратился к врачу-специалисту, и Джулия не сомневалась, что если бы он
мог сохранить это в тайне, он пошел бы на пластическую операцию и подтянул
кожу лица. Он взял обыкновение сидеть немного задрав вверх подбородок,
чтобы не так были видны морщины на шее, и держался неестественно прямо,
чтобы не отвисал живот. Он не мог пройти мимо зеркала, не взглянув в него.
Он всячески напрашивался на комплименты и сиял от удовольствия, когда ему
удавалось добиться их. Хлебом его не корми - только скажи, как он хорош.
Джулия горько усмехалась, думая, что сама приучила к этому Майкла. В
течение многих лет она твердила ему, как он прекрасен, и теперь он просто
не может жить без лести. Это была его ахиллесова пята. Безработной актрисе
достаточно было сказать ему в глаза, что он неправдоподобно красив, как
ему начинало казаться, будто она подходит для той роли, на которую ему
нужен человек. В течение многих лет, насколько Джулии было известно, Майкл
не имел дела с женщинами, но, перевалив за сорок пять, он стал заводить
легкие интрижки. Джулия подозревала, что ни к чему серьезному они не
приводили. Он был осторожен, и нужно ему было по-настоящему только одно -
чтобы им восхищались. Джулия слышала, что, когда его дамы становились
слишком настойчивы, он использовал жену как предлог, чтобы от них
избавиться. Или он не мог рисковать тем, что она будет оскорблена в своих
чувствах, или она подозревала что-то, или устраивала сцены ревности - не
одно, так другое, - но, "пожалуй, будет лучше, если их дружба кончится".
- И что они находят в нем? - воскликнула Джулия, обращаясь к пустой
комнате.
Она взяла наугад десяток его последних фотографий и пересмотрела их
одну за другой. Пожала плечами.
- Что ж, не мне их винить. Я тоже влюбилась в него. Конечно, тогда он
был красивее.
Джулии взгрустнулось при мысли, как сильно она любила его. Ей казалось,
что жизнь обманула ее, потому что ее любовь умерла. Она вздохнула.
...
...
Мальчик,вызывающий актеров на сцену, постучал в дверь уборной:
- На выход, пожалуйста.
Эти слова все еще вызывали у Джулии глубокое волнение, хотя один бог
знает, сколько раз она их слышала. Они подбадривали ее, как тонизирующий
напиток. Жизнь получала смысл. Джулии предстояло перейти из мира
притворства в мир реальности.
Глава 11
...
"Чертов дурак, - думала Джулия. - Как будто я откажусь от своей
карьеры, чтобы похоронить себя в какой-то дыре".
Джулия сумела убедить Чарлза, что она слишком многим обязана Майклу, к
тому же у нее ребенок; не может же она допустить, чтобы его юная жизнь
омрачилась сознанием того, что его мать - дурная женщина. Апельсиновые
деревья - это, конечно, прекрасно, но на его великолепной вилле у нее не
будет и минуты душевного покоя от мысли, что Майкл несчастен, а за ее
ребенком присматривают чужие люди. Нельзя думать только о себе, ведь
правда? О других тоже надо подумать. Джулия была так прелестна, так
женственна! Иногда она спрашивала Чарлза, почему он не разведется и не
женится на какой-нибудь милой девушке. Ей невыносима мысль, что из-за нее
он зря тратит свою жизнь. Чарлз отвечал, что она единственная, кого он
любит и будет любить до конца своих дней.
- Ах, это так печально, - говорила Джулия.
Тем не менее она всегда была начеку, и если ей чудилось, что какая-то
женщина собирается подцепить Чарлза на крючок, Джулия делала все, чтобы
испортить ей игру. Если опасность казалась особенно велика, Джулия не
останавливалась перед сценой ревности. Они уже давно пришли к соглашению,
конечно, не прямо, а при помощи осторожных намеков и отдаленных
иносказаний, со всем тактом, которого можно было ждать от лорда Чарлза при
его воспитанности, и от Джулии, при ее добром сердце, что если с Майклом
что-нибудь случится, они так или иначе избавятся от леди Чарлз и
соединятся узами брака. Но у Майкла было идеальное здоровье.
...
Джулия спросила, почему он поселился на Тэвисток-сквере. Это недалеко
от центра, объяснил он, и тут есть деревья. Так приятно глядеть в окно.
Джулия поднялась взглянуть; это хороший предлог, чтобы встать, а потом она
наденет шляпу и попрощается с ним.
- Да, очаровательно. Добрый старый Лондон; сразу делается весело на
душе.
Юноша стоял рядом с ней, и при этих словах Джулия обернулась. Он обнял
ее за талию и поцеловал в губы. Ни одна женщина на свете не удивилась бы
так. Джулия не верила сама себе и стояла как вкопанная. У него были мягкие
губы, и вокруг него витал аромат юности - довольно приятный аромат. Но то,
что он делал, не лезло ни в какие ворота. Он раздвигал ей губы кончиком
языка и обнимал ее теперь уже двумя руками. Джулия не рассердилась, но и
не чувствовала желания рассмеяться, она сама не знала, что чувствует. Она
видела, что он нежно тянет ее куда-то - его губы все еще прижаты к ее
губам, - ощущала явственно жар его тела, словно там, внутри, была печка -
вот удивительно! - а затем обнаружила, что лежит на диване, а он рядом с
ней и целует ее рот, шею, щеки, глаза. У Джулии непонятно почему сжалось
сердце, она взяла его голову обеими руками и поцеловала в губы.
Через некоторое время она стояла у камина перед зеркалом и приводила
себя в порядок.
- Погляди на мои волосы!
Он протянул ей гребень, и она провела им по волосам. Затем надела
шляпу. Он стоял позади нее, и она увидела над своим плечом его
нетерпеливые голубые глаза, в которых сейчас мерцала легкая усмешка.
- А я-то думала, ты такой застенчивый мальчик, - сказала она его
отражению.
Он коротко засмеялся.
...
Глава 14
...
После ночи, которую они провели вместе вслед за ужином в ресторане,
Джулия наконец призналась себе, что влюблена. Это открытие ее потрясло. И
все равно она была на седьмом небе от счастья.
"А ведь я думала, что уже никогда не влюблюсь. Конечно, долго это не
протянется. Но почему бы мне не порадоваться, пока можно?"
Джулия решила, что постарается снова пригласить его на Стэнхоуп-плейс.
Вскоре ей представилась такая возможность.
- Ты помнишь этого своего молодого бухгалтера? - сказала она Майклу. -
Его зовут Том Феннел. Я встретила его на днях на званом ужине и предложила
прийти к нам в следующее воскресенье. Нам не хватает одного мужчины.
- Ты думаешь, он подойдет?
У них ожидался грандиозный прием. Потому она и позвала Тома. Ему
доставит удовольствие познакомиться с людьми, которых он знал только по
фотографиям в газетах. Джулия уже увидела, что он немного сноб. Что ж, тем
лучше, все фешенебельное общество будет к его услугам. Джулия была
проницательная, она прекрасно понимала, что Том не влюблен в нее. Роман с
ней льстил его тщеславию. Он был чрезвычайно пылок и наслаждался любовной
игрой. Из отдельных намеков, из рассказов, которые она постепенно
вытягивала из него, Джулия узнала, что с семнадцати лет у него уже было
очень много женщин. Главным для него был сам акт, с кем - не имело особого
значения. Он считал это самым большим удовольствием на свете. И Джулия
понимала, почему он пользуется таким успехом. Была своя привлекательность
в его худобе - буквально кожа да кости, вот почему на нем так хорошо сидит
костюм, - свое очарование в его чистоте и свежести. Он казался таким
трогательным. А его застенчивость в сочетании с бесстыдством была просто
неотразима. Как ни странно, женщинам льстит, когда на них смотрят с одной
мыслью - повалить поскорей на кровать.
"Да, секс эпил - вот чем он берет".
...
Чарлз Тэмерли всегда говорил, что актрисе не так нужен ум, как
благоразумие, наверное, он прав. Быть может, она и неумна, но чувства ее
начеку, и она доверяет им. Чувства подсказывали Джулии, что она не должна
признаваться Тому в своей любви. Она постаралась дать ему понять, что не
имеет никаких притязаний, он сам себе хозяин. Она держалась так, словно
все происходящее между ними - пустяк, которому ни он, ни она не придают
особого значения. Но она делала все, чтобы привязать его к себе.
...
Почему бы тебе не пригласить его пожить у нас во время отпуска?
("К счастью, я хорошая актриса".)
Но Джулии понадобилось значительное усилие, чтобы голос звучал не
слишком радостно, а лицо не выдало восторга, от которого неистово билось
сердце.
- Неплохая идея, - ответила она. - Я приглашу его, если хочешь.
...
Джулия не сердилась на Тома, но была глубоко уязвлена; сердилась она на себя за то, что потеряла
над собой власть. Однако, когда Джулия вошла в театр, она почувствовала,
что стряхнула это наваждение, как дурной сон, от которого пробуждаешься
утром. Здесь, в своей уборной, она вновь стала себе хозяйкой, и все
события повседневной жизни утратили важность. Ей ничто не страшно, пока в
ее власти есть такая возможность обрести свободу.
...
Глава 15
...
Джулия была счастлива. Теперь все будет хорошо. Она заполучила Тома
обратно.
Но где-то в самых тайниках души, она чувствовала к Тому хоть и слабое,
но презрение за то, что ей удалось так легко его провести.
Глава 19
...
Джулия так была поглощена своей болью, что почти не чувствовала горя
из-за измены Тома. Джулия и раньше не сомневалась, что он ей неверен. В
его возрасте, с его темпераментом, при том, что сама она была связана
выступлениями и всевозможными встречами, к которым ее обязывало положение,
он, несомненно, не упускал возможности удовлетворять свои желания. Джулия
на все закрывала глаза. Она хотела немногого - оставаться в неведении.
Сейчас впервые ей пришлось столкнуться лицом к лицу с реальным фактом.
"Придется примириться с этим, - вздохнула она. В ее уме одна мысль
обгоняла другую. - Все равно что лгать и не подозревать, что лжешь, вот
что самое фатальное. Все же лучше знать, что ты дурак, чем быть дураком и
не знать этого".
Глава 21
...
Том держал в руке бокал с виски и, поддавшись внезапному порыву,
швырнул его в камин. Бокал разбился на мелкие осколки.
- Ну, разбивать счастливый семейный очаг все же не стоит, - улыбнулась
Джулия.
...
Глава 23
...
Скоро Джулия обнаружила, что может с полной
безмятежностью думать о Томе и своей любви к нему. Она поняла, что ранено
было больше ее самолюбие, чем сердце.
...
Глава 24
...
- Когда я думаю о нашем прошлом, я радуюсь, что нам не в чем себя
упрекнуть. Горечь жизни не в том, что мы смертны, а в том, что умирает
любовь. ("Что-то в этом роде произносилось в какой-то пьесе"). Если бы мы
стали любовниками, я бы вам давным-давно надоела, и что бы нам теперь
осталось? Только сожалеть о своей слабости. Повторите эту строчку из Шелли
- "...она неувядаема...", - которую вы мне только что читали.
- Из Китса, - поправил он, - "...она неувядаема, и счастье..."
- Вот, вот. И дальше.
Ей надо было выиграть время.
- "...с тобой, пока ты вечен и неистов".
Джулия раскинула руки в стороны широким жестом и встряхнула кудрями. То
самое, что ей надо.
- И это правда. Какие бы мы были глупцы, если бы, поддавшись минутному
безумию, лишили себя величайшего счастья, которое принесла нам дружба. Нам
нечего стыдиться. Мы чисты. Мы можем ходить с поднятой головой и всему
свету честно глядеть в глаза.
Джулия нутром чувствовала, что эта реплика - под занавес, и, подкрепляя
слова жестом, высоко держа голову, отступила к двери и распахнула ее
настежь.
Сила ее таланта была так велика, что она сохранила настроение
мизансцены до нижней ступеньки лестницы. Там она сбросила его и,
обернувшись к Чарлзу, идущему за ней по пятам, сказала донельзя просто:
- Мою накидку.
...
Глава 26
...
Джулия задумалась. У нее были все основания желать, чтобы Эвис осталась
в числе исполнителей пьесы. Она уже достаточно ее изучила и была уверена,
что если ее уволить, она скажет Тому, будто Джулия сделала это из
ревности. Том ее любит и поверит каждому ее слову. Еще, чего доброго,
подумает, что Джулия преднамеренно нанесла ей оскорбление в отместку за
его уход. Нет, нет, Эвис должна остаться. Она должна исполнить свою роль и
провалить ее. Том должен собственными глазами увидеть, какая она
никудышная актриса. Они с Эвис думали, будто пьеса поможет ей "выплыть на
поверхность". Дураки! Пьеса утопит ее.
...
Глава 27
...
- Да, я был, наверное, глуп, что попался на твою удочку. Я верил: ты
думаешь то, что говоришь. Когда я понял, что это одно притворство, во мне
что-то надломилось. С тех пор я перестал тебе верить. Во всем. Один раз
меня оставили в дураках; я твердо решил, что больше одурачить себя не
позволю.
Джулия улыбнулась ему прелестной обезоруживающей улыбкой.
- Милый, тебе не кажется, что ты болтаешь чепуху?
- А тебе, конечно, это кажется. Для тебя нет разницы между правдой и
выдумкой. Ты всегда играешь. Эта привычка - твоя вторая натура. Ты
играешь, когда принимаешь гостей. Ты играешь перед слугами, перед отцом,
передо мной. Передо мной ты играешь роль нежной, снисходительной,
знаменитой матери. Ты не существуешь. Ты - это только бесчисленные роли,
которые ты исполняла. Я часто спрашиваю себя: была ли ты когда-нибудь сама
собой или с самого начала служила лишь средством воплощения в жизнь всех
тех персонажей, которые ты изображала. Когда ты заходишь в пустую комнату,
мне иногда хочется внезапно распахнуть дверь туда, но я ни разу не решился
на это - боюсь, что никого там не найду.
Джулия быстро взглянула на сына. Ее била дрожь, от слов Роджера ей
стало жутко. Она слушала внимательно, даже с некоторым волнением: он был
так серьезен. Она поняла, что он пытается выразить то, что гнетет его
много лет. Никогда в жизни еще Роджер не говорил с ней так долго.
- Значит, по-твоему, я просто подделка? Или шарлатан?
- Не совсем. Потому что это и есть ты. Подделка для тебя правда. Как
маргарин - масло для людей, которые не пробовали настоящего масла.
...
- Ты жесток, - грустно сказала Джулия. Она все больше ощущала себя
королевой Гертрудой. - Ты совсем меня не любишь.
- Я бы любил, если бы мог тебя найти. Но где ты? Если содрать с тебя
твой эксгибиционизм, забрать твое мастерство, снять, как снимают шелуху с
луковицы, слой за слоем притворство, неискренность, избитые цитаты из
старых ролей и обрывки поддельных чувств, доберешься ли наконец до твоей
души? - Роджер посмотрел на нее серьезно и печально, затем слегка
улыбнулся. - Но ты мне очень нравишься.
- Ты веришь, что я тебя люблю?
- Да. По-своему.
На лице Джулии внезапно отразилось волнение.
- Если бы ты только знал, как я страдала, когда ты болел. Не
представляю, что бы со мной было, если бы ты умер.
- Ты продемонстрировала бы великолепное исполнение роли осиротевшей
матери у гроба своего единственного сына.
- Ну, для великолепного исполнения мне нужно хоть несколько репетиций,
- отпарировала она. - Ты не понимаешь одного: актерская игра не жизнь, это
искусство, искусство же - то, что ты сам творишь.
...
- Ты порвала с ним, да? - неожиданно спросил Роджер.
Джулия чуть не подскочила.
- Более или менее.
- И правильно сделала. Он тебе не пара.
Роджер глядел на Джулию спокойными задумчивыми глазами, и ей чуть не
стало дурно от страха: а вдруг он знает, что Том был ее любовником.
Невозможно, говорила она себе, ей внушает это нечистая совесть. В Тэплоу
между ними ничего не было. Невероятно, чтобы до ушей сына дошли
какие-нибудь мерзкие слухи; и все же выражение его лица неуловимо говорило
о том, что он знает. Джулии стало стыдно.
- Я пригласила Тома в Тэплоу только потому, что думала - тебе будет
приятно иметь товарища твоего возраста.
- Мне и было приятно.
В глазах Роджера вспыхнули насмешливые огоньки. Джулия была в отчаянии.
Ей бы хотелось спросить его, что его забавляет, но она не осмеливалась.
Джулия была оскорблена в лучших чувствах. Она бы заплакала, но Роджер
только рассмеется. И что она может ему сказать? Он не верит ни единому ее
слову. Игра! С ней никогда этого не бывало, но на этот раз Джулия не
смогла найти выхода из положения. Она столкнулась с чем-то, чего она не
знала, чем-то таинственным и пугающим. Может, это и есть правда?
...
С ней никогда этого не бывало, но на этот раз Джулия не
смогла найти выхода из положения. Она столкнулась с чем-то, чего она не
знала, чем-то таинственным и пугающим. Может, это и есть правда?
...
Глава 28
...
Том болтал так оживленно, что Джулии стало смешно. Слушая его, никому
бы и в голову не пришло, что между ними когда-нибудь что-нибудь было. В
нем не заметно было ни малейшего смущения.
- Хорошо. Но у меня есть всего одна минута.
- О'кей.
Они свернули к его дому, Джулия первой пошла по узкой лестнице наверх.
- Проходи дальше, в гостиную, а я поставлю воду на огонь.
Джулия вошла в комнату и села. Огляделась. В этих стенах разыгралась
трагедия ее жизни. Здесь ничего не изменилось. Ее фотография стояла на
старом месте, но на каминной полке появилась еще одна - большой снимок
Эвис Крайтон. На ней было написано: "Тому от Эвис". Чтобы увидеть все это,
Джулии хватило одного взгляда. Комната казалась ей декорацией, в которой
она когда-то давно Играла; была знакома, но ничего больше не значила для
нее. Любовь, которая снедала ее, ревность, которую она подавляла,
исступленный восторг поражения - все это было не более реально, чем любая
из ее бесчисленных прошлых ролей. Джулия наслаждалась своим равнодушием.
...
- Знаешь, я и вправду думаю: ты - молодец, что так ведешь себя по
отношению к Эвис.
- Почему?
- Ну, тебе самой известно, что такое женщины.
Говоря это. Том обнял ее за талию и поцеловал. Джулия рассмеялась ему в
лицо.
- Ну и забавный ты мальчик!
- Может, позанимаемся немного любовью?
- Не болтай глупостей.
- Что в этом глупого? Тебе не кажется, что мы и так слишком долго были
в разводе?
- Я за полный развод. И как же Эвис?
- Ну, это другое. Пойдем, а?
- У тебя совсем выскочило из памяти, что у меня сегодня премьера?
- У нас еще куча времени.
Том привлек ее к себе и снова нежно поцеловал. Джулия глядела на него
насмешливыми глазами. Внезапно решилась:
- Хорошо.
Они поднялись и пошли в спальню. Джулия сняла шляпу и сбросила платье.
Том обнял ее, как обнимал раньше. Он целовал ее закрытые глаза и маленькие
груди, которыми она так гордилась. Джулия отдала ему свое тело - пусть
делает с ним что хочет, - но душу ее это не затрагивало. Она возвращала
ему поцелуи из дружелюбия, но поймала себя на том, что думает о роли,
которую ей сегодня предстоит играть. В ней словно сочетались две женщины:
любовница в объятиях своего возлюбленного и актриса, которая уже видела
мысленным взором огромный полутемный зал и слышала взрывы аплодисментов
при своем появлении. Когда немного поздней они лежали рядом друг с другом,
ее голова на его руке, Джулия настолько забыла о Томе, что чуть не
вздрогнула, когда он прервал затянувшееся молчание.
- Ты меня совсем не любишь больше?
Она слегка прижала его к себе.
- Конечно, люблю, милый. Души не чаю.
...
Окончательно убедившись, что ей ни жарко ни холодно от того, существует
Том или нет, Джулия невольно почувствовала к нему жалость.
Глава 29
...
- Ты - величайшая актриса Англии, любимая, но, клянусь богом, ты -
ведьма.
Джулия широко открыла глаза, на ее лице было самое простодушное
удивление.
- Что ты хочешь этим сказать, Майкл?
- Не изображай из себя невинность. Ты прекрасно знаешь. Старого воробья
на мякине не проведешь.
Его глаза весело поблескивали, и Джулии было очень трудно удержаться от
смеха.
- Я невинна, как новорожденный младенец.
- Брось. Если кто-нибудь когда-нибудь подставлял другому ножку, так это
ты сегодня - Эвис. Я не мог на тебя сердиться, ты так красиво это сделала.
...
В то время, как они выходили из комнаты, вошел Том. Его лицо горело от
возбуждения.
- Дорогая, это было великолепно! Ты поразительна! Черт, вот это
спектакль!
- Тебе понравилось? Эвис была хороша, правда?
- Эвис? Ужасна.
- Милый, что ты хочешь этим сказать? Мне она показалась
обворожительной.
- Да от нее осталось одно мокрое место! Во втором акте она даже не
выглядела хорошенькой. ("Карьера Эвис!") Послушай, что ты делаешь вечером?
- Долли устраивает прием в нашу честь.
- Ты не можешь как-нибудь от него отделаться и пойти ужинать со мной? Я
с ума по тебе схожу.
- Что за чепуха! Не могу же я подложить Долли такую свинью.
- Ну пожалуйста!
В его глазах горел огонь. Джулия видела, что никогда еще не вызывала в
нем такого желания, и порадовалась своему триумфу. Но она решительно
покачала головой. В коридоре послышался шум множества голосов: они оба
знали, что в уборную, обгоняя друг друга, спешат друзья, чтобы поздравить
ее.
- Черт их всех подери! Как мне хочется тебя поцеловать! Я позвоню
утром.
...
- Одна.
Эви изумленно взглянула на нее.
- Но пьеса имела успех, так ведь?
- Да. Все было прекрасно. Я на седьмом небе от счастья. Мне очень
хорошо. Я хочу быть одна и полностью этим насладиться. Позвони к Баркли и
скажи, чтобы мне оставили столик на одного в малом зале. Они поймут.
- Что с вами такое?
- У меня в жизни больше не будет подобной минуты. Я ни с кем не
намерена ее делить.
...
"Сыграть чувства можно только после того, как преодолеешь их."