Федор Елисеев. Выдающийся казачий герой
Кто Вы, лейтенант Элизе?
или белоказаки против Хирохито
Позволю себе вернуться к теме участия белоказаков в Антигитлеровской коалиции, которую я начал здесь и продолжил здесь, пообещав, что к данной теме я ещё вернусь. Украинский исследователь, имени которого я, к сожалению, не знаю, упомянул некоего казачьего полковника Ф.И. Елисеева: "Полковник Ф.И. Елисеев, кубанский казак, служивший в легионе (имеется в виду француцзский Иностранный легион - М.М.) командиром пулемётного взвода, превратился в «лейтенанта Элизе»". Данная личность меня заинтересовала, тем более, что не так то легко для военного человека променять полковничье звание (наверняка заслуженное в боях и походах) на жалкое лейтенантское, да ещё и в достаточно уже зрелом возрасте. Захотелось узнать, кто же этот белоказачий аскет, сумевший отсечь свою традиционную для военного человека гордость ради того, чтобы сразиться с врагами своей Родины. И обнаружилось, что Фёдор Елисеев - личность в Белом Движении весьма героическая, с которой связано несколько ярких страниц. И что белоказаки-антифашисты боролись с гитлеровской "осью" не только в Европе, но и на Тихом океане.
Фёдор Иванович Елисеев. Герой Белого Движения, участник Второй Мировой войны
на Дальнем Востоке.
Тихоокеанский ТВД имел свои особенности. В первую очередь - то, что Россия (пусть и названная лукаво СССРом) агрессии здесь не подвергалась. Япония, хорошо получившая от русских в 1939 году на Халхин-Голе, испытывать судьбу не хотела. И своё вступление в войну на стороне Германии обусловливала то падением Москвы, то взятием Сталинграда. А поскольку ни то, ни другое так и не состоялось, Япония решила под шумок решить собственные геополитические проблемы - и напала на США, которые давно уже являлись её главным конкурентом в Юго-Восточной Азии. Таким образом, азиатская часть белой эмиграции в гораздо меньшей степени понуждалась своими патриотическими чувствами к участию в войне на советской стороне. Скорее, напротив: мощная японская группировка в Китае - т.н. Квантунская Армия - могла ими рассматриваться как естественный союзник в деле освобождения России от большевистского ига. Многие, к слову, именно так и решили. Но, к счастью, не все. И одним из тех, кто сделал противоположный выбор, предпочтя остаться на стороне своей исторической Родины, был Фёдор Елисеев. "Лейтенант Элизе".
"Википедия" сообщает, что Фёдор Иванович Елисеев (1892 - 1987) родился в кубанской казачьей семье, в станице Кавказской. Окончил Оренбургское казачье училище, принимал активное участие в боях Первой Мировой войны (на Кавказском фронте, действия которого многие военные историки считают наиболее успешными). За проявленную в боях доблесть Елисеев в начале 1917 года был переведён в Собственный Его Величества Конвой, но заступить на новое место службы не успел: грянула революция.
Елисеев вернулся в свой 1-й Кавказский казачий полк, в составе которого принял участие в боях в Финляндии весной - летом 1917 года. После Октябрьского переворота казачьи полки вернулись в родные станицы. Однако, обещанного мира новая власть так и не принесла. Начался "чёрный передел" земли, иногородние получили массу преимуществ перед казаками. С первых же дней своего правления повели большевики и наступление на религию, всегда игравшую важную роль в жизни казачества. В итоге в марте 1918 года в Кавказском отделе Кубанского войска вспыхнуло антибольшевистское восстание, в котором Фёдор Елисеев принял самое активное участие. После неудачи восстания Фёдор Иванович тайно пробрался в Ставрополь, на который наступали партизаны А.Г. Шкуро. И когда город был освобождён белоповстанцами, Елисеев к ним охотно присоединился.
А.Г. Шкуро - одна из самых ярких фигур, порождённых Русской Смутой.
К сожалению, подвиги этого казака-самородка в годы Гражданской войны оказались
дискредитированы его сотрудничеством с нацистами в годы войны Великой Отечественной.
Это был осознанный выбор. Незадолго до этого красные подло, выстрелом в спину, убили его отца. Два брата Фёдора Ивановича также сражались в рядах Белого Движения. К тому же отряд Шкуро состоял из своих "родных" кубанских казаков, с которыми была связана вся военная биография Елисеева. А на безобразия пришлой "рабоче-крестьянской" власти Елисеев успел насмотреться. В своих воспоминаниях Фёдор Иванович указывает, что незадолго до подхода Шкуро слухи о его наступлении на Ставрополь достигли местных офицеров, и они, окрылённые этой вестью, подняли восстание. Восстание было утоплено в крови. Офицеров хватали на улице без разбора и расстреливали. В городе хозяйничали матросы, силой отбирая казачьих лошадей, с которыми совершенно не умели обращаться. И губили почём зря, что вызывало новые реквизиции. "Ах, если бы была хоть одна сотня казаков первоочередного полка мирного времени, - писал Фёдор Иванович, - с дисциплиной слепого повиновения своим офицерам то с нею неожиданно наскочить бы на город... его ведь можно сразу же пройти и очистить ото всей этой “революционной пены”, - думал я, глядя на этих матросов зло и ненавистно". С приходом Шкуро такая возможность у него представилась.
Шкуринцы творили чудеса. Начав действовать с отрядом в 40 бойцов (сформированным не в последнюю очередь благодаря попустительству местных красных), он очень быстро "оброс" новыми добровольцами, освобождая от большевиков станицу за станицей. Так, 10 июня 1918 года, по утверждениям историка В.Ж. Цветкова, при появлении шкуринского отряда в окрестностях станицы Суворовской против красных поднялась вся (!!!) станица. Тактика отряда была проста. Шкуринцы без труда занимали станицы, пользуясь своим знанием местности и настроений казаков. Заняв станицу, Шкуро восстанавливал в ней казачье самоуправление, пополнял свой отряд местными добровольцами и стремительно уходил, уклоняясь до поры от серьёзных боёв с противником. Шедшие по следам Шкуро большевистские карательные отряды обрушивались с репрессиями на казаков, чем увеличивали их недовольство - а стало быть, и приток добровольцев к Шкуро.
Тот же В.Ж. Цветков рассказывает любопытный (и весьма характерный для Гражданской войны) эпизод: Кисловодская ЧК выследила жену лихого партизана и арестовала её, после чего предложила Шкуро сдаться. Ответ Андрея Григорьевича гласил: "Если большевики убьют мою жену, то клянусь, что вырежу в свою очередь все семьи комиссаров, которые мне попадутся в руки. Относительно же моей сдачи передайте им, что тысячи казаков доверили мне свои жизни, и я не брошу их и оружия не положу!" Жену отпустили.
Вдумаемся: тысячи казаков. Тысячи! А начинал белый партизан всего с 40 шашек. Это была мощная сила, с которой красному командованию поневоле приходилось считаться, тем более, что как раз в это время Добровольческая Армия Деникина начала свой Второй Кубанский поход. Большевикам пришлось распылять силы.
В числе этих "тысяч казаков", о которых писал Шкуро, был и Фёдор Елисеев. Правда, недолго - с 8 июля по 13 сентября. Освободив Ставрополь, Шкуро решил преподнести его в дар Добровольческой Армии, с которой и постарался побыстрее соединиться, признав над собой власть её командования. С 13 сентября Фёдор Елисеев переходит из шкуринского отряда в Корниловский Кубанский казачий полк, где получает под командование сотню.
История о том, как шкуринский офицер оказался среди казаков-корниловцев, похожа на детектив. Елисеев сам описал её в своих мемуарах. Поступив под команду Шкуро, он получил приказ заняться формированием новых партизанских частей. Однако с этим у Фёдора Ивановича не заладилось, и в результате он оказался в Запасном Кубанском полку, откуда рвался на фронт. Именно в Запасном полку, в Екатеринодаре Елисеев впервые услышал про казаков-корниловцев, и один из его друзей по Первой Мировой приглашал его в полк. Но поскольку соответствующего предписания от начальства получить не удалось, Елисееву пришлось на время расстаться с мыслью об этой легендарной части. Вскоре его командировали во 2-й Кубанский полк. С этим предписанием Елисеев явился в Армавир, в котором в это время стояла 3-я дивизия Добровольческой Армии во главе со своим легендарным командиром М.Г. Дроздовским. Дроздовский, воспользовавшись случаем, передал с Елисеевым пакет для начальника 1-й Конной дивизии П.Н. Врангеля. За станицей Григореполисской Елисеев столкнулся с обозами Корниловского Кубанского полка, а затем - с полковником В.Г. Науменко, командиром 1-й конной бригады во врангелевской дивизии. Дальнейшее Елисеев описывает так:
"Полковник посмотрел на меня серьезным, но не злым взглядом и спокойно и решительно произнес:
- Дайте мне пакет и за последствия я отвечаю.
Я передал, и он, быстро вскрыв его, прочитал написанное до конца.
- Поедемте с нами, - обращается он ко мне, и мы двинулись к тем скирдам соломы, которые только что прошли. По пути он расспрашивает о положении в Армавире, по моему личному наблюдению, и попутно, как бы вскользь, спрашивает: какое окончил военное училище и когда? в каком полку провел Великую войну? какие имею боевые награды и прочее, т. е. - спрашивал то, что было так нормально тогда среди кадрового офицерства.
Такой подход к незнакомому офицеру мне очень понравился, и я вывел заключение, что он, этот незнакомый мне полковник, которого я вижу впервые в своей жизни, - офицер умный и серьезный. У скирдов все спешились...
Науменко Вячеслав Григорьевич
Окончив закусывать, я спросил: когда мне можно будет вернуться в Армавир?
- Зачем? - спрашивает он.
- Я имею предписание Войскового штаба на службу во 2-й Кубанский полк и должен его найти.
- Никуда Вы не поедете, подъесаул. Вы останетесь в нашей дивизии. Я Вас назначаю в Корниловский полк. Нам нужны кадровые офицеры, и Вы примите сразу же сотню, - спокойно, как уже решенное, произнес он.
- Господин полковник! Я имею предписание и не могу ослушаться, - докладываю ему.
- Вам нравится быть офицером Корниловского полка?
- Я мечтал об этом еще в Екатеринодаре, - искренне ведаю ему.
- Ну, очень приятно. Так я Вас туда и назначаю, и всю ответственность перед Войсковым штабом - беру на себя. Саша! Напиши предписание подъесаулу, - закончил он, обращаясь к сотнику Клерже.
Все это произошло так неожиданно, странно, как и приятно. Я тогда не знал, что полковник Науменко только что принял бригаду в 1-й Конной дивизии" (конец цитаты).
Корниловский Кубанский полк считался почти таким же престижным, как "цветные" части. Сформирован он был из кубанских казаков, присоединившихся к Корнилову во время Ледяного Похода. По воспоминаниям Елисеева, однажды некий казачий офицер спросил атамана Науменко, почему Корниловский полк всё время назначают в авангард - и получил ответ: "Потому что вы носите имя великого человека и должны это оправдывать". Первопоходники в Добровольческой Армии были чем-то вроде особой касты, весьма ревностно относившейся к своей славе и редко признававшей "чужаков". Елисеев скромничает в своих мемуарах, почти не описывая своего участия в боевых делах, но, видимо, к 13 сентября 1918 года заслуги Елисеева перед Белым Движением оказались достаточно велики, чтобы казаки-корниловцы приняли его в свои ряды.
19 апреля 1919 г. Ф.И. Елисеев был произведён в полковники. В течение 1919 г. командовал различными полками Кубанского казачьего войска, в том числе - с февраля по май - и своим "родным" Корниловским полком. В апреле 1920 г. под Сочи попал в плен к большевикам. Сумел бежать. Сперва скрывался в Олонецкой губернии, а в 1921 году эмигрировал в Финляндию.
В эмиграции Елисеев - активный деятель казачьего движения. До 1924 года был атаманом местной эмигрантской станицы Кубанского войска. В 1924 году переехал вместе со всеми своими казаками во Францию. В 1925 - 1926 годах Елисеев снова сблизился с А.Г. Шкуро, который как раз в этот период организовал казачью цирковую труппу, демонстрируя европейцам чудеса джигитовки. А ещё в это же время Елисеев возглавляет армейскую рабочую группу РОВС, издаёт иллюстрированный журнал "Кубанское казачество", а также является официальным представителем кубанского атамана В.Г. Науменко.
В 1937 - 1938 годах Елисеев назначается представителем Кубанского атамана на Дальнем Востоке, от имени кубанского казачества налаживает контакты с Г.М. Семёновым. В 1939 году на о. Суматра его застаёт известие о начале Второй Мировой войны.
Верность союзническому долгу по Первой Мировой войне и благодарность стране, приютившей белоэмигрантов, заставляет Елисеева вступить в Иностранный легион французской армии. В составе легиона Фёдор Иванович принимает участие в боях с японскими империалистами. 2 апреля 1945 года Ф.И. Елисеев, прикрывая отход батальона и спасая раненого товарища попал к японцам в плен. «Офицер… исключительного хладнокровия, своим спокойствием и презрением к опасности вызывал восхищение среди подчинённых во время ежедневных боев, - аттестуют Елисеева французские документы. - Тяжело контуженный 2-го апреля 1945 года, он командовал взводом легионеров в арьергарде, прикрывая отход батальона под жестким и близким огнем противника».
Японцы с пленными не церемонились. А к русским питали особую "слабость" - ведь русские эмигранты старались сохранить свою православную веру, не позволявшую им присягать на верность японской "богине" Аматэрасу. Спасло отважного казака только то, что на дворе стоял уже 1945 год. 2 сентября война окончилась. Елисеев был освобождён из плена и в 1946 году вернулся в Европу. Написал книгу по истории Кубанского казачьего войска.
Вот таким человеком он был. В Гражданскую войну его судьба оказалась тесным образом переплетена с двумя прославленными белогвардейскими формированиями - отрядом Шкуро и Корниловским Кубанским полком. Их легендарная история - это и история жизни казака Фёдора Елисеева. После войны, в эмиграции Елисеев не утратил связи со Шкуро, оказав ему содействие в некоторых его начинаниях. Но в Великую Отечественную войну пути Елисеева и его бывшего командира разошлись радикально. Один из них, грезя о свержении большевизма в союзе с кем угодно, встал на сторону вселенского зла - и выбранная им дорога закономерно привела его на заслуженную виселицу. Другой отложил свои счёты с большевиками на потом - ибо увидел зарождение куда более грозной опасности для России, да и о человеческой порядочности не забыл. В итоге он скончался в 1987 году уважаемым человеком - героем не только России, но и Франции. Не дожив всего нескольких лет до падения большевистского режима.
Автор статьи: https://mikhael-mark.livejournal.com/397941.html
mikhael_mark
===============================================================
Еще одна статья о Федоре Елисееве русского националиста Игоря Артемова:
Белая гвардия: Фёдор Иванович Елисеев
============================================
Для меня лично одним из главных белоказачьих героев Второй Мировой Войны и символов казачьей чести, гордости, независимости и достоинства является не нацистский холуй Краснов, совершенно бездумно и незаслуженно идеализируемый и героизируемый многими русскими националистами и антикоммунистами, опозорившийся омерзительным лизоблюдством перед немцами, поддержкой Холокоста, участием в подавлении Варшавского восстания и карательных акциях против УПА, французских и итальянских партизан - националистов, на которые он посылал и благославлял своих головорезов, а такие люди как Федор Елисеев - выдающийся воин, прекрасный писатель и яркий пример настоящего борца за свободу, защищавшего Россию, Францию и всю Европу как от нацизма, так и от большевизма. Воюя за Францию в годы ВМВ, которую он отказался предать, пойдя в услужение оккупантам своей второй Родины, как это сделали некоторые другие белоказаки - он при этом не испытывал ни малейших иллюзий относительно возможной эволюции большевистского режима во время войны и до конца своих дней оставался непримиримым антикоммунистам. Именно таким героям-белоказакам необходимо ставить памятники и в России, и в Европе. Они по праву это заслужили.
или белоказаки против Хирохито
Позволю себе вернуться к теме участия белоказаков в Антигитлеровской коалиции, которую я начал здесь и продолжил здесь, пообещав, что к данной теме я ещё вернусь. Украинский исследователь, имени которого я, к сожалению, не знаю, упомянул некоего казачьего полковника Ф.И. Елисеева: "Полковник Ф.И. Елисеев, кубанский казак, служивший в легионе (имеется в виду француцзский Иностранный легион - М.М.) командиром пулемётного взвода, превратился в «лейтенанта Элизе»". Данная личность меня заинтересовала, тем более, что не так то легко для военного человека променять полковничье звание (наверняка заслуженное в боях и походах) на жалкое лейтенантское, да ещё и в достаточно уже зрелом возрасте. Захотелось узнать, кто же этот белоказачий аскет, сумевший отсечь свою традиционную для военного человека гордость ради того, чтобы сразиться с врагами своей Родины. И обнаружилось, что Фёдор Елисеев - личность в Белом Движении весьма героическая, с которой связано несколько ярких страниц. И что белоказаки-антифашисты боролись с гитлеровской "осью" не только в Европе, но и на Тихом океане.
Фёдор Иванович Елисеев. Герой Белого Движения, участник Второй Мировой войны
на Дальнем Востоке.
Тихоокеанский ТВД имел свои особенности. В первую очередь - то, что Россия (пусть и названная лукаво СССРом) агрессии здесь не подвергалась. Япония, хорошо получившая от русских в 1939 году на Халхин-Голе, испытывать судьбу не хотела. И своё вступление в войну на стороне Германии обусловливала то падением Москвы, то взятием Сталинграда. А поскольку ни то, ни другое так и не состоялось, Япония решила под шумок решить собственные геополитические проблемы - и напала на США, которые давно уже являлись её главным конкурентом в Юго-Восточной Азии. Таким образом, азиатская часть белой эмиграции в гораздо меньшей степени понуждалась своими патриотическими чувствами к участию в войне на советской стороне. Скорее, напротив: мощная японская группировка в Китае - т.н. Квантунская Армия - могла ими рассматриваться как естественный союзник в деле освобождения России от большевистского ига. Многие, к слову, именно так и решили. Но, к счастью, не все. И одним из тех, кто сделал противоположный выбор, предпочтя остаться на стороне своей исторической Родины, был Фёдор Елисеев. "Лейтенант Элизе".
"Википедия" сообщает, что Фёдор Иванович Елисеев (1892 - 1987) родился в кубанской казачьей семье, в станице Кавказской. Окончил Оренбургское казачье училище, принимал активное участие в боях Первой Мировой войны (на Кавказском фронте, действия которого многие военные историки считают наиболее успешными). За проявленную в боях доблесть Елисеев в начале 1917 года был переведён в Собственный Его Величества Конвой, но заступить на новое место службы не успел: грянула революция.
Елисеев вернулся в свой 1-й Кавказский казачий полк, в составе которого принял участие в боях в Финляндии весной - летом 1917 года. После Октябрьского переворота казачьи полки вернулись в родные станицы. Однако, обещанного мира новая власть так и не принесла. Начался "чёрный передел" земли, иногородние получили массу преимуществ перед казаками. С первых же дней своего правления повели большевики и наступление на религию, всегда игравшую важную роль в жизни казачества. В итоге в марте 1918 года в Кавказском отделе Кубанского войска вспыхнуло антибольшевистское восстание, в котором Фёдор Елисеев принял самое активное участие. После неудачи восстания Фёдор Иванович тайно пробрался в Ставрополь, на который наступали партизаны А.Г. Шкуро. И когда город был освобождён белоповстанцами, Елисеев к ним охотно присоединился.
А.Г. Шкуро - одна из самых ярких фигур, порождённых Русской Смутой.
К сожалению, подвиги этого казака-самородка в годы Гражданской войны оказались
дискредитированы его сотрудничеством с нацистами в годы войны Великой Отечественной.
Это был осознанный выбор. Незадолго до этого красные подло, выстрелом в спину, убили его отца. Два брата Фёдора Ивановича также сражались в рядах Белого Движения. К тому же отряд Шкуро состоял из своих "родных" кубанских казаков, с которыми была связана вся военная биография Елисеева. А на безобразия пришлой "рабоче-крестьянской" власти Елисеев успел насмотреться. В своих воспоминаниях Фёдор Иванович указывает, что незадолго до подхода Шкуро слухи о его наступлении на Ставрополь достигли местных офицеров, и они, окрылённые этой вестью, подняли восстание. Восстание было утоплено в крови. Офицеров хватали на улице без разбора и расстреливали. В городе хозяйничали матросы, силой отбирая казачьих лошадей, с которыми совершенно не умели обращаться. И губили почём зря, что вызывало новые реквизиции. "Ах, если бы была хоть одна сотня казаков первоочередного полка мирного времени, - писал Фёдор Иванович, - с дисциплиной слепого повиновения своим офицерам то с нею неожиданно наскочить бы на город... его ведь можно сразу же пройти и очистить ото всей этой “революционной пены”, - думал я, глядя на этих матросов зло и ненавистно". С приходом Шкуро такая возможность у него представилась.
Шкуринцы творили чудеса. Начав действовать с отрядом в 40 бойцов (сформированным не в последнюю очередь благодаря попустительству местных красных), он очень быстро "оброс" новыми добровольцами, освобождая от большевиков станицу за станицей. Так, 10 июня 1918 года, по утверждениям историка В.Ж. Цветкова, при появлении шкуринского отряда в окрестностях станицы Суворовской против красных поднялась вся (!!!) станица. Тактика отряда была проста. Шкуринцы без труда занимали станицы, пользуясь своим знанием местности и настроений казаков. Заняв станицу, Шкуро восстанавливал в ней казачье самоуправление, пополнял свой отряд местными добровольцами и стремительно уходил, уклоняясь до поры от серьёзных боёв с противником. Шедшие по следам Шкуро большевистские карательные отряды обрушивались с репрессиями на казаков, чем увеличивали их недовольство - а стало быть, и приток добровольцев к Шкуро.
Тот же В.Ж. Цветков рассказывает любопытный (и весьма характерный для Гражданской войны) эпизод: Кисловодская ЧК выследила жену лихого партизана и арестовала её, после чего предложила Шкуро сдаться. Ответ Андрея Григорьевича гласил: "Если большевики убьют мою жену, то клянусь, что вырежу в свою очередь все семьи комиссаров, которые мне попадутся в руки. Относительно же моей сдачи передайте им, что тысячи казаков доверили мне свои жизни, и я не брошу их и оружия не положу!" Жену отпустили.
Вдумаемся: тысячи казаков. Тысячи! А начинал белый партизан всего с 40 шашек. Это была мощная сила, с которой красному командованию поневоле приходилось считаться, тем более, что как раз в это время Добровольческая Армия Деникина начала свой Второй Кубанский поход. Большевикам пришлось распылять силы.
В числе этих "тысяч казаков", о которых писал Шкуро, был и Фёдор Елисеев. Правда, недолго - с 8 июля по 13 сентября. Освободив Ставрополь, Шкуро решил преподнести его в дар Добровольческой Армии, с которой и постарался побыстрее соединиться, признав над собой власть её командования. С 13 сентября Фёдор Елисеев переходит из шкуринского отряда в Корниловский Кубанский казачий полк, где получает под командование сотню.
История о том, как шкуринский офицер оказался среди казаков-корниловцев, похожа на детектив. Елисеев сам описал её в своих мемуарах. Поступив под команду Шкуро, он получил приказ заняться формированием новых партизанских частей. Однако с этим у Фёдора Ивановича не заладилось, и в результате он оказался в Запасном Кубанском полку, откуда рвался на фронт. Именно в Запасном полку, в Екатеринодаре Елисеев впервые услышал про казаков-корниловцев, и один из его друзей по Первой Мировой приглашал его в полк. Но поскольку соответствующего предписания от начальства получить не удалось, Елисееву пришлось на время расстаться с мыслью об этой легендарной части. Вскоре его командировали во 2-й Кубанский полк. С этим предписанием Елисеев явился в Армавир, в котором в это время стояла 3-я дивизия Добровольческой Армии во главе со своим легендарным командиром М.Г. Дроздовским. Дроздовский, воспользовавшись случаем, передал с Елисеевым пакет для начальника 1-й Конной дивизии П.Н. Врангеля. За станицей Григореполисской Елисеев столкнулся с обозами Корниловского Кубанского полка, а затем - с полковником В.Г. Науменко, командиром 1-й конной бригады во врангелевской дивизии. Дальнейшее Елисеев описывает так:
"Полковник посмотрел на меня серьезным, но не злым взглядом и спокойно и решительно произнес:
- Дайте мне пакет и за последствия я отвечаю.
Я передал, и он, быстро вскрыв его, прочитал написанное до конца.
- Поедемте с нами, - обращается он ко мне, и мы двинулись к тем скирдам соломы, которые только что прошли. По пути он расспрашивает о положении в Армавире, по моему личному наблюдению, и попутно, как бы вскользь, спрашивает: какое окончил военное училище и когда? в каком полку провел Великую войну? какие имею боевые награды и прочее, т. е. - спрашивал то, что было так нормально тогда среди кадрового офицерства.
Такой подход к незнакомому офицеру мне очень понравился, и я вывел заключение, что он, этот незнакомый мне полковник, которого я вижу впервые в своей жизни, - офицер умный и серьезный. У скирдов все спешились...
Науменко Вячеслав Григорьевич
Окончив закусывать, я спросил: когда мне можно будет вернуться в Армавир?
- Зачем? - спрашивает он.
- Я имею предписание Войскового штаба на службу во 2-й Кубанский полк и должен его найти.
- Никуда Вы не поедете, подъесаул. Вы останетесь в нашей дивизии. Я Вас назначаю в Корниловский полк. Нам нужны кадровые офицеры, и Вы примите сразу же сотню, - спокойно, как уже решенное, произнес он.
- Господин полковник! Я имею предписание и не могу ослушаться, - докладываю ему.
- Вам нравится быть офицером Корниловского полка?
- Я мечтал об этом еще в Екатеринодаре, - искренне ведаю ему.
- Ну, очень приятно. Так я Вас туда и назначаю, и всю ответственность перед Войсковым штабом - беру на себя. Саша! Напиши предписание подъесаулу, - закончил он, обращаясь к сотнику Клерже.
Все это произошло так неожиданно, странно, как и приятно. Я тогда не знал, что полковник Науменко только что принял бригаду в 1-й Конной дивизии" (конец цитаты).
Корниловский Кубанский полк считался почти таким же престижным, как "цветные" части. Сформирован он был из кубанских казаков, присоединившихся к Корнилову во время Ледяного Похода. По воспоминаниям Елисеева, однажды некий казачий офицер спросил атамана Науменко, почему Корниловский полк всё время назначают в авангард - и получил ответ: "Потому что вы носите имя великого человека и должны это оправдывать". Первопоходники в Добровольческой Армии были чем-то вроде особой касты, весьма ревностно относившейся к своей славе и редко признававшей "чужаков". Елисеев скромничает в своих мемуарах, почти не описывая своего участия в боевых делах, но, видимо, к 13 сентября 1918 года заслуги Елисеева перед Белым Движением оказались достаточно велики, чтобы казаки-корниловцы приняли его в свои ряды.
19 апреля 1919 г. Ф.И. Елисеев был произведён в полковники. В течение 1919 г. командовал различными полками Кубанского казачьего войска, в том числе - с февраля по май - и своим "родным" Корниловским полком. В апреле 1920 г. под Сочи попал в плен к большевикам. Сумел бежать. Сперва скрывался в Олонецкой губернии, а в 1921 году эмигрировал в Финляндию.
В эмиграции Елисеев - активный деятель казачьего движения. До 1924 года был атаманом местной эмигрантской станицы Кубанского войска. В 1924 году переехал вместе со всеми своими казаками во Францию. В 1925 - 1926 годах Елисеев снова сблизился с А.Г. Шкуро, который как раз в этот период организовал казачью цирковую труппу, демонстрируя европейцам чудеса джигитовки. А ещё в это же время Елисеев возглавляет армейскую рабочую группу РОВС, издаёт иллюстрированный журнал "Кубанское казачество", а также является официальным представителем кубанского атамана В.Г. Науменко.
В 1937 - 1938 годах Елисеев назначается представителем Кубанского атамана на Дальнем Востоке, от имени кубанского казачества налаживает контакты с Г.М. Семёновым. В 1939 году на о. Суматра его застаёт известие о начале Второй Мировой войны.
Верность союзническому долгу по Первой Мировой войне и благодарность стране, приютившей белоэмигрантов, заставляет Елисеева вступить в Иностранный легион французской армии. В составе легиона Фёдор Иванович принимает участие в боях с японскими империалистами. 2 апреля 1945 года Ф.И. Елисеев, прикрывая отход батальона и спасая раненого товарища попал к японцам в плен. «Офицер… исключительного хладнокровия, своим спокойствием и презрением к опасности вызывал восхищение среди подчинённых во время ежедневных боев, - аттестуют Елисеева французские документы. - Тяжело контуженный 2-го апреля 1945 года, он командовал взводом легионеров в арьергарде, прикрывая отход батальона под жестким и близким огнем противника».
Японцы с пленными не церемонились. А к русским питали особую "слабость" - ведь русские эмигранты старались сохранить свою православную веру, не позволявшую им присягать на верность японской "богине" Аматэрасу. Спасло отважного казака только то, что на дворе стоял уже 1945 год. 2 сентября война окончилась. Елисеев был освобождён из плена и в 1946 году вернулся в Европу. Написал книгу по истории Кубанского казачьего войска.
Вот таким человеком он был. В Гражданскую войну его судьба оказалась тесным образом переплетена с двумя прославленными белогвардейскими формированиями - отрядом Шкуро и Корниловским Кубанским полком. Их легендарная история - это и история жизни казака Фёдора Елисеева. После войны, в эмиграции Елисеев не утратил связи со Шкуро, оказав ему содействие в некоторых его начинаниях. Но в Великую Отечественную войну пути Елисеева и его бывшего командира разошлись радикально. Один из них, грезя о свержении большевизма в союзе с кем угодно, встал на сторону вселенского зла - и выбранная им дорога закономерно привела его на заслуженную виселицу. Другой отложил свои счёты с большевиками на потом - ибо увидел зарождение куда более грозной опасности для России, да и о человеческой порядочности не забыл. В итоге он скончался в 1987 году уважаемым человеком - героем не только России, но и Франции. Не дожив всего нескольких лет до падения большевистского режима.
Автор статьи: https://mikhael-mark.livejournal.com/397941.html
mikhael_mark
===============================================================
Еще одна статья о Федоре Елисееве русского националиста Игоря Артемова:
Белая гвардия: Фёдор Иванович Елисеев
============================================
Для меня лично одним из главных белоказачьих героев Второй Мировой Войны и символов казачьей чести, гордости, независимости и достоинства является не нацистский холуй Краснов, совершенно бездумно и незаслуженно идеализируемый и героизируемый многими русскими националистами и антикоммунистами, опозорившийся омерзительным лизоблюдством перед немцами, поддержкой Холокоста, участием в подавлении Варшавского восстания и карательных акциях против УПА, французских и итальянских партизан - националистов, на которые он посылал и благославлял своих головорезов, а такие люди как Федор Елисеев - выдающийся воин, прекрасный писатель и яркий пример настоящего борца за свободу, защищавшего Россию, Францию и всю Европу как от нацизма, так и от большевизма. Воюя за Францию в годы ВМВ, которую он отказался предать, пойдя в услужение оккупантам своей второй Родины, как это сделали некоторые другие белоказаки - он при этом не испытывал ни малейших иллюзий относительно возможной эволюции большевистского режима во время войны и до конца своих дней оставался непримиримым антикоммунистам. Именно таким героям-белоказакам необходимо ставить памятники и в России, и в Европе. Они по праву это заслужили.